Тайна не в путешествиях в новые места, а в том, чтобы посмотреть на мир свежим взглядом.
Головная боль — верный спутник каждого, кто прошлой ночью выпил хотя бы немного больше личной нормы, которую удалось измерить благодаря долгому жизненному опыту. Потому, открыв глаза, Уиллоу не была удивлена ужасному самочувствию, давящей боли в висках, и даже двум десяткам кошек, что разлагались в ее рту. Еще вчера, отобрав бутылку у Старка и пригубив ее, блондинка была готова к утренним последствиям. Ко всем, кроме одного — спящего мужчины на другой половине кровати. В нескольких сантиметрах от ее лица, на соседней подушке, спал сам, черт его дери, Энтони Старк, мирно посапывая после не одной опустошенной бутылки. Тяжело вздохнув, Уиллоу прижала ладони к лицу. Алкоголь. Смятая постель. Тони. О, черт!***
— Еще одну бутылку, «Grey Goose», — приземлившись на барный стул, заявляет Уиллоу, игнорируя раздражение на лице сменщицы. — Не слишком ли дорогой напиток для тебя, Вильгельмина? — Здесь должна быть шутка о том, что за меня заплатит мой папик Тони Старк, — покосившись на столик, где располагался брюнет, язвит девчонка. — Но… А, стоп, это не шутка. За меня действительно есть кому заплатить, в отличии от некоторых. Давай бутылку, Киттс. И побыстрее, папики не любят ждать. Скорчив раздраженную, но смешную со стороны мордашку, рыжеволосая в свойственной ей дерзкой манере ставит бутылку на барную стойку, встречаясь с Уиллоу неким соперническим взглядом. Чуть усмехнувшись, блондинка достает кошелек и оставляет на стойке двести долларов, пока уголки ее губ дергаются в намеке на улыбку. Чего только не сделаешь по-пьяни, верно? Даже отдашь последние деньги, что остались до зарплаты, лишь бы позлить человека, который раздражает тебя одним лишь своим существованием на этой планете, что и сделала глупышка Даймонт, позабыв обо всех своих потребностях и планах на эти деньги. Она хотела купить электрочайник. Хороший, не за двадцать долларов, который не сломается на следующей неделе. Хотела купить куртку теплее, или обувь, потому что чертов снег не предвещал ничего хорошего, а в ее шкафу абсолютно не было зимней одежды. Но вот, из-за водки Даймонт просаживает деньги на водку. Такой себе круговорот алкоголя в ее жизни и потеря здравого рассудка, что остался на дне очередной бутылки, которую взял Старк, прежде чем они уединились за столиком, чтобы вместе напиться после задушевного разговора о потерях. Грациозно (ну, по крайней мере, ей именно так и казалось из-за выпитого алкоголя) Уиллоу поднялась со стула и вернулась прямиком к Тони — мужчине, который уже успел подкатить к какой-то брюнетке за соседнем столиком, строя той глазки, пока ее муж удалился то ли покурить, то ли в уборную. Все бы ничего, но еще пара стопок и посиделки с Тони превратились в полный фарс, так что, в каком-то смысле, Уиллоу даже пожалела, что не осталась за барной стойкой. Сначала к ним присоединилась какая-то медноволосая нимфа, а затем и девушка с волосами цвета каштана. Грустный Старк стал самим собой, потому и пленил всех, кого желал, не скупясь на горячие фразочки и искрометные взгляды. Когда и эта бутылка закончилась, Уиллоу вдруг поняла, что за пятью молодыми красотками Тони позабыл о ее существовании — ожидаемо, но все же, малоприятно. Пить ей больше не хотелось, да и работать тоже, так что та почти незаметно (опять же, ей так только казалось, а на самом деле блонди изрядно пошатывалась) ускользнула из этой шальной компании. Случилось это почти сразу после того, как брюнет заявил, что все в баре сегодня пьют за его счет — крышу Старку снесло окончательно. По крайне мере, Уиллоу именно так и казалось, ведь та не знала, как он ведет себя, когда уже настолько сильно пьян. Оказавшись в подсобке, девушка приземлилась на небольшую скамью, выудив из ящика свои вещи. Переодеться и домой, вот и все. Это был идеальный план, особенно после водки — она и так просрала последние деньги, на сегодня хватит подвигов, и ее мозг, даже будучи затуманенным алкоголем, отчетливо это понимал. Одна нога, вторая. Уиллоу медленно переобувалась, чувствуя легкое головокружение каждый раз, стоило той нагнуться, но не сдавалась, пока не завязала шнурки на кроссовках. Затем, чтобы немного прийти в себя, девушка откинулась назад, облокотившись о стену спиной и закрывая на миг глаза. Головокружение странным образом прекратилось почти мгновенно, и наступила недолгая темнота. Блондинка так и уснула в сидячем положении, отключаясь на полтора часа, которые вылезут ей занемевшей задницей и головной болью. Благо симптомы опьянения станут не такими яркими, ощутимыми, как прежде — видимо, так было нужно. Отключиться, чтобы пережить следующие несколько часов. Порой у судьбы есть свои планы, и она не спрашивает ни у кого о том, стоит ли воплощать их в реальность. Открыв глаза, Вильгельмина тяжело вздохнула — чтобы прийти в себя и покинуть подсобку понадобилось долгих пятнадцать минут. В баре все еще были люди, несмотря на поздний час. «Работаем до последнего клиента» — неприложное кредо, и плевать, как чувствует себя персонал в такие вот долгие, как эта, смены. Китти устало сидела на барном стуле, уже почти засыпая на ходу, и на какую-то долю секунды блондинка даже пожалела ее, понимая, что девушка бесконечно сильно устала. — Я думала, что ты ушла, — без яда, колкостей и вообще эмоций произносит Киттс, замечая у барной стойки напарницу. — Уснула в подсобке, — пожав плечами, признается Уиллоу. — Пытаться перепить Тони Старка — гиблое дело. — Кстати о нем… — Китти устало покосилась на столик, за которым все еще сидели люди — по правде говоря, Даймонт и не заметила там Тони, когда ползла к стойке. — Не могла бы ты намекнуть своему дружку о том, что пора… закругляться? — Серьезно? Думаешь, кто-то может приказать Тони Старку закругляться? — Уиллоу устало усмехнулась, обернувшись и отыскав взглядом брюнета, который как раз закидывал в рот оливку. — И то верно. Но за спрос денег не берут, верно? Помоги, пожалуйста. Мы будем в расчете, услуга за услугу. Устало вздохнув, блондинка кивнула. Осталось только придумать, как разогнать всех змей, что так тесно оплели Тони, мечтая о ночи с ним или о чем-то даже большем. — Прошу прощения, — решив долго не тянуть, Даймонт тут же подошла к столику, привлекая к себе всеобщее внимание. — Велигельми… Велигими… Вилегимна… — воскликнул, или скорее попытался воскликнуть Старк, подрываясь на ноги — Вильгельмина, — сдержав порыв закатить глаза, строго произносит Уиллоу, понимая, что брюнет настолько пьян, что даже имя ее вымолвить не может. Что же, он, конечно держался молодцом очень долго, но вот, наконец-то, переступил черту, что было очень ожидаемо. Обогнув двух девчонок, Старк, чуть пошатываясь, подходит вплотную к блондинке и следующее, что происходит — он хватает ее за плечи, притягивая к себе в подобии дружеского тисканья. — Бросившая меня собутыльница, — срывается с его губ прежде, чем тот хватает Уилли за щеки, заставляя выпятить губы как рыбка. — Решила почтить нас своим присутствием? — ревниво язвит одна из спутниц Старка, закинув ногу на ногу. — Не ревнуй, тыковка, Виге… Ваге… Вальгиментина тебе не соперница, сама смотри. Брюнет почти силой поворачивает голову Уиллоу к себе, после чего впивается в ее выпяченные благодаря его тискам губы. Результат не заставляет себя ждать, ведь Даймонт тут же начинает сопротивляться, а затем и вовсе силой отталкивает опьяневшего мужчину прочь и наносит тому звонкую пощечину. — И что я говорил? — Тони игриво вскидывает вверх брови, потирая челюсть. — Ломается, — пожав плечами, заявляет «тыковка». — Так даже интересней. — Мы закрываемся, — громче, чем следовало, рычит Даймонт, гневно испепеляя взглядом то Тони, то его спутницу. — Я пришла только намекнуть на сей факт, но пропустим прелюдию и перейдем к делу — пора домой, тыковки. Спасибо за то, что пришли. Хорошей Вам ночи. — Ты что, указываешь нам? — казалось, у «тыковки» вот-вот пар пойдет из ушей, а сама она приняла почти «петушиную» позу. — Нет, всего лишь мягко намекаю, что пора сваливать. Тони, прошу вас, забирайте своих «тыковок» домой и продолжайте банкет там. — Не вопрос, — Старк пожал плечами, после чего вновь попытался притянуть к себе Уиллоу — на сей раз безуспешно. — Ко мне, тыковки, или к вам? — Нет уж, мы останемся здесь, — отвечает за себя и за подругу эта раздражающая особа. — Просто затем, чтобы позлить эту твою Вальгельшлюху. — Отлично, оставайся. Только мой тебе совет — не трать время зря, милая. У нашего общего знакомого небольшое венерическое заболевание, и он будет рад даровать его тебе сей ночью. Разве оно того стоит? — Врешь, ревнивая сучка. — Думаешь, почему я ему не раздаю свой вай-фай, милая? — покосившись на Тони, Уиллоу наслаждается его пьяно-возмущенно-удивленным выражением лица. — Но желаю тебе удачи. И тебе, милая, тоже. Может, счета сегодня оплачивает и Старк, но лечение триппера придется оплачивать вам. — Виляменгина… — Вот когда выговорите мое имя — тогда и поговорим, мистер Старк. Накажете меня за то, что я рассказала ваш маленький секрет. Фыркнув, барышня хватает свой клатч, а затем и подругу за руку, и, после испепеляющего взгляда, уходит, громко стуча каблучками. Тони же смотрит им вслед с особым безразличием. Видимо, улов был не таким уж и желанным, как им казалось. — Я сейчас свалю, — срывается с губ Старка, стоило тому поймать мой строгий взгляд. — Позвоню только…этому, как его…. моему Хэппи. Облапав все карманы, Тони несколько раз моргнул, после чего повторно их проверил. — Потерял, — снизав плечами, заявляет тот. — Уйду сам, только это… Мне нужна комната для пенисов… Для мальчиков… Для мальчиков с пенисами. Ну ты поняла, да? Закатив глаза, Уиллоу, что еще несколько секунд назад злилась, уже еле сдерживала улыбку, что вызвали слова этого пьянчужки — он был мил, как ребенок, когда не мог сформировать собственные мысли. С этим Старком вечно так — она то сердилась, то чувствовала потребность в нем, то вновь хотела его прибить, а затем улыбнуться и наоборот. Круговорот эмоций, а человек всего один. Давненько с ней такого не случалось. Мало какой мужчина, за исключением папы, мог вызвать у нее такую бурю чувств. Справившись в туалете, брюнет забрал с собой наполовину полную бутылку и почалапал к выходу, оставив на своем столике привычных пару зеленых. Ах, да, он еще глупо подмигнул барменшам и салютировал, прежде чем закрыть за собой дверь, но это уже совсем другая история. Нужно отдать ему должное: каким бы пьяным Старк не был — он всегда платил свои долги (мысленно Уиллоу даже провела параллель с Ланнистерами и усмехнулась, понимая, что эта фамилия пришлась бы Тони очень кстати). Помогая Китти с подсчетом и закрытием кассы, блондинка и не заметила, как бар опустел — прислуга тот же час рванула домой, наслаждаясь долгожданным наличием свободы после ухода последнего посетителя. Спустя минут двадцать после ухода Старка, усталая и все еще не совсем трезвая блондинка уже начинала жалеть о содеянном. Тони было плохо, и она знала об этом. Пожалуй, единственная в мире знала, но все же отправила его домой совершенно одного, да еще и пьяного в хлам. Он был чужим человеком, даже гадом, но все же, она переживала за него — за каких-то пару встреч этот мужчина стал важен, и ей меньше всего на свете хотелось бы навредить ему. И, боже, кто бы знал, как Уиллоу раздражала эта слабость. Уиллоу ненавидела себя за то, что она так быстро привязывается к людям. Излишки личности, черт бы их побрал. Оставив ключи Китти, Даймонт наконец-то выскользнула из бара, мечтая скорее уснуть и забыть все как страшный сон (особенно хотелось избавить себя от кошек, что скреблись внутри из-за Старка, но она никогда себе в этом не признается). Закрыв за собой дверь, блондинка спустилась со ступенек и, машинально повернув голову в сторону автобусной остановки, что находилась в двадцати метрах от «Ammos Estiatorio»,на несколько секунд замерла. Замерла для того, чтобы спустя мгновение взять себя в руки и почти бесшумно подойти к нему — мужчине, что выглядел так, словно был брошенным под проливным дождем щенком. Щенком, который не нужен никому в этом гребанном мире. — Что, уже соскучилась? — стоило Даймонт присесть рядом с брюнетом на скамью, заявляет тот, демонстрируя тот факт, что на свежем воздухе ему стало куда лучше (хотя, какое лучше вообще может быть после такого количества выпивки? Как он еще может внятно разговаривать?) — Обязательно всегда быть таким… Тони Старком? — Думаешь, ты знаешь, каков Тони Старк? — Тони бросает на девчонку пьяно-скептический взгляд. — Ты либо слишком глупа, чтобы понять, что лучше держаться от меня подальше, либо не осознаешь, какой я человек на самом деле. — Сколько этих «либо». — Уиллоу… — Тони опускает висок на холодную стеклянную стенку автобусной остановки, словно та весила около тонны и он больше не мог удерживать ее на плечах. — Я уничтожаю все, к чему прикасаюсь, так что… Не стоит. Наше общение… Нужно минимизировать утраты. Я всегда минимизирую утраты. Даймонт усмехнулась, понимая каждое его слово — пьяный искренний Старк признался, что начал привязываться к этой девушке, потому и хотел уничтожить на корню. Кредо «тот, кто одинок — не будет покинут» во всей его красоте, черт возьми. — Верите или нет, но я уже мертва, — звук битого стекла и скрип железа тут же раздался в ушах у девчонки, заставляя вспомнить самое страшное. — Мою жизнь уничтожили обстоятельства еще до встречи с вами, так что…. Вы не сделаете хуже. К тому же, кто не рискует — тот не пьет шампанского, мистер Старк. — И все же, ты… — Тони тяжело вздохнул, после чего сделал несколько глотков из своей бутылки. — Ты ищешь во мне глубину, Уилли, чего, поверь, делать не стоит. Я заносчивый, эгоцентричный, бессердечный мизантроп. Все как в заголовках всеми любимых желтых газетёнок. — Зачем вы… — он даже не разрешает ей закончить предложение. — Просто говорю правду до того, как ты сама о ней догадаешься. — Или же вы просто не желаете, чтобы кто-либо узнал вас настоящего. — Вот видишь — в твоей голове уже живут иллюзии о том, что я хороший, а я определенно не из этих парней. Я не спасаю мир, не снимаю котят с деревьев и не перевожу бабушек через улицу. Я лишь мужчина, что живет в свое удовольствие и плюет на всех и вся. И, знаешь, если говорить о глубинах, — в голосе Тони тут же появляются нотки двусмысленности. — То мне уже давно пора бы изучить твои. — Почему у меня такое чувство, что вы и сами себя не знаете? — игнорируя его пошлую шутку, чуть слышно произносит блондинка, чуть склонив голову на бок и пристально вглядываясь в его лицо — как всегда красивое, с этой сексуальной острой линией подбородка и прекрасными губами, к которым в нетрезвом состоянии хочется прильнуть еще сильнее. — Потому что ты наивное дитя, которое все еще верит в сказки. — Возможно. Правда, заносчивые, эгоцентричные, бессердечные мизантропы не протягивают руку помощи девушкам, что в минуты отчаянья оказываются на краю крыши. Им плевать на чужие жизни, а вам… Вам, по всей видимости, нет. Вы лучше, чем сами думаете. — Я — сплошное разочарование, Уилли, — Старк отрицательно качнул головой, не соглашаясь с ее тирадой и кидая на девчонку усталый, измученный взгляд. — Это всего лишь очередная теория безумного ученого, — на ее губах появилась легкая полуулыбка. — Лишь время покажет, можно ли ее доказать. Тони усмехнулся, после чего вновь прислонился виском к стеклу и устало закрыл глаза. — Ты слишком ее напоминаешь, — чуть слышно произнес мужчина, после чего сделал глубокий вдох, — она тоже была упрямой. — Она? — Мама. Ты напоминаешь мне мою мать. Сердце девушки на миг свалилось куда-то в пятки, а сама она замерла, не зная, что ответить и как вообще реагировать на его слова. Кажется, Тони действительно перебрал. Точно! Он просто выпил лишнего, вот и несет всякую чушь. По крайней мере, именно это Уиллоу толковала себе, пока пыталась прийти в себя — порой легче валить все на водку, чем принять правду. — Я не знаю, что ответить, — сорвалось с ее губ, — уверена, ваша мама была… Прекрасной женщиной, но… Понимая, что Тони даже не шевелится, Даймонт затихла. И смешно, и грустно — Старк отключился на автобусной остановке, после того, как обескуражил Уиллоу своей искренностью. Вздохнув, блондинка аккуратно выудила из руки Старка бутылку и пригубила ее просто потому, что это казалось необходимостью. Затем, девушка достала из кармана телефон и вызвала такси, понимая, что оставить здесь Тони она не сможет. Она никогда бы не оставила его одного по собственной воле, как выяснится потом, в далеком будущем. Тони Старк был таким сложным, таким… Таким Тони Старком. Но все же, на каждый болт найдется гайка. Однажды эти маленькие детальки сойдутся воедино, чтобы быть опорой друг другу. Чтобы быть вся и всем, и ныне, и присно, и во веки веков.***
Тони Старк медленно приходил в себя после ночи крепкого сна, что был дарован ему алкоголем. Первым, что он увидел, открыв один глаз, был яркий солнечный свет, что словно нарочно резал глаза, освещая маленькую комнатку и заставляя брюнета тут же поморщиться и прикрыть их рукой. Ночуй тот дома, данная проблема обошла бы его стороной, но нет же, он предпочел спать на чужой твёрдой кровати, да еще и напротив маленького окна с этими раздражающими лучами. Сколько нужно было выпить, чтобы скатиться до такого? Ах, точно. Ровно столько, чтобы забыть, как он вообще тут оказался. С губ Тони сорвался тяжелый вздох. Он несколько секунд помедлил, прежде чем убрать руку и привыкнуть к яркому свету, окончательно просыпаясь. Потерев глаза и зевнув, брюнет принялся оценивать обстановку, пытаясь понять, куда же его занесли черти. Маленькая комната с зелеными, потрепанными жизнью обоями, мебелью, которой уже давно пора называться антиквариатом, потолком, что походил на карту метро благодаря обилию трещин — неужто ему хватило ума подцепить кого-то столь ущербного и разрешить притащить себя в это место? В комнате, благо, было достаточно чисто, и это плюс, но само ее состояние было сплошными минусом, который заставил Тони тут же сесть и запустить руку в волосы, пропуская их между пальцами. Он, казалось, целую вечность прокручивал события прошедшего вечера. Остановка, разговор о чем-то с Уиллоу… Брюнет не помнил, что именно говорил, не помнил, что было после, но четко осознавал, что лучше бы он отправился куда-то с ней или домой, но явно не сюда, потому что страшно представить, кто может жить в такой обстановке. И, уж лучше, пусть эта несчастная будет бесчеловечно прекрасной нимфой, что стоит такого «ошеломительного» вида с самого утра. Поднявшись с кровати, Тони вновь осмотрелся. Ничего не изменилось — он все так же думал, что дал маху, связавшись с тем, кто здесь живет. Не его поля ягода, даже не ягода вообще — девушка, что тут жила, была вообще не фруктом, а какой-то брюссельской капустой (может, овощ это и полезный, но мало кто его любит из-за горького вкуса). Все же, сунув руки в карманы, Тони сонно почалапал куда-то прочь из этой комнаты, оказываясь в маленьком коридорчике, а затем на пороге кухни — такой же пошарканной, но более уютной что ли. Там, у кухонной плиты он заметил девчонку, что готовила завтрак с небывалым энтузиазмом, даже пританцовывая и подпевая тихой музыке, что доносилась из маленького радио на подоконнике. — Не пяльтесь, — даже не обернувшись, заявляет та. — Идите в душ. Завтрак почти готов. Дверь рядом с вами, сделайте два шага назад. В ванной вас ждет полотенце и зубная щетка. — Уилли? — словно не веря своим глазами, произносит Тони, даже не сдвинувшись с места. — А кого вы ждали? Тыковку? — девчонка кинула на брюнета теплый взгляд, усмехнувшись. — Всех во всем мире, но только не тебя. — Реальность порой разочаровывает, — она пожала плечами, после чего перевернула небольшой панкейк на сковородке. — Скорее наоборот, — брюнет усмехнулся уголками губ. — Доброе утро, Вильгельмина. — Неужто вам удалось выговорить мое имя? Старк закатил глаза, усмехнувшись — его пьяные речи хоть и размывались в голове, но то, что он не мог выговорить ее имя, он помнил на удивление ярко. Уиллоу же в эти секунды почему-то поймала себя на мысли, что с бодуна, с торчащими во все стороны волосами и некой помятостью на лице, Тони Старк выглядит очень мило. Так мило, что ей даже захотелось пригладить его прическу, пропуская волосы между пальцами. — Если желаете сбежать — дверь в противоположном конце коридора, — встретившись взглядом со своим гостем, предлагает Даймонт. — Я все пойму. — А если я желаю вернуться с тобой в постель и воссоздать прошлую ночь? — Ха, — с губ девчонки сорвался милый смешок. — Будете вновь храпеть и закидывать на меня свою тяжеленную ногу? — Ах вот, почему я ничерта не помню, — и вновь Старк закатил глаза, пока его губы дрогнули в намеке на очередную усмешку. — Ничего и не было. — И не будет, поверьте. — Я бы на твоем месте не зарекался, Уиллс, — Тони коварно усмехнулся. — Все знают, какое у судьбы своеобразное чувство юмора. — А я бы на вашем месте отправилась в душ, — Даймонт наигранно закатила глаза, жестикулируя кухонной лопаткой. — Выглядите… — Сексуально? — Скорее не свежо, Энтони. Словно вчера пытались упиться до смерти. — Скорее не свежо, Энтони, — передразнивает Старк, скорчив смешную мордашку. — Ведешь себя как моя… — Мама? — Как моя Пеппер Поттс, — он закатывает глаза. — Вам женщинам лишь бы помыкать мной. Чуть качнув головой, блондинка усмехнулась уголками губ, делая вид, что даже не слышала его последних слов. — Новая зубная щетка на умывальнике, полотенца на стиральной машинке. И поторопитесь — завтрак быстро стынет. — Женщины… — с губ повиновавшегося мужчины срывается некое подобие стона, а сам Тони исчезает с дверного проема, покорно выполняя приказ и разрешая собой помыкать. Не многим людям он позволял подобное, как и себе эту слабость, но противостоять ее голубоглазому взгляду просто не мог — уж слишком он глубокий, игривый, с яркими огоньками юношеской наивности и озорства. Невероятно выразительный взгляд. Он такой, черт возьми, живой. Оказавшись в ванной, Тони на миг застыл — первое, что ему бросилось в глаза, это розетка рядом с умывальником, что почти вывалилась наружу. Элементарная поломка для него, но глобальная для Уиллоу, которая, к сожалению, с техникой определенно не дружила. Сама комнатка, которую он принялся рассматривать, была такой тесной, что казалось, повернись он неправильно и что-то да заденет; душ был стареньким, полумертвым, как и сама ванна, над которой тот висел. Умывальник побитый, мебель уже давно натянулась влагой и раздулась. Все выглядело чертовски… сложно. Тони кинул короткий взгляд на руку, понимая, что та покрылась гусиной кожей от осознания неприятного факта — эта девушка не жила, а выживала. Одна, в центре Нью-Йорка, где цены настолько заоблачные, что не просто кусают тебя, а могут сожрать заживо, даже не подавившись. Он никогда не задумывался о том, в каком вакууме живет, получая от жизни все только самое лучшее. Его жизнь, мягко говоря, была не идеальной, но все же, он никогда не знал бедности. Он не жил так, как жила Уиллоу, потому… Его захлестнуло какое-то странное чувство. Уважение? Нет, не оно. Может, сочувствие? Этот термин был ближе, и все же, он не мог описать то, что ощутил Старк. Стягивая с себя рубашку, Тони больше и не думал морщить нос. Может, выглядело все не многообещающе, зато чисто. И все же, это не худшее место, где он мог оказаться поутру после смачной пьянки. Струи прохладной, бодрящей воды, приятно пахнущий кокосом гель для душа и шампунь, чистое полотенце — целебные свойства душа просто божественны. Вернувшись на кухню, Старк чувствовал себя обновленным, словно батарейка, которую хорошенько подзарядили. — Чай? Кофе? Обогнув стол, Тони сел на небольшой табурет, впиваясь в блондинку взглядом. — Чай. Без сахара, пожалуйста — я и так сладкий. Уиллоу усмехнулась, чуть качнув головой. Глупая шутка, но все же, это показалось ей забавным, особенно на фоне затянувшейся головной боли, которую даровало похмелье. Тони же отметил про себя ее улыбку, оценивая ту с новой, открывшейся ему этим утром стороны. Уиллоу теперь была не просто заинтересовавшей его девушкой, а еще и сильной личностью, что продолжала улыбаться, даже не смотря на то, что ее окружает и в каких условиях той приходится жить. Выключив плиту, девчонка выудила из сковородки последнюю порцию панкейков и, вместе с кленовым сиропом и чаем, подала их на стол. Конечно же, блондинке было неловко, что она не может угостить такого гостя чем-то более изысканным, но что есть, то есть — без завтрака Старка она не оставила уж точно. — Домашняя еда, — чуть склонившись, Тони вдохнул запах свежих блинчиков. — Не помню, когда в последний раз ел нечто подобное. — Это мои фирменные панкейки, мистер Старк, — кинув на Старка наигранно-гордый и самовлюбленный взгляд, отвечает девушка. — Такое шикарное блюдо вы не ели еще никогда. — Не стану спорить, — усмехнувшись, Тони взял кленовый сироп и один из панкейков, что так соблазнительно на него «смотрели». — Если уж умирать от яда, то лишь от того, что подмешали твои руки. Завтрак, на удивление, оказался вкусным. Настолько вкусным, что Тони Старк разрешил себе облизывать пальцы, которые то и дело пачкались сиропом. Уиллоу же, украдкой посматривала на мужчину, пытаясь понять, как после столь «смачной» пьянки он мог так спокойно, непринужденно завтракать, в то время как ее желудок сворачивался в тугой узел от одного упоминания об еде, принимая внутрь только черный и достаточно крепкий чай. Положив тяжелую голову на согнутую в локте руку, блондинка, наверное, впервые за все их встречи, смотрела на Тони так близко, и так пристально, что видела каждый волосок на его голове, каждую маленькую родинку и даже еле заметную веснушку, каждое пятнышко на его лице и даже каждую маленькую морщинку, которая не делала его старым, а лишь совершенствовала образ и обладала собственным шармом. Тони Старк, пожалуй, был самым красивым мужчиной в ее жизни. В любой из них. Никого более привлекательного внешне она не встречала, и это факт. Даже красота обожаемого ею в университете мистера Фассбендера блекла на фоне этого брюнета, как бы не прискорбно было это осознавать. Правда, помимо внешности, было в этом Старке что-то такое… такое притягательное. Словно он — огромный магнит, силе которого просто невозможно противостоять (уж тем более, когда тот недавно вышел из душа, а его темные, влажные волосы сексуально торчат в разные стороны). — Если не прекратишь пялиться — я подавлюсь, — усмехнувшись уголками губ, возмутился Тони, боковым взглядом замечая, как блондиночка сверлит его глазами. — Как только вытрите кленовый сироп с бороды — так сразу и прекращу пялиться. Старк закатил глаза, после чего закинул в рот остатки очередного панкейка — кажется, такая ерунда его и вовсе не беспокоила, особенно когда он с такой жаждой упивался завтраком. — Да ладно тебе, Уиллс, — замечая, что девушка отвела взгляд в сторону небольшого окна, которое вело в стену соседнего дома, наиграно возмущается брюнет. — Можешь и дальше раздевать меня глазами, я не против. — Вам уже говорили, что у вас самооценка размером с Башню Старка? — Не слышал ничего подобного. Даймонт хохотнула и сделала глоток своего крепкого чая, так и не повернувшись в его сторону — понять то, что и Старк смеется, можно было и без взгляда на его чертовски привлекательное лицо. Усмешка, глоток чая с этим ужасным запахом бергамота, и вот, Тони сам не осознал, как уже копировал поведение своей собеседницы, пялясь на нее слишком уж открыто, не скрывая интерес. Не накрашенная, с небрежно раскиданными по плечам волосами и кружкой чая, которую та с некой грацией сжимала в руках, Уилли выглядела чертовски мило. Настолько мило, что ему даже захотелось поиграть пальцами с этими белоснежными прядями, что слегка подкрутились у краев. Правда, сдержать данный порыв было не так уж и сложно — Тони часто желал женщин, и знал, как взять это «желание» в руки, когда оно неуместно. Правда, он был слегка обескуражен тем фактом, что никак не может понять, каким именно образом он хочет эту девушку — физическим или… духовным? «Духовным», — мысленно высмеяв самого себя, брюнет сам для себя закатил глаза и чуть качнул головой, прогоняя этот бред прочь. Все просто — мужчина видит женщину, и если она его чем-то привлекла, он думает о сексе. Ни больше, ни меньше. Так что, «встрепенувшись», Тони тут же решил поменять ход диалога, меняя тему на ту, что тоже была достаточно интересной и требовала разгадок: — Почему я здесь? Ты ведь могла отправить меня в Башню. — В офис? — удивленная искренней заинтересованностью в его голосе, Уиллоу тут же повернула голову в сторону Тони, смело встречаясь с его пристальным, пронзительным взглядом. — И где бы вы тогда так сладко спали, похрапывая? На рабочем столе? — В собственном пентхаусе. — Оу. Ее глаза, казалось, увеличились до размеров грецких орехов, а бровь подпрыгнули вверх, от чего блондинистая выглядела еще милее, если такое вообще возможно. — Серьезно не знала, Уилли? — Тони вскинул вверх одну из своих густых бровей. — Об этом написано даже в «Википедии». Недолгая, но все же ощутимая пауза застыла в воздухе. — Знала. Панкейк застыл на полпути ко рту Старка, а сам он с нескрываемым удивлением уставился на девушку. — Тогда почему не спихнула меня на плечи метрдотелю? — Не хотела, чтобы вы сегодня оставались одни. Тони застыл, даже на какое-то мгновение забыл о том, что ему нужно дышать. Этот ответ… Искренность ее голоса, голубизна сияющих, глубоких глаз и та теплота, с которой на все это отреагировало его сердце, мягко говоря, обескуражили брюнета. Впервые за всю жизнь он не знал, что ответить, хотя слов в голове было слишком много. — Ты слишком добрая, Уилли, — сорвалось с его губ прежде, чем он успел пожалеть о сказанном, ведь выбрал худший из вариантов ответа — защитный рефлекс, броню, минимизацию будущих утрат. — Это однажды тебя погубит. — Ошибаетесь, — как бы невзначай Даймонт пожимает плечами, а ее губы растягиваются в мягкой усмешке — точно не та реакция, которую ждал брюнет. — Я просто не хотела потерять лучшие чаевые в городе. — Ах вот оно что, — усмехаясь, Старк чуть качнул головой, — все и всегда сводится к деньгам. — Циник, — теперь и Уилли закатила глаза — видимо, это заразно, особенно когда рядом кто-то вроде Тони. Тони лишь с некой наигранностью и демонстрацией закинул в рот остатки надкушенного панкейка, после чего запил его чаем, разрешая недолгой, но абсолютно не напрягающей паузе застыть в воздухе. — Уилли? — спустя еще два, или три (Уиллоу не следила, если честно) панкейка, чуть слышно произнес брюнет. — Мм? — Спасибо. — За завтрак? — усмешка. — Ты знаешь, о чем я. Девчонка кивнула, одарив мужчину напротив самым теплым взглядом, на который она была способна — ей, почему-то, хотелось, чтобы он не прекращал светиться так, как делает это сейчас. Его глаза, хоть и строгие, с яркими бесинками внутри, сияли как-то по-другому. Ярче. Живее. Страстнее. — Если вы не против — я отправлюсь в душ, — поднявшись на ноги, блондинка ставит свою кружку в раковину. — Новый день, новая смена. — Смена? — и опять эта маска удивления на его лице. — Не все могут круглый день бездельничать, мистер Старк, — Уиллоу пожимает плечами. — К обеду мне нужно заступить на смену в «Ammos Estiatorio». Время, конечно, еще есть, но мне чертовски хочется освежиться после бурной ночи в постели с горячим брюнетом. Старк усмехнулся, после чего указал рукой в сторону двери: — Тогда не смею задерживать вас, Вильгельмина. — Как и я вас, мистер Старк. Если уйдете, пока меня не будет, я все пойму. — Настолько хочешь меня выпроводить? Не дождешься, Даймонт. Ты приютила меня на ночь, и я буду последним козлом, если хотя бы не подкину тебя на работу в качестве благодарности. — Тогда развлекайтесь, — эти слова почти заставили ее пустить слезу, но блонди сдержалась, пряча настоящие эмоции за мягкой улыбкой. — В морозилке есть ведерко винного мороженого. Скрывшись в дверном проеме, девушка исчезла, оставляя по себе тепло в душе Тони, который, не отличаясь скромностью, тут же последовал к морозилке и выудил из нее мороженое, ссылаясь на то, что не пробовал подобного вкуса. Сунув ложку с мороженым в рот, Старк кое-как открыл небольшое деревянное окно, пытаясь выглянуть на улицу — лицо мужчины тут же обдало морозным ветром, напоминая о прохладе наступившей зимы. Да уж, ночуй он на остановке — как минимум проснулся бы в больнице с пневмонией, так что доброта этой девушки спасла его еще и от необдуманных последствий пьянки. Взглянув на соседний дом, что стоял от силы в трех метрах от окна, Тони грустно вздохнул — и все же, эта квартира была ужасной во всех смыслах. От потолка до плинтусов, от окон к дверям, от стен к полам. В голове у мужчины было столько вопросов, которые он никогда не позволит себе задать, и ответ на них был только один — не всем везет так, как ему. По крайней мере в финансовых вопросах, ведь в остальном не такой уж он и везучий, если честно. Закрыв окно, Старк разрешил себе еще раз осмотреть квартиру белокурой — медленно прошелся по кухне, коридорчику, возвратился в спальню и застыл в ее дверном проеме. Эмоции смешались, и он не знал, что именно чувствует на счет всего этого, на счет сегодняшнего утра и Уиллоу в общем. «Да уж, Старк, — он качнул головой, мысленно разговаривая с самим собой. — Ты попал». Конечно же, привести эту квартиру в порядок не составляло труда, да и финансово ему это было словно купить пачку чипсов в маркете — и не заметил бы растрат. Тони захотелось позвонить Пеппер и сказать, чтобы та прислала сюда лучших мастеров, он даже достал телефон из кармана, но… Затем он услышал, как в ванной выключилась вода, и это словно привело его в чувства. Уиллоу может и «добрая самаритянка», но такой подарок она уж точно не примет. Не нужно слишком хорошо ее знать, чтобы понять сей факт. И Старк в какой-то мере уважал это, потому и вернул телефон на место — возможно, он вернется к этой идее несколько позже, но не сейчас. Возвратившись на кухню, Старк занял свое место за столом и пристрастился к ведерку — как оказалось, винное мороженое отличная вещь. И сладко, и алкогольно — лучше и не придумаешь. Идеальная комбинация. Даймонт, к счастью, не заставила себя долго ждать, вернувшись на кухню минут через десять — волосы завернуты в полотенце, щеки красные, а сама пахнет, как кокосовая пальма. «Еще одна идеальная комбинация», — пронеслось в темноволосой голове. — Может, еще чаю? — взяв в руки ложку, Уиллс села за стол, разрешая аромату кокоса заполнить все пространство рядом. — Зачем чай, когда есть это? — Тони демонстративно зачерпнул мороженое ложкой, после чего пододвинул ведерко к блондинке. Усмехнувшись, Даймонт повторила за Старком, пристрастившись к вкусному десерту — лучшее из открытий, которое она сделала в этом мире. «Дома» такого нет, но здесь… Боже храни винное мороженое. — И все же, у меня вопрос, — этот брюнет вообще умеет молчать? — Валяйте. — Может, я чего-то не понимаю в рабочих графиках, но мне кажется, или после ночной смены положено давать отгул? Опустив глаза куда-то вглубь ведерка с мороженым, Уиллоу на несколько секунд затихла, играя ложкой с прохладной розовой массой. Ей, почему-то, было так сложно ответить, что пришлось собирать все силы в кулак, лишь бы произнести эти горькие, но такие реальные слова: — Все просто — я променяла свои выходные на выживание. Тони на миг застыл, пытаясь переварить услышанное. Он, по правде говоря, думал, что Уиллоу просто трудоголичка, но эти слова… Они словно выбили почву из-под его ног, даже дали пинок под дых. Конечно же, Старк не подал виду, но он… Брюнет опять был обескуражен. Правда на сей раз ее силой воли и тем уважением, которое он вновь испытал к девушке. — Знаешь, что это доказывает? — предсказуемая тактика — Тони как никогда мягко попытался сменить тему разговора, уходя от того, о чем Уиллоу было достаточно сложно говорить. — Удивите. — Я был прав — все в конечном итоге сводится к деньгам. — Только Тони Старк мог свести все к собственной персоне, — да, Уиллоу усмехнулась, это была маленькая победа! — Да еще и так, что ты не сможешь возразить. — Думаю, это искусство — быть мной. — Или же проклятие. Брюнет кинул на девчонку строгий взгляд, демонстрируя свое недовольство ее словами, но, что странно, возражать не стал — видимо, где-то в глубине души он понимал, что блондинка была чертовски права, просто Тони не готов говорить об этом в слух. Да и не нужно собственно. Все и так знали, что быть им, это не просто величайшая радость, но и огромная мука — наследие, оставленное Говардом Старком, было тем еще испытанием. — Что с ним? — пытаясь сменить тему, Тони указывает подбородком на небольшой электрочайник, что мирно покоился наверху навесного кухонного шкафчика. — Почил с миром, — пожав плечами, Уиллоу отправила в рот ложку с мороженым. — Но рука не поднимается выбросить. — Как насчет того, чтобы заменить его на более новый и надежный? — лицо Тони исказила гримаса негодования. — Как только получу аванс, так и сделаю. — Хм… Издав смешной звук, брюнет вновь покосился на чайник, после чего перевел глаза на девчушку. Казалось, над его головой загорелась лампочка, а мысленно тот воскликнул «эврика», придумав какой-то выход из данной ситуации. — Даже не думайте, — тут же возражает Даймонт, читая мысли гостя как открытую книгу. — Вы не станете ничего мне покупать, мистер Старк. — Для меня это копейки, Уилли. — А для меня — нет. Я понимаю, у вас благие намерения, но это будет лишним. — Но… — Никаких но, мистер Старк. У вас доброе сердце, как бы вы не хотели это признавать, и, знаете, я не стану им пользоваться. Мне не нужны ваши деньги, не нужно ваше сочувствие и благотворительные подачки. Поэтому, если не хотите, чтобы чайник прислали вам обратно, просто забудьте о своей затее и разрешите мне жить так, как этого хочу я — справляясь со всем постепенно, но самостоятельно. — Почему тебе так тяжело принять чью-то помощь? — брюнет тяжело вздохнул, кидая на Уилли усталый взгляд. — Потому что это будет лишним, Энтони. Лишним, неуместным и… — Унизительным? — Именно. Не хочу, чтобы наше общение скатилось к взаимодействию мецената и его личного нуждающегося. Я не принцесса, мистер Старк. Меня не нужно спасать из башни, поверьте. Я чертова королева, и я разгребу все свои завалы сама. — Королева, значит? — после недолгой паузы и слегка неловкой игры в гляделки, все же произносит Тони, после чего прыскает со смеху, закрывая рот рукой. — Перегнула палку, — поддавшись эмоциям, Уиллоу тоже начинает хохотать — только когда он рассмеялся, девушка осознала, как глупо звучали сказанные ею слова. — У тебя было такое серьезное выражение лица, — господи, его смех был таким заразным, таким звонким. — Королева, ха-ха. — Мистер Старк, — пнув мужчину через стол, девчушка закатила глаза, все еще не переставая улыбаться. — Прекращайте. — Ладно. Прежде, чем успокоится, Тони еще раз прыснул, повторяя «чертова королева» и слегка качая головой. Чертова королева. Честно говоря, ему безумно нравилось это — она хотела казаться сильной, хотя на самом деле таковой не была. В этой девушке был стержень, был даже характер — мало кто вел себя с ним так, словно он не Старк, а просто мужчина из соседнего подъезда, не больше. Словно он простой человек, а не тот, у кого на счету много цифр, а за спиной отцовское наследие. — Даже королевам порой нужна помощь в управлении замком, — смех сменивается серьезностью, а сам Старк поднимается на ноги и подходит к кухонному шкафчику, чтобы взять в руки чайник. — Принеси, пожалуйста, отвертку. Уиллоу, казалось, остолбенела — он что, правда собирался починить ее электрочайник? — Мистер Старк… — Отвертку, Уиллоу. — А вы… правда можете его починить? — почти что шепчет она, сама не понимая почему ее вдруг охватил такой вихрь эмоций — хотелось не только смеяться, но и плакать одновременно. — Я собираю ракеты собственными руками, лапа, — ох уж этот сарказм — лучший друг Тони, — думаешь, я не справлюсь с электрочайником? — Не думала, что вы… делаете все это сами, — признается она, заставляя Тони усмехнуться уголком губ. — Ах, точно. Я же богатенький папенькин сынок, за которого все делают слуги. — Я не хотела вас обидеть. — Все в порядке, Уилли, — Тони возвращается за стол, но теперь его внимание приковано к электрочайнику, который тот вертел в руках, осматривая. — Я привык. — Я… — Ты собираешься принести мне отвертку. Желательно маленькую, крестообразную и быстро. Кивнув, блондинка тут же скрылась в ванной — там, кажется, был небольшой ящик с инструментами, и боже, она молила о том, чтобы в нем была нужная ей вещь. Кинув короткий взгляд в сторону зеркала, Даймонт на миг замерла, замечая свои розовые щеки и большие, сияющие глаза. Она давно не чувствовала ничего подобного — ощущать заботу о себе в «этом мире» было непривычно, но так приятно. Приятно до слез, потому что одиночество, которым теперь пропитана ее жизнь, причиняло столько боли… было так хорошо не чувствовать ее, даже если причиной этому был Тони Старк. Вернувшись, Уиллоу молча протянула брюнету отвертку и села напротив — наблюдать за Тони, который колдует над техникой, было, по правде говоря, усладой для глаз. Сосредоточенный, строгий, и… сексуальный. Да, отвертка в руках — это то, для чего он действительно рожден. Никто и никогда не сможет даже засомневаться в этом, если увидит Тони в процессе. — Скажи, пожалуйста, что у тебя есть еще и паяльник, — спустя несколько секунд после того, как чайник был разобран, с надеждой спрашивает Тони, поднимая на Уилли свои карие. — Скажу, — усмехнувшись, девушка вновь возвращается в ванную к волшебному ящику, мысленно благодаря отца за детство, во время которого она помогала ему, попутно изучая почти все инструменты в его гараже. Даймонт видела его там — маленький паяльничек, который папа назвал бы жалким подобием нормального. — Не паяльник, — взяв в руки протянутую блондинкой вещицу, бурчит Тони, — а его жалкое подобие. «Папа сказал бы так же». Губы Уиллоу расплылись в улыбке. Скучать по ним — больно, но воспоминания, которые живут прямо в сердце, это большая привилегия. Она вдруг поняла, что помнить прошлую жизнь это не только наказание, но и дар, который белокурая никогда и никому бы не отдала. — Пациент будет жить, — слова Тони словно возвращают ее в реальность. — Легко операбельный? — Даймонт чуть усмехнулась, посмотрев на Старка с нескрываемой теплотой. — Ты даже не представляешь, насколько. Я, кстати, не работаю за бесплатно — это чтобы ты не думала, что я тебе помогаю. — И сколько стоят ваши услуги, мистер Старк? — Еще одна кружка чая, прежде чем ты выставишь мой зад за дверь. — Цена высока, — девушка наигранно негодует, не скупясь на улыбку. — Но, так и быть — я ее заплачу.***
Снег. Там снег, там столько снега. Он опускался с небес на землю огромными, завораживающими глаза хлопьями, демонстрируя всю серьезность намерений зимы в этом году. Прекрасная картина, чарующая погода — нет, это была не метель, не вьюга, а легкая прохлада и мягкие хлопья, что не досаждали, а скорее, радовали глаза даже самого черствого человека. Даже Тони Старка, которому, по сути, редко когда было дело до погоды. Или же до сегодняшнего дня он просто не замечал, каким красивым может быть снег, опускаясь на чьи-то белокурые локоны, запутываясь в них, превращая хохочущую рядом девушку в ангела, поцелованного небесами. Уиллоу рассказывала что-то забавное, и Тони улыбался — нет, не потому, что внимательно слушал, а скорее из-за того, насколько заразительна ее белозубая, искренняя улыбка. Идти с ней, поддерживая непринужденный разговор, было гораздо приятней, чем добираться на такси или даже собственной машине. Старка удивляло это чувство — с ней было так легко проводить время. Потому Тони не мог отказать себе в удовольствии провести с белокурой девицей лишних двадцать минут, что занимало расстояние от ее квартиры к ресторану. Правда, окунувшись в ее жизнь глубже, брюнет вдруг понял, что теперь не только любит разговаривать с ней, но и испытывает к Уилли что-то вроде уважения, смешанного с нотками сочувствия, ведь даже не смотря на все то дерьмо, что ждет эту девушку дома, она продолжает улыбаться. Она остается сильной, у нее есть стержень и выдержка, а это именно те качества, которые чертовски привлекают Старка. Это были те черты, которые, в свое время, он разглядел в Пеппер, впуская ту в свою жизнь. — Рюмашку для разогрева перед обедом? — снимая с себя куртку, Уиллоу подбородком указывает в сторону барной стойки, упрямо игнорируя шокированные взгляды коллег, которые так и таращились на них со Старком, вместе вошедших в ресторан с улыбками на лицах. — Скорее, порцию новых сплетен о том, какой безумной была наша прошлая ночь, — покосившись на застывший персонал, громко, так, чтобы все слышали, произносит Тони. — Да, эта блондинистая седлала меня всю ночь, и нет, я не продумываю план побега, а намереваюсь после смены дать ей реванш. Поднимаем челюсти с пола и возвращаемся к работе, нечего простаивать свою зарплату, таращась на наше счастье. Все тут же закопошились, сбегая с поля зрения — слова Старка сделали свое дело. — Обязательно было заявлять, что я спала с вами? — закатив глаза, бурчит Даймонт, еле сдержав порыв пнуть брюнета локтем под ребра. — Но ты действительно спала со мной, Уилли, — его губы растягиваются в сладостно-коварной улыбке. — Но я не седлала вас. — Это вопрос времени, лапа. — О, боже, вы невыносимы, — хохотнув, Уиллоу подтолкнула Старка в сторону пустых столиков, — садитесь за стол, Энтони. Я переоденусь в форму и обслужу вас на высшем уровне. — И… — И вы не станете опошлять мои слова, а просто отправитесь за столик. Тони уже даже открыл рот, чтобы взболтнуть что-то еще, но встретившись с наигранно-строгим взглядом своей спутницы, он, все же, подчинился, правда скорчил при этом недовольную гримасу. Умостившись за столиком с видом на собственную башню, Старк одним лишь движением остановил парочку официантов, что тут же кинулись его обслуживать, покорно дожидаясь свою белокурую — он в этом заведении появляется только ради нее, и это теперь неоспоримый факт. Выудив из кармана телефон, Старк даже не успел попросить «Джарвиса» показать ему тот миллиард сообщений, что оставила на автоответчике его ассистентка, явно взбешенная пропажей босса, как дверь ресторана распахнулась, а за ней показалась сама Пеппер Поттс — выражение ее миловидного, веснушчатого лица было предельно строгим, а в глазах полыхали огни раздражения. — Энтони Эдвард Старк! — отмахнувшись от администратора, рыжеволосая почти молниеносно оказывается рядом с начальником. — Мне пришлось отменить три встречи! Три гребанных встречи, которые я вчера весь день переносила на сегодня, лишь бы разгрузить твою следующую неделю и избавить от полета в Нью-Йорк! — Значит, перелет не отменяется, — Тони мягко пожимает плечами, после чего поднимается на ноги и отодвигает стул напротив, приглашая ассистентку присоединиться к нему за обедом. — Садись, Пеп. — «Садись, Пеп?» Серьезно? Вот так вот просто? — Отчитаешь меня позже, когда мы будем одни. А пока — завтрак. Не хочу слушать морали на пустой желудок. Тяжелый вздох, суровый взгляд. Она слишком хорошо знает его, потому просто садится на предложенный стул, правда поза у нее закрытая, а руки скрещены на груди. — Улыбнись, Пеппер. Посмотри, какой прекрасный день за окном. Бровь Пеппер скептически подпрыгивает вверх — ей явно плевать, что там за окном, да и Тони никогда не говорил о погоде, так что эти слова явно не воспринимались всерьез. А жаль, ведь сегодня Старк действительно упивался каждым мгновением, причем искренне. Уиллоу подоспела буквально через минуту неловкого молчания за столиком, а ее миловидная улыбка почти тут же разрядила обстановку, заставляя усмехнуться даже Пеппер, ведь блондинка не упустила возможность подколоть Старка. Они заказали обед — дорогой, изысканный, вкусный, — и Даймонт с нескрываемым энтузиазмом его подала, даже не поскупившись на подобие реверанса, прежде чем удалиться за барную стойку. Когда появилась Пеппер, блондинка тут же подметила, что Старк стал несколько серьезней, строже. Даже его осанка стала ровнее, а руки тут же оказались где-то в районе пояса, то прячась в карманы, то играя с кончиком галстука — не нужно было быть гадалкой, чтобы понять о его чувствах к данной особе. Мужская психология (а в особенности моменты, кричащие о симпатии, увлечении), казалась такой простой, когда она не касается тебя — Даймонт оставалось лишь протирать бокалы и наблюдать за мини-сериалом, что транслировали за пятым столиком. Чудненько. Слово за словом, улыбка за улыбкой, эти двое распрощались со своим обедом, и рыжеволосая, как вихрь, унеслась прочь, даже не дожидаясь оплаты счета — господи, и сколько же работы у ассистента Старка, когда та носится туда-сюда как проклятая, забывая обо всем на свете? — Симпатичная малая, — застыв у пятого столика со счетом, с некой издевкой заявляет Уиллоу, замечая, как Старк провожает свою ассистентку взглядом через окно. — Сохнет по вам. — Пеппер? — Тони тут же поворачивает голову в сторону барменши, одарив ее взглядом, что кричит «кажется, ты ударилась головой, Уиллс». — Она всего лишь делает свою работу. — Ну, если раздевание вас глазами — это часть ее работы, — Даймонт передразнивает недавние слова брюнета, не скрывая коварные бесинки этих голубых океанах. — То, поверьте — у нас с Пеппер одна профессия. — Не судите всех по себе, мисс Даймонт, — Старк подыгрывает, кидая на девчонку довольный взгляд. — И кто теперь наивное дитя? Переглянувшись, они начинают смеяться — эти запутанные диалоги, параллели и повторения, кажется, уже входят в их привычку, и они сами это осознают. Осознают, что уже стали намного ближе друг к другу, перешагивая через отношения барменши и ее посетителя к чему-то вроде хороших знакомых, даже подобия друзей. Для Уиллоу это было особенно важно, ведь обретая друга в этом мире, она, наконец-то, освобождалась от терзающего сердце одиночества, что изо дня в день преследовало ее. И это было так приятно, и так важно, что хотелось плакать от чертового счастья, захлестнувшего ее в эти минуты. — Не хочу уходить, — все еще улыбаясь, искренне признается Старк. — С тобой чертовски уютно, Уилли. — Верите или нет, но это самые приятные слова, что мне говорили в этой жизни. — Я-то думал, ты попросишь меня остаться, — Тони наигранно закатывает глаза. — Не всегда же миру вертеться вокруг вашей персоны, мистер Старк. Нарциссу никогда не быть солнцем, даже если у него золотой окрас. — Ах ты! — Тони даже вскакивает на ноги, намереваясь нанести удар по пятой точке этой блондинистой сучке, правда, девчонка ловко увильнулась от его шлепка, отпрыгнув в сторону и показав «старичку» язык. — Однажды я научу тебя хорошим манерам, Вильгельмина, — с наигранной угрозой заявляет Старк, впиваясь в девчонку коварным взглядом. — Запомни эти слова. — Дрожу от страха, — с ее губ срывается милый, издевательский смешок. — Знаешь что, Даймонт? Тебе везет, что у меня нет с собой ремня. — А то что? — Уиллоу сделала шаг навстречу брюнету, — отшлепали бы меня, перекинув через коленку? — Сомневаешься? — Тони тоже нравилась эта игра, так что он точно так же поддался вперед, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее лица и пристально впиваясь в ее глаза своими. — Скорее, предвкушаю. — Тогда готовь свою сладкую задницу, лапа. Я больше не выйду из дому, не надев ремень.***
«Очередной вечер, что потерян бездарно», — пронеслось в голове брюнета, который уже раз пятый смотрел на часы, пытаясь понять, почему стрелки на них волшебным образом застыли. Нет, дело не том, что его «Louis Moinet» сломался, и не в том, что время кто-то остановил. Просто для Старка каждая секунда была равна вечности, медленно отстукивающей ритм в его уж слишком умной голове. Его мысли хаотично менялись — метались то в сторону новых идей, то вспоминали о скуке, то начинали переделывать что-то старое, но, как оказывалось, несовершенное изобретение. Привычное явление, которое брюнет и заливал алкоголем, ведь так много думать порой слишком утомительное дело. Алкоголь расслаблял, «изгонял демонов», оставлял место только для чего-то одного — самый настоящий катализатор в его внутреннем «двигателе». До недавних пор лишь алкоголь «очищал» его голову, только он дарил сладкий туман забвения и расслабления, но.… Так было до «мокроштанной ситуации». С тех пор он утратил связь с прежним собой, но обрел нечто большее — спокойствие в голове, когда она рядом, концентрацию, сосредоточенность, глубину ее пронзительного взгляда, искренность улыбок. Безумие, верно? Но с этим «ребенком» Тони действительно чувствовал себя… иначе. Этим и оправдывалось его яростное желание послать все к чертям и помчаться к той самой барной стойке, дабы получить двойную порцию катализатора. «Даже не смей вновь испариться с вечеринки, Старк! — звонкий голосок Пеппер, что эхом повторялся в его голове, был, пожалуй, единственным, что не давало Тони свалить из этого скучнейшего места. — Может, ты и не ценишь мои старания, но просто обязан оценить приглашение сенатора штата Нью-Йорк достойным образом!» Ох, милая сенаторша. Может, она была и крайне умным человеком, но в вечеринках нихрена не понимала — общество старых, дряхлых, но достаточно влиятельных людей не слишком привлекало Старка, и даже его наигранная улыбочка не могла скрыть сей факт. Огромный оркестр, маленькие, противные на вкус блюда, роскошь и обилие золотого цвета.… Все это лишь напоминало о том, какой унылой жизнь становится в старости. — Могу ли я предложить вам выпить, мистер Старк? — миловидная официантка со светлыми волосами остановилась в шаге от брюнета, словно зная, что тот нуждается в алкоголе как никогда сильно. Тони окинул девчонку взглядом — ох уж эти светлые волосы, так напоминающие ему кое-кого другого. Кого-то более блондинистого, смешного, улыбчивого. — Нет, спасибо, — брюнет вежливо усмехнулся, подбадривая официантку. — На сегодня хватит. Просочившись между несколькими мужчинами в темных брючных костюмах, которые обсуждали свои достижения в покупке недвижимости, Старк направился к выходу, не в силах остановить этот чертов порыв — спасибо, милая официантка. — Прости, Пеп, — пробормотал он себе под нос, вновь покосившись на часы — теперь оставалось надеяться, что последний клиент еще не ушел, и Уилли все еще работает в баре, даже не смотря на то, что полночь уже давно осталась позади. Машина, педаль газа в пол, мягкое урчание мотора и скольжение по ярким улицам «большого яблока», затем плавное торможение и остановка рядом с «Аmmos Еstiatorio» — даже черствое сердце Старка забилось чуточку быстрее, стоило ему увидеть на пороге девчушку с блондинистыми волосами, которая как раз закрывала входную дверь на замок. — Нужна помощь? — понимая, что светловолосая уж слишком долго возится с замком, громко спрашивает Старк, опуская стекло. — Твою ж… — девчонка подпрыгивает, а вместе с ней вверх подлетают и ключи, которые та забавным образом уронила на пол. — Какого хрена вы здесь делаете, Старк? — Только не говори, что не заметила меня, — Тони закатывает глаза, явно позабавившись видом ключей, которые перелетели через ее голову. — Я же только что подъехал. — Это парковка, мистер Старк! — с неким раздражением Уилли поднимает ключи, после чего резким движением успешно закрывает ресторан и включает сигнализацию. — Не поверите, но здесь часто кто-то останавливается даже после закрытия ресторана. — И часто за тобой заезжает «Audi R8»? — Чаще, чем вы думаете. — Например? — Тони скептически вскидывает вверх бровь, наблюдая за девчонкой, которая ловко сбежала вниз по нескольким ступеням. — Сегодня. — Садись в машину, — боже, и почему его губы растянулись в улыбке в ответ на эту глупость? — Нет уж, спасибо. — Уиллоу… — Что? — скрестив руки на груди, девчонка застывает у самого автомобиля, в то время как на ее лице загорается издевательская гримаса. — Я не сажусь в авто к малознакомым особям. — Ты спала со мной прошлой ночью. — Аргумент, — с ее губ срывается милый смех — точно перезвон колокольчиков на ветру. — Но это не значит, что сегодня все повторится. — Не повторится, — дождавшись, пока девушка обогнет машину и запрыгнет внутрь, произносит Старк. — И знаешь почему? Она кидает на него вопросительный взгляд. — В следующий раз ты проснешься в моей постели. Очередной легкий хохот и закатывание девичьих глаз — Тони был таким Тони, черт возьми. Во всех своих шуточках, в каждой коварной полуулыбке, даже в заботе, которая выражалась в застегивании ремня безопасности. — Куда будем держать путь? — провернув ключ, брюнет плавно вдавил педаль газа в пол. — Куда угодно, мистер Старк, — ее голубые умоляюще сверкнули в мягком освещении автомобиля. — Только не домой. Читать Уиллоу было так же легко, как и открытую книгу — Тони тут же понял, что это место вызывало у блондинки не меньше отвращения, чем у него. И дело даже было не в самой квартире, а в чем-то более глубоком, подсознательном, знакомом даже Старку — чувстве одиночества, которое настигает, когда ты наедине с собой в четырех стенах. — Будет сделано, мисс Даймонт. Прибавив скорости, машина грациозно скользнула вглубь сверкающих от обилия света и гирлянд улиц, что так и кричали о приближающемся Рождестве. Он рулил, она лишь усмехалась и наслаждалась видом — нет ничего прекраснее зимнего Нью-Йорка ночью, правда. Ну, по крайней мере, так казалось ей, в то время как Старк, постоянно отвлекающийся от дороги на ее улыбку, был несколько иного мнения о красоте. Рулить по Манхэттену, слушать ее милый голос и разбавлять молчание своими рассказами о бесконечных похождениях с Роуди, даже о приключениях с Пеппер, было так же просто, как и дышать. Им было чем поделиться, было что рассказать, даже чем померяться, и это дарило бесконечное удовольствие — просто говорить с кем-то обо всем подряд, даже самом нелепом, и осознавать, что тебя не только действительно слушают, но и понимают. В какой-то момент, поездка сменилась на прогулку по Центральному парку — ненавязчивую, медленную, наполненную шутками и даже снежками, которыми молодые люди периодично обменивались, — и все потому, что эта парочка вдруг осознала, что смертельно нуждается в лучшем Нью-Йоркском кофе, которое, по словам Уилли, делали рядом с катком «Lasker». Конечно же, данный напиток оказался не таким уж и вкусным, ведь, как подумал Старк, блонди никогда не пробовала настоящий бразильский кофе, но ее сияющие глаза, и то, что последовало потом, однозначно того стоило. Все бы ничего, но этой «батарейке» вдруг захотелось затащить «старого деда», как думал Старк, на лед — кто бы мог подумать, что в мире найдется человек, способный заставить Тони «встать» на коньки и показать, что в его пороховницах еще есть порох. — Ну же, мистер Старк, — ее глаза впились в брюнета с неподдельной мольбой. — Будет весело. — Ты серьезно, Уиллс? Я и катки, это как огурцы и молоко — мы несовместимы. — Да ладно? Неужто боитесь, что развалитесь прямо на льду, дедуля? — Даже не пытайся. Ты права — я слишком стар, особенно для того, чтобы меня «взяли на слабо». — Тони, — блондинистая скрестила руки на груди и почти незаметно закатила глаза. — Вы ломаетесь, как девчонка перед первым сексом, честное слово. Удачно подобранная фраза, тяжелый вздох и вот, Тони уже обувался в коньки, понимая, что ему никогда еще не говорили подобного — что-что, а Старки не ломаются, когда девушки просят удовлетворить их желания, и это неоспоримый факт. И, что смешнее всего, Тони было действительно весело, и даже то, что он навернулся у самого входа, не смогло испортить ему настроение. Они скользили по гладкому льду до тех пор, пока кто-то не оступался, падая, или же попросту ходили рядом с бортиками, наслаждаясь передышкой, а затем вновь ехали к центру и разрешали своим телесам роняться на белоснежную поверхность, даже если это было не совсем приятно. Зато смешно. Порой смешно до коликов в животе. Тони уже давно так не смеялся, как и не подставлял кого-то, когда падал и заставлял Уиллоу приземлиться рядом, чтобы и той жизнь не казалась сахаром. — Мой зад превратился в сплошной синяк, — вернув коньки, Уиллс и Старк приземлились на одну из скамеек, что находились рядом с катком. — Зато как весело нам было, мистер Старк, — выудив из сумки пачку лакрицы, девчонка распечатала ее и протянула брюнету, угощая. Странно покосившись на сладость, Тони помедлил, прежде чем все-таки взять тонкую красную палочку и сунуть ее себе в рот, как сигару. — Да, — задумчиво признается мужчина, впиваясь глазами в глубь катка, где скользила еще одна парочка таких же полуночников, как и они. — Весело. — Вы не такой зануда, как я думала, — усмехнувшись, Уиллоу откусывает кусочек лакричной палочки и разрешает себе произнести мысли вслух. — Вы вообще не такой, каким вас считают, Энтони. — Да? — бровь Старка с нескрываемым скептицизмом подпрыгивает вверх. — И какой же я по-твоему? — Вы хороший человек. Слегка самовлюбленный, но одновременно добрый… — Чушь, — перебивает брюнет, отмахиваясь лакричной палочкой от ее слов. — Я эгоистичный заносчивый ублюдок. Не строй иллюзий, Уиллоу. Обожжешься. — Вы можете убеждать в этом себя, но не меня. Я уже говорила вам нечто подобное, но вы, скорее всего, не помните ни слова, так что повторюсь: эгоистичные ублюдки не протягивают руку помощи девушкам, что по собственной глупости взбираются на край крыши. Они проходят мимо, и знаете почему? Им плевать на всех, кроме себя. Брюнет отводит взгляд в сторону, всем своим силуэтом, и даже молчанием, оспаривая теорию блондинки, но, не произнося ни слова. Дерзко откусывая кусок лакрицы, он ищет что-то взглядом на катке, избегая встречи с ее глазами — настолько открывать настоящего себя кому-то не в его стиле, да и сближаться с кем-то тоже. Уиллоу читает это на его лице, и ее даже удивляет то, насколько легко его "читать" — словно этот немой зашифрованный текст писали именно для нее. — Ты тоже другая, Уилли, — так и не кинув взгляд в сторону девушки, произносит Старк. — Для всех ты уверенная в себе барменша с острым языком, но на самом деле… — Юная идиотка с суицидальными наклонностями? — с губ Даймонт срывается глупая шутка, о которой та почти сразу жалеет. — И это тоже, — уголки губ Тони дергаются в намеке на усмешку. — Но я хотел сказать, что ты остроумная, забавная, смелая…. Тебе удалось затащить меня на каток! И боже, я уже давно не смеялся ни с кем так, как с тобой. — Как и я, — Уиллоу сама не осознает, как начинает улыбаться. — Верите, или нет, мистер Старк, но я уже давно не чувствовала себя такой… — Не одинокой? — подхватывает брюнет, словно читает ее мысли, хотя на самом деле озвучивает свои собственные. — Да. Легкая неловкость покалывает где-то в районе позвоночника, да и ветер заставляет каждого из них поежиться. — Бар, выпивка, ты.… Все это стало чем-то вроде места, куда я могу сбежать от всего мира, и это прекрасное чувство. Порой мне это нужно. — Порой это нужно всем, Энтони. Я вас понимаю. — Как ты можешь меня понимать? — в его голосе появились нотки раздражения, ведь Старк определенно не привык к пониманию, ему ближе человеческое осуждение, с которым он научился жить, игнорируя все его проявления. — Все считают меня наркоманкой, мистер Старк, — улыбка блондинки превращается в грустную гримасу. — Ничтожеством, что живет лишь от дозы к дозе. Самое смешное заключается в том, что на самом деле я даже никогда в жизни не курила травку, чего уж говорить о наркотиках, — девушка пожимает плечами. — Я не пропащая, я не та, кем меня все считают. Это не моя жизнь, а лишь навешенный окружающими ярлык. Потому я знаю, как это — жить в мире, где тебя считают не тем, кем ты являешься на самом деле. — Но твое досье говорит о другом, Уиллоу. — Вы серьезно? — Даймонт закатывает глаза, понимая, что Старк изучил каждый миллиметр «ее» жизни после их утреннего задушевного разговора — видимо, стало интересно, как же бедная сиротка осталась одна, да еще и в таких трущобах. — У тебя два привода за хранение наркотических веществ, — он спокойно пожимает плечами. — И задержание за драку в баре. — Это неправда, мистер Старк. Я знаю, это звучит как абсурд, но.… Это действительно не моя жизнь. Я не та Уиллоу Даймонт, жизнь которой вы бесстыдно проверили под микроскопом. — А кто же ты? — и вновь это скептическое выражение лица — Уиллоу даже мысленно вздохнула, понимая, что ей никто и никогда не поверит. Разве в здравом уме вообще можно поверить в то, что произошло на самом деле? Потому она не решилась рассказать. Да и, как ей казалось, никогда не решится, если, конечно, блонди вдруг не захочет, чтобы ее отправили в психушку. — Я — это просто улыбчивая девушка, которая провела этот вечер с замечательным, веселым и немного неуклюжим мужчиной. Девушка, что никогда не откажет вам в выпивке и задушевном разговоре, мистер Старк. Разве этого для вас недостаточно? — Более чем. — Только не думайте, что мы не вернемся к моменту с изучением моего досье, мистер Старк. — Да ладно тебе, — Старк закатывает глаза, тяжело вздохнув. — Шучу, — светловолосая кидает на мужчину теплый взгляд и легонько толкает его плечом. — Было бы странно, если бы вы не изучали окружающих вас людей. Излишки профессии, так сказать. — Значит, не сердишься? — на лице Тони тут же появляется удивление — он вдруг вспомнил, как Пеппер вышла из себя, стоило ему раздобыть историю ее жизни. — Конечно же нет, — с губ блондинки срывается милый смешок. — Мою биографию изучал сам Тони Старк. Теперь можно умирать со спокойной душой. — Ты странная, Уилли, — на губах брюнета загорается милая улыбка. — Очень странная. — Вы тоже, мистер Старк. — И почему же? — Вместо шикарной вечеринки со всеми возможными вкусностями, выпивкой и интересными людьми, вы морозите задницу на деревянной скамейке в Центральном Парке с какой-то малознакомой вам девицей из бара. Аргумент? — Неоспоримый. Но я рад, что оказался здесь. Уиллоу на миг замерла, стоило губам Старка растянуться в очередной милой улыбке — такой красивой, что, казалось, она позабыла, как дышать. Тони Старк с ней не скупился на улыбку. Словно забывал, что ему положено быть более шаблонным, даже закрытым, пряча искренность за невидимой броней. С ней он чувствовал, что маски не нужны — можно просто быть собой, без груза прошлого, без перспектив будущего, и без всей той ответственности, что тяжким грузом лежит на его плечах. Снежинки кружились, как в красивой, романтической рождественской сказке, цепляясь за его волосы, приземляясь на плечи, даже на нос, и это странным образом лишь украшало его улыбку — с большими, белыми фигурными хлопьями, что опускаются с неба, мир вокруг действительно становится красивее, волшебнее. Уиллоу тоже усмехнулась, неловко переместив взгляд вдаль — к катку, на который тихо спускался снег, наслаждаясь теплом, которое пленило ее сердце. С Тони блондинка чувствовала себя собой — настоящей, нездешней, исцеленной от одиночества. Она чувствовала, что все эти улыбки между ними, эта тонкая нить коротких, но таких весомых встреч, превращалась в нечто большее. Не любовь, боже упаси. Даймонт наслаждалась тем, что в ее жизни появляется друг. А большего и не нужно. Ей жизненно необходим был друг в этом мире, и она нашла его. И это было многообещающим началом запутанной, долгой и оставляющей по себе шрамы истории, что ждала этих двух недавно познакомившихся людей. Людей, что улыбались, наслаждаясь зимним днем. Одним из немногих, и, пожалуй, последних дней, когда Тони Старк все еще мог позволить себе такую улыбку. Дней, когда он приходил к ней в бар. Дней до того, как он стал кем-то совершенно другим — Железным Человеком.***
— Да иду я, — Уиллоу устало поднялась с постели, слегка раздраженная от настойчивого звонка в дверь. Все бы ничего, но до смены в ресторане оставалось каких-то два часа, и ее бесил тот факт, что она не доспала своих законных полтора часа до звонка будильника. — Вильгельмина Даймонт? — стоило блондинке открыть дверь, как ее тут же оглушил звонкий голос парнишки в форме службы доставки. — Это я, — чувствуя некое смущение за свой сонный вид и потрепанную пижаму, чуть слышно произносит девушка. — В чем, собственно, дело? — Доставка на дом, — парень подмигивает ей, протягивая накладную и ручку. — Распишитесь и получите. — Но я ведь ничего не заказывала. — Просто поставьте подпись, мисс, — парень буквально засунул ручку в пальцы сонной, растерянной девушки, словно если та не поставит подпись — ему хорошенько влетит. — Эй, Джаред, заноси. Так и застыв с бумагами в руках, Уиллоу уставилась на двух парней, что буквально через мгновение оказались внутри квартиры с огромной елкой в руках — это было маленькое произведение искусства, украшенное обилием новогодних игрушек и гирлянд, что засверкают в тот миг, когда их включат в розетку. — Старк…. — растерянно прошептала девушка, закатывая глаза. — Куда ставить елку? — спросил один из грузчиков. Тряхнув головой, девушка словно пришла в себя, после чего указала пальцем в сторону спальни — если уж наслаждаться этой красотой, то каждую свободную минуту в собственной кровати. — Оставьте ее в той комнате, спасибо. Сделав глубокий вдох, Уиллоу поставила подпись и вернула накладную разбудившему ее парню, натянуто усмехнувшись. — Широкий жест от провинившегося парня? — игриво вскинув вверх бровь, шутливо интересуется курьер. — Креативный букет. — Хуже, — блондинка закатывает глаза, не скрывая негодование, — его благодарность за ночь в моей постели. Парень не сдерживает эмоций — выражение его лица не просто удивленное, а даже смешное, ведь фраза Уилли звучала слишком двузначно. Благо, девушке не пришлось оправдываться, ведь его коллеги волшебным образом прошли мимо, покидая квартиру. — Спасибо, ребята, — срывается с губ Даймонт прежде, чем она выставляет за дверь «мистера удивление». — Хорошего вам дня. На автопилоте, не чувствуя собственных ног, девушка возвращается в спальню. Присев на краешек кровати, Уиллоу впивается глазами в прекрасное праздничное дерево, не в силах поверить, что оно настоящее. На ее губах появляется улыбка — столь милая, даже счастливая, что будь Старк тут, его сердце пропустило бы один удар от этой прекрасной картины. Скользнув глазами вниз, Уиллоу заметила небольшую коробочку под пышными ветвями елки — подарок от Санты Старкуса, не иначе, о существовании которого она даже не подозревала (как и о елке, в принципе, тоже). Опустившись на колени рядом с прекрасной елкой, Уиллоу взяла в руки небольшую коричневую коробочку с надписью «DeLafée» — внутри нее расположились набольшие, прямоугольные конфеты под названием «Фея», посыпанные золотой пыльцой. Хорошо, что блондинка не разбиралась в дорогом шоколаде, ведь узнай она его цену — точно бы сошла с ума, в то время как для Тони это было сущим пустяком. Ко внутренней стороне верхней части коробки была прикреплена небольшая записка, которую Уиллоу с некой жадностью тут же принялась читать, позабыв даже о вылетающем из груди сердце: «Эти конфеты продавались только в комплекте с елкой, у меня не было выбора. С наступающими праздниками, Уилли. Надеюсь, ты улыбнешься.Ты знаешь, кто я»
И она улыбнулась уже в который раз. Улыбнулась, сжав в одной руке записку, а второй прикоснувшись к одной из сверкающих от обилия блесток игрушке, что покоилась на пушистой еловой ветке. А затем Уиллоу просто расплакалась. В этом мире только Тони Старк странным образом заботился о ней. Его забота значила так много, что это даже пугало, ведь она не знала, как реагировать на то, что так быстро привязалась к человеку, которого та видела всего несколько раз. Блондинка была бесконечно благодарна ему за этот милый жест — уже не первый, но бесконечно важный, — но, одновременно, отчаянно хотела домой. И это разрывало сердце Даймонт на части.