Бисер

— Что у тебя с тем парнем с вечеринки, Нази? — смеётся звонко Соф, видя ответную реакцию девушки. У той брови вверх ползут, губы — поджаты, а в глазах нескрываемое волнение плещется. И Кошелева его ловит безусловно, запивая горький осадок от этого «смущения» картинного вином сладким. Делать вид, будто «парень с вечеринки» и ты с разных полюсов — одна из прекрасно выполненных задач на вечер. — Мы просто пообщались, — кусая губы, мнет та и к пустой бутылке вина руки тянет, дабы быстрее с собой тему закрыть. Стрелки перевести. Кристина же по рукам бьет несильно, но Джанибекову как следует пробивает. Пробивает настолько, что она громкое «ай» выдаёт и на Кошелеву во все глаза таращится. — Не так быстро, — обуславливает своё поведение Кошелева, ухмыляясь, и добавляет тут же, — Извини. — Ничего, — откликается Назима, кольца нервно перекручивая на пальцах, — Что ещё? — нетерпеливо интересуется она и взгляда настойчивого Кристины не выдерживает; на бутылку глаза опускает. Проигрывает? Не проиграть Кошелевой, вроде как, дурной тон. Поэтому все её поведение варьируется от «хорошо» и до «нормально», не нарушая черт. И Назима улыбается, хитрую улыбку Кристины ловя. — Говорят у него есть девушка, — подмечает Кошелева и реакции ждёт слишком жадно; каждый взлёт ресниц ловит трепетный, каждый выдох быстрый. Взгляда своего кошачьего не отводит, пробивая ту на искренность с честностью. — Друзья умеют хранить секреты, Нази, — добро добавляет Кошелева, сжимая ладонь девушки в своей. И дыхание перехватывает, когда Джанибекова отвечает: «Он мне сказал, что у него никого». И слишком сильно хочется контакт знакомый открыть, да все, что чувствуется, написать. Но Кошелева телефон из зоны видимости убирает от греха подальше, да вино уже не пригубливает как «приличная девочка». На горечь плюет и ход игры теряет, пока… — Тебе все ещё нравится брат Крис, Жень? — Соломонова улыбается не так хитро, как Кошелева, но Кристина в ней азарт улавливает и улыбается ответно. — Правда или выпивка, Жень, — почти что избавляет от страданий ту Софа, протягивая бокал заполненный донельзя, но Кошелева перехватывает его уверенно, бросая: «Здесь будет правда». И неподчинение здесь — главный грех. — Нет! — вспыхивает Женя уверенно, но под настойчивыми парами четырёх глаз сдаётся все-таки, — Чуть-чуть совсем… — взгляд отводит Майер и под общий смех хочет сквозь землю провалиться. А Кошелева рвотный позыв имитирует для глаз Соломоновой лишь, не больше. Ведь представить Женю — я вешу больше Лёши — Майер в пылких объятьях своего брата — худшая из фантазий, что может быть. — Ну ещё через пару… десятков килограммов он заметит тебя, как девушку, а не как мою подружку, Жень, — «безобидно» кидает Кристина и дразнится тем самым. Ядовиты её слова по самое «не хочу», но Майер и на них смеётся. Это ведь Кошелева. И её внимание в твою сторону — счастливый билет в старшую школу, от которого отказаться невозможно. — Следующая! — провозглашает Назима и бутылку крутит. Та горлышком к Софе поворачивается, а честь спрашивать достаётся Кошелевой. Она улыбается, будто самый лакомый кусочек торта достался именно ей, а Авазашвили напряжение своё скрывает. Играть с Кошелевой — точно по минному полю ходить. С ней не до излюбленных глупых вопросов, с ней — провокации, риск и секреты, которых у Кристины полно. И что самое интересное — не своих даже. — С кем был твой первый поцелуй, Соф? — улыбается, как ни в чем небывало, Кошелева, да бокал, что ещё недавно Софа Жене отдавала, протягивает. Авазашвили мнётся на секунду, а потом уверенными глотками его опустошает. «Некоторые секреты должны оставаться секретами» — читается по поведению Софы и по ухмылке довольной Кристины. — Мне пора! — судорожно вскрикивает Илона, с ковра подрываясь и всеобщее разрушая молчание, — А то буду как свекла! — панически добавляет та, уже скрываясь за поворотом. — Ну ты же хотела экспериментов! — кричит вдогонку девушке Кошелева, смеясь громко, — Пока она там создаёт новую себя, давайте наверх? — тише добавляет та и за руку Назиму смеющуюся тянет с пола. Шумным гулом и звоном бокалов предложение встречают девочки, да послушно наверх в спальню Кристины движутся. Женя сочувствующе по плечу Софу похлопывает и советует тихо: «Не переживай». Соф в ответ лишь кивает, улыбку натягивая. Сегодняшний праздник жизни не должен быть омрачён парой не тех фраз, озвученных Кошелевой. /// — Как вам? — в дверях материализуется Соломонова с ярко-розовыми концами волос, улыбаясь. Но тут же улыбки своей лишается, вглядываясь в лица испуганные, — Что случилось? — панически та добавляет в тишину непривычную, пока девочки взглядом обводят все помещение, кроме дверного проема. Шумно Кристина шторы задергивает. Вздрагивает боязливо Женя, наконец обращая взгляд на Соломонову. — Там… — Терновой через окно подсматривал, пока мы переодевались, — перебивает Кошелева и мнет в руках одежду, — Ублюдок, — срывается с её губ почти неслышно и та вновь к окну оборачивается, топ кидая на кровать. Назима вещь разглаживает заботливо, да вслушивается в разговор тихий. А у Кошелевой телефон в кармане заднем вибрирует, она судорожно его достаёт, пропуская мимо ушей все разговоры девочек, и на экран с новым сообщением глядит, забывая к тому же моргать. На тебе будет красиво смотреться все абсолютно. В гробу особенно. Хорошего вечера, сука. k.k. — Вы уверены, что это он? — Кристина улавливает нервные нотки в голосе Софы и оборачивается тут же, телефон в руке сжимая до боли. Агрессия за планку допустимую переваливает, и Кошелева, за плечо хватая Соф, повернуться ту заставляет. — Я, блять, знаю, кто живет в соседнем доме, Соф! — прерывает общую дискуссию она, да позже взглядом обводит всех, — Но если вы хотите продолжать быть порно-актрисами, то я вам мешать не буду, — усмехается Кошелева не по-доброму, руками взмывает и к выходу стремится уверенно. — Не хотим, — за руку перехватывает Авазашвили и её злость, что в глазах карих видится, улыбнуться заставляет Кошелеву. — Тогда время сюрпризов. /// Ветки ломаются под ногами шумно слишком. Кошелева, впереди идущая, за каждый шорох остальных громким шипением награждает. Женя, ногтями вцепившаяся в руку Кристины, кажется, больше всех проблем создаёт. Неприлично громко ахает и охает, и на фоне её пара брошенных фраз меркнет однозначно. — Я не уверена, что это нужно делать, Софа, — шепчет тихо на ухо той Соломонова, что последней движется. — Я тоже, — честно признается Авазашвили и под очередное громкое «Ж-у-у-у-к!» к девушке оборачивает, ладони её в своих сжимая, — Это ещё можно остановить, — панический взгляд её по лицу Илоны скользит и та точно самое судьбоносное решение в своей жизни сейчас принимает. — Это не опасно! — вскрикивает Кошелева, яростно руку свою вырывая из хватки Жени. Она Назиму глядит недовольно и тише уже добавляет, — Не нравится — вали! — Джанибекова же на месте мнётся и на Кристину не смотрит почти, почву под ногами изучает увлечённо слишком, — Сбегай, как трусливая мышь, не способная постоять за себя! — Крис! — прерывает громко Софа и взгляд девушки осуждающий ловит. — Чего, Сонь? Ты тоже готова терпеть такие выходки? Вот уж обрадуются твои родители, когда твои полуголые фотки разлетятся по всему интернету! — Кристина права, — тихо Женя поддакивает, чем ухмылку у той вызывает, — Мы не можем терпеть издевательства. — А если это был не он? — дрожащим голосом Назима спрашивает и руки на груди складывает, взглядом нервным по девочкам скользя, — Мы напугаем невиновного человека! — Не убьём же, — рикошетит Кошелева самоуверенно и слова её точно каждую подталкивают. Не убьют. Проучат лишь. — И я знаю, Нази, кто живёт здесь, — спокойнее Кристина добавляет, — Уже как пятнадцать лет здесь дача у Батраковых. Рони помните? Я вас знакомила до того, как она к нам перешла, — Кошелева прерывается и, получая в ответ кивки, продолжает, губы облизав, — Теперь там ещё и Терновой. Олег, что на год нас старше. Перевёлся недавно к нам потому что у них родители уже как несколько лет женаты. И, поверьте, я уже не первый раз думаю, что он подглядывает за мной, — Кристина дыхание переводит, да глаза опускает. Врет изыскано, даже имитирует голос дрожащий в конце. Врет насколько хорошо, что сомнений у остальных не остаётся — он заслужил небольшой розыгрыш. Реваншу быть! — Его там точно нет? — тихо Женя интересуется, когда они к дому слишком близко подходит. Кошелева кивает лишь. — В гараже он, — отвечает та и, кусая губы, в руках петарду крутит, — Блять! — вырываясь вперёд, Кристина по карманам лазит безуспешно и глаза закатывает, — Зажигалка есть у кого-нибудь? И это шанс неплохой закончить это все, и Илона даже знаком судьбы это считает, пока Софа из кармана джинс не извлекает спичек коробок. И, кажется, именно это — знак судьбы. Авазашвили нерешительно ту в руках крутит, но протягивает все же коробок улыбающейся Кошелевой. — Это всего лишь вонючка, а не атомная бомба, — смеётся едва ли Кристина и в приоткрытое окно заглядывает. В темноте разглядеть что-то сложно неимоверно, но у Кошелевой уверенности больше, чем нужно и та решительно петарду бросает вовнутрь. — Бежим! — спустя пару секунд добавляет и за девочками следует спешно. И улыбается, свой выигрыш чувствуя. Больше никаких сообщений с угрозами и больше никаких проблем. Только триумф, да ещё одно доказательство в копилку, что с Кошелевой лучше не связываться. Улыбается-улыбается-улыбается, пока взрыв не слышит. Замирает на месте, врезаясь в Женю. Те судорожно оглядываются и вместо дома лишь пламя яркое-яркое видят. Кошелева за руку хватает Назиму, да оборачивается нехотя. Огонь поглощает много слишком и быстро слишком. — Что ты сделала, Крис?! Кристина шаг назад пугливо делает. Майер её за руку тянет, убегая. /// Здесь их в эту ночь не было; здесь был лишь поджог, совершенный Олегом Терновым, при котором пострадала его сводная сестра Вероника. В эту тёплую майскую ночь бутылка вина была выпита и в два двадцать, когда прогремел взрыв, девушки уже преспокойно спали. Здесь их не было.