Наша светлость: дорога в Закат

Ля-ля-ля, только смелым покоряются моря, а морячки – тем более. Талант Алвы не подвел своего обладателя и на море. В числе захваченных судов противника обнаружилась упомянутая капитаном Джильди посудина того самого пикантного содержимого. Морские разбойницы-«пантерки» отделались незначительной убылью состава, поспешив присоединиться к празднованию победы после окончания сражения. Что характерно, дам никто не винил в сражении на стороне недавнего противника и упечь в сырые казематы не спешил, равно как и прочих захваченных офицеров. Если простым матросам грозили принудительные работы в пользу победителей, то командный состав разобрали по квартирам соответственно чину, и многие последовали примеру пантерок, разумеется, с поправкой на гендерную разницу. В плену господ офицеров ожидала свобода передвижения по Фельпу и активное участие в светской жизни. Наиболее высокородные так вообще могли покинуть город в любое время. Никто не стал бы чинить им преград, особенно пообещай недавний противник некоторую сумму денег или драгоценности как залог доброй воли и уважения к победителям. Положительно, войны тут еще не особо злые. Если не сложишь голову и не загнешься от ран, а также являешься особой благородного происхождения, как-нибудь выкрутишься. К вечеру отгремело сражение, а ночью город можно было брать одним небольшим десантом, настолько его защитники не держались на ногах. Командный корпус обеих сторон так и вовсе лежал, по большей части, в изысканной компании пантерок и бутылок. От греха и венерических заболеваний подальше, мы с Ричардом решительно приказали Герарду держаться нашей светлости, припугнув, что рано или поздно наступит дефицит пантерок, и тогда всяким нетитулованным порученцам лучше не попадаться скучающим господам, и отправились проведать нашего знакомого капитана Джильди. Разумеется, прихватив и тревожную торбу. Куда ж мы без соли и серебра! Луиджи предсказуемо пил, вот только веселым разгульем в его доме и не пахло. Капитан мрачно надирался касерой, глядя в одну точку на стене. Мы туда тоже, интереса ради, взглянули, но не обнаружили даже самой невзрачной трещинки. - Вот и все, парни. Жила красавица Поликсена, и нет ее больше. Зачем эти дуры вообще поперлись на войну? – хрипло сказал Луиджи. Мы с Герардом молча пожали плечами. Ясно, что мужику надо было выговориться, а не выслушивать наши с Ричардом мнения о гендерном неравенстве в армейском быту. – Она была такой юной. Восторженная идиотка! До последнего болтала о своем «капитане», этой колоде Зое Гастаки. А теперь вон пантерки обслуживают Алву с офицерским корпусом, а ее нет. Она умерла. Умерла, Ричард! Истекла кровью прямо у меня на глазах, – Луиджи налил себе очередной стакан. «Сейчас он напьется, разрыдается, а мы так и будем стоять, как дурни», - вздохнула я. Что тут можно было поделать? Наши соболезнования ничего бы не изменили. - Она погибла, как настоящий моряк, - рискнул влезть Герард под нашим с Диком мрачным взглядом. - Моряк?! Какой, к Леворукому, моряк из девчонки! – взревел капитан Джильди. Герард чуть не присел. Я шикнула на парня. Только буйства нам тут не хватает. - Ты-то понимаешь, понимаешь, Ричард? – забормотал Луиджи. Дик поспешно кивнул и осторожно присел рядом, налив себе на палец касеры в пустой стакан. - Помянем? – тихо предложил Ричард. - Не чокаясь, - вздохнул Луиджи. – А этот чего не пьет? – скривился он, махнув рукой в сторону съежившегося Герарда. - Ты его напугал, дружище. - А пусть не трясется, не баба, - зло хохотнул капитан. – Значит, отказываешься пить, малец? – нахмурился Джильди. - Да не отказывается он, - обреченно вздохнула я, думая о том, в какую головную боль нам выльются эти импровизированные поминки. – Герард, не стой там столбом, налей себе сам. - Вот, другое дело, - пьяно провозгласил капитан Джильди. – Ну, за мою Поликсену, дно ей пухом. Может, хоть рыбодевой обернется, а, что думаешь, Ричард? Я подавила порыв перекреститься. Только русалок, топящих моряков, нам для полного комплекта не хватало. Что дальше? По небу драконы полетят, в замках вампиры поселятся, а из лесов оборотни попрут? Чур меня, чур. - Нежить – это мерзость, - озвучил нашу мысль Дик тоном матушки Мирабеллы. Герард кивнул. - Какая нежить? Кто тут нежить? Это вы, молокососы, так про Поликсену? – понесло Луиджи. От назревающей разборки нас спас деликатный стук в окно. Герард вскочил с места и проворно побежал взглянуть на позднего визитера. Никак, кто-то из подгулявших друзей Джильди решил заглянуть на огонек. Хорошо бы их там было несколько. Герард замер у окна, вглядываясь в темноту за окном. - Да кто там? – раздраженно спросил Ричард, пододвигая приятелю еще касеры. - Какая-то девка, – пожал плечами парень. – Просит впустить, мол, к капитану пришла. - Шляются по ночам, а потом слезы льют, - сплюнул касеру Ричард. – Передай, пусть завтра приходит, горе тут у человека, обидит и не заметит. Герард приоткрыл окно и приглушенным голосом передал наше предложение. За окном зашуршало, и до нас донесся слабый голосок. - Луиджи, отвори мне. Здесь так холодно. - Поликсена! – встрепенулся капитан и ринулся к двери. - Выходец, - выдохнул Герард, захлопывая окно. Зря старался! Луиджи, едва не снеся нашу светлость по дороге, распахнул дверь и, покачиваясь, застыл на пороге. Я прихватила початую бутыль и двинулась за ним. На дворе стояла молодая девушка, простоволосая, в окровавленном мундире, и тянула тонкие руки к обалдевшему от такого счастья Луиджи. - Не рыбодева, - вслух констатировала я. - Она настоящая? – выпалил Ричард, непроизвольно потянувшись проверить наличие защиты на шее. «Ты это у нее самой спроси», - мысленно фыркнула я, покрепче ухватив бутыль. - Поликсена? – уже трезвея, повторил Луиджи. - Впусти меня, – прошелестела девица. - Ты не пройдешь! – пафосно провозгласил Ричард и по-простому плеснул ей в лицо касерой. Покойница взвыла, словно герцог Окделл внезапно обрел чудесный дар превращать алкоголь в соляную кислоту. – Точно, выходец, – заключил Ричард и, быстрехонько нарисовав вокруг себя круг мелом, завел свою шарманку. – Пусть четыре ветра развеют... Я слушала, мотая на ус, насколько старая кровь здесь имеет настоящую силу. От едва ли не детской приговорки девицу скорчило похуже, чем от касеры. Она скалила зубы, выла, шаталась, наконец, зашипела и странными прыжками унеслась прочь. Для верности мы присыпали порог солью. - Поли... - Заткнись, - Ричард зажал приятелю рот. – Нельзя ее звать, Луиджи, еще снова накличешь, - пояснил он. - Но это же… Это правда она? - капитан высвободился из его хватки. - А что такого? Обычный выходец, даже пока слабый, - со знанием дела ответил Ричард. – Вон, спроси Герарда, он тебе расскажет, как оно бывает. Расскажешь, Герард? Когда наутро к нам пожаловала делегация поисковиков во главе со свежепомятым и небритым Алвой, наша троица плюс один, давно отставив касеру, чертила на полу дома Луиджи очередной тренировочный круг. - Скорость – залог вашего выживания, парни, – поучал их вошедший во вкус Ричард. – Ровный круг – гарантия стойкости оберега. Вы ж не эории древних времен, сами понимаете, на многое рассчитывать не придется. А теперь повторим заговоры. Там важно ни на что не отвлекаться. А то был один такой мыслитель под Полтавщиной, – вдохновенно продолжил он, не заметил пополнение. – Бают, ведьму отчитывал аж в храме, да там же рядом с ее гробом к третьему дню слег. - Где, вы говорите, слег? – встрял в процесс обучения Ворон. Ричард запнулся. - Герцог Алва! – Герард вытянулся во фрунт, приветствуя начальство. - В степях, это давно было, и вообще сказка, - отозвалась я за Ричарда. - Сказка, значит, – прищурился Алва. – А позвольте полюбопытствовать, Окделл, чем вы это тут заняты с утра пораньше? - Как вы изволите видеть, работаем, герцог Алва, не покладая рук, чтобы сказка не стала былью, – лихо отрапортовали мы. – К капитану Джильди ночью выходец приходил, - уже нормально продолжил Ричард. - Вот как? – взлетели вверх черные брови. - Так точно, - веско вставил Луиджи. - И после какого же стакана, капитан, к вам заявился ваш выходец? - Алва указал на бутылки. - За капитана не скажу, но мы с Герардом не пили, так, Герард? - Да-да, герцог Окделл, - прошелестел Арамона. Алва устало потер глаза. - Кто это был, снова ваш покойный батюшка? - Нет, погибшая пантерка, - вместо Герарда ответил Дик. – Нам повезло, что она была одна. Но тенденция настораживает. Алва воззрился на нас со ставшим привычным удивлением, и Ричард обреченно вздохнул. В самом деле, сколько можно! Пора бы уже привыкнуть, что герцог Окделл полон сюрпризов и обладает здоровой сообразительностью. - Окделл, Арамона, за мной, - скомандовал Ворон. – Капитан, жду вашего доклада. Мы потопали за Алвой, мрачно переглядываясь с Герардом. Если наш приятель по-простому, чисто и незамутненно боялся маршала, то я и Ричард в который раз обалдевали от поведения Ворона по отношению к нашей светлости. Похоже, это у нас взаимно – ставить друг друга в тупик. Сколько бы мы с Диком ни старались, едва ли нам суждено нормально взаимодействовать с Алвой. Снова мистика? - Арамона, свободен. Окделл, прошу за мной, нам надо поговорить, - отрывисто бросил Алва. «Аллилуйя, аллилуйя!» - Ричард едва не подпрыгнул от моего вопля в своей голове. Неужели дожили до светлого мига прозрения и единения? Неужто пришло времечко нести не чушь, не светскую ерунду, не Блюхера и не милорда глупого... «Эрин, я запутался», - пожаловался Ричард, машинально вертя головой в тщетных попытках выискать базар, Белинского и Гоголя. «Не впервой, - утешила я парня. – Ну, не завезли вам Белинского с Гоголем, придется самим как-нибудь». Меж тем, вытурив всех, включая Марселя, Алва кивком указал Дику на свободное кресло, сам плюхнулся во второе и налил шадди в изящную маленькую чашечку. Лихо опрокинув ее в себя за один раз, он сглотнул, скривился и только после этого обратился к нам. - Ричард, я полагал, в прошлый раз мы друг друга поняли. Опочки, кина не будет, разочарованно подумала я. А будет сплошная сказка про белого бычка и призывы оставаться здравомыслящим молодым человеком. И чего он со Штанцлером и прочими Людьми Чести не поделил при настолько схожем мировоззрении? Могли бы сейчас дуэтом Ричарду на мозг капать. Дик мысленно захихикал: «Да ни в жисть! Чтобы такой, как Штанцлер, подался в действующую армию? Скорее в Гальтаре Зверь сдохнет и нас самолично на похороны пригласит». - Вероятно, мы пришли к разным выводам, - дипломатично ответил Ричард. – Впрочем, и теперь возможны варианты. - Например? – Алва повторил фирменный фокус с бровями. - Допустим, произошедшее ночью – лишь звено в цепи роковых случайностей, - прищурился Дик. - Окделл, вы напрасно считаете меня идиотом, - устало сказал Алва, вновь потянувшись к кувшину с шадди. - М-м, - протянули мы, надеясь, что ни грамма сомнения не пробилось наружу. – Тогда, как я уже вам же говорил, зима близко, Излом вместе с ней, и выходцы начинают свои атаки. Выгодней с самого начала выбить потомков эориев, начиная с самых юных. - Вот это уже куда как убедительней, - похвалил нас Алва. – Жаль, Придд едва ли подтвердит вашу интересную версию. - Досадно, впрочем, я и не рассчитываю на откровенность Спрутов, - Ричард пожал плечами. – В кодексе их семьи наверняка есть пункт, прямо запрещающий подобную роскошь. Ладно... Поверите вы или нет, я допускал, что выходец явится, только не предполагал, это окажется неизвестная мне пантерка. - А, ваша идея по поводу капитана Арамоны, - кивнул Ворон, так же лихо приголубив вторую чашку шадди. – Объясните мне, наконец, Окделл, отчего вы с такой поразительной настойчивостью стремитесь себя угробить? Эти ваши безумные идеи, арсенал охотника на нежить, мрачные стишки... Вам настолько не терпится спуститься в Лабиринт? – Ворон неосознанно повысил голос. – Вы вообще способны хоть немного рассчитывать, где опасность, и держаться от нее подальше? У вас в голове каша из сказок и фантазий, но что-то же из мира снаружи тоже должно туда проникать! Что Ричард, я тоже в полном обалдении хлопала ресницами. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, вот и восприятие нашей активности со стороны. - И что же, по-вашему, туда должно проникнуть? – кинулся в ответную атаку Ричард. – Ваши благоглупости? Придворные сплетни от виконта Валме? Признаю, я много не знаю и не понимаю, потому действую наобум. Но что, лучше не делать ничего? Увидеть выходца и отвернуться к стеночке, зажмурив глаза? Или крикнуть ему, мол, приказано считать тебя сказкой, так что кругом и шагом марш в Закат? - Зачем вы во все лезете? – завопил Алва. - Неправда, в чужие будуары и в политику я не лезу! – заголосил Ричард. – Наверное, зря. Я же не нарочно, ну, какой резон мне вам врать по такому поводу? Я пытался с вами поговорить, да раз за разом не выходит. Кого вы во мне видите, герцог Алва? Врага? Дебила? Тень покойного отца? Хоть намекните, чтобы я мог вписаться в образ. - Чего вам в Надоре не сиделось? – прорвало Алву. - А вы за какими кошками ошиваетесь не в Кэнналоа? – нашелся Дик. – Всем прочим повелителям, значит, можно, а Окделл сиди в глуши. От моего отца того же требовали? Да кто вам дал такое право? Забыли, что мы равны, а над нами больше никого нет? Пресмыкайтесь перед ублюдочной династией сколько хотите, выбор ваш, только что сделают господа Оллары, если выходцы или Твари попрут из Лабиринта? Спрячутся всей фамилией за вашей широкой спиной? Потому как сомнительно, что Придды и Эпинэ бросятся их спасать в едином героическом порыве. «Замолчи, – умоляюще простонала я. – Ты уже на полноценную отсидку в Багерлее наговорил». «Оглушим Ворона подсвечником, и в Агарис?» - залихвацки предложил Ричард. «Погоди, ты уже без подсвечника справился. Давай подождем, что ответит наша Белоснежка, тогда и насчет Агариса сообразим», - предложила я. «Почему Белоснежка?» «Ну как же! Волосы черны, как ночь. Кожа бела, как снег. Губы алы, как кровь», - процитировала я. «Это вурдалак какой-то, вроде того, что был в истории про эрэа Аниту, а не Белоснежка», - засомневался Дик. «Нехорошо обзывать начальство, Ричи, – шутливо попеняла я. – Особенно после того, как ты его контузил». Страшно мне уже не было, только интересно, что же дальше выйдет. - Вам не стоит возвращаться в Талиг, Ричард, - на удивление спокойно сказал Алва после тирады Дика. – Вы молодой человек, в вашем возрасте полезно съездить посмотреть мир. У вашего отца остались добрые знакомые в иных странах, почему бы вам их не навестить? - Итак, вы твердо решили от меня отделаться? – уточнил Ричард. Алва развел руками, мол, и не рад, а приходится. – И в Фельп согласились взять, чтобы, так сказать, подвезти на попутке. Браво. Равенство по происхождению не всегда равно равенству по силе, что прискорбно. Что бы я ни сделал, что бы ни сказал, у вас свой план. «И закончим на этом», - прошептала я, перехватывая управление и поднимаясь из кресла. - Счастливо оставаться, герцог Алва, - я изобразила придворный поклон. – Удачных вам интриг, надежных союзников и точных расчетов. Я был неправ, продолжая навязывать вам свое общество, и прошу прощения за эту глупость. Дождавшись кивка Алвы, мы выкатились из его кабинета, закрыли за собой дверь и привалились к стене, прикрыв глаза. - Ричард, что с вами? – встрепенулся Герард, дожидавшийся нас, сидя на подоконнике. В дальнем углу приемной зашевелился Валме. - Счастливо оставаться, - повторила я уже без поклона. – Благодарю за компанию и желаю всяческого успеха на службе. С таким начальником он точно пригодится. А потом, не слушая бессмысленные и ненужные «Ричард, постойте», мы проследовали в наши покои, чтобы собрать вещи. В ушах стоял все более нарастающий звон. Вероятно, это бились с любовью построенные планы, мои и Ричарда. Конец первой части