Наша светлость: дорога в Закат

Вольный город Фельп (вероятно, живущий по разновидности магдебургского права) напомнил мне Венецию. «Та-а-анго италья-а-ано», - весело голосила я у Ричарда в голове. Похожим было решительно все, включая величественные палаццо, каналы, гондолы и даже переливы мелодичного языка. Непременные в таком случае золотоволосые куртизанки светили Алве с Валме и высшим командным составом, а на нашу долю отходили лишь культурные впечатления. Алва решил примерить личину адмирала и дать сражение в заливе, когда бордонцы подойдут поближе. Я прикинула пути нашего отхода, если авантюра вдруг сорвется, и отпустила себя и Дика гулять. За нашей быстроногой светлостью принялся таскаться Герард, надо отметить, со всем почтением к сиятельной особе. Ричард кривился, балда, по-прежнему не переваривая фамилию Арамона. «Что бы потом ни написали критики периода романтизма, лишних людей не бывает, - я оборвала его нытье в самом начале пребывания в Фельпе. – Бывают непристроенные кадры, вот это действительно так. Отбрось ты фамилию, может, женушка кэпа направо и налево изменяла муженьку, что наша королева Катари. Ты на другое глянь, Ричи. Парень явно выполняет приказ, но при этом восхищен «твоим» талантом. Идиотами будем, если упустим». «Зачем он тебе нужен?» - подозрительно хмурился Ричард. «Свои человечки на местах, в нижних или даже средних чинах всяко пригодятся. Пока что Герард – протеже Алвы, так что в средние точно выбьется. Но ты мог бы запросто его перехватить в дальнейшем. Ах, вместе служили, эх, воспоминания юности… И потом, изящная месть всегда смешнее бессильной злости. Отец пытался сломить тебя, - тут я откровенно польстила парню, но тот принял все за чистую монету, - а сын безропотно топает следом за тобой, ловя каждое твое слово». «Я не злюсь», - забухтел Ричард. «Ага, конечно, вот кого ты обманываешь, меня или себя?» «И это впрямь чужие стихи. Так нечестно», - фамильная Честь легко не сдавалась, наверное, бороться с ее рецидивами – мой удел. «Честность и карьера несовместимы, не говоря уже о Чести и фаворитизме, мой добродетельный друг, - пожимала плечами я. – Будь герцогом, Ричи. Раз-два, взял парня в оборот, пусть себе рот разевает и привыкает вести с тобой всякие разговоры. Глядишь, потом что годное невзначай сольет». Словом, нашим совместным волевым усилием Ричард принял трудное решение подружиться с младшим Арамоной. Парнишка, на самом деле, был перспективным. Покладистый, старательный, с ограниченным кругозором и юношеской жаждой расширения оного. Это мастодонтов вроде Ворона на лирической козе не объедешь, а Герард, во-первых, был польщен, что герцог Окделл с ним вообще общался. Во-вторых, юность чревата порывами, и было видно, как Арамона пытается отмежеваться от папаши, доказывая свою «нетаковость». Не удивлюсь, если когда-нибудь он поменяет фамилию, основав собственный род. И главное. Ричарду надо было начинать потихоньку приобретать собственную компанию, шлейф знакомых разных назначения, ценности и степени полезности. После недели совместных прогулок Арамона-младший раскололся. Даже не знаю, что было лучше: по-прежнему подозревать Ворона чуть ли не в беззаконном отцовстве (Ричарду я эту мысль так и не решилась подкинуть) или загрузить мозги малопонятной мистической мутью. Как-то под вечер, хорошенько приняв в отсутствие старших, Ричарда понесло на беседы о потустороннем. Герарду был прочитан отрывок из «Черного человека». Совсем небольшой, но ему хватило. Парень отставил бокал и застыл, даже мигать перестав. - Эй, все в порядке? – окликнула я Герарда. – Чего ты как пришибленный? - Откуда вы… Ричард, вы тоже с ними встречались? – прошептал Герард, отчего-то втянув голову в плечи. Дик растерялся, не понимая, что могло вызвать такой эффект, и о чем парнишка нам толкует. - Есть многое на свете, друг Герард, - неопределенно ответила я, крутя пальцами бокал и гадая, куда это мы вырулили. - Я поначалу думал, что это наваждение, - продолжил Герард. – А потом словно провалился в страшную сказку. Когда отец пришел ночью, я ведь даже не понял, что он мертвый, - всхлипнул парень. – И Цилла, моя младшая сестра, канючила, чтобы мы впустили папеньку. Мысленно я сделала стойку и, подлив Герарду еще, принялась азартно выспрашивать подробности. И чем больше узнавала, тем меньше мне нравилось происходящее. В сумме у нас получилось вот что. Арамона-отец мало того, что жил как свинья, так ухитрился помереть какой-то жутко нехорошей смертью и стал выходцем. После смерти, следуя общей традиции всякой нежити, он явился своему семейству, решив, по той же традиции, уволочь их следом за собой. Типа, общность – наше все. Мамаша Арамона расчухала, что муженек резко изменился, попыталась читануть старый заговор, а наутро убралась с места семейной встречи куда подальше. Далее бывшему капитану удалось выманить младшую дочку (или ей сообразили откупиться, подумала я), а прочие дети во главе с матерью все-таки ускользнули от страшного гостя. Госпожа Арамона как-то вышла на Ворона (Герард упомянул, что ее отец, а его, соответственно, дед – из высокопоставленных особ) и поведала свою жуткую историю. Алва проникся (Алва! Проникся! Неужто крокодилы все-таки летают?) и, вероятно, предложил семье разделиться, чтобы сбить со следа мертвяка, если тот снова притопает за родственниками. Герарда Ворон прихватил с собой в войска. Мать со старшей дочерью подкинул в услужение к королеве. Оставшихся младших забрала бабка, резво собравшаяся куда-то подальше вместе с отцом госпожи Арамоны. Проследив, чтобы Герард окончательно упился и заснул, я вцепилась в Дика с просьбой пояснить, кто такие выходцы. Насколько Ричард сам понимал, это были ходячие мертвецы (зомби?), приходящие к живым по ночам (или вампиры?). Они распространяли какую-то особую пакость, именуемую «гниль» и делающую место непригодным для жизни. Выходцы старались увести за собой живых (куда?) и сделать их себе подобными (как?). Вроде бы у них имелась «хозяйка», вероятно, отправлявшая на задания или превращавшая людей в выходцев. Еще Дик, подумав, выдал, что выходцы могут попасть в Лабиринт и в дневное время тусуются там с другой нечистью, которую коротко и емко именовали Твари, но он не уверен. Блеск! «Ричи, а наша с тобой блуждающая башня тоже ведет в Лабиринт?» - уточнила я. «По-моему, башня соединена с Гальтарой, помнишь, старой столицей», - сказал Ричард. «А Лабиринт у нас где?» «Под Гальтарой… Ой!» «Вот тебе и ой, - мрачно проговорила я. – Шагнешь в башню, попадешь к выходцам. Понятно теперь, чего Алва всполошился. Не захотел, чтобы ты потом заявился к нему на порог, лязгая зубами и с гнилью в кармане». «Но от камней не веяло угрозой», - заметил Ричард. «Кому как. И потом, ты сам говорил, камни от чего-то устали. Может, устали сдерживать нежить?» - предположила я. Дик поежился. «Тогда хорошо, если мне удалось их зарядить». «И еще лучше, что нас никуда не унесло, - добавила я. – Кстати, Ричи, часто у вас тут бывают эдакие ночи живых мертвецов?» «Тьфу ты, нет, конечно. Может, это влияние Излома?» Излом – это зомби-апокалипсис?! О нет! Лично я не согласна изобретать аналог напалма или бегать за мертвяками с топором (ну, в моем случае, скорее от мертвяков). И Ричарду незачем в подобное впрягаться. Дорогие Высшие силы, выключите на хрен вашу мистическую программу. - Эрин, что с тобой? – сонно удивился Ричард, заворачиваясь в одеяло. «Со мной-то ничего, - засопела я. – А вот картина мира мне резко разонравилась. Представь, вот попал ты в историю про мушкетеров, готовишься покорить сердце прекрасной королевы и утереть нос коварному кардиналу, шпажку полируешь, сонеты переписываешь. И тут вместо Атоса, Портоса и Арамиса из-за угла выворачивают дохляк, тухляк и мертвяк». - Мне казалось, королева тебе не очень понравилась, - дипломатично заметил Ричард. «Можно и наоборот», - великодушно согласилась я. - Чего?! – Ричард аж подскочил на кровати. Сон как рукой сняло. – Нет, ни за что! Чтобы мы... Чтобы я, э-э, покорял Дорака? «Ты еще добавь, что столько не выпьешь. Ничего, бывший эр натренирует», - махнула рукой я. - Эрин, Дорак же старый, - придушенно выдал Дик. – И вообще, коли так, то лучше, в самом деле, Алва. Все-таки знакомое зло... «Прости, - мне стало стыдно. – Это была очень глупая шутка, правда, Ричи. Я не знаю, как осмыслить новые факты, вот и дурю. Давай спать, не нужно нам никого покорять». - Не бойся, я ведь с тобой, - утешил меня Ричард, даже не обидевшись. – Я повелитель скал, уж от выходцев-то смогу тебя защитить. - Как? – вырвалось у меня, но юный герцог уже провалился в сон. Наутро я продолжила приставать к Ричарду с выходцами, благо Герард был не в форме, чтобы будить нас пораньше. Ричард лениво привел себя в порядок и, получив от Алвы приказание передать запечатанный пакет некому капитану Джильди, не особо торопясь отбыл в порт. Вроде как совсем один (не считая меня), без топтунов. «Выходцы, - напомнила я. – Ты вчера решил, что тебе отбиться не проблема». «Я повелитель скал, - внутренне надулся от приятного чувства собственной значимости Ричард. – Все эти заговоры, которые едва работают у простонародья, обладают подлинной силой, если заклинает повелитель». «Это точно? Потому что если это сейчас говоришь не ты, а сословная спесь, то саван посимпатичней стоит приготовить заранее. На твоем я вышью кабана», - пообещала я. «Ха-ха, а ты умеешь вышивать?» «Хи-хи, нет, и молись, чтобы не тебе пришлось учиться. Герцог Окделл с пяльцами и шелками, что может быть умилительнее?» - пока все было спокойно, можно и пошутить. «М-м, Ворон, вяжущий чулки? - предположил Ричард. – Или ткущий рубаху Спрут?» «В случае тотального апокалипсиса и краха цивилизации вы не пропадете, ребята. Артель повелителей, это звучит гордо». «А Эпинэ пошлем огород пахать», - добавил Ричард. «По специальности, то есть, по гербу. Хотя он может и отказаться. Ты ведь ему так и не написал», - укорила парня я. «Ну, Эрин, - заныл Дик. – Неохота ввязываться. Ты же видела Эпинэ». «Ричи-Ричи, тебе положено, - вздохнула я. – Сколько раз напоминать, ты герцог. Общаться с неприятными людьми, интриговать, манипулировать, притворяться и (да-да) убивать – это твоя судьба. Все давно решено, и все равно», - напела я. Ричард тихо выругался. «Брось, давай найдем плюсы», - фыркнула я. «А они точно есть?» - вздохнул Ричард. «Еще бы! Ты именно что герцог и повелитель. Будь ты бедной дворяночкой на выданье, тебя бы и не так корежило. Только представь: вся твоя жизнь зависит от будущего брака и воли мужа. Захочет, запрет в сыром холодном поместье вплоть до твоей скорой смерти от чахотки. Или поделится твоей благосклонностью с нужным человеком. А то и в карты проиграет. И это мы еще молчим о мещанках и пейзанках. В последнем случае вообще мрак: тяжелый труд, частые роды, а что не так, муж или свекр выдерет вожжами. Ты везунчик, Ричи. Ты вообще когда-нибудь задумывался, насколько тебе повезло? Родился титулованным мужчиной в мире, где правят как раз титулованные мужчины. Да это просто джекпот. Конечно, возрастные и финансовые ограничения имеют место быть, но на общем фоне это тьфу. Смотри, мы с тобой уже вторую войну воюем, орден имеем, глядишь, и тут чем разживемся, а кровь проливают и умирают совсем другие люди. Отец твой слил все, что мог, а ты закрепился рядом с первым маршалом. Твоя сестра мечтает о выдуманном герое, а тебя пыталась охмурить сама королева. До кучи и башня признала за своего, и мертвяков, как выяснилось, ты в силах отогнать. И обладая всеми козырями на руках, ты мне блеешь о том, что тебе неохота черкануть пару строк плохому дяде, и врать некомфортно, совесть мучает». Я остановилась, проглотив: «А быть паразитом и эксплуататором никого из вас совесть не мучает, потому что все по Чести». Не доведет нас до добра мой исторический опыт. Я ведь не на Ричарда досадую – я саму себя ощущаю паразитом и эксплуататором, только без герба и родословной. «Эрин, перестань. Напишу я этому снулому Эпинэ, чего ты из-за него так разошлась?» - недоумевал Ричард. «Да я не из-за него», - беспомощно протянула я, не зная, как, и стоит ли в принципе объяснять собственное состояние. «Понятно», - вздохнул Дик. «Интересно, чего это тебе понятно?» - проворчала я. «Ты женщина, а тут войны, попойки, переезды, теперь еще и выходцы... Мне жаль, что все так. Ты не думай, я знаю, что это очень сложно для тебя. Но я все равно рад, что мы вместе. Ругайся на здоровье, если хочешь». Я онемела, вот правда. Пусть Ричард истолковал все превратно, но сама идея поставить себя на место другого человека, посочувствовать ему... «Ричард Окделл, я уже говорила, что ты самый лучший и передовой в мире герцог? Так повторю! Ты чудо», - выдавила я. «Но мы же вместе. Ты всегда меня поддерживаешь, и я должен поддерживать тебя, - Дик искренне не понял моего восхищения. – Мы любим друг друга, мы... ну, как семья, только необычная». Было бы у меня собственное, отдельное от тела Ричарда веко, оно бы точно задергалось. Невидимая герцогиня – это сильно. Построение нетрадиционной семьи в консервативном обществе Талига – еще сильнее. Да герцог Окделл самый настоящий прогрессор, к счастью, не подозревающий о своем высоком призвании. Кажется, с широтой взглядов я несколько переборщила. Письмо Эпинэ, кстати, Ричард написал тем же вечером. Пустое, витиеватое, как болтовня Марселя Валме, оно было наполнено рассуждениями о Чести и сетованиями, что накануне Излома потомки Ушедших разобщены, знания утеряны, камни Гальтары покрыла вековая пыль, а мифический меч Раканов затонул в водовороте времен. «Что за меч? – вяло поинтересовалась я, все еще переживая о своем срыве. – Он действительно утонул, как Экскалибур? Или валяется в виде обломков у мудрых эльфов?» - Фамильная реликвия Раканов, ничего особенного, - пожал плечами Ричард. - Просто к слову пришелся. Не писать же, мол, сожалею об упавшей короне или об утерянном скипетре. Вдруг кто прочтет? Растет, с нежностью отметила я. И похвалила себя за то, что заставляла отрабатывать светские навыки на Марселе. Вот и результат проклюнулся. Приятно.