г'хост таунз

у хинаты длинные стройные ноги. они раскинулись по постели бледным шелком и хватают тонкими короткими пальчиками покрывало; рука скатывается по вниз, то вверх, и темная бархатная простыня комкается в ее ладошке, словно одна из сверх далеких вселенных. у хинаты длинные-длинные ноги, живущие, кажется, своей жизнью, отдельно от ее тела и думающие совершенно не так, как она. хината, возможно, и узумаки, но сейчас-то киба видит, как ей одиноко. потому что у хинаты длинные стройные ноги — и она стонет. у кибы есть тамаки, у тамаки — темные волосы, но локоны хинаты длиннее; хината сама по себе длиннее, возвышеннее, ближе к богу, как одинокая статуя венеры, смотрящая вдаль. тамаки не хочет признавать, но хината лучше ее: умнее, сообразительнее, добрее, красивее. обладает чакрой и потрясающими способностями. она устраивает кибе скандал, и киба бесится, как черт, потому что тамаки, все-таки, его инудзука, а не какая-то там незнакомая и в принципе не связанная с его жизнью женщина. она — жена, но киба смотрит на то, как хината выдыхает воздух из своих легких и глядит широкими бесцветными глазами с черными расширяющимися зрачками в белоснежность потолка, и тонкие пальчики ее сжимаются то сильнее, то слабее, и кибе становится невыносимо. невыносимо не по себе, невыносимо не здесь, невыносимо жаль и особенно невыносимо зло по отношению к наруто, который, вероятнее всего, недавно женился во второй раз — теперь на работе. она делает вдох-выдох и умирает несколько раз, мгновенно возрождаясь после, секунду за секундой, и мысли в голове кибы перетекают, как самый сладкий нектарный мед, но это неправда, ведь он на пальцах хинаты, и он уверен, что будь он умнее, то создал бы из акамару собственного двойника и попросил врезать по своей наглой морде, потому что он шагает в светлую комнату, когда хината дышит часто-часто и бессознательно двигает затекшей рукой, чтобы размять ее. шаги его легкие, едва слышимые, но хината мгновенно поднимает на него свои глаза, и лицо ее, такое расслабленное, напрягается, пока губы устало ловят воздух. киба не знает, как оправдаться, — всего лишь прикрывает собственные глаза и вспоминает, что она, вообще-то, узумаки. у хинаты дрожащие голые ноги, и киба накидывает на них темную бархатную простыню.