Гордость и предубеждение

— Ты что, все еще дрыхнешь, идио… — заглянувший в комнату брата Южный Италия оборвал фразу на полуслове. Венециано сидел на краю кровати, сжавшись в комочек, и смотрел в темнеющее небо за окном такими погасшими глазами, как будто они выцвели от долгих горячих слез. Он даже не обратил внимания на вошедшего брата — продолжил сидеть, глядя на пламенеющий закат. — Мать твою, ты чего, Италия? — испугался Романо, забывая обругать брата плаксой и идиотом — конечно же, Венециано любил истерить по любому поводу, но после знакомства с этой картофелиной такое бывало редко… — Да черт возьми, что с тобой случилось?! Италия промолчал и только несчастно всхлипнул, сжимая в руках что-то светлое, похожее издалека на ткань, но что это было — Романо не мог ответить. — А ну сейчас же отвечай! Какого черта ты меня нервируешь, идиот?! — наседал Южный Италия, задумываясь, не встряхнуть ли дорогого братика, чтобы выбить из него очередную дурь. — А НУ БЫСТРО ОТВЕТИЛ, ЧТО У ТЕБЯ СЛУЧИЛОСЬ! — наконец, не вытерпел он, окидывая комнату таким взглядом, словно прикидывал, не огреть ли Италию чем-нибудь для лучшей доходчивости. — Не вынуждай меня звонить твоему тупому картофельнику, чертов ты идиот! — наконец, добавил Романо, думая, сколько ласковых слов он с удовольствием выдаст Германии по такому случаю. — Братик, не звони ему! — Северный Италия неожиданно вышел из своего странного оцепенения и вцепился в рукав Романо изо всех сил. — Пожалуйста, не звони! Я не смогу снова его увидеть! — Ты наконец-то внял моим советам, болван! Стой, что ты сейчас сказал? — опешил Южный Италия. — Ты не хочешь видеть эту картошку с мускулами? — Братик, Германия ведь женится, — почти прошептал Италия. — Он сказал мне… как раз сегодня… — Ну и какое тебе дело, что на него клюнула какая-нибудь здоровенная немка? — дернул плечом Романо, но замолчал, увидев отчаяние в карих глазищах брата. — То есть… ты, кажется, недоволен?.. — Я очень за него счастлив, — пролепетал Италия, и у него на глазах опять показались слезы. — Я уверен, она добрая и красивая… Но ведь Германия всегда был со мной… А теперь у него не будет на меня времени… И я его больше не обниму и не поцелую, и мы не поставим палатку в парке, и больше ничего, ничего не будет, — всхлипнул Италия, утыкаясь лицом в подушку. — Братик, я же так сильно его люблю, я считал, что он самый лучший! И, конечно же, он и есть самый-самый лучший! Он такой красивый и очень умный, а теперь я ему буду совсем не нужен! А я так мечтал, я каждый день мечтал и всегда надеялся, что мы... что я... — Италия замолчал, почти не чувствуя, как подушка промокает от его слез. — Ну, подружишься с кем-нибудь другим, эта ходячая сосиска вообще не одна на свете! — продолжил Романо, слегка смущенный слезами брата. — Прекрати истерику, всю Венецию опять ведь затопит нафиг! — У меня все друзья, но я только его люблю, — полузадушено выдавил Венециано из-под подушки. — И всегда буду его любить. Даже когда он женится на другой. Я знаю, братик, что он тебе не нравится, но он все равно самый добрый и самый лучший… — Хей, Италии, что это вы притихли? Романо, через десять минут я пойду домой без тебя, так что даю тебе пятнадцать минут на сборы, потому что через полчаса меня тут не будет! — весело произнес Испания, появляясь на пороге комнаты. — Санта-Мария, что тут у вас случилось? — Этот картофельный гад с крестом решил жениться на какой-то корове, и в связи с этим послал моего брата ко всем чертям! — зло наябедничал Романо. — И теперь Венеция скоро уйдет под воду, если этот дебил немедленно не заткнется! — Германия сказал, что он женится, и теперь ты ему не нужен? — оторопел Испания. — Но вы так давно вместе, и ты же его союзник! – Что еще можно было ожидать от этой тупой картофелины!!! — еще сильнее разъярился Романо. – Я никогда не доверял ему, я все знал заранее! А теперь он поступил с моим братом, как вонючая свинья из своих сосисок!

…

Германия беспокойно ворочался с боку на бок. Спать одному было слишком уж непривычно — обычно он легко засыпал, вслушиваясь в мерное дыхание Италии, и каждое утро заново недоумевал, почему они оказываются так близко… Теперь же одеяло казалось холодным, комната — неуютной, и кроме того, в сердце продолжала щемить сосущая пустота. Неужели Италия настолько его не любит, что одна мысль о браке с ним заставила его убежать подальше? Может быть, Италия не поверил, что между ними все останется так, как прежде? Боже, а если он..? Германия похолодел — ведь все страны считали его садистом и извращенцем! Неужели Италия мог подумать, что после заключения брака… Германия резко сел на постели. В голову сами собой полезли разные ужасы, главным героем которых был он сам — то с наручниками, то с плетью, и Германия затряс головой, прогоняя их. Да ему ведь даже не приходило в голову ничего подобного, тем более, в отношении Италии, которого он лю… Внезапно новая мысль заставила его пылающие щеки мгновенно побледнеть — а если Италия ЗНАЛ о его чувствах? Ведь ему всегда нравились только девушки! Может быть, именно поэтому Италия… может быть, он подумал, что скажут все остальные страны? Но ведь это было решением его руководства! Германия застонал, совершенно теряясь в мыслях. Он с ужасом воображал следующий день и свое появление на съезде крупнейших стран. … — Япония, а что, Италия заболел? — поинтересовался Англия, окидывая взглядом пустое место за столом переговоров. — Да и Германии тоже нет… — К сожалению, Италия просил передать, что он чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы иметь честь присутствовать на нашем заседании, — согласно кивнул Япония. — Но в данной ситуации я склонен считать, что он решил пропустить съезд из-за тяжелого морального состояния. — А что случилось? — немедленно заинтересовался Франция, по обыкновению, улыбаясь. — Италия очень тяжело переживает решение Германии о прекращении их союза, — сочувственно объяснил Испания.  — О расторжении их союза?! — Тупая картофелина просто кинул его, потому что нашел себе какую-то там династическую принцессу! Братец рыдает так, что Венецию уже затопило! — немедленно влез Романо. — Германия женится, ару? Но на ком? — недоуменно спросил Китай. — Нууу, вообще-то я думал, что он и Венециано… — Франция глубокомысленно повертел руками. — Разве этого еще кто-нибудь не знает? — Я недоволен, — улыбка России стала зловещей, и несчастные прибалты испуганно заскрипели стульями, поспешно отодвигаясь на безопасное расстояние. — Как-то это нехорошо, — подтвердил светловолосый парнишка в очках, сидящий в конце стола. — Вот, новенький совершенно прав — это недостойное страны поведение! Геройский я так никогда бы не поступил! Кстати, а ты вообще кто? — уточнил Америка. — Ладно, это, в общем-то, и неважно! — Вынужден признать, что Германия повел себя не совсем достойно — без предупреждения оставить своего союзника без соответствующей поддержки… — Да что вы хотели от этой тупой сосиски?! — И как теперь можно ему доверять?! — Прошу прощения за опоздание! — двери в зал заседаний распахнулись мощным рывком, и на пороге показался запыхавшийся Германия. — Такого больше не повторится!