Тишайший вечер

      Завоевать доверие Кайло оказалось гораздо сложнее, чем я изначально предполагала. Приободрившись после встречи с подругами по несчастью, я исполнилась решимости вытащить нас всех отсюда живыми — но теперь странным образом он вел себя придирчивей. Кайло воплощал собой какой-то парадокс, и я отдавала себе отчет в том, что никогда не пойму его до конца… Мне всего лишь нужно подобраться к нему настолько, чтобы достичь нашей цели.       Для начала я изменила поведение в мелочах: стала приветливее встречать его, наклеивала на лицо улыбку и самостоятельно переодевалась по утрам. Я делала все, что в моих силах, чтобы расположить его к себе языком тела и обращением, прежде чем выуживать необходимую информацию и прощупывать почву для дальнейших действий.       Врать я никогда не умела, а в людях разбиралась и того хуже. Посторонние были для меня инородными организмами с мешаниной мыслей и чувств, не поддающихся сортировке. Но каждый день, проведенный наедине с Кайло, помогал мне набраться опыта, и я только моргнула, как-то раз услышав, что прошло две недели.       Самой страшной частью заключения был не Кайло. Да и холодные каменные стены стали казаться чем-то родным. Страшнее всего было чувство непонимания того, во что я превращаюсь.       Двойной стук в дверь пробудил меня от грез, и я вскочила с кровати. Теперь он не входил по-хозяйски, как раньше, а стучал, а я отвечала, улыбалась и делала вид, что рада его визиту. Полнейший фарс, но мне почему-то казалось, что он купился. Я буквально чувствовала, как маска дает трещины, и словно ощущала в руке тяжесть камня, который обязательно разобьет вдребезги…       — Доброе утро, Рейби, — поприветствовал он меня. — Ты хорошо спала?       — Да, — солгала я, наверное, в миллионный раз.       Он прошел мимо меня и поставил тарелку на тумбочку, оставив дверь настежь открытой. Я уставилась в коридор, борясь со вспыхнувшим желанием броситься наутек. Нет… От меня зависела судьба девочек… Я не могла поступить эгоистично. Сердце гулко стучало, и я преодолела несколько мучительных футов, чтобы закрыть проклятую дверь и повернуть замок. Да… Это было очередное испытание, и я надеялась, что успешно его прошла.       — О, моя оплошность, — негромко заметил Кайло, заняв свое кресло. — Спасибо, что закрыла дверь, Рейби.       Я приложила ладонь к холодной стали.       — …Всегда пожалуйста.       Мы молча сидели, и я принялась за трапезу. Дрожь из-за подвернувшегося шанса не покидала меня, но я твердила себе, что поступила правильно. Кайло все равно бы меня поймал. Тем более я не знала, куда бежать по его лабиринту. Перед побегом придется оглушить его, выиграть время, чтобы разобраться с этим.       — У меня для тебя сюрприз, принцесса, — вдруг сказал он.       — О… Сюрприз?       Из-за падающего сверху света маска приобретала жутковатое дьявольское выражение. Низ терялся во тьме. Кайло наклонил голову, и я увидела, как он достает из кармана…       — Это телефон, который невозможно отследить, — пояснил он. — В награду за твое хорошее поведение — я решил, что можно позволить тебе перекинуть парой слов с семьей. Ты так давно с ними не виделась, и твой отец, без сомнения, будет рад услышать, что ты жива и здорова. Как тебе такое предложение?       Если при виде распахнутой двери мое сердце гулко забилось, то от телефона у Кайло в руке едва не остановилось. Я застыла с поднятой вилкой, глядя на него как завороженная. Я смогу… смогу поговорить с папой и Райаном. Как давно я не слышала их голосов? Сколько недель… месяцев?       В этот миг во мне пробудились страхи, похожие на те, что были у других девушек. Ведь родные наверняка поймут, что он держал нас не просто так: поймут, что мы подвергались насилию, догадаются сразу — по синякам и вздрагиваниям от любого прикосновения. По моим рукам побежали мурашки. Я боялась увидеть слезы папы… Боялась, что не выдержу сама… В горле пересохло. А поймет ли когда-нибудь Райан?       Кайло покачивал телефон в руке, и мои глаза следовали за ним, словно за маятником. Должно быть, он опять испытывает меня… Хочет услышать, как я откажусь… Или попытаюсь выхватить телефон, кинусь набирать номер папы, истерически крича, что меня держат здесь в клетке… К горлу подобрался ком. Но пути назад не было.       — Если хочешь, я позвоню, — ответила я, — мне все равно.       На несколько минут повисла тишина. Он изучал меня из-под бесстрастной маски, лениво поглаживая телефон в пальцах. Я смотрела на него, стараясь сохранять непроницаемое выражение лица. Вероятно, ответ был правильным. Я не сказала, что мне хотелось поговорить с папой, но и не отвергла саму идею.       — Ты умная девочка, Рейби, — усмехнулся Кайло и развернул телефон, медленно набирая номер и глядя на меня. — Полагаю, это пойдет тебе на пользу.       Он держал его экраном вверх на ладони, поэтому гудки эхом разнеслись по комнате. В голове у меня все перевернулось: может, на самом деле мы не настолько глубоко под землей, как мне раньше казалось! Да… иначе телефон не поймает сигнал. Я стиснула пальцы и постаралась выровнять дыхание.       Щелчок.       — Шериф Кеноби на проводе.       У меня перехватило дыхание. Я боролась с этим, пытаясь совладать с эмоциями, и Кайло как бы невзначай поднес телефон к маске.       — Приятного дня, шериф, — раздался его мягкий голос. — У меня ваша дочь. Она хочет поговорить с вами.       До меня донесся грохот: что-то упало на пол на том конце линии, а потом папа вскочил и принялся расхаживать по комнате.       — Что?! Кто это, черт подери?! Вам кажется смешной эта дурацкая шутка? Я выясню, кто это и…       — Папочка, — выдохнула я, прерывая его тираду, — это правда я. Это Рей.       — Рей, малышка! — Папа осекся, и я услышала, как он закашлялся. — О, Господи Иисусе! — Он коротко захрипел, а потом начал всхлипывать: — Боже, Рей… Ты жива. Слышать тебя — такое облегчение… Прошло столько месяцев, и я боялся, что…       — Да, она жива, — внезапно вмешался Кайло. — Одета, сыта и напоена. Но ты никогда не увидишь ее снова. Теперь она моя.       — Не волнуйся за меня, пап, — быстро проговорила я, пока отец не вышел из себя. — Я в порядке, правда.       — Я найду тебя, — произнес папа низким угрожающим тоном. — Ты напал не на ту семью, больной сукин сын. И когда я это сделаю, тебе придется пожалеть обо всем.       — Жду не дождусь, — засмеялся Кайло.       Связь прервалась, и я вновь погрузилась в ад, пока в ушах эхом разносился родной голос папы. Я провожала взглядом телефон, который Кайло убирал обратно в карман. Прежде я никогда не слышала, чтобы папа плакал. Смятение терзало мне душу, но я заставила себя отринуть все лишнее, не дать эмоциям взять верх. Надо сосредоточиться на том, как сбежать отсюда.       Кайло встал, и я кожей чувствовала его улыбку.       — Раньше я никогда не связывался с семьями, но ты — особенный случай, Рейби. Ты сильная… возможно, даже слишком.       Я опустила глаза к полу.       — Вовсе нет. Я сделаю все, что ты скажешь.       — Конечно, сделаешь, конечно, но я знаю, что это тебя не сломило, — он сложил руки за спиной и с хрустом повернул шею. — Я не смогу полностью обладать тобой, пока ты не сломаешься. Но похоже на то, что в этом направлении мне продвинуться не удастся. Даже разговор с отцом не возымел эффекта.       — Прости…       — О, я бы не слишком сожалел. Трудности меня привлекают.       Я не поднимала взгляда, растерявшись. Что еще ему нужно? Мне так отчаянно хотелось заорать ему в лицо, вцепиться в горло и раздавить его трахею своими руками, но приходилось держать все в себе, и это гноилось в животе, разрушая меня изнутри.       Кровать скрипнула — он сел рядом и положил голую руку мне на колено. Я смотрела на нее, с омерзением запоминая каждую складку. Я не позволю себе забыть его. Не позволю, пока он не умрет.       — У тебя есть потенциал не только в увядании, как у остальных, — продолжил Кайло и сжал пальцами мою кожу. — Надежность, покорность… И я давно желал заполучить именно тебя. Полагаю, я должен найти применение этому потенциалу. Создать что-то особенное с его помощью и, наконец, обрести полный контроль над тобой.       От усталости я уже не соображала, понимаю или нет, чего он добивается. Я стиснула руки и рискнула взглянуть на маску, подрагивая от его прикосновений.       — О чем ты?       Он убрал волосы с моего лица.       — Ты произведешь для меня потомство.