Тишайший вечер

      Я опасалась, что из-за тишины и покоя в доме Бена мои переживания обострятся до предела, но этого не случилось. Дом оказался не таким уж большим — я выяснила это, когда решила пройтись, чтобы его исследовать. И слегка успокоилась — жилище вполне сносного размера, не придется трястись в ужасе, что из-за угла на меня выпрыгнет Кайло. А если он все-таки решит напасть, папа с Райаном будут далеко и не пострадают.       После обеда Бен уехал — его ждали пациенты. Оставшись одна, я поначалу осторожничала, было неловко, что я, такая же пациентка, живу дома у доктора, но Бен перед уходом настоятельно предлагал мне обустроиться и разведать: что, где и как. Поэтому я аккуратно, на цыпочках, прошлась по дому, настороженно озираясь по сторонам. В глубине души шевелился страх: вдруг Кайло вот-вот откуда-то выскочит.       Мебели было немного. Картины на стенах выглядели так, будто их скупили, не глядя, в торговом центре, не утруждаясь выбором. Зато кругом царил порядок. Правда, мне не удалось обнаружить ничего, что хоть как-то напоминало бы о семье хозяина дома — ни фотографий, ни семейных реликвий на каминной полке. Дом Бена был великолепен, но совершенно лишен отпечатка его личности.       Ближе к вечеру меня снова одолело любопытство. На этот раз я поднялась на второй этаж, где располагались спальни. Моя дверь была первой, следом еще одна гостевая комната, а спальня Бена, очевидно, была самой дальней по коридору. Я заложила руки за спину и постояла перед дверью, начиная волноваться. Если он вернется, а я не услышу…       Но страхи оказались напрасны — дверь не поддалась. Я с досадой подергала ручку, но потом сдалась — с запоздалым чувством стыда. Да что со мной, с чего я вздумала ломиться в спальню Бена? Понятно, что он держит ее запертой, желая сохранить свою личную жизнь в неприкосновенности.       По шее пробежали мурашки — как будто кто-то погладил кожу холодным пальцем. В замешательстве я потопталась под дверью спальни, в которую секундой раньше пыталась вторгнуться. Крайне неприлично. И я, отмахнувшись от непонятных ощущений, попятилась и, стремительно развернувшись, поспешила спуститься на первый этаж. Каждый шаг отдавался болью в висках.       Я не представляла, чем тут заниматься. Подвал — недавно отремонтированный, светлый и просторный, стены выкрашены в пастельный зеленый цвет, мебель совсем новая. Еще одна кухня и ванная — наверное, для гостей или родителей Бена. Я побродила по дому еще полчаса и, соскучившись, вернулась в гостиную.       Время шло, и меня начал мучить новый вопрос: с какой стати меня заставили жить у Бена? Да, ему вменялось в обязанность следить за мной, чтобы вовремя пресекать мои приступы, но он не мог вести наблюдение в режиме двадцать четыре на семь. Я закинула ноги на подлокотник кожаного дивана и уставилась в потолок, скользя взглядом по расходящимся узором трещинам. Может, лучше было остаться в больнице?..       Щелканье замка входной двери вывело меня из задумчивости, я насторожилась, прислушиваясь, как звякают ключи. Сердце дрогнуло — пора! Если я позволю себе и дальше сидеть сложа руки, то упущу шанс.       Я вскочила на ноги, когда дверь отворилась, пропуская в дом моего попечителя, который явно не без труда удерживал многочисленные пакеты. При виде меня Бен просиял, и я помогла ему, забрав сколько могла, и, сложив покупки у камина, вышла наружу — глянуть, не осталось ли чего.       На улице было прекрасно. Я остановилась на крыльце, холодный металл порога впивался в босые ноги. Дышалось так сладко, а солнце грело так приятно. Я закрыла глаза, вдыхая полной грудью, и сделала шаг вперед, в ласковые объятия природы.       — Куда ты, Рей?       На меня упала тень, и, открыв глаза, я увидела Бена — он стоял в футе от меня с остатками пакетов в руках. Он улыбался, вежливо, но непреклонно преграждая мне путь.       Я ответила улыбкой и шагнула обратно в дом, глядя на Бена с неясной тревогой, и вздрогнула, когда дверь закрылась — и щелкнули замки. Придет ли моему заточению когда-нибудь конец?..       Бен поставил пакеты рядом с прочими у камина и выпрямился, уперев руки в бока.       — Прошу простить за то, что отлучился надолго. Мисс Пембер, мой секретарь — к слову, блондинка с прелестной стрижкой — согласилась составить мне компанию для похода по магазинам, — он указал на бесчисленные пакеты. — Я, разумеется, понятия не имел, что предпочитают молодые девушки, и воспользовался ее советами.       — О, — воскликнула я, — не знала, что у тебя есть племянницы! Или другие родственницы?       Бен наклонил голову и расплылся в улыбке.       — Перестань, Рей, не глупи. Все это для тебя.       Я поняла не сразу. Похлопав глазами, я пришла в себя от потрясения и осознала, что не ослышалась. Он… купил все это в подарок мне? С чего вдруг?       — Это папа попросил? — нахмурилась я.       — Нет, мисс, — Бен направился в кухню, закатывая на ходу рукава. — Считай это одной из форм терапии. Новые вещи, новая жизнь. Как говорится, избавься от прошлого.       Щелчок дверцы холодильника привлек мое внимание, и я посмотрела в сторону кухни. Полученный опыт заставил меня стать подозрительной, и я не собиралась слепо пользоваться щедростью Бена. У каждого бывают собственные, неочевидные для других, мотивы.       — Это слишком! — возразила я. — Я не могу это принять!       Бен вернулся из кухни с пивом и присел на подлокотник дивана. А потом пригубил бутылку и ослабил галстук, глянул на меня, вздернув брови.       — Это же подарок, — пожал плечами он. — Всегда приятно иметь возможность одарить того, кто в том нуждается. Почему бы тебе просто не посмотреть пару вещей? А потом решим, что с ними делать.       Я потерла затылок и перевела глаза на пакеты. Широкий жест, что и говорить, да и… какой девушке не хочется примерить обновку?.. В этом плане у папы вечно не водилось лишних денег, и у меня тоже. Все уходило на заботу о Райане и оплату счетов.       Поэтому я опустилась на мягкий ковер, скрестила ноги и взялась за пакеты — под взглядом Бена, наблюдавшего за мной с дивана. Он затянулся пивом, и тут на кухне зазвонил телефон — Бен поднялся и ушел, оставив меня одну.       Коробок была уйма, со всевозможной одеждой: от нижнего белья (некоторые вещи наводили на определенные мысли), футболки, рубашки, брюки, платья, джинсы, носки… подаркам не было конца. Я покосилась в сторону кухни — Бен смеялся, разговаривая с кем-то, и наворачивал круги с пивом в руке. Поймав мой взгляд, он подмигнул и опять отвернулся.       Было не по себе сидеть на полу рядом с раскуроченными коробками и смотреть на огромную стопку сложенной на диване одежды. Сердце гулко стучало: я сознавала, что следует поблагодарить Бена… наверняка я буду судорожно запинаться, как дурочка… Я взъерошила волосы — липкие ладони цеплялись за этот кудрявый беспорядок. Вот дерьмо. Нет, это действительно слишком. Даже папа был бы против, несмотря на то, что Бен — его друг.       — Звонила мисс Пембер, — пояснил возвратившийся Бен, развязывая галстук. — Спрашивала, понравился ли тебе новый гардероб?       Я поджала губы, но все же кивнула. Да и как тут можно было сказать «нет»?       Карие глаза Бена блеснули.       — Значит, прекрасно, я рад. Сейчас помогу отнести все наверх и выкину упаковки. Хочешь что-нибудь особенное на ужин?       Я беспомощно пожала плечами. Меня устраивало все, кроме суши.       — Это пустяки, Рей, — добавил Бен. — Постарайся не зацикливаться на подобных мелочах. Я только хочу, чтобы здесь тебе было комфортно.       Мы собрали вещи, и он оставил меня в комнате разбирать их, а сам ушел готовить ужин. Я принялась раскладывать одежду по полкам, испытывая странную ностальгию. У Бена была мягкая манера разговора, вероятно, призванная успокаивать пациентов. Но меня она нервировала.       Закончив с делом, я застыла, уставившись на аккуратные стопки. Папа так и не позвонил мне… и проведать не заезжал. Странно… он же дал слово, что больше никогда не бросит меня одну, а папа не из тех, кто забывает свои обещания… В груди стеснилось при мысли, что внезапным звонком я напугаю его или Райана. Я сдержалась, не позволив себе заплакать. Возможно, какое-то время побыть одной будет не так уж и плохо.       Бен явился за мной примерно через час и пригласил ужинать. К счастью, хоть тут все оказалось по-простому: спагетти, салат, итальянский хлеб — все, по чему я стосковалась за время заточения.       Но за ужином мы оба помалкивали — было как-то неудобно. Бен не пытался завязать разговор, казалось, молчание его ничуть не беспокоило, но мне оно было непривычно. Так что я сосредоточилась на еде, старательно поглощая пищу, даже когда меня начало подташнивать. Не хотелось выглядеть неблагодарной.       После ужина тарелки отправились в посудомойку, а я замерла рядом с ней, сложив руки на груди, вновь скованная неловким ощущением неуместности своего нахождения в доме Бена. С самого детства он неизменно присутствовал в моей жизни, но по какой-то причине пребывание с ним рядом сейчас, наедине… смущало меня. Сейчас, когда между нами не было ни папы, ни Райана.       Бен приблизился ко мне и широко улыбнулся.       — Итак, Рей… Как считаешь, теперь ты готова поговорить со мной по душам?       Ладони мгновенно вспотели. Я сжала пальцы и уткнулась взглядом в пол. Нет, говорить мне не хотелось вообще… но это был первый шаг к исцелению.       Почувствую ли я себя лучше? Перестану видеть тьму в каждом встречном мужчине, избавлюсь от тайного неизбывного страха?.. Чем это кончится для моей семьи, сколько еще контузия будет ограждать меня от истины и притуплять боль? Однажды память вернется, и тогда… разобраться с последствиями не сможет никто, кроме меня.       — Рей.       Я подняла глаза и не удивилась, заметив, что выражение лица Бена смягчилось. Всем своим видом — без галстука, без начищенных ботинок — Бен располагал к себе, но я понимала, что он меня оценивает. Все меня оценивали. Я чувствовала: он собирается разобрать меня на части, как своего очередного пациента.       Бен протянул мне руку, слегка согнув красивые пальцы. Все в нем буквально кричало: «Пожалуйста, доверься мне», — но все внутри меня приказывало: «Не позволяй себе так рисковать». Я моргнула и стиснула зубы.       — Ты ведь ничего не скажешь папе, правда? — на всякий случай уточнила я.       — Ну конечно же нет. Разговор строго конфиденциальный.       В Эсперансе нет ничего конфиденциального. Но придется смириться и пойти на этот шаг — ради папы и Райана. Чем быстрее я вернусь домой, тем быстрее наша жизнь войдет в привычную колею.       Поэтому я сдержанно кивнула.       — Хорошо. Я согласна.