***
Самый романтичный город в мире встретил ривердэйловских гостей лёгким моросящим дождём. Шерил, как ребёнок рассматривала долгожданный Париж из машины такси, зрелище поражало до глубины души. За окном мелькали деревья, фонтаны, архитектурные сооружения, обрамлённые разноцветными гирляндами. Несмотря на позднее время, в городе всё ещё функционировали брендовые магазины и манили своими глянцевыми вывесками недавно прибывшую гостью. Безусловно, в гардеробе королевы Ривердэйла всегда были только фирменные дорогие вещи от известных дизайнеров, которые девушка еженедельно заказывала по почте в её богом забытый город. Но вот возможность на «живую» примерку предоставлялась не часто. — Вау, — чуть слышно пролепетала Шерил, заправляя прядь за ухо, и всё ещё продолжая рассматривать мелькающие вывески. — Этот город живёт в круглосуточном режиме? — Нет, — подал голос Доминик и аккуратно пододвинулся к своей спутнице, — это всё «завлекалочки» для туристов. — Скажу тебе — это очень эффектно! — Я люблю этот город, — признался юноша, расплываясь в своей фирменной закрытой улыбке. — И пусть мы здесь только на один вечер, я всё же постараюсь успеть показать тебе некоторые чудеса Парижа. Машина двигалась вперёд, Шерил обвела чужие руки вокруг своей шеи и зарылась носом в кашемировое пальто. Девушка всегда только мечтала побывать в Париже, но никак не ожидала, что вскоре сможет там оказаться. Ещё с утра Доминик говорил с её родителями, спрашивая разрешение на поездку. И к большому удивлению дочери родители без проблем отпустили своё чадо с новеньким городским мальчиком. Союз с богатеньким сынком был бы сейчас на руку семейству Блоссом. И вот теперь рыжеволосая бестия летела в шикарном такси по вечернему Парижу, в канун Дня благодарения вместе с очаровательным героем, чтобы в его компании провести в этом волшебном месте вечер. Несмотря на то, что в Париже было уже около одиннадцати часов вечера, ребята испытывали потребность в перекусе, ведь по меркам Ривердэйла время подходило к ужину. Доминик решил отвезти свою красавицу в любимейший ресторанчик и рассказать ей немного о своей жизни путешественника.***
Ресторан Le Procope считался одним из старинных мест французской столицы, где и по сей день ощущался дух истории. Располагался он в центре города, недалеко от величественного Люксембургского сада. Витые лестницы с ковровыми дорожками и ажурными перилами, картины в позолоченных рамах, фигурные подсвечники и хрустальные люстры отображались неподдельным блеском очарования в карих глазах Шерил Блоссом. Массивные настенные часы, тяжёлые портьеры, большие зеркала и благородные оттенки красного в интерьере создавали особое настроение. Официант принёс бутылочку Pinot noir и разлил благородную вишнёвую цветом жидкость по «пузатым» бокалам. Парочка решила немного осмотреться, пока ризотто с грибным кремом и фирменная говядина в горшочке всё ещё румянились на кухне. Но о еде сейчас думать хотелось меньше всего. Шерил, как заворожённая разглядывала художественные картины в тот момент, когда Доминик не сводил с неё своего ласкового довольного взгляда. — Тебе здесь нравится? — бархатный голос пронёсся мимо ушей. — Мон Шер, конечно! — девчонка обратила внимание на сидящего напротив спутника. — Здесь так чудесно. Кажется, будто бы вся атмосфера этого места всё ещё пропитана семнадцатым веком. — Да, для меня это особенное место. — Расскажешь? — чуть слышно попросила Шерил и накрыла своей ладонью вытянутую по краю стола руку своего возлюбленного. — Хм, я собирался так много тебе поведать, но теперь не знаю с чего начать. Сижу и стесняюсь, как пацан. — Но ты и есть пацан, — по-доброму напомнила Блоссом, на что тут же получила ответную недовольную ухмылку. — Но ты мой пацан! Шерил разрывали чувства. Она чувствовала расслабление и волнение одновременно, ощущая этот горячий взгляд «холодного» героя. Доминик, казалось, открывал в ней незнакомые чувства и эмоции, те самые, которые, как считали её ненормальные родители, были ей чужды. Каждый раз, каждый, она чувствовала эти сильные вибрации в области своей груди и с замиранием сердца ждала прикосновений к его рукам, шее. Доминик, возвращаясь вновь к алым пухлым губам, каждый раз внимательно рассматривал их форму, порой нечаянно пропуская девичьи речи в свою сторону. В такие моменты он хотел её всем сердцем, всей душой и всем телом. Но юноша умело контролировал свои порывы и бурную фантазию, стараясь переключаться на интеллектуальные беседы. Ведь Доминик был, прежде всего, воспитан джентльменом. Единственное, что мог он себе позволить первым — сдержанные неловкие касания поддержки за талию, подачу руки при выходе из машины. К поцелуям обычно переходила сама Шерил, избавляя друга от лишних умозаключений и нерешительности. Доминик поддавался вперёд и аккуратно проводил ладонью по её спине, ощущая хрупкие позвонки сквозь одежду. Все его движения были мягкими, плавными, совсем не наглыми. А ведь рыжеволосая бестия была бы готова ему простить даже приставания, которых и в помине не было. — Доми, расскажи мне об этом месте, я бы очень хотела узнать о тебе больше. Положительно кивнув, Доминик продолжил поглаживания девичьей ладони. — Это необычное место славится не только отменной кухней и хорошим вином. Это место напоминает мне о моих родителях. Они так часто сюда заходили по дороге домой. Отец садился вон за тот рояль, — юноша указал подбородком в центр зала, — и играл забавные французские мелодии. Мама танцевала рядом и распивала вино. Знаешь, они были так счастливы, так молоды… Душевный поток воспоминаний нарушил угодливый официант, выставляя перед подростками заказанные ими ранее блюда. Шерил бросила свой недовольный, испепеляющий взгляд на работника ресторана, что тут же подметил Доминик. Он вновь ласково улыбнулся, подмечая всю заинтересованность собеседницы своим рассказом. — А сейчас что-то поменялось? — Они больше предпочитают не делать подобных вещей. — Может быть, дело в возрасте? — Вот и я об этом думал много раз. Раньше они могли путешествовать ежемесячно, дарить друг другу нелепые подарки без повода, гулять часами по Сент-Оноре, прилюдно демонстрировать свои чувства. А сейчас… Сейчас они даже из дома выходить не хотят, — Доминик опустил глаза и ухмыльнулся. — Недавно я наблюдал довольно странную картину: отец ночевал в одной комнате, а мать в другой. У меня сложилось ощущение, что они… — Больше не любят друг друга, — уверенно закончила Шерил. — Именно! — тут же согласился Бернар и сильнее раскрыл глаза. — Знаешь, я во всём ровняюсь на свою семью, но подобного будущего мне бы совсем не хотелось для себя. — Не ставь на них крест, — поддерживающе, покачала головой Шерил. — Быть, может, что-то потом у них и поменяется. Да и не все мы повторяем судьбы наших родителей. Посмотри на меня. — Но твоя семья выглядит достойным образцом. — Нет, — мотнула головой девчонка, стараясь придать своему голосу больше уверенности. — Это всё картинка со стороны. Они всю жизнь играют на публику. Хотя, конечно, я не могу не брать в расчёт тот факт, что за столько лет я ни разу не была свидетельницей их скандала. Но это ничего не меняет. — Разве? Объясни, — теперь и Доминик жаждал узнать некоторые подробности чужой семьи. — Это ведь прекрасно, когда в доме нет ссор, и царит спокойствие. — Я не верю в то, что между ними есть какие-то чувства. Я даже и не верю в то, что они когда-либо испытывали эти чувства, понимаешь? Всё это походит на какой-то заранее спланированный расчётливый союз. — Да уж. И чем старше мы становимся, тем яснее видим суть всех взрослых вещей. — И начинаем понимать, какими мы точно не станем. Подростки вновь встретились глазами и одновременно тяжело вздохнули. Очередной важный разговор прошёл достаточно душевно. Каждому из них показалось, что теперь они стали ещё ближе друг к другу. Вдруг в ресторане зазвучала мелодия популярного танго Por una cabeza. Шерил вытянула шею и заметно оживилась. Она с обожанием относилась к классической музыке прошлых эпох и получала невероятное удовольствие от возможности прослушивания данных композиций. — Произведение испанского происхождения во французском ресторане? Я начинаю по-настоящему влюбляться в этот город! — Кажется, я слышал эту музыку в одном из фильмов с Аль Пачино. — «Запах женщины», должно быть? — снятые кинофильмы с участием подобных композиций Блоссом любила вдвойне. — Именно, — Доминик перевёл взгляд с музыкантов на свою спутницу и загадочно улыбнулся. Спустя ещё полминуты юноша поднялся со стула и протянул руку. Шерил мысленно поблагодарила сама себя за находчивость, она успела переодеться ещё в самолёте. Яркое красное платье пикантно предоставляло на вид одну из стройных ножек на высокой шпильке, огненные волосы роскошно струились по линии полуоткрытой спины. — Боюсь, что я не сильна в танго, — прошептала девчонка, укладывая ладонь на плечи партнёра. — Если честно, то я тоже. У Доминика Бернара было необыкновенное, вовсе не свойственное ему настроение. Хотелось танцевать, петь, пить, гулять. Целоваться. Музыка заиграла громче и подростки ещё ближе прижались друг к другу. Сначала они несмело двигались по кругу в такт мелодии, потом начали делать первые шаги сначала вперёд, потом в сторону, в бок. Далее Шерил сделала пару вращений вокруг партнёра, успевая при этом флиртовать, аккуратно показывая бедро. Затем и сам Доминик взял инициативу в свои руки, медленно наклоняя партнёршу назад. К середине композиции влюблённые и вовсе избавились от мешающего им стеснения и уже без труда пробовали новые телодвижения. Они то сходились, то расходились в разные стороны. Шерил подпрыгнула в руки Доминика, а тот на своём бедре пронёс её ногу на несколько шагов. На самом деле каждый из них прекрасно знал основы данного направления танца, но смущение и робость от происходящего поначалу попросту не давали им расслабиться и раскрыться. Ещё пару мгновений, один поворот и Шерил снова оказалась в крепких объятиях Доминика. Их глаза вновь встретились неподдельным огнём, и каждый из них теперь хотел одного: оказаться наедине друг с другом.***
Шерил практически не помнила, как оказалась в отеле Four Seasons, как они заселялись в один из люксов, и когда Доминик успел купить дорогой букет крупных белых роз. Единственное, что помнила девчонка — поцелуи и сбитое дыхание. То ли дело было в испитой до дна бутылке вина, то ли в танго, а, может быть, и в самом Париже, но рыжеволосая чётко ощущала всеми клетками своего организма состояние невероятного, необъяснимого наслаждения. Несмотря на довольно-таки располагающее положение, Доминик не спешил с близостью, ему сейчас хотелось насладиться вечной, как им тогда показалось, прелюдией и стать к этой барышне ещё ближе. Ближе не только духовно, но и в какой-то степени физически. И рядом с ним Шерил расцветала, словно дикая орхидея, поражая своей самобытностью. Были в ней и шарм столичной искусительницы, и невинные нотки ривердэйловской простушки. Доминику наконец начало казаться, что он уже вполне готов позабыть о знойной брюнетке — Веронике Лодж. Медленное движение силуэтов отражалось свечами на стене прекрасного люкса. Здесь был он: его руки и губы. Здесь была она: её губы и руки.***
Утренняя Франция встретила гостей белоснежным и волшебным уютом, ведь за ночь на Париж опустилось облако внушительных снежных осадков. Сквозь большое окно пробивались первые лучи солнца. При утреннем свете номер выглядел достаточно милым и романтичным. Здесь всё было выполнено в нежно-розовых оттенках, антикварная мебель создавала чудесный интерьер. Просторные балконы в гостиной и столовой зоне выходили на мраморный двор отеля. Ладони нащупали прохладные лепестки вчерашних роз, Шерил не спеша потянулась и открыла глаза. Такого количества света она никак не ожидала лицезреть, ведь жила в одном из самых тёмных и закрытых особняков — Торнхилле. Вдруг Блоссом резко приподнялась с кровати и огляделась: возлюбленного рядом не оказалось. На несколько секунд ей показалось, что её бросили после проведённой совместной ночи. Чувство страха сковало в области солнечного сплетения, но также быстро и отпустило. Уже через минуту из двери в конце номера показалась знакомая макушка, выглядывающая в комнату. — Ты уже проснулась? — чуть слышно подал голос Доминик. — Ты меня напугал! — Шерил откинула пряди волос назад и оглядела себя: на ней была мужская рубашка бледно-голубого цвета — настоящая классика. — Я думала, что ты улетел без меня. — Ну что ты? Как я мог? С чёрных волос капала душевая вода, из ванной комнаты рассеивался пар. Доминик стоял в одном полотенце, покрываясь всей верхней частью тела мурашками. Шерил поймала себя на мысли, что с особым любопытством разглядывает сие зрелище. Что-то горячее пробежалось по её телу с ног до головы, девчонка расплылась в игривой улыбке. Каждый из них очень сильно ждал долгожданную ночь близости, порой представляя все откровенные детали предстоящего случая. Но они не торопились. Возможно, духовно их тянуло друг к другу сильнее. — Сегодня открытие Авиньонского театрального фестиваля. Мы едем? — Подожди, открытие же в декабре? — Скорее всего, ты смотрела прошлогодние буклеты, — капли воды всё ещё падали на светло-коричневый паркет. — Значит, я смогу вживую лицезреть новую постановку Питера Нордея? — Par les villages, — звучит простовато для названия постановки, тебе так не кажется? — Это просто чудо какое-то! Шерил тут же вскочила с кровати и бегом понеслась к возлюбленному. Она без лишних слов распахнула шире дверь и прыгнула к нему в объятия. — Ого, — хмыкнул довольный Доминик, придерживая крепкими руками девичьи бёдра, — ты прямо, как обезьянка. — Я согласна быть твоей обезьянкой, — в такой же шутливой форме кивнула девушка и вытащила язык. — Это что ещё такое? Ты меня дразнишь? — Да, именно так! Можешь поцеловать свою обезьянку и, может быть, мы сможем, наконец, продолжить то, что вчера не успели… На миг Доминик потерял дар речи, разглядывая лицо напротив, которое уже к тому времени тоже приобрело серьёзный оттенок. Юноша отчётливо ощущал, как внизу живота образовался тугой огненный узел. В объятиях он держал рыжую ривердэйловскую бестию, которая откровенно флиртовала с ним и открыто соблазняла своими полуобнажёнными формами. И как тут было устоять? — Может, всё-таки не будем торопиться? — вдруг изрёк Доминик, глаза его сверкнули словно сталь. — Секс — это замечательно, но я хотел бы по-другому… — Ты меня не хочешь? К чему тогда все эти прелюдия вчера и сегодня? — Если желаешь, мы остановимся. — Нет! — воскликнула Шерил. — Целоваться мы будем! — Пойми меня правильно, Ма Шери, я воспитан иначе. Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным. А особенным он будет только после того, как ты сможешь доверить мне свою душу… — Я уже вся твоя, Мон Шер. Ещё мгновение и подростки вновь слились в «мокром» страстном поцелуе, который должен был закончиться ещё на пороге в ванную комнату. Но нет, ребята бессловесно решили принять утренние водные процедуры совместно, закрывая за собой плотную белую дверь.***
Через час ребята уже гуляли по Парижу, периодически останавливаясь около известных достопримечательностей. Румяные круассаны аппетитно хрустели, ароматный кофе щедро разливался по бумажным стаканчикам, классическая французская музыка доносилась из динамиков встречных магазинчиков. Шерил хотела много фотографий на фоне одного из любимых городов, и теперь звук работающего «Полароида» не смолкал ни на минутку. Доминик показывал своей спутнице любимые уголки города, от которых возлюбленная приходила в неподдельный восторг. Для юноши это многое значило. До фестиваля ещё было несколько часов, и парочка решила свернуть на дорогу к Эйфелевой башне. Поцелуй возле неё стал самым романтичным моментом в жизни Шерил Блоссом. О таком можно было только мечтать: парень её мечты в городе её мечты. Мечты сбываются… А вы знали об этом?***
Вечером (по парижскому времени) и днём (по местному) Шерил и Доминик вернулись в Ривердэйл. Об этом сразу же узнала Вероника Лодж из новостей интернета. «Лисички» с нетерпением ждали своего капитана в спортивном зале, наблюдая за тренировкой баскетболистов. Мальчишки долгое время дурачились, пока на поле не пришёл Арчи Эндрюс. Рыжеволосый капитан «Бульдогов» тут же скомандовал, чтобы хоукинские парни ушли с поля. Билли Харгроув, естественно, был его решением недоволен, и когда «Тигры» вопросительно уставились на своего капитана, тот решил поговорить. Билли в своей привычной для такого разгильдяя манере направился в сторону одноклассника. — Эй, слышь, Эндрюс! Почему бы вам самим не свалить отсюда? — крикнул он, заставляя Арчи повернуться. — Хотя… Можем решить всё мирно. Как насчёт игрального батла? Мы могли бы сыграть друг против друга. Арчи недовольно посмотрел на своего оппонента. — Нам не положено вместе тренироваться, забыл? — прозвучало достаточно сдержанно и спокойно. — Увидимся в финале. — В финале? Чего-то я не уверен, что ваша хилые псы дойдут до этого самого финала, — саркастично отозвался Билли, надеясь, что одноклассник всё же поведётся на его выпады. Больше всего на свете Харгроуву хотелось узнать ту самую стратегию команды «Бульдогов», хотелось проверить этих ребят в деле. — Что скажете, парни? — Арчи обратился к своей команде. — Не положено, Арч. Ты же знаешь причину, — крикнул кто-то из игроков и все его поддержали. — Значит, подвох всё-таки есть? — усмехнулся Билли. — О чём ты? — в разговор подключился Реджи Мантл. — Ну, а чего тогда тормозите? Берите мяч, покажите нам вашу знаменитую игру, бульдоги! Пока парни бурно решали вопросы о баскетболе, девчонки болтали, сидя на трибунах. Всё было относительно спокойно, пока в спортивном зале гулко не хлопнули тяжёлые входные двери. Тем самым привлекая к себе внимание, в дверях показалась Шерил Блоссом. Откинув волосы назад, девчонка уверенно зашагала к своей команде болельщиц. Одноклассникам даже пришлось отложить спор, дабы сопроводить Шерил своими любопытными взглядами. — Мне кажется, или она как-то изменилась? — задал свой вопрос Реджи и тут же замолчал. — Ещё бы! Пара дней в Париже с нью-йоркским магнатом, и даже бы твоя вечно недовольная физиономия изменилась, Мантл, — усмехнулся Чак. Билли Харгроув вопросительно уставился на приятелей и уже хотел было спросить, о чём они говорят, но кто-то другой озвучил его вопрос. — С кем там Блоссом летала в Париж? — С Бернаром, — оповестил всех Арчи. — Ладно, парни, хватит глазеть на Шерил, давайте уже решим, чья сегодня тренировка. — А чего это она делала во Франции с этим зомбаком? — возмутился Реджи, останавливая за руку капитана своей команды. — Мне-то с чего бы это знать? — уже более раздражённо ответил Эндрюс. — Наверное, они встречаются. — Наверняка они там наедине уже кувыркались, — довольно хмыкнул Чак, прикрывая рот кулаком. — Жаль, но твоя «штучка» больше не твоя, — дразня, продолжал обезьянничать Клейтон, обращаясь к капитану «Тигров». — Готов поспорить, что она отдалась этому Бернару уже в первый… — Рот свой закрой, придурок! — бросил Харгроув, с силой пихнув одноклассника в сторону. — Какого чёрта? — Ещё одно слово и я размажу твою челюсть по стенке этой грёбаной школы, понял, олень? — продолжал заводиться Билли, его некогда небесного цвета глаза почернели от злости. — Харгроув, успокойся! — вступился Арчи. — Что-то тебя слишком много в последнее время в этой школе. Сдерживаться было уже просто невозможно. Билли Харгроува злило всё, абсолютно всё в этом городе. Какая-то придорожная ривердэйловская недотрога, строящая из себя королеву, всё время динамила его и дразнила. Новые дружки не следили за своими языками и порой бесили его больше, чем старые. А теперь ещё и святой Арчи Эндрюс, который раздражал своим вечным желанием урегулировать всё мирно. Угнетал ещё и тот факт, что с момента начала учёбы прошло уже почти три месяца, а Билли так и не узнал стратегию игры «Будьдогов». Теперь Харгроув решил наконец-то выпустить своих «бульдогов» и оторваться на ком-нибудь из местных. Не медля больше ни секунды, Билли бросился с кулаками на капитана соперников, тем самым открывая массовую драку, в которую подключились остальные парни. — Что там происходит? — встревоженно произнесла Нэнси, смотря на Кевина и Джагхеда, в компании которых смотрела на тренировку друзей. — Надо позвать тренера! — взволновано отозвался Кевин и тут же поспешил в сторону выхода. — Черт, их надо остановить! Будь тут! — скомандовал Джонс своей подруге и тоже вскочил с трибуны.Двумя минутами ранее…
Шерил неторопливо рассказывала подружкам о поездке во Францию. Бетти и Вероника молча слушали восторженный и звонкий голосок капитана «Лисичек». Элизабет прекрасно знала, как её подруге было всё это неприятно и тяжело слышать, поэтому она крепко сжимала её руку в своей и шепча просила, чтобы та не обращала на Шерил внимания. Но всё это оказалось бесполезно. Вероника долго терпела. — А потом мы отправились ужинать в ресторан Le Procope! — восторженно вспоминала Блоссом, девчонки слушали её с предельным вниманием, заглатывая каждое сказанное слово. — Я словно побывала в музее семнадцатого века! А под ночь Доминик подарил мне не только букет роз, но и это, — с неким смущением проговорила Шерил и показала своё запястье, на котором блестел драгоценный браслетик с бриллиантовой побрякушкой. Девчонки заохали, рассматривая украшение, а вот Вероника продолжала терять своё драгоценное терпение, недовольно закатывая глаза. — Ты счастливица, Шер, — восторженно отозвалась Джози. — Это просто побрякушка! — наконец, взорвалась Лодж. — Ви, — с сожалением прошептала Бетти, тяжело вздохнув. — Что ты сказала? — ответ последовал незамедлительно. — Да что ты в этом понимаешь, нося только жемчуг на шее? — А ты что в этом понимаешь? — усмехнулась Вероника, встав на ноги. — Это просто откуп от тебя. Видимо, его благодарность за то, что ты отдалась. — Не захлебнись своей желчью, Лодж! — засмеялась Шерил. — Тебе ничего о наших отношениях неизвестно, дорогая! У нас с Домиником всё прекрасно. — Так думаешь только ты. — А знаешь, мне тебя жаль. — С чего это? — Мон Шер мне рассказал про вас, — от подобных слов у Вероники волосы поднялись дыбом, она начала задыхаться от растерянности и возмущения, Шерил медленно двигалась ей навстречу. — Ты сама отказалась от него, а теперь бегаешь за ним. У него одна любимая девушка. И это я. — Бегаешь за ним только ты! Нет, хотя ты для него даже не девушка, а так — вещица для разового проката. Я ведь знаю Бернара лучше, чем ты. — Похоже, что ты совсем его не знаешь. Доминик — человек высоких моральных устоев, — напомнила Шерил. — А у тебя есть Арчибальд. Или ты уже забыла, что он у тебя есть? Как он относится к тому, что ты бегаешь за другим? Он знает? — Закрой свой рот, дура. — А тогда кто ты? Может быть, «падшая»? Пару секунд, Вероника глубоко вздохнула, а после бросилась на Шерил, крепко вцепившись ей в волосы. — О боже! — заверещали остальные «Лисицы». Девчонки почти кубарем покатились вниз с последней ступеньки и одновременно упали на пол. И, несмотря на боль, тут же продолжили нелепо трепать друг друга. К тому времени уже и на самом тренировочном поле проходил боксёрский поединок обеих баскетбольных команд. — Что тут происходит? — раздался сердитый крик тренера, а после ужасный и громкий звук свистка. Тут же обе драки прекратились. — Все вон из спортивного зала и завтра же к директору! — А почему, интересно, не сейчас? — язвительно отозвался Билли Харгроув. — Пошёл вон, идиот! — Только не это! — возмутилась Шерил, задумавшись о репутации своей чирлидерской команды. — Я сказал вам освободить спортивный зал! — вновь заорал тренер. — Арчи, ты в порядке? — взволновано спросила Бетти, когда они столкнулись в дверях. — Нормально всё! — сердито ответил парень, даже не взглянув на подругу. — А что тут произошло? — спросил Стив, встретившись им на пути. — Я тут немного задержался с преподавателем математики… — Поверь, ты ничего важного не пропустил, — с тяжелым вздохом ответила Элизабет. — Ого, а что с тобой случилось? — спросил Харрингтон, заметив растрёпанные чёрные волосы шедшей навстречу Вероники. — Ничего, — так же неприветливо, как и её парень ответила Лодж. — Я же сказала, что расскажу обо всём позже! — тут же недовольно отозвалась Купер. Подружки быстро свернули в женскую раздевалку, а Стив, наконец, дождавшись свою команду, тут же набросился на них с вопросами.***
Между тем отдохнувший, с новыми мыслями, Доминик Бернар распластался в любимом кресле за чтением «Идиота» Достоевского. Парень души не чаял в русской литературе, собирая каждый раз с полок магазина авторство российских писателей. Тишину нарушил кашель отца, который медленно присаживался напротив. Луи Бернар был чем-то обеспокоен и сын тут же это подметил. — В чём дело, отец? — Ни в чём, — мужчина попытался улыбнуться, откидываясь со стаканом бурбона на спинку кресла. — Всё замечательно, Доминик. Просто я хотел узнать про твоё небольшое путешествие в Париж, спросить про странные растраты в Four Seasons и обсудить с тобой одно дело. — А, — виновато усмехнулся сын, — ты об этом. Могу всё объяснить: этот отель находился поблизости ресторана, где я ужинал. И чтобы не шататься ночью одному, я решил упростить себе жизнь и отправиться в знакомую гостиницу. Луи запрокинул голову ещё сильнее и таинственно улыбнулся. — Когда мой сын мне врёт — дело касается дамы. Кто же это, Доминик? Может быть, с Вероникой Лодж ты летал в Париж? — О, нет, отец, — Доминик недовольно сморщился и прикрыл глаза. — Ладно, дело твоё. Мне нужно с тобой серьёзно переговорить. — Я внимательно тебя слушаю. — У меня для тебя есть первое задание, сын.***