На краю империи: От судьбы

      Больница в Зелёной роще уже несколько лет стояла заброшенной, занимая ценное место во дворах центра. Три корпуса, не считая отдельно стоящих котельной и морга, шесть этажей вверх и спорное количество этажей вниз. Говаривали ещё о подземных тоннелях, но о больничке вообще чего только не говорили, всему теперь верить что ли? Тут тебе и часовая комната, в которой время течёт в десятки раз медленнее, и бесконечная лестница, ступив на которую будешь подниматься или спускаться, не видя ни конца и края. Рассказывали, что в подвале, который якобы использовали НКВДшники, стоят клетки в человеческий рост и электрический стул, поэтому, спустившись ниже первого этажа, начинаешь ощущать холодок у затылка и слышать крики до смерти замученных людей. Зато на крышах дышалось спокойно. Наверное, потому оттуда и сигали самоубийцы.       Каиль с антифа прыгали здесь на бонов. Собирали моб человек в двадцать и шарились по этажам в ожидании противника. Обычно они гоняли шайки таких же малолеток, стараясь разделить их и загнать одного в отдельный кабинет, где либо доёбывались, либо колотили и отпускали рассказывать остальным.       ЗБ, по-своему, любили все. Правые ходили сюда пугать нефоров, антифа — правых. Больничку считали своей территорией как одни, так и другие. Но, несмотря на все попытки пометить стены своими знаками, символами, лозунгами, заброшка не была благосклонна к кому-то одному, всегда одинаково холодно принимая любых гостей.       Запомнить ходы и коридоры Каиль так и не смог. Они казались одинаковыми в разных концах здания, обрывались в самых неожиданных местах, имели больше поворотов, чем обещало прямое строение корпусов, а постоянно меняющиеся картинки на стенах сбивали с толку. Каждый раз, заходя в ту же самую больничку, ты будто попадал куда-то ещё. Вандалы разрушали стены, пожары съедали перекрытия, уличные художники оттачивали своё мастерство на всех горизонтальных поверхностях, но в изменениях ЗБ было и что-то неуловимое, что-то мистическое.       Даже здоровый скептицизм Хаксарова не спасал от мыслей о призраках в этом месте. Кто-то охуенно остроумный нарисовал в просветах на стенах тёмные силуэты. Из дальнего угла тёмного кабинета скалилась в сотню острых зубов белая безглазая морда. Всё это, вкупе с необходимостью смотреть под ноги каждый шаг и невозможностью использовать фонарик, нервировало. И затупки Рена выводили из себя ещё больше. Хаксаров наткнулся на него, когда он решил встать посреди коридора, чтобы насладиться коряво-выведенным знаком анархии поверх не менее кривой свастики. Или это свастика была поверх анархии? В темноте сказать наверняка не получалось.       — По вашим соскучился? — говорить вслух казалось слишком громко, но Хаксаров умел язвить и шёпотом.       — Всё ещё делишь на ваших и наших, — сказал Каиль и двинулся дальше, вспомнив путь.       Когда Евгений Вадимович сообщил, что встреча с Николаем на этот раз состоится ночью в Больничке, в интонации босса Каиль уловил чёткое: «не проеби всё во второй раз», так что спорить не стал.       — Вообще-то, это стратегически выгодное время, — сообщил Аристарх, который ни за что не собирался пропускать казнь Никостаса. — На улицах уже и ещё никого нет, менты на дежурстве спят, плюс сейчас ещё и темно.       — В этом и проблема. Не видно же нихуя. Ебанём кого-то левого.       — В три ночи?       — Да мало ли долбоёбов.       Они дошли почти до самого конца центрального корпуса. Из окна четвёртого этажа открывался вид на один из входов в больничку. Это был самый очевидный вход, если идти с улицы, и Каиль надеялся, что Николай воспользуется им.       — Интересно, как дядя Женя сюда Ника заманил, — Аристарх пробирался по смежным палатам, заглядывая в каждый угол. — Вот уж кто по заброшкам шляться не будет в здравом уме.       — Мне больше интересно, чем он так провинился.       Аристарх пожал плечами и, не отрываясь от чтения надписей на стенах, сказал:       — Много знал. Обновление состава. К этому нужно быть готовым. Всем.       Всем. Сегодня Ник, завтра Хакс. Особое задание всё ещё ожидало Рена. Интересно, как они выглядят в глазах Евгения Вадимовича, который знает всё и обо всём, но очень искусно закрывает глаза на то, что не входит в картину его идеального мира. Нет, это не имело никакого смысла. Хакс ему нужен.       — Ты ему нужен, — сказал Каиль и опять выглянул в окно, чтобы осмотреть территорию внизу. Никого. Он подышал на замёрзшие пальцы и сунул их под шарф.       — Что? — Аристарх всматривался в окна соседнего корпуса, движение веток деревьев сквозь окна создавало иллюзию движения внутри.       — Он оценил твою маленькую армию, — объяснил Каиль. — Хочет набрать из них оперативников.       — Говорю же — обновление состава. Оставит Афанасия, который соображает чуть больше, чем нихуя, и всё.       Фонарь над входом соседнего здания был последним источником света. Дальше шёл разросшийся после запустения парк, бесконтрольные заросли кустов, травы и поваленные ветви деревьев. Последний раз снег выпал несколько дней назад, вокруг ЗБ уже всё было истоптано — в зимние каникулы это место пользовалось большой популярностью у школьников.       Аристарх был здесь всего раз, когда ещё бригадиром был Аса, и ЗБ показалась ему довольно скучной. Всё, что можно было разбить, здесь уже было разбито. Всё что можно сломать руками и ногами — сломано. Приходилось пробираться по горам мусора. Тут и там встречались проходимцы, до которых и доебаться то было не за что. А если они и натыкались на кого-то, достойного живительных пиздюлей, всё ограничивалось догонялками. Не охота, а флирт какой-то. На районе было гораздо пизже.       Хаксаров ещё раз прошёлся по коридору. Он начал замерзать. В окнах второго этажа соседнего корпуса мигнул огонёк, а через пару секунд уже загорелся яркий свет костра.       — Пс, — Аристарх подозвал Рена. — Смотри.       — Зачем бы ему разжигать огонь?       — Это, блять, целый сигнальный костёр.       — Ловушка?       — Стопудово.       — Идём?       — Идём, хули делать.       — Спустись на улицу и поднимись вон там, — Каиль указал на пожарный выход в конце левого корпуса. — Зайдём с двух сторон. Если что, встречаемся у той же лестницы внизу.       Они разошлись: Аристарх спустился на улицу, Каиль двинулся по коридорам заброшки. Он ступал как можно тише, но мусор и камушки всё равно хрустели под ногами, и Каиль отлично различал шум своих шагов. Даже дыхание казалось здесь слишком громким. Нижние этажи закрывали деревья, здесь было намного темнее. Вход в каждый кабинет зиял чернотой раскрытой пасти, внутри которой не было видно ничего, а значит, могло быть что угодно. Страх сковывал, но это позволяло вести себя аккуратнее. Единственным преимуществом Рена было внезапное нападение. Он видел Николая в действии — не бояться его, как противника, было бы огромной ошибкой.       Впереди на стенах уже были видны пляшущие тени от костра. Плюнув на тщетные попытки разглядеть что-то в темноте дверных проёмов, Каиль двинулся быстрее. И вдруг услышал шорох в палате, которую только что прошёл. Он тут же замер и прислушался. В темноте всё затихло. А потом послышался осторожный шаг. Каиль скрылся за соседним дверным проёмом и достал из кармана нож.       — Рен? — позвал голос из-за стены.       Каиль беззвучно выругался и позвал в ответ:       — Ник?       — Не ожидал, что ты свою бешеную рыжую суку притащишь, — спокойно сказал Николай где-то совсем близко, но всё ещё отделённый стеной. — Придётся и его...       Вместо окончания фразы Каиль услышал выстрел прямо под ухом, на плечи посыпался бетон. Он вжал голову и прильнул к другой стене. Теперь он не слышал ничего, кроме звона в ушах. На несколько секунд он потерялся в пространстве, но потом увидел силуэт в проёме, и страх перерос в агрессию. Каиль шагнул вперёд и наискось ударил ножом. Николай схватился за порезанное лицо и отступил ближе к свету костра. Пистолет выпал из рук на обломки стен, которыми был усыпан пол. Рен махнул ножом ещё раз, но Ник перехватил его руку, схватил за куртку и ударил о стену. Ещё раз, и ещё, пока не пробил его головой гипсокартонную перегородку.       От пожарной лестницы этот этаж отделяла пропасть шириной в коридор. Аристарх собирался оббежать сверху, но услышал выстрелы. Он прицелился в чёрное пятно вцепившихся друг в друга Ника и Рена. Попасть он сейчас мог и в того, и в другого, а потому просто выстрелил в стену, отвлекая их. Несущие колонны образовывали прерывистый узкий проход на ту сторону, и Хаксаров ступил на него, перепрыгивая с балки на балку.       Николай действительно отвлёкся, оставил Рена лежать на полу, нашёл свой пистолет и пальнул по колонам. Откашлявшись от гипсовой пыли, Каиль собрал остатки сил и поднялся на ноги. Ножа нигде не было. Он подобрал с пола кусок гипсокартона, бывший стеной, расхерачил его о голову Николая, подножкой швырнул его на пол и протащил по догорающему костру. Ник, кажется, всю обойму выпустил в колонны, по которым всё ещё пробирался Аристарх. Каиль с силой прыгнул на руку, сжимающую ствол. Когда эхо выстрелов затихло, он окрикнул Хакса.       — Живой, — откликнулся он из-за колонны.       Он оступился, когда укрывался за стеной. Провалился ногой между балками, наткнулся плечом на штырь, но удержался. Где-то на той стороне коридора слышались звуки борьбы и сдавленные крики, не разобрать, чьи именно. Хаксаров нащупал выемку в кирпичной кладке, ухватился за неё, вытянул себя, ступил на следующую балку. Ещё на одну, ещё одна колонна, ещё один шаг.       Николай нависал над Реном с ножом у его горла. Рен удерживал руки Николая, не давая тому зарезать себя. Они оба давно выдохлись и держались исключительно на животном страхе быть убитым. Аристарх пнул Николая в лицо, давая шанс Рену оттолкнуть его. Ещё один удар подошвой по челюсти. И добивающий сверху.       Тяжело дыша, Рен поднялся на ноги:       — Лифт. Шахта, — он указал в сторону главной лестницы.       Они подхватили тело мужчины под руки с двух сторон и с трудом протащили несколько метров. Лёгкой ношей Николай не был. Ещё и мычал что-то нечленораздельное. «Господи, блять, из чего ж ты сделан?» — подумал Хаксаров, дёрнул его вверх, ставя на колени перед шахтой лифта, приставил дуло к затылку.       — Последние слова наружу рвутся? — запыхавшись, спросил он.       — У тебя передо мной должок, — с трудом выговорил Николай. Говорить с разбитыми губами и выбитыми зубами было непривычно. Его радовало, что привыкать не придётся.       Хаксаров боялся, что он воспользуется этим. Он был ему должен. Николай мог попросить, что угодно, и Хакс должен был это исполнить. Не по понятиям, по совести.       — Слушаю.       — Позаботься о Юле. Чтобы её никто не трогал, чтобы она ни в чём не нуждалась.       Аристарх замешкался, размышляя о том, какой же Ник идиот. Влюблённый придурок! Николай сплюнул кровь и рявкнул:       — Пообещай!       — Разумеется. Обещаю.       Николай бы свалился в темноту шахты, если бы Хаксаров не удерживал его за плечо. Рен стоял рядом, опираясь на стену, сам чуть не падая в пропасть:       — Это он сказал тебе, что я буду здесь сегодня?       Николай уже не слушал и не отвечал. Он склонил голову и беззвучно молился. Хакс и Рен переглянулись. Кивнули друг другу. Выстрел эхом разлетелся по шахте, отразился по всем стенам заброшки и вернулся к ним. Казалось, что тело летит очень долго. Несколько долгих секунд прошло, прежде чем они услышали отдалённый глухой удар. И не почувствовали ничего.       По легенде ночью они были в кабаре — это было их алиби на сегодня. Это могли подтвердить и Рита, и девочки, и видеозапись с камеры на входе — все данные сейчас хранились в архиве «Первого порядка». Риту они предупредили заранее. Правда, не предупредили, что действительно явятся сегодня к служебному входу, полуживые.       Вообще-то, Каиль вёз их к себе, но по пути Хаксаров не прекращал наезжать на него по поводу того, что кровь из башки это, блять, ни разу не «я в порядке». Да Каиль и сам понял, что чувствует себя не очень, когда дорога перед глазами начала двоиться, а педали под ногами пропадать. Так что он свернул к «Ш:Г». Сбил ограждение на повороте, потому что стояло оно уж очень неудобно, не по-людски как-то. Уверенно и ровно проехал по односторонней в противоположном направлении, мягко припарковался бампером в мусорный бак за Центральной гостиницей, вышел из машины, прошёл два метра, мазнул рукой по воздуху и рухнул на плечо матерящегося Хаксарова.       — Меня исцелят полуголые феи в римских садах, — Каиль пьяными глазами смотрел на Хаксарова, который удерживал его, пока одна из старших танцовщиц зашивала ему разбитую голову. — Тебя исцелит венец на челе твоём.       Аристарх наклонился ближе к Рену и уточнил:       — Терновый?       Каиль хотел мотнуть головой, но Хаксаров держал крепко и не давал вертеться. Заговорческим шёпотом Рен произнёс:       — Из чешуи тридцати трёх золотых драконов.       — Ах! — Аристарх представил своё отражение в венце и заулыбался во все зубы.       — Сиди прямо! — ругалась Рита. Она вытаскивала куски ржавчины из того, что Хаксаров назвал «небольшой царапиной» на своей спине.       — Но не забывай, мой повелитель, — грозно сказал Рен, — что чёрный дракон сильнее всех тридцати трёх золотых!       — Это было не обезболивающее, да? — недоверчиво, но всё ещё улыбаясь, спросил Аристарх Риту.

***

      Каиль проснулся от боли и звуков выстрелов в голове. Он резко вскочил на постели, тут же пожалел об этом, сдавил виски, проморгался и попытался понять, где находится. Спал он на каком-то буржуйском диване в ворохе декоративных подушек, укрытый шкуркой какого-то плюшевого медведя. Подушка, которую сжимал в руках Каиль, всё ещё пахла Рыжим, значит, засыпал он с ним. Это он помнил. Только вот сейчас его не было рядом. Было пусто и тихо. Вспомнив о том, что у него есть пара вопросов к начальству на тему «какого, блять, хуя», Каиль вышел из незнакомой комнаты и только тогда понял, что он в стрип-клубе. Видимо, в одной из приватных комнат. В большом зале с зеркалом во всю комнату шла репетиция, кое-где встречался обслуживающий персонал. Каиль поплутал немного по пустым коридорам и нашёл выход.       Машина всё ещё стояла на заднем дворе. Мусорному баку досталось прилично, а ей вообще было по барабану. Откуда взялись царапины на крыле, Каиль так и не вспомнил, но подумал, что так выглядит даже круче. Фары он вчера не вырубил, так что аккумулятор сдох, и завестись не получилось. Пришлось идти пешком, накручивая себя по пути всё больше и больше.       — Вы натравили нас друг на друга! — Каиль вломился в кабинет без приглашения. Евгений Вадимович на него даже не оглянулся, продолжил составлять книги на полку. Рен хлопком закрыл за собой дверь, всё ещё не получая никакого ответного внимания. Приходилось сдерживаться от того, чтобы разнести здесь всё к чертям собачьим.       — Привет, Каиль, — закончив, наконец, с книгами сказал Евгений Вадимович. — Мне же нужно было организовать вашу встречу, — он даже не собирался ничего отрицать. — Сделай ты всё, как я просил, с первого раза, не пришлось бы.       — Он чуть не убил меня!       «Чуть не убил его!» — подумал Каиль, и стопка книг всё-таки полетела со стола.       Он даже понять не успел, как Евгений Вадимович скрутил его и прижал лицом к столешнице, заламывая руку. Не пошевелиться, ни слова сказать так, чтобы это не было похоже на писк. Каиль стиснул зубы.       — Тут некоторым экземплярам лет больше, чем мы с тобой вместе взятые когда-нибудь проживём. И обращаться с ними стоит подобающе. Успокоился? — мягко спросил босс и отпустил.       В дверях уже появился Афанасий, но Евгений Вадимович прогнал его жестом.       — Присаживайся.       Каиль расправил плечи, прохрустев шеей, и упал в кресло. Евгений Вадимович сложил рассыпанные книги в аккуратную стопку и поставил её на стол. Он долго рассматривал своего подопечного, будто сканируя изнутри, считывая все его раны, затем кивнул сам себе и заговорил:       — Я сделал это только потому, что был уверен в тебе. Я знаю, на что ты способен. Я знал, что ты сильнее. Я бы никогда не стал рисковать тобой, Каиль, — он обошёл его и по-отцовски сжал руку на его плече, — ты мне слишком дорог.       Рен чувствовал себя всё хуже от каждого слова. От того, как далеки они были от правды. Он бы ни за что не справился один. Он не был достаточно сильным. Он не был достойным. Это делало сладкие слова похвалы похожими на яд. Потому что быть достойным хотелось больше всего.       — Вы говорили о задании для меня.       — Забудь, — старик хлопнул его по плечу и уселся за стол, — я поручу его Григорию.       — Почему?       — Покачену! Я не могу просить тебя о таком. Ты не сможешь...       — Смогу! — перебил Каиль, тут же проклиная сам себя за вспыльчивость. В который раз.       Он потупил глаза в стол и наткнулся на небольшой листок, выделяющийся среди остальных серой казённой бумагой. Он бы не обратил на него внимания, но сознание уловило знакомые слова, заставляя взгляд вернуться к листку, и убедится в том, что он увидел: военный комиссариат Кировского и Ленинского районов г. Ростова-на-Дону. Повестка.       Каиль наклонился к столу, чуть ли не задевая его подбородком. Принюхиваясь, присматриваясь, пытаясь понять, что она здесь делает.       — А, да. Это тебе, — равнодушно сказал Евгений Вадимович, — но я бы на твоём месте оставил её, где лежит, и сделал вид, что никогда не видел.       Каиль послушно отодвинулся подальше. Откуда? Как она сюда попала? Мама здесь? Знает ли она вообще, где он и что с ним. В порядке ли она сама. Как-то раз она призналась, что ей становится одиноко, когда Каиль уезжает в рейсы с отцом. Не ему лично. Она сказала это Вану, а он передал сыну. Каиль думал, что батя сам это придумал, чтобы не брать его опять. Обиделся на обоих.       — Николай летал в Ростов, — объяснил босс.       — За этим? — Каиль указал на повестку.       — Нет, конечно. Я не могу найти Соловья, — немного поразмыслив, сказал Евгений Вадимович. — Думал, Лия сможет помочь, но нет. Собственно, об этом я и хотел тебя попросить — найти его. Нам давно нужно было поговорить с глазу на глаз.       — Обо мне?       — Не всё в этом мире о тебе, Каиль! Мы с Ваном давние друзья. Такие отношения нельзя портить из-за каких-то недоразумений.       Недоразумений. Теперь Каиль явно чувствовал, что это о нём.       — Так что? Сможешь его найти?       — Да, конечно, что угодно.       — Другого я и не ожидал, — улыбнулся Евгений Вадимович.