Часть 16
2 июня 2019 г. в 14:36
Роуз проиграла эту битву и ушла из жизни в окружении родных.
Она умерла во сне, во всяком случае, так сказала доктор. И горестно поведала о том, что пришлось перенести девушке, столь недолгое время бывшей ее пациенткой. И хотя шансы на то, что Роуз выкарабкается, были минимальными, я все равно не могла поверить в ее смерть. Роуз пришла в сознание лишь на несколько часов. Родители и три сестры едва успели с ней попрощаться.
Но не я.
В глубине сердца я немного завидовала Роуз — она освободилась от тревог и страданий. Ее душа упокоилась с миром, покинув бренное тело, над которым нам еще предстояло выразить скорбь. Накрытое простыней, его увезли в морг.
У меня состоялась короткая встреча с семьей Роуз. Ее родители искренне благодарили меня, но младшие сестренки не поднимали глаз, возможно, не до конца осознавая, что произошло. Я сдерживала слезы, сидя на каталке в опустевшей палате — меня привез Бен. Он опустил руку мне на плечо.
Было очень тихо. Все уже ушли, и я попросила Бена ненадолго оставить меня — чтобы побыть в одиночестве и дать волю чувствам. Здесь пахло смертью. Казалось, этот запах прилип к стенам, и я ощущала, как его щупальцы тянутся к моей голове — завеса тумана мешала мне вспомнить.
Наоми и Хейли тоже пришли проститься с Роуз. Наоми передвигалась на костылях, демонстративно стараясь не опираться на них, у Хейли рука была на перевязи. Врачам удалось спасти ее конечность, но никто не мог дать гарантий, что она вернет прежнюю работоспособность. Но обе девушки, безусловно, выглядели довольно бодро — если не считать потухших глаз.
После скромной церемонии прощания с Роуз они возвратились в свои палаты, к семьям. Странным образом наша встреча вызвала во мне неловкость, наверное, из-за всего произошедшего и желания быть ближе к родным. Но мне подумалось, что в этом нет ничего страшного — когда-нибудь мы обязательно соберемся вместе и поговорим обо всем случившемся.
Перед выпиской, двумя днями позже, я взяла у них номера телефонов. Наоми решила переехать на север, в Мэн, убраться подальше от Луизианы, но Хейли оставалась здесь. Ее родители не могли себе позволить бросить работу, да Хейли и сама не хотела, чтобы дело выглядело так, будто она убегает отсюда.
Я покинула больницу теплым весенним днем, как раз в канун седьмого месяца со дня похищения. Папа усаживал меня в свой внедорожник с такой заботой, будто я в любой миг могла разбиться на миллион частей, а на заднем сиденье меня уже поджидал счастливый младший брат.
— Рей! — с ликующим воплем Райан прыгнул на меня и чуть не придушил в объятиях.
С трудом дыша от смеха, я крепко обняла братика, радуясь, что мне повезло вновь его увидеть. Он подрос, волосы у него тоже отросли. Я сделала мысленную пометку: не забыть подстричь Райана.
Папа отвез нас в ресторанчик фастфуда — одно из тех мест, которые после злополучных событий я и мечтать не смела посетить. Нетерпеливо вбежав внутрь, я пошатнулась и невольно прислонилась к стене, сраженная восхитительными запахами разнообразных вредных вкусностей, вроде картошки фри. Папа укорил меня за спешку, когда они с Райаном вошли следом, и потом всячески пытался помочь мне с заказом — персонал только потихоньку переглядывался.
Но все-таки оказаться здесь было здорово, это ощутимо помогло мне вновь почувствовать, что я дома. Рядом находились папа и Райан, сам их вид вселял в меня надежду — но смеяться, устроившись всей семьей за одним столом, запихивая в рот картошку фри, было сущим исцелением. Мы быстро возвращались к нормальной жизни. Я смаковала каждый кусочек и…
— О, вы еще не дома?
По спине пополз холодок.
— ТАК ДЕЛО НЕ ПОЙДЕТ, РЕЙБИ!
Бен опустился на диванчик рядом со мной, и я ощутила… боль. Он улыбнулся папе с Райаном и присоединился к беседе, небрежно положив руку на спинку сиденья.
Не знаю почему, но мне казалось, что я задыхаюсь, дыхание пресеклось. Я закашлялась, подавившись картошкой, и задрожала, по коже побежали мурашки. Похоже, никто не заметил моей странной реакции — все перешучивались, болтая о своем, пока меня сковывал новый внезапный приступ.
— Бен заедет за тобой около пяти, Рей, когда закончит с последним пациентом.
Зрение и слух притупились, сжались — звуки, цвета, слова доходили как сквозь решето. Вокруг клубился вихрь запутанных, смазанных образов, и я не могла его пробить… Не могла заставить мозг вернуть утраченные воспоминания.
Сглотнув, я вымученно улыбнулась.
— О, отлично!.. Я отойду на минутку.
Рука Бена соскользнула со спинки дивана и опустилась мне на плечи — отдающее холодом ощущение дискомфорта усилилось. Бен сжал пятерней мое плечо — чересчур сильно.
— Тебе нехорошо? — спросил он.
— Опять теряешь сознание?! — в голосе папы, не в пример его другу, звучала паника. — Черт подери, зря мы сюда приехали!.. Я сейчас же отвезу тебя домой!
Я освободилась из рук Бена, сохраняя на губах натянутую улыбку. Сердце колотилось, голова шла кругом — я испытывала подобное прежде. Да, каждый раз, когда в мое узилище входил Кайло.
— Простите, — пробормотала я. — Я в порядке, мне нужно на минутку отлучиться.
Мужчины неохотно отпустили меня, и я едва не сорвалась на бег.
Примчавшись в уборную, я закрылась на замок, и из моего горла вырвался сдавленный крик. Было больно, так больно, как никогда! Каждый нерв во мне ожил и горел — я принялась дергать себя за волосы, каким-то чудом не разбив зеркало над раковиной. Но меня одолевало желание что-нибудь разбить! Такое страстное желание — словно меня разорвет, если я этого не сделаю!
— Рей, открой дверь!
Слезы катились по моим щекам, но я не издавала ни звука. Не выпуская из пальцев пряди волос, я сползла по стене, присев на корточки в дюйме от пола.
— Все хорошо… — хрипло ответила я папе. — Только… дайте мне минутку…
Снаружи что-то обсуждали на повышенных тонах, звенели ключами… Туман колыхался, уже готовый рассеяться, но всякий раз, когда я оказывалась к этому совсем близко — голову сдавливало так, что пульсировало в висках. Я зажмурилась, вскрикнув, когда голос и ощущения вломились в мою голову, будто самая изощренная пытка.
Меня швыряют лицом вниз… Щелканье наручников… «Не разочаруй меня, Рейби»… Откуда он знает мое прозвище? Почему жаждал заполучить именно меня?.. Я плачу, но слезы внезапно высыхают… Я словно угасаю…
Дверь распахнулась, и все, что произошло потом, слилось в одно размытое пятно. Чьи-то руки протянулись ко мне — я отбивалась, загнанная и испуганная, но они не хотели позволить мне остаться на полу и, подхватив за подмышки, выволокли в узкий коридор. Вокруг собралась небольшая толпа.
Папы нигде не было видно. Паническая атака захлестнула меня, и я продолжала сражаться с Беном, упираясь на каждом шагу, пока он не перевернул меня на живот. Придавив меня в спину коленом и не давая рыпаться, он рылся в карманах, а я барахталась и кричала.
— Передайте Кейту… ее отцу… я введу ей «К****», — сказал Бен. — Небольшую дозу, но достаточную, чтобы купировать припадок. — Он вдруг рассмеялся вполголоса, совершенно не к месту: — Я знал, что так будет. К счастью, я подготовился ради тебя, Рей.
Он завел мне руку назад, и я ощутила укол в предплечье. Я широко открыла глаза, но не могла говорить: звуки не складывались в слова. Игла исчезла — я дернулась, но Бен, убрав шприц в карман, рывком поднял меня на ноги. Не отпуская мои заведенные за спину руки, он держал меня — и я уткнулась взглядом в конец грязного коридора.
Тело обмякло. Стоять не хотелось, глаза наполнились слезами.
— Что со мной?.. — прошептала я, разбитая и униженная.
Бен был совсем близко. Я чувствовала исходящий от него жар. Его пальцы слегка подрагивали, как будто в напряжении из-за того, что приходилось удерживать меня. Но с чего бы это — учитывая его крепкое сложение?..
— Ты скоро уснешь, — прошелестел его голос. — Ненадолго. Просто расслабься, — горячее дыхание обдало ухо, — не сопротивляйся.
Лекарство подействовало на удивление быстро. Ноги подкосились, и Бен подхватил меня — а когда он перешагнул порог, вынося меня наружу, я уронила голову ему на плечо и потеряла сознание.