В отражении

Мир исчез. Сандрин недоумённо замирает на месте, оглядываясь. Но куда бы она не бросила взгляд — там лишь непроглядная тьма и пустота. Тишина такая, что женщина слышит шум крови в своих ушах, стук сердца о грудную клетку. Движения кажутся замедленными, словно она находится под водой. Однако дышится свободно, хотя теперь она совсем не ощущает привкуса этого воздуха. Сначала ей кажется, что каким-то неведомым образом ей отключили органы чувств. Она читала про такой трюк в одной из магических книг: сложный, заморочистый, запретный и очень эффективный. В книге, конечно, не давалось формул, но если иметь немножко мозгов в своей черепной коробке, а также время и подопытных — воссоздать это должно быть не так уж сложно. Но всё же через какое-то время она понимает, что дело не в этом. Ей не отключили органы чувств, ей просто нечего чувствовать. Мир вокруг словно вырезали, вернув первоначальный хаос пустоты сотворения. «Берсеркер», — Сандрин зовёт своего Слугу. Пока мир не исчез, Берсеркер был прямо перед ней, буквально на расстоянии пары ладоней. Сандрин протягивает руку вперёд, но опять же ничего не чувствует: рука ни во что не упирается, спокойно ощущая ничего. И на зов ей никто не отвечает. Берсеркер не славился своей болтливостью, но всё же никогда не игнорировал, если она к нему обращалась. Даже если он не отвечал словами, каким-то образом, видимо, благодаря этой таинственной связи Мастера и Слуги, Сандрин знала, что он её услышал. Теперь же этого ощущения нет — её словно отрезало от него. Впервые внутри Сандрин начинает нарастать беспокойство. Она никогда не считала себя слабой — беспомощной, временами, но не слабой — однако теперь, когда она не может почувствовать силу Берсеркера рядом с собой, на неё набрасывается ощущение беззащитности. «Это фантазм или какая-то способность этого Слуги. Он… он… Райдер, поняла. Не паникуй, думай», — говорит она себе. — «Проверяй». Сандрин напрягает каждую клеточку своего тела. Она пытается сделать шаг, и, несмотря на затаённые опасения, шаг делается без каких-либо проблем. И хотя у неё нет понимания сторон света и вообще сторон, однако Сандрин понимает, что не проваливается и не плывет, ничего другого — она именно шагает. Значит, под ногами все ещё есть поверхность. «Возможно, это подпространство», — думает Сандрин. — «Имитация хаоса». Впрочем, от этой мысли не становится проще. Одно она понимает ясно: то, что она не способна ничего и никого увидеть в этой пустоте, не означает, что их соперники так же слепы. Сейчас она очень уязвима. Если её решат убить, то смогут с лёгкостью. Теперь Сандрин даже не задумывается. Она отточенным, почти автоматизированным движением, поднимает руку к груди, касаясь одного ей ведомого предмета. На краткий миг ей кажется, будто она что-то ощущает: слабое-слабое дуновение ветра около её лица. Но это чувство такое блеклое, что, возможно, лишь мерещится её оказавшемуся в новых условиях сознанию. Сандрин принимает решение бежать. Куда — неважно. Если заклинание действует, её теперь не заметят, а если нет, то тем более нет смысла задумываться о направлении. На интуитивном уровне она понимает, что у этой первозданной пустоты есть границы, и, возможно, их можно пересечь или хотя бы найти. Пустота не может быть бесконечна, фантазм не может быть вечным. Даже у Слуг силы истощаются. Но она не успевает преодолеть и пары шагов, когда что-то вокруг нее начинает меняться. Она не понимает, что именно, лишь отмечает, что внезапно прорываться сквозь плотность пустоты становится немного легче. А потом она начинает ощущать тепло откуда-то сбоку, и тепло это усиливается с каждой секундой. Инстинктивно Сандрин падает на вниз, на поверхность, и в тот же момент эта поверхность оборачивается покрытой влажной листвой землей, а над Сандрин проносится вихрь горячего воздуха, который словно нож масло разрезает таинственный туман. И в центре этого вихря, занеся над собой молот, стоит торжествующий Берсеркер... ...При жизни Райдер использовал эту уловку, Облако Нептуна, лишь один раз, да и то, не по своей воле. После смерти это уже стало привычкой. Вызывать его второй раз спустя столь короткое время кажется немного тяжелее, и долго его Облако теперь не продержится, однако много ли надо? Их план не особо изменился, разница лишь в том, что в этот раз Мастер не стал играть в иллюзию и выманивать Берсеркера подальше от Мастера, как это было с Арчером. — Она не поведётся на этот трюк. Да и Берсеркер более зависим от присутствия своего Мастера, чем Арчер. Нам придётся атаковать обоих, и сделать всё быстро. Не отвлекайся на Берсеркера, Райдер, твоя задача застать их врасплох и атаковать Мастера прежде, чем он поймёт. Он бы хотел сражаться. Ещё одна честная битва, почему бы и нет? Но нарушать Контракт Райдер не был готов. В конце концов, жить он хотел сильнее. Когда Облако вновь накрывает их, Райдер лишь немного колеблется, рассматривая, как невольно Слуга и Мастер разделяются друг от друга — ошарашенный Берсеркер, отчаянно верча головой, прыгает вперёд, туда, где, как он помнил, стояли соперники. Безответственный поступок для Слуги. Теперь его Мастер, такая же растерянная, остаётся в одиночестве, и её ничего больше не может защитить. Однако… Эта короткая заминка Райдера внезапно рушит весь план. Ему нужна лишь доля секунды, чтобы преодолеть расстояние между собой и женщиной-Мастером, и в эту долю секунды она вдруг искажается и исчезает из его поля зрения. Это происходит настолько неожиданно, что Райдер останавливается. Он оглядывается хмуро, понимая, что женщина не могла никуда переместиться из пространства его фантазма. Облако не только скрывает всё вокруг, оно еще является мощным барьером, через который может пройти только очень сильный магический поток. Слабый звук шагов справа почти сразу привлекает внимание Райдера. Он поворачивается в ту сторону, и вдруг улавливает странные прерывистые колебания позади себя. Всплеск магической силы. Райдер смотрит на Берсеркера, поднявшего вверх раскалённый молот. Оружие пульсирует ярко-жёлтыми всполохами, и с каждым всплеском испускает тепло — всё горячее и горячее. Жар и огонь искажают туман, вынуждают его частицы исчезать. Теперь Райдер понимает: Берсеркер и не собирался метаться внутри пустоты в поисках своих соперников, наоборот, он решил избавиться от этой помехи. Райдер вновь переводит взгляд в ту сторону, откуда шёл звук шагов. Возможно у него ещё есть шанс поймать Мастера Берсеркера прежде, чем её Слуга развеет туман. Возможно, у него ещё есть шанс рискнуть атаковать и самого Берсеркера. Но жар становится сильнее, волны горячего воздуха распространяются всё дальше, почти задевая границы фантазма. Насколько бы всё стало проще, если бы Мастер позволял Райдеру открытые битвы. Насколько бы всё стало проще, если бы у него был другой Мастер! Райдер кривится и срывается с места. В последний момент он успевает прикрыть своего Мастера от горячего воздушного потока, разрезающего и рассеивающего плотное скопление тумана фантазма. Берсеркер медленно опускает молот, и его желтые глаза безошибочно и быстро находят своего соперника. Он ухмыляется, перехватывает рукоять, и молот искажается, вытягиваясь и сужаясь, пока не превращается в сверкающее золотыми отблесками копьё. Ещё один копейщик? Как интересно. Словно развлекаясь, Берсеркер прокручивает оружие, хмыкает и резко срывается с места, бросаясь прямо на Райдера. — Мастер, вам лучше уйти! — выкрикивает Райдер, почти не скрывая нетерпения в своём голосе. Он чувствует молчаливое согласие своего Мастера в тот же момент, когда отбивает несущееся лезвие копья материализовавшимся круглым щитом. Он проскальзывает в сторону, пытаясь зацепить мечом образовавшуюся брешь в обороне Берсеркера, но тот уклоняется, отпрыгивая, и вновь наносит удар копьём, не давая опомниться. Забавно, но стиль атаки и обороны Берсеркера похож на тот, который был у Лансера. И дело не в копье — Райдер и сам прекрасно знает это оружие — а в общих движениях тела. Разница лишь в том, что в Лансере ощущалась ловкость, когда в движениях этого Слуги чувствуется мощь, дарованная магией Грааля. Его удары не столь точны, сколько сильны, они скорее рассчитаны на слом обороны соперника, а не на её обход. И в режиме бесконечного нападения эта тактика имеет смысл. Однако, конечно, в ней есть серьёзная уязвимость: в таком состоянии Берсеркер почти не беспокоится о своей защите — ему просто не хватает на это времени и ресурсов. Так что, если продержаться достаточно долго, чтобы найти удобный момент для перехвата инициативы — Берсеркер практически обречен. Понимая это, Райдер теперь не пытается тратить время на контратаки, сосредотачиваясь на отбивании ударов Берсеркера. Они оба на достаточно открытом пространстве, здесь только деревья, пруд и фонари со скамьями вдоль дорожек. Здесь ничего не мешает Берсеркеру размахивать копьём, и ритм его атак ни капли не сбивается. Его нужно чем-то отвлечь, ненадолго, но достаточно, чтобы нарушить ровную череду атак. И поэтому после очередного выпада Берсеркера Райдер не отступает, а тут же порывается вперёд, словно пытаясь нанести удар. Берсеркер моментально видит этот довольно посредственный ход и сразу же отступает назад, пытаясь сохранить нужную ему дистанцию. И поступая ровно так, как нужно Райдеру. Едва Берсеркер делает шаг назад, как под ним тут же материализуется маленькое облачко, и Берсеркер спотыкается об него, теряя равновесие. Ему приходится извернуться, чтобы избежать падения, и хоть он и остаётся на ногах, тем не менее, череда бесконечных атак сбилась, и теперь Берсеркеру приходится уклоняться и защищаться от резких выпадов Райдера. Для короткого меча Райдера ему нужна небольшая дистанция, поэтому у Берсеркера с его копьём нет возможности контратаковать, ему приходится отбиваться древком и голыми руками, что не слишком эффективно и переводит его в не лучшую позицию обороняющегося. Теперь остаётся только в один миг преодолеть его защиту — вопрос лишь времени и ловкости... ...Столкновение двух Слуг происходит так близко, что Бензет ощущает колебание воздуха вокруг себя, успевая в последний момент отбежать чуть дальше. Судя по изливающейся мощи Берсеркера, его Мастер все ещё жива. Бензет стискивает зубы, судорожно оглядываясь. Он знал, что с ней не будет всё так просто. Она не была бы лучшей Гончей, если бы не умела выкручиваться из безвыходных ситуаций. Но всё же он надеялся, что фантазму Райдера она ничего не сможет противопоставить. Этот фантазм был дарован Бензету высшим провидением, ещё одно благословение Судьбы, что он должен покончить с этой грязью. Но может, это и к лучшему, если она спаслась. Райдер — Бензет кидает взгляд на сражающихся Слуг — так долго сдерживался, что, скорее всего, справится с Берсеркером, пусть это и займёт больше времени. Однако нельзя считать, что он сам в безопасности. В конце концов, если Сандрин следует логике этой Войны — а она наверняка следует — то может одновременно пытаться убить Мастера Райдера, чтобы облегчить своему Слуге работу. Где она может прятаться? Бензет отступает вглубь парка, напрягая все органы чувств, и делает единственное возможное, на что он способен — достаёт из кармана рубашки сложенный листок с заранее расчерченной формулой на нём. «Тебе нужно покончить со всем быстро, Райдер», — думает Бензет, и бросает эту бумажку себе под ноги. В следующий момент он делает шаг назад, и от него отделяются ещё три Бензета, смотря друг на друга. Один из них вдруг исчезает в белой вспышке. В воздух вздымается противный запах паленой влажной листвы. — Какой наивный фокус. Бензет поворачивается на голос Аддерли, на краткий миг видит её подбоченившуюся фигуру, и тут же вновь теряет её из виду. «Заклятье отвода глаз», — мгновенно понимает он. Если она не растерялась и применила его сразу же после того, как оказалась в фантазме Райдера, тогда понятно, каким образом ей удалось избежать смерти. Он отпрыгивает в сторону, и его копии делают то же самое. — Чего ты захотел, Бензет Тома, раз оказался здесь? Судя по всему, ещё и без ведома Объединения. Недопустимая халатность. Бензет стискивает зубы. Главное, не сорваться, и ничего ей не сказать. Копии идеально имитируют тело и движения, но вот с имитацией голоса у него возникли проблемы, и это единственное их несовершенство. Вторая иллюзия разлетается в пыль от белой вспышки. Он слышит недовольное цоканье, и понимает, что дело плохо. Нельзя продолжать стоять на месте. И Бензет начинает бежать. Его последняя иллюзия делает то же самое, но бежит в противоположную сторону. Остаётся лишь надеяться, что Сандрин Аддерли сделает неправильный выбор. Однако… Он чувствует удар под ноги, теряет равновесие и падает на землю, чувствуя жар в районе икр и лодыжек. Штанины в этих местах прожжены насквозь. — Говорю же, наивный фокус, — голос Сандрин звучит прямо над ним, и, заклятье, наконец, спадает. На её лице практически не читается никаких эмоций, и она качает головой словно бы в лёгком разочаровании. — Если смотреть внимательно, то видно, что иллюзии плохо взаимодействуют с поверхностью. Я убедилась в этом, когда ты отпрыгнул. А когда вас осталось всего лишь двое, то сомнений и вовсе не осталось. Наверно, она была бы прекрасным преподавателем — с её-то знаниями и опытом. Сандрин младше, но этого у неё в разы больше, что она и доказывает сегодня. — Но план был хорош, — она вдруг кивает удовлетворённо. — Не самый плохой план. Особенно с этим туманом. Даже жаль. Она говорит «жаль», но в её голосе никакой жалости и не слышно. Никаких эмоций, разве что лёгкий оттенок досады. Но Бензет-то помнит… Что же ты захотела, Сандрин Аддерли, что ввязалась в это? Бензет видит всполохи на её вскинутой руке, и понимает, что она не будет колебаться. Но ему… ему нельзя умирать. Он не имеет права умирать. — Ты хоть знаешь, что тебя отправили на смерть? — он говорит первое, что приходит в голову. — В этой войне все умирают. Ему нужно сказать что угодно, хоть как-то отсрочить свою гибель и дать себе шанс на спасение. И это срабатывает. Он не знает, как, но срабатывает. Он видит, как она хмурится, как немного спотыкается в своём решении убить его, и этого достаточно. Мысленно Бензет буквально кричит, обращаясь к своему Слуге: «Райдер, отступаем!», и изо всех сил отталкиваясь от земли, не обращая внимания на боль в обожжённых ногах, бросается на Сандрин, пытаясь повалить её на землю. Белая вспышка срывается с её пальцев, уносясь куда-то в ночное небо, и женщина, вскрикивая, падает, увлекаемая весом Бензета. Он перехватывает её руку, вжимая её в землю, не давая возможности выстрелить снова. — Слезь с меня! — зло выкрикивает она. Бензет чувствует удар коленом, которым она, к счастью, попадает всего лишь по бедру, и лишь ещё сильнее прижимает к земле, стараясь лишить возможности вырваться. Она извивается под ним, отчаянно пытаясь освободиться. Если бы у него была возможность дотянуться до кинжала на поясе, возможно, он смог бы закончить эту битву сам, но несмотря на видимую хрупкость, движения Аддерли довольно сильны, и Бензету приходится сосредоточиться на удержании её под собой. — Чёрт! — она практически выплёвывает ругательство ему в лицо. Её взгляд прожигает не слабее белого огня. Губы вдруг начинают беззвучно шевелиться, проговаривая что-то, и Бензет ощущает, как вся она начинает источать жар, а по её телу, от макушки до пят, пробегают всполохи, болезненно укалывая его маленькими электрическими разрядами. «Райдер!», — снова зовёт он Слугу. Сандрин удаётся вырвать одну руку, и Бензет получает болезненный, усиленный жаром и электричеством, удар локтем по лицу. Его хватка невольно слабеет, и женщина отталкивает его, мгновенно поднимаясь на ноги. Она выглядит взбешённой. Электричество заставляет её волосы развеваться, поднимаясь всё выше и выше, словно от потока восходящего воздуха. Её лицо искажается яростью, она делает резкий порывистый взмах рукой, словно стряхивая с себя что-то, и ком белого огня срывается в сторону Бензета... ...И разбивается о спину Райдера. Лицо Слуги искажается будто от раздражения или боли, он хватает Бензета, притягивая к себе на своё облако-колесницу. — Берсеркер! — слышится женский возмущённый окрик. Тень бросается на взлетающее облако, почти успевая зацепиться, но Райдер одним ударом стряхивает Берсеркера вниз. Они продолжают взлетать, уже оставляя Берсеркера и его Мастера далеко внизу, когда внезапно грудь Райдера разрывается кровавым всплеском, и из неё, словно цветок на клумбе, вытягивается золотистое копьё. Райдер издаёт хрипящий звук, и едва не падает, хватаясь за плечо своего Мастера, но всё же остаётся на ногах. Он кривится, пытается перехватить торчащее копьё, однако прежде чем успевает это сделать, оно растворяется в воздухе. — Всё нормально, Мастер, — хриплым голосом говорит Райдер, зажимая сочащуюся кровью рану. — Они не смогут нас догнать. Бензет ошарашено кивает. — А ты? — он вопросительно смотрит на Райдера. — Если вы дадите мне отдохнуть, я вылечусь. Это не смертельно. Бензет осторожно переводит взгляд вниз, но Аддерли и её Слугу уже не видно, да и сам парк становится всё дальше и дальше. Это плохо. Хуже только то, что Бензет и сам догадывался о вероятных сложностях. Но не потрудился подготовиться чуть лучше. Ещё лучше. Теперь придётся затаиться как минимум на пару дней. Придётся ждать. Этого Бензет не хотел. Если бы ему нужно было бы это ожидание, он бы изначально не пытался что-либо сделать. Но ждать — это затягивать Войну. Это очередные жертвы, много крови. Ему нужно всего двое Слуг. Один из них — Берсеркер, как самый сильный из Призыва. Больше никто. Но теперь ожидание неизбежно. Сандрин Аддерли, почему здесь ты?