Тишайший вечер

      День, когда меня похитили, был обманчиво будничным.       Когда я проснулась, папа давно уехал, а мне пора было поднимать Райана в школу. Зевая, я, как заведено по утрам, пришлёпала к нему по коридору и стала целовать его в лоб, пока он, наконец, не разлепил глаза. Райан улыбнулся мне и, ободрённый обещанием блинчиков, вылетел из постели, помчавшись чистить зубы. Мне вообще повезло с братом — с ним всегда можно было найти компромисс.       Готовка блинчиков не заняла много времени — я отложила себе порцию, собираясь подогреть её позже, когда оденусь. Усевшись за стол и нетерпеливо болтая ногами, Райан принялся запихивать в себя блинчики с такой спешкой, будто боялся, что они исчезнут. Заметив, как по его подбородку стекает сироп, я закатила глаза и потратила ещё минуту, чтобы вытереть ему лицо салфеткой. В процессе он, разумеется, не отвлекался, ведь что может быть важнее еды?       На выход я надела старую одежду, чтобы не испачкать рабочую форму на лесной дороге. Сборы были незамысловатыми: немного косметики, волосы в хвостик — и вуаля, я готова к выходу. На всякий случай оценив в зеркале своё отражение, я улыбнулась.       — Вы, как всегда, конфетка, мисс Кеноби, — прошептала я.       Это была одна их тех вещей, которые привила мне мама: неизменно оставаться уверенной в себе и сохранять чувство собственного достоинства. Правда, после химиотерапии она упала духом — у неё начали выпадать волосы, и, пожалуй, именно это помогло мне преодолеть подростковые комплексы насчёт собственного несовершенства. Я никогда не забуду, что с ней творилось, когда начал прогрессировать рак.       Начинать день с воспоминаний — последнее дело. Я пшикнула на себя духами, а затем спустилась вниз, чтобы позавтракать, пока Райан досматривал мультики в гостиной. День обещал быть ясным и солнечным, так что беспокойство о грязи казалось пустым.       Хоть Эсперанс был маленьким городком, раскинулся он широко. Все школы находились неподалёку, примерно в миле от моей работы. Ходить туда каждый день слегка утомляло, но размять ноги было полезно.       Наш путь пролегал через лес. Райан бежал вприпрыжку, послушно держа меня за руку, пока я параноидально озиралась по сторонам. Кто бы ни стоял за похищениями, на мальчиков он не охотился, поэтому, если он нападёт, а мой младший братик окажется рядом, он может… может избавиться от него, как от ненужного свидетеля. Я притянула Райана ближе, и хотя он запротестовал, послушно замедлился и перешёл на шаг, понуро опустив голову.       Солнце освещало лесную тропинку, поэтому, когда деревья расступились, я позволила Райану бежать впереди. Обычно по утрам в школу его отвозил папа, поэтому прогулка со мной по лесу была для моего братика редким удовольствием. Не спуская глаз с шустрого мальчишки, я заставила себя медленно вздохнуть, чтобы успокоить нервы.       Волноваться было не о чем. Похититель не настолько глуп, чтобы похищать дочь городского шерифа.       Оставшийся путь до школы занял у нас считанные минуты. Я объяснила ситуацию миссис Бейли, секретарше, и она встретила нас с пониманием. Эта женщина проработала школьным администратором много лет и всегда относилась ко мне с теплотой. Я ещё раз чмокнула Райана в щеку, а потом миссис Бейли повела его по коридору в корпус начальной школы.       Заглянув в пустую столовую, я купила бутылку воды в автомате и отправилась на работу. В этой стороне грунтовых дорог было меньше, высились дома, и страх понемногу отступил. Я сделала глоток воды и к моменту, когда добралась до магазина, благополучно выпила всю бутылку.       Как обычно, в это время было немноголюдно. Я помахала рукой нашему менеджеру Джули и двинулась в подсобку переодеваться. К счастью, коллеги, увлечённые очередными сплетнями, не обратили на меня внимания. Я запихнула одежду в свой крошечный шкафчик и пошла в зал проверять полки.       Работа была монотонной. Я понимала, почему Бен настаивал, что мне нужно найти колледж… Я передвигала банки с супом, освобождая место для нового товара, и улыбалась проходящим мимо покупателям, приветствуя их вежливым «добрый день». Мне нравилось работать с людьми. Я чутко ощущала их настроения, и мне доставляло удовольствие приносить пользу. Хм, возможно, мне подойдёт работа с детьми? Я могу стать учительницей. Или няней…       Впрочем, не все дети были ангелочками, как Райан. Периодически по магазину с неотвратимостью торнадо проносились маленькие монстрики, с неистовыми криками сшибавшие товары с полок. Было ли их родителям безразлично подобное поведение, или они втихую испытывали стыд — но в любом случае редко кто выводил своих сорванцов наружу. Поджав губы, я скорчила гримаску банке с томатным супом, которую держала в руках. Ну уж нет, к детям я пока не готова.       Около полудня ко мне в отдел с конфетами подошла Джули с телефонной трубкой в руке, что показалось мне странным. Её морщинистое лицо было хмурым.       — Звонит твой папа, Рей, — сообщила она. — Ему нужно поговорить с тобой.       В эту секунду весь мир словно замер. Я моргнула, ошеломлённо глядя на Джули, как олень, ослеплённый светом фар. О нет… Что-то случилось на рыбалке? Папа пострадал?! Или Бен?       Выпучив глаза, я схватила трубку.       — Папа?! Пап, с тобой все в порядке?!       — Тише, милая, — ответил он, и я мгновенно расслабилась, услышав его спокойный голос. — Я хотел предупредить, что твой брат ввязался в драку около часа назад, и его здорово потрепали. Доктора говорят, сломана рука…       — Райан ввязался в драку?! — в бешенстве прошипела я. — Да кто посмел его тронуть?       — Ты же знаешь мальчишек. — Папа был за рулём, ехал быстро, и из-за шума дороги слышимость ухудшалась. — Я еду к нему в больницу, пробуду там, наверное, до утра. Доктора хотят понаблюдать за ним до завтра. Не задерживайся допоздна. У нас всё в порядке.       Никогда в жизни я не испытывала такой ярости. Я резко развернулась, получив иллюзию личного пространства.       — Какой сопливый недоносок это сделал?! — вскипела я. — Ну, я ему покажу!       — Рей, сбавь обороты, — попросил папа с серьёзной ноткой в голосе. — Мы разберёмся с этим, хорошо? С твоим братом всё хорошо.       Мне стало трудно дышать.       — Тебя устраивает то, что какой-то сопляк сломал Райану руку?! Да ты должен там все вверх дном перевернуть! Папа, ты же грёбаный шериф!       — Хватит! — рявкнул он и сделал паузу, видимо, смутившись, что утратил самообладание. — Ложись спать пораньше и убедись, что заперла дверь на все замки. Увидимся завтра утром.       В трубке раздались гудки, и мне оставалось только исходить бессильной яростью. Я вручила Джули её телефон, и она предложила мне уйти домой пораньше, на что я с превеликим удовольствием согласилась. Хлопая дверцами шкафчика, я быстро переоделась и без оглядки унеслась прочь из магазина.       Папа вёл себя возмутительно! Перелом руки — это не шутка! Кем бы ни был совершивший такое ребёнок, он конченый садист, психопа… Р-р-р!       Я быстро зашагала к лесу, сжимая руки на груди. Райан был добрым ребёнком. У кого вообще могла подняться на него рука? Он дружил со всеми детьми в классе! Неужели они поссорились из-за тупых вкусняшек или игрушек? Я не заметила, как заскрипела зубами. Как шестилетка умудрился сломать руку другому шестилетке?       Вопреки привычке в лесу я не чувствовала страха. Была слишком на взводе, чтобы думать о таких мелочах. Вскоре я добралась до дома, часы показывали ровно 3:30 — время, когда я должна была забирать Райана из школы.       Я захлопнула дверь — и это стало моей фатальной ошибкой. Гнев ослепил меня. Я её не заперла.       Ярость утихла примерно через час. Дом был пуст, поэтому не имело смысла готовить большой ужин. Я вытащила остатки со вчерашнего дня и села перед телевизором, раздумывая, стоит ли позвонить отцу и извиниться. Папа, вероятно, был взбешён не меньше моего, но ему пришлось тяжелее. Он сорвался, а ведь он был копом. Полицейский обязан всегда сохранять хладнокровие.       Я листала каналы с бесчисленными глупыми шоу и, когда начало темнеть, незаметно задремала. Завтра у меня выходной, а значит, я смогу навестить в больнице папу и Райана. Сонно зевнув, я потянулась, поудобнее устраиваясь на диване. Думаю, так будет правильно. Я успокоюсь, как только увижу брата целым и невредимым.       Вскоре меня разбудил странный звук — к тому времени уже окончательно стемнело. Поморгав, я потёрла глаза, садясь и оглядывая пустую гостиную. Мерцающий свет телевизора падал на мебель и пол, что не слишком располагало ко сну. Я встала и побрела наверх, в свою спальню, оставив дверь чуть приоткрытой.       Под одеялом было тихо и уютно — лишь немного холодно, но тем приятней казалось закутаться потеплее. Вздрогнув, я закрыла глаза.       Нос уловил запах одеколона. Я нахмурилась, вдохнув сильнее, и приоткрыла один глаз.       Прямо надо мной нависала жуткая белая маска.       Я резко распахнула оба глаза и истошно заорала, да так, что, наверное, порвала связки. Он стоял, склонившись над моей кроватью — чёрные перчатки, чёрная одежда — всё сливалось с мраком ночи. Его рука дёрнулась вперёд, закрывая мне рот, и я буквально впала в безумие, пытаясь оттолкнуть его.       Один из моих отчаянных ударов пришёлся ему прямо в грудь, и он попятился. Я соскочила с кровати и рванула в коридор, лишь бы скорее дозвониться до папы — именно эта мысль стучала в висках, а не более разумная надежда на побег. Полы были скользкими, и я чуть не грохнулась прямо у телефона. Мои пальцы, набирая цифры, тряслись… Почему, чёрт подери, я никак не могу вспомнить этот проклятый номер?!       Ледяная жёсткая кожа перчаток вновь накрыла мой рот — он принялся оттаскивать меня от телефона. Я со всем буйством пыталась оттоптать ему ноги, но тщетно. Его обувь была из такой же толстой кожи, как перчатки.       Он развернул меня, будто тряпичную куклу, и швырнул на линолеум — зуб даю, содрогнулся весь дом. Я закричала до боли в лёгких и почувствовала, как он приставил к моей груди пистолет. По щекам медленно покатились густые слезы.       — Чего ты хочешь от меня? — я захлебнулась всхлипом.       От потасовки его дыхание ничуть не сбилось. Я знала, что он улыбается.       — Всё, — выдохнул он, а затем последовала вспышка света.