Мята с корицей

Александра пыталась мыслить здраво и решила, что ей нет сейчас никакого смысла ковылять из лазарета к Гурену или своей группе. Их явно не обрадует визит искалеченного офицера. Девушка вернулась на свою койку, буквально рухнула на неё. Сейчас Виноградовой не хотелось не о чём думать. Она пыталась мысленно освободить себя всех мыслей и идей, так сказать познать истинное просвещение, которое познали многие монахи Японии. Маленькой Саше при приезде в страну восходящего солнца запомнились именно эти странные лысые чудаки в длинных одеяниях. «Мда, монах или святой из меня не выйдет,» — подумала военная, поняв, что не может освободить свою душу от земных забот. Александре теперь разонравилось и лежать. К тому же, здраво мыслить было куда скучнее, чем лишний раз приковылять к ребятам и поболтать с ними либо дать своей команде нагоняй. Виноградова решила, что Ичиносе ей не очень-то и хочется видеть, а вот встретится со своей командой было хорошей идеей. Она почти ничего не знала о ребятах, за которых отвечала своею головой. Тихо скрипнула дверь лазарета. Офицер огляделся по сторонам: никого кругом не было и стояла мёртвая тишина. Скорее всего, сейчас был тихий час. Девушка поспешила добраться до выхода из отделения, отведённого для лазарета. Она тихо шмыгнула в узкий и тёмный коридор, надеясь, что никто её не заметит и она сама не навернётся на что-нибудь невидимое в темноте.

***

Виноградова была близка к зоне отдыха, где отдыхали солдаты после миссий. Двери в залы были прозрачными, так что девушка могла разглядеть сквозь них посетителей зоны отдыха. В одном из залов она заметила Влодека. Александра еле сдержала смешок. Вишневского никак нельзя было бы не заметить из-за его немаленьких размеров. Офицер отошёл от двери и прижался к стене. Не хотелось бы, чтобы ребята увидели её в больничном одеянии и отправили назад в ненавистный лазарет. Виноградова услышала разговор военных. — Ребята, я понимаю, что я вырос и родился в Японии. И мать моя, и отец мой — коренные японцы, но как вас-то занесло в нашу глушь?! — возмущался Аризу. — Как, как. Обыкновенно. В поисках лучшей жизни. Хотя я и не искал её, а просто хотел в живую увидеть сумасшедших япошек и попробовать множество ваших «нормальных» штучек, о которых можно найти столько баек в интернете! — грозно ответил Влодек. — Тогда что же ты не вернулся восвояси! А?! — наехал на пухляка Аризу. — Так не успел. У вас хоба — и эпидемия, хоба — и война. А моей родной Польше думаешь надо связываться со страной, в которой творится чёрт знает что?! Нет. Скорее всего, написали, что Влодек Вишневский погиб в ходе несчастного случая и на этом закрыли дело, — с горечью продолжил военный. — Сочувствую. А мои родители приехали в Японию в поисках, как ты сказал, лучшей жизни. Я бы всё отдал, чтобы вернуться в родной Питер! У вас, до войны и эпидемии, тоже было кругом красиво, и люди приятные у вас, однако моя душа русская, — поддержал разговор Руслан. — Так вы вернётесь к себе после окончания войны? — спросил Судзита, усмирив свой пыл. — После окончания! Когда-то окончание-то будет! Нам хотя бы до завтра дожить! — тревожно взвыл Влодек. — Будет, будет окончание! Ты только не вешай нос, Влодек! — успокоил друга Руслан. — Дурак ты! — ругнулся в ответ поляк. Вдруг в зал открылась дверь, появилась Александра. Ребята моментально вскочили с кресел, отдавая честь командиру. Виноградова села в свободное кресло, откинувшись назад. Левая нога сильно гудела от боли. Девушка окинула товарищей внимательным взглядом. Никто из команды не смел шелохнуться. «Они слишком напуганы. Эти даже хорошо. Они признают во мне лидера и больше не лезут на рожон как при первой встрече,» — подумала военная. — Госпожа Виноградова, разве вам можно уже покидать лазарет? — робко спросил Руслан. — Лучше бы ты, Тихий, о себе позаботился, а не обо мне, — съязвила Александра. Паренёк потупил взгляд, сжал руки в кулаки. Виноградовой даже стало жалко этого робкого мальчишку. Разговор с ребятами у неё совсем не клеился. Они боялись её, а сама военная не могла слишком близко подпустить команду к себе. Александре было непривычно сближаться с кем-то. — Тревога! На штаб напали вампиры! Повторяю тревога! — кричали часовые. Завыли сирены. Раздались крики военных. Все готовились к обороне штаба. Виноградовой надо было бы вернуться в лазарет, однако гордость в её душе была против такого решения. И офицер остался с командой на свой страх и риск. Уговоры товарищей никак не могли повлиять на решение Александры. Она была готова принять бой даже будучи покалеченной. Это был её смысл жизни, по крайней мере сейчас.