В отражении

Огромный двухпалубный белоснежный самолёт уже отъехал достаточно далеко от здания аэропорта и, наконец, взял разгон. Одновременно с этим юношу лет семнадцати, сидящего в одном из кресел бизнес-класса, вжало в мягкое сиденье, и он невольно зажмурил глаза, вцепившись пальцами в подлокотник. Рядом хихикнула девушка одного с ним возраста — в отличие от него, она сидела вольготно, даже не убрав в сторону журнал авиакомпании, который пролистывала. — Не смешно, — сквозь зубы, не открывая глаз, пробормотал Коноллан. — Смешно, — парировала девушка с улыбкой. Парень наугад ткнул пальцем, и, судя по тому, что он упёрся во что-то мягкое, попал. Аки ойкнула и в ответ залепила ему журналом по голове. На звук их подобия борьбы с укором покосился импозантный старичок в кресле через проход. Виновато улыбнувшись, Аки нырнула обратно, спрятавшись за Конолланом. — Да ладно тебе, — тихо посмеиваясь, прошептала она. — Посмотри в окно хотя бы. Самолёт как раз оторвался от земли, и давление немного снизилось. Коноллан рискнул довериться Аки: в окне стремительно уменьшалась асфальтированная полоска, а вид всё расширялся и расширялся. Где-то вдалеке разноцветными точками-домиками показался их район, или то, что Коноллан принимал за него. — Не говори, что ты в первый раз не испугалась, — укоризненно обратился он к спутнице. Всё ещё насмешливо глядя на него, она пожала плечами. — Было не по себе, но не настолько же. Да и давно. Откинувшись в кресле, Аки лениво перелистнула журнал. Коноллан мог ей только позавидовать: для неё это, наверно, был полёт двадцатый, если не больше. Он же летел впервые, что было дополнительным поводом беспокойства для мамы. Она, вместе с Тайлером и двухгодовалой Эни, осталась далеко внизу, и возможно, была уже на пути домой из аэропорта. Небось до сих пор переживала, не только из-за полёта, и даже не столько из-за того, что впервые Коноллан едет куда-то далеко один (Аки естественно была не в счет), сколько куда он отправляется: Университет под эгидой Объединения. Хотя, следует признать, с рождения Эни, у которой, по словам Тайлера, были неплохие способности к магии, мама стала чуть проще относиться ко всему магическому. Возможно, наконец, смирилась, что теперь это неизбежная часть её жизни. Впрочем, сейчас он вполне понимал её переживания, он и сам нервничал. Его способности к магии были, по словам дяди, неплохие, но уже не могли идти ни в какое сравнение с тем, что было до Войны. Дядя вкратце тогда объяснил, почему, и в тот момент Коноллан даже был рад: та внезапная боль, что сковала его, до сих пор периодически вызывала отголоски в груди. Так что было хорошо, что это лишь в его памяти, а не взаправду. Его, на самом деле, не особо волновали свои собственные магические возможности, так что он не был расстроен или обижен. Не было в нём и никакой обиды на то, что Аки в итоге стала гораздо сильнее и способнее, чем он сам. Всё, что действительно заставляло его нервничать: скорее та ответственность, которую он сам на себя положил, решившись отправиться в Университет. Тайлер не настаивал на этом, даже Аки не уговаривала его, но Коноллан решил, что он должен хотя бы попробовать пойти по пути мага. Однако для этого ему пришлось взять фамилию Тайлера, а также войти под ответственность Уэда, как Представителя Объединения в их городе, и теперь его будущие успехи в учебе во многом влияли и на них самих. В голове снова всплыли слова Тайлера, которые он сказал прямо перед выходом в зону вылета: «Будь осторожен, Коноллан, когда тебя начнут расспрашивать о том, что случилось тогда. А они наверняка будут. Старайся не поддаваться на их уловки». Ещё одна проблема, которую он сам себе организовал. Не то, что бы он знал многое, но, судя по тому, что можно было понять из слов Тайлера, даже этого могло быть достаточно для недоброжелателей. Коноллан, как и Аки, не был включён в события после уничтожения ритуала, однако был достаточно наслышан о всей той кучи неприятностей, которые упали на головы дяди и Уэда. Помимо воли из груди юноши вырвался вздох. — Не переживай, — услышал он голос Аки. — Всё будет хорошо. Коноллан кивнул, даже не зная, говорит ли она о полёте или о будущей учёбе — это и не важно. С ним есть кто-то, кого он с уверенностью может назвать другом и союзником, и этого было достаточно. *** Дома Сандрин Аддерли встретила привычная тишина и запустение. Даже если бы календаря не существовало, по слою пыли можно было бы отсчитать количество недель её отсутствия. Женщина провела пальцем по системному блоку, вырисовая узор из чистой полосы, пока её палец не приблизился к кнопке включения. Внутренности компьютера благодарно зашуршали. Ей, по большому счету, не нужна была эта вещь. Для личных дел хватало телефона, благо с каждым годом они всё больше и больше походили на компактные миниатюрные компьютеры. Но Тэкео, увлеченно рассказывающий о всяческих сборках, корпусах, деталях, системах и всём том, в чём она совершенно не разбиралась как и любой маг, сумел её увлечь. Точнее, ей было приятно просто поручить ему это, видя как он сам увлечён этими непонятными штуками. Сандрин всё ещё работала на Объединение, но уже не в должности Гончей. После провала в Войне Святого Грааля, причиной которого частично назвали её саботаж (кто бы сомневался, не правда ли), она потеряла «доверие» высокопоставленных лиц. И внезапно поняла, что ей только легче от этого. От неё всё ещё не могли так просто избавиться, учитывая всё, что ей было известно, и то, кем она являлась, поэтому «по соглашению сторон» ей предоставили должность пониже. Её обязанности стали проще, оплата меньше, а свободы — гораздо больше. После года такого труда Сандрин поняла, что теперь мнение этих выскочек её совершенно не волнует. Ей достаточно того, что она маг, и признание для этого вовсе не требуется: дом, работа, общение — вот и все её чаяния. И, стоило ей смириться со своей судьбой, как Вселенная одобрительно потрепала её по голове. На работе Сандрин никогда не пользовалась личными вещами вроде телефона, почты и даже электронных книг: осталась привычка отметать всё личное, что могло сбить с настроя. К тому же, было в этом что-то особенное: возвращаясь после задания, вновь погружаться в обычную домашнюю жизнь, узнавать новости, вспоминать последние события. Поэтому сейчас, спустя полтора месяца отсутствия она наконец смогла открыть свою почту, и сквозь ворох спама, подписок, незначительных сообщений найти несколько писем от Тэкео. Она открыла первое и сразу же увидела фотографию весёлой маленькой девочки, двумя руками обнявшей плюшевого тигрёнка, что был в два раза больше неё. Позади висел шарик в виде тройки. Под фотографией была лишь одна строчка «Тигр ей очень понравился!». Аддерли не смогла сдержать улыбки. Жаль, что уже было слишком поздно для звонка — иначе она бы уже договорилась прийти хоть завтра с утра повидать свою крёстную малышку, да и самого Тэкео, чего кривить душой. В конце концов, во многом с её помощью его жизнь сложилась именно так, и это она говорит не для того, чтобы похвалить саму себя. Ведь помощь была взаимна, они оба были сломлены под конец всех событий, и им обоим требовалась поддержка. Сандрин не могла сказать, кем в итоге она стала для Тэкео, но он для неё стал если не сыном, то точно членом семьи, как и его дочь. Перед тем, как идти готовиться ко сну после долгой дороги, Сандрин пролистала и ответила на все письма Тэкео, хотя и не была уверена, что он прочтёт её ответы раньше, чем она позвонит сообщить о возвращении. Может быть, именно так Грааль исполняет желания?