********
Брюс получает мало информации с камер наблюдения. По крайней мере, он узнает марку машины, на которой Джокера привезли в Аркхэм. Но на этом всё, запись обрывается на несколько минут, а когда всё приходит в норму, машины уже нет, и связанный Джокер без сознания лежит на пороге лечебницы. Пытаясь добыть больше данных, Брюс обдумывает возможный план действий. Не будет ли лучше оставить Джокера в лечебнице? Не то что бы он сильно этого хочет, но это лучше, чем ничего. К тому же, в последнее время ситуация там улучшилась, во многом благодаря смене руководства. По крайней мере, можно сказать, что пациентов лечат, а не калечат. Нужно просто убедиться, что к нему будут приставлены врачи и санитары, не стремящиеся отомстить за жизни близких. Этот вариант событий Брюс отметает, вспоминая о Кларке. Никто не знает, что взбредет в голову криптонцу завтра. Особенно, если он решит, что Джокер посягнул на его город. Тогда, нужно забрать Джокера из Аркхэма и спрятать. Но где? Убежища клоун не вариант, нет гарантий, что тот не добавит проблем и что загадочный Пик не в курсе об их местоположении. Возможно, они заминированы, или там установлены ловушки. Бэт-пещера тоже не вариант. Альфред иногда бывает слишком проницательным. Его размышления прерывает уведомление о успешном входе в систему. Брюс бегло просматривает файлы, ища нужный ему отдел, пока не натыкается на: «управление главными воротами». Не так давно, в лечебнице заменили главные ворота, добавив вход по картам сотрудников. Возможно — только возможно, но Бэтмен думает, что попал в точку — Пик в сговоре с кем-то из персонала, и чтобы убедиться в этом, нужно проверить, когда и кто заходил этой ночью. Пролистав в самый низ, Брюс обнаруживает, что пользователь Уильям Брадшо воспользовался своей картой около часа ночи, а потом использовал её снова через десять минут. Имя было знакомым, и спустя пару минут Бэтмен вспоминает, что так зовут нового надзирателя лечебницы Аркхэм, на назначении которого — как Брюс Уэйн — он присутствовал несколько месяцев назад. Возможно, новый надзиратель даже не знает, с кем связался. А если знает. Что ж, ему же хуже.Новые сведения
18 августа 2022 г. в 23:22
Это абсурдно, но Уильям часто скучает по матери. Даже после того, как доктор объяснил ему, что та просто бросила его в аэропорту. Но не потому что мама плохая. Просто ей было тяжело с ним. И Уильям принимает такое объяснение — в конце концов, он никогда не был послушным ребенком.
Но сам доктор Хьюго так не считал, хотя, не сказать, что его заботило поведение Уильяма, пока тот делал всё, что ему говорят. Когда в школу вызывали опекунов — никто не приходил, а когда к ним приходил социальный работник — никто не открывал дверь.
Вспоминая школьные годы, Уильям сильно удивляется, что ситуация не развилась дальше. По его мнению, стоит только посмотреть на доктора, сразу понимаешь — с ним что-то не так. Он всегда был помешан на своей работе, Бэтмене а с недавних пор ещё и Джокере.
— Только посмотри на него.
Помяни черта.
Уильям разворачивается на кресле, бросая взгляд на доктора, сидящего за столом и смотрящего на мониторы. Даже после того, как его проект раскритиковали подчистую, тот не оставляет попыток доказать работоспособность своей терапии. Юноша невольно смотрит на доску, расписанную формулами и вычислениями. Осуществление возможности контролировать разум окружающих людей поделила научное сообщество на два лагеря: одним это казалось превосходной возможностью обеспечить себе и своим детям нормальное будущее — без войн и преступлений, а другим согласиться с первыми помешали мораль и права человека. И возражений, к искреннему удивлению Стрейнджа, — хотя, черт возьми, чего ты ожидал — было намного больше, чем поддержки.
В прочем, Уильям не относился ни к тем, ни к другим. По большей части ему было всё равно, чем увлечен доктор, пока это не коснулось его самого. Хоть перебинтованная левая рука не сильно его беспокоит, юноша до сих пор не может забыть довольное выражение лица Стрейнджа, когда он подчинился его приказу и изрезал свою руку. Он и до этого знал, что доктор далек от слова «адекватный», но тот раньше никогда не пытался причинить ему вред. И если раньше Брадшо просто считал его пусть и помешанным, но по-своему дружелюбным к нему, то теперь точно знал — доктор безумен. Прошло несколько недель, но он до сих пор относится к нему настороженно. Стрейндж больше не пытался повторить этот эксперимент, и Уильям действительно думал, что тот оставил свою идею.
И ошибся.
Своим новым подопытным он выбрал самый тяжелый случай безумства из всех когда-либо существовавших — насколько сам Уильям мог судить. Джокера. И началось.
Всё пошло не так с самого начала. Потому что Стрейндж действовал иначе. Он не пытался заставить клоуна покалечить себя или покалечить других — это тот может сделать своими силами, спасибо. И когда Уильям спросил его об этом, то получил такой ответ: «Просто решил помочь разобраться в своих желаниях».
Помочь ему. С чем? Господи, помоги сначала себе, — хотелось сказать ему.
Сука, — сказал тогда он. Не в лицо, конечно, а уже у себя в комнате. Это было единственное, что он мог сказать, ведь у стен их дома есть уши.
Больше он не пытался ничего узнать, а Стрейндж ничего и не говорил, только изредка возмущался, когда терапия в очередной раз не оказывала эффекта. Уильям правда не понимает, почему окружающие не обращают внимания на то, как человек буквально сходит с ума. Неужели они не бояться, что будет, когда клоуну надоест — а так и будет, это лишь вопрос времени — этот цирк? Почему Бэтмен ничего не делает с этим? Не может? Не знает?
Уильям вздыхает. Голова снова начинает болеть. Иногда ему хочется исчезнуть, чтобы остановить поток мыслей. Восприняв его вздох по-своему, доктор сокрушенно качает головой.
— Всё должно было начаться ещё на прошлой неделе. Он уже должен был начать действовать.
— Чего ты вообще пытаешься от него добиться? — наступает молчание, и Уилл понимает, что задал неправильный вопрос. Тогда, он пробует по-другому. — Может, ошибка в расчетах. Других предположений у меня нет. В конце концов, ты используешь на нем препарат, а не гипноз. В отличии от меня.
На мгновение, Уилл надеется, что этим спровоцирует драку. Потому что его руки зудят от желания ударить доктора. Но Стрейндж будто не замечает последней фразы, продолжая смотреть на экран.
Тогда Бладшо встает со стула и подходит ближе, сосредотачиваясь на экране компьютера. Клоун снова откуда-то добыл маркеры и теперь хаотично разрисовывает белые стены своей камеры. Хотя, ему вполне известно, откуда.
«За хорошее поведение, — однажды сказал ему доктор. — я могу допустить некую вольность».
Всем известно хорошее поведение Джокера — если день прошел без попыток покалечить кого-нибудь от скуки.
Юноша рассматривает комичные — по мнению клоуна — карикатуры и надписи.
Ничего необычного. Изображения себя любимого, обезображенных людей и другой бред, который Уилл не рискует опознать.
— Как и всегда. — он пожимает плечами, пытаясь понять, что заставило доктора огорчиться.
— Верно. То же, что и всегда. Ничего нового. Никакого Бэтмена.
Причем тут он? — этот вопрос так и вертится на языке, но он не рискует его задать. В последние месяцы Джокер перестал рисовать Бэтмена в лечебнице и старался о нем лишний раз не упоминать. Когда один из врачей спросил его об этом, тот сказал, что не хочет обсуждать это. «То, что происходит между родителями, не касается их детей, док. Ведь после развода нам нужно вас как-то делить.» — дословная цитата, которая хорошо запомнилась не только Уиллу, но и Стрейнджу.
Раньше такого от него не слышали, и Хьюго остаток дня перечитывал все новости за последние пару месяцев, пытаясь понять причину.
Клоун сбежал на следующий день, оставив после себя несколько разделенных пополам трупов. Впрочем, вернулся он тем же вечером. Злость Бэтмена, проводившего Джокера до самой камеры, можно было почувствовать даже сидя за монитором, и Уильям, сидящий тогда в кабинете Стрейнджа и наблюдающий за этим, прекрасно понимал его. Ему лично пришлось отмывать полы и стены от крови.
Это был первый звоночек, который он и сам Хьюго успешно проигнорировали.
— Ты бы всё равно был недоволен этим. Вряд ли тебе нужны рисунки.
— Мне нужно хотя бы подтверждение, что всё идет по плану. — Хьюго раздраженно встает из-за стола, направляясь к открытому окну.
Какое мне до этого дело, если я даже не понимаю, о чем ты?
Открытое окно никогда не было таким заманчивым, не так ли?
Почему бы просто не столкнуть его? — раздается шепот прямо над ухом.
Уильям резко вскидывает голову, оглядываясь по сторонам. У него галлюцинации или… он со злостью смотрит на спину доктора, подозревая его в новом эксперименте над собой. Но тот выглядит настолько отстраненным и огорченным, что юноша решает скинуть это на свою усталость.
— Какой бы у тебя ни был план на Джокера, не сомневайся, что Бэтмен рано или поздно об этом узнает. — смех Стрейнджа настолько неожиданный, что на мгновение выбивает Уилла из колеи. Дождавшись его окончания, он добавляет: — Он не идиот.
— Ему лучше пока быть таковым, — Хьюго поправляет очки и подходит к доске с расчётами. — Мне нужно ещё немного времени. Скоро Джокер начнет действовать.
— Почему ты так в этом уверен?
— Потому что, — Стрейндж оборачивается и его полные безумия глаза на абсолютно безжизненном лице не на шутку пугают парня. — Я помог ему. Он сделает свой ход.
Бладшо чувствует тошноту, подкатившую к горлу, от этого уверенного тона.
— Что если всё пойдет не так, как ты ожидаешь?
Этот вопрос остается без ответа.
Тем же вечером, читая новости, Уилл давится чаем, увидев заголовок новой статьи.
Джокер сбежал из Аркхэма.