Новое начало

Гарри сидел в окружении расположенных вокруг него книг, уставившись в низенький потолок чулана под лестницей. Устало вздохнув, он стал лениво рассматривать открытые на нужных страницах книги, мысленно перебирая, для чего они нужны, и с каждой книгой взгляд его становился все серьезнее и тяжелее. Вот книга с защитным заклинанием, которое он хочет использовать. Да, он приврал Дурслям немного, но знать всю правду о нем лучше не стоит. Меньше знаешь — крепче спишь, не зря так говорят. Да, оно защищает дом от людей со злыми намерениями, но его могут использовать все. Диапазон его таков, что для него в принципе нет значения, плохой или хороший перед ним человек, ведь только хозяевам дома решать, что для них имеет значение. Скажем так, не все такое, каким выглядит. Для заклинания нужно посадить дерево совсем рядом с домом, который хочешь защитить, но в то же время, чтобы деревце было неприметным. Для этого хорошо подходит ивовый дуб, издалека он походил на иву, различить их можно только по плодам. Этого достаточно, чтобы создать иллюзию двойственности, которая при развороте создавала параллельные образы, несвойственные друг другу. Идеальная загадка, что ни говори. Можно перебирать множество вариантов, выбирай, какой душе угодно. Это был просто замечательный вариант, как раз подходил их соседке мисс Фиг. Сущность которой поражала Гарри своей недалекостью и безалаберностью. Да, она хотела помочь ему, но ничего не делала для этого. Да, она говорила светлому дедушке, что смогла бы воспитать ребенка, но быстро смирилась с отказом, прекрасно понимая, в каких условиях живет ребенок, полностью осознавая, что это создано специально для Гарри. Но она просто закрыла на все глаза. Да кто она такая, чтобы вмешиваться. Альбус Дамблдор — великий волшебник, победитель первого темного лорда, знает куда больше их всех вместе взятых. Для нее необходимо создать какой-нибудь регрессивный образ, прогрессирующий в определенных условиях. Пусть себе строчит старику, что она делает с завидной регулярностью. Второй ритуал был прост. Он необходим лишь для того, чтобы попасть в магический мир, попасть в банк гоблинов Гринготтс. Гоблины — единственные, кто могли без вопросов достать камень, им только деньги плати, они в дела волшебников не лезут. Для ритуала много не нужно: два человека и пентаграмма, никаких премудростей. Смысл ритуала прост — он меняет годами участвующих в нем людей. Он был изобретен во времена великих магических войн, когда реки крови стекались в кровавые моря. Там не щадили никого, ни стариков, ни детей, вырезали всех, вплоть до младенцев. После чего в магическом мире возник первый за всю его историю существования магический откат, поистине смертоносный. Он выкосил всех, для него не существовало правых и виноватых. Канули в лету многие древние магические рода. Так родился первый магический закон — дети неприкосновенны. Некоторые начали придумывать различные ритуалы для спасения если не своих жизней, то жизней своих детей. Первые из них были не самые удачные, но все же, были и те, что прошли проверку временем. Сейчас перед Гарри лежал самый надежный ритуал, если не считать, что в данный момент он считается наитемнейшим, так как является некромантским, из-за истории своего происхождения… Но в нем была одна загвоздка: для ритуала нужны были двое, и оба маги. Не важно, какого они сословия, на крайний случай, маг и какой-нибудь сквиб. Глаза Гарри плавно перешли на последнюю открытую книгу. Этот ритуал позволял выявить сквибов, неважно какого поколения они были. Дурсли все до одного сквибы, кто бы мог подумать. У Дадли, вообще, ядро практически могло функционировать, но по непонятной причине было окольцовано странной магической связью, полностью блокирующей исходящую из него магию. Если бы только его тетя оказалась сквибом, Гарри не был бы так удивлен. Ведь что ни говори, его мама родилась в магловской семье и при этом являлась магессой, несмотря на то, что среди маглов рождались только волшебницы. Скорей всего, все Эвансы были сквибами. В голове звучал противнейший голосок тетки из его прошлого, в день, когда он узнал, что является волшебником. Она тогда сказала: «родители были счастливы, что в их доме родилась волшебница». Сколько не сиди, проблемы сами по себе не решатся. Гарри вышел из своего убежища и пошел искать дядю. Этот вопрос нужно решать как можно скорее. Вернон сидел в гостиной на своем любимом кресле, смотрел какую-то интеллектуальную программу, что-то записывая в блокнот. — Вы мне нужны, — резко выпалил Гарри. Подходящих слов он так и не нашел. Ему просто необходимо донести нужную информацию до дяди, тем более он прекрасно помнил, как был категоричен Вернон, заявив, что ни в чем участвовать не будет. — Зачем? — пауза затянулась. Петунья вышла из кухни и села на диван, рядом с Дадли и, ни о чем не спрашивая, стала ждать, что произойдет дальше. — Мне нужно попасть в Гринготтс, — ответил Гарри. Тянуть дальше нельзя было. — И что это за Гринготтс? — спросил Вернон. Он уже порядком взвесил все за и против и пришел к выводу, что с мальчишкой лучше дружить и помогать ему, если они хотят жить относительно спокойно. К тому же, он уже несколько раз видел, как один бомж и пьяница с завидной регулярностью прогуливается по их улице и искоса поглядывает на их двор. Если бы Вернон, как и раньше, не знал, что их соседка шпионит за ними, то выпустил бы это из виду. Но не сейчас. — Это банк, магический банк. В нем можно достать необходимый нам камень. — Магический банк, — голос Вернона стал тише, — сколько это будет стоить и что от меня требуется? — Вам туда идти не придется. Пойду я, — почесав макушку, ответил Гарри. — И каким образом ты туда попадешь? — Аппарирую на Косую аллеею, а потом в Гринготтс, проблем не будет. — И зачем тебе я, если говоришь, что все сделаешь сам? — Вернон понял, что мальчишка темнит. — Мне нужно провести один ритуал, — начал Гарри. — Ритуал? — Вернон напрягся. — Да. Вы, я и пентаграмма на полу. — И что будет? Это позволит, как ты там сказал, аппарироваться куда тебе нужно? — дядя почесал за ухом. Да, идея простая, но все же мальчишка чего-то не договаривает. — Нет, аппарироваться я могу и сам, — Гарри не ожидал, что Вернон так быстро согласится, а значит, нужно хвататься за эту возможность, пока позволяют. — Но, я ребенок. А вы — взрослый мужчина, — Гарри покрутил двумя указательными пальцами, имитируя обмен. — Местами, мы просто поменяемся местами, вы станете мной, а я вами. В этот момент Вернон все же вскочил из кресла и вытянул вперед руку, прося мальчишку помолчать. — Ничего страшного не произойдет. Я выразился не совсем верно, вы останетесь сами собой и я тоже, только после проведения ритуала вам будет 6, а мне будет как и вам… — 35, — едва слышно сказал Вернон. — Это совершенно безопасно и вам ничего не угрожает. Это всего на несколько часов, чтобы я успел добраться до банка, сделать там все, что необходимо и вернуться назад, — совсем уж радостно закончил Гарри. — Только вам придется посидеть дома, чтобы не привлекать к себе внимание. — Хорошо, — все же произнес Вернон, в душе надеясь что все эти приготовления займут некоторое время. Зря. У него даже волосы дыбом встали, когда мальчик убрал с пола их ковер в гостиной, под которым была вычерчена какая-то пентаграмма. Одного взгляда на мальчишку было достаточно, чтобы понять — он попал, попал окончательно. Но трусом в глазах семьи он не будет. Он пойдет на все ради них. — Ради семьи, — Вернон сделал шаг в сторону Гарри и начерченной на полу пентаграммы. — Мы всего лишь должны вместе встать на нее, все остальное сделает магия, — сказал Гарри. — Была не была, — вырвалось у мужчины, и он встал на очерченный круг. Гарри едва успел за ним. Необходимо было войти одновременно, иначе никакого эффекта не будет. Он успел вовремя. Тело стало меняться. Не было тех тяжелых и неприятных ощущений, как при приеме оборотного зелья, которое выламывает и выкручивает все кости, придавая телу необходимую форму. Было даже приятно, так как магия теплыми мягкими волнами проходила по телу, будто заключала его в объятия. Даря покой и невероятную радость. Чета Дурслей, как завороженная, следила за изменениями. Вернон молодел на глазах. Он стал меньше, пропали усы. И в конце, перед ними стоял ребенок, чуть выше, но мельче Дадли. При этом сохранилось очевидное сходство. Гарри же наоборот - становился выше и крупнее. Он превратился в статного мужчину довольно крупной комплекции, широкоплечего, с хорошо развитой мускулатурой, подтянутым торсом. Одежда, что раньше висела на нем как тряпка, стала плотно прилегать к телу, даже трещать по швам, когда мальчик, вернее, мужчина невольно пошевелился. У Петуньи заблестели глаза, и она поспешно отвернулась. Да, парень был хорош, даже слишком. — А ну прикройся немедленно. Не смей покушаться на чужую жену, — закричал Вернон и тут же захлопнул рот: такого дикого визга он от себя не ожидал. — Больно надо, — по гостиной разнесся раскатистый бас, а зачем еще более внушительный смех. — Ладно, ладно, — в одно мгновение на полуголом мужчине появилась тяжелая родовая мантия. — Что теперь не так? Вернон все смотрел и не мог поверить собственным глазам. Результат его поразил. Мальчишка не просто стал больше. Перед ним стоял не угловатый парень, а хорошо сложенный молодой человек довольно привлекательной наружности. Глубокие глаза, прямой, но в то же время небольшой нос, полные, слегка поджатые губы, сильный подбородок — просто идеальный экземпляр, который запросто сводит с ума многих девушек. Да, хорошо сложен паршивец, аж зависть берет. Даже жена отвернулась и покраснела. Теребит свое чертово ожерелье — явный признак, что смущена. А он что? Голос пропал куда-то, исчезли усы. Сам стал меньше. Вернон спрятал руки за спину и постарался придать себе скучающий вид, несмотря на то, что ему очень хотелось побежать к зеркалу и рассмотреть себя повнимательнее. Гарри снова засмеялся, и в гостиной перед Верноном появилось зеркало в человеческий рост. Дядя дернулся от неожиданности, но начал с неподдельным интересом разглядывать себя. — Все так, как и должно быть. Точнее, вы выглядите в точности как выглядели, когда вам было 6 лет, — пояснил Гарри. Подойдя к зеркалу, он улыбнулся своему отражению и провел рукой по длинным волнистым волосам, которые мгновенно оказались сколоты красивой расписной заколкой. — Как говорится, последний штрих. — Не было такого, — возразил Вернон. — Я был совершенно другим, — дядя топнул ножкой. Это было невероятно мило, так невинно. Гарри не удержался и чмокнул его в самую макушку и, улыбнувшись, добавил: — Ну как скажете, дорогой дядюшка Вернон, вам виднее. Я вернусь через несколько часов. Петунья и Дадли медленно подошли к Вернону, который все еще крутился перед зеркалом. Им хотелось его пощупать и потрогать, ведь не каждый день увидишь своего мужа и отца шестилетним ребенком. Гарри шел медленно, ему нужно было придумать, как можно быстрее добыть камень. Дуб Петунье доставят как раз к сроку. Да еще не мешало бы вставить пару палок в колеса мерзкому старику и недородственничкам, чьими стараниями он едва жив. С этими мыслями Гарри шел к банку, совершенно не обращая внимания на то, что все встречавшие его маги стараются рассмотреть его со всех сторон и шушукаются за его спиной. Он не обратил внимания и на то, что дверь в банк ему открыл гоблин-привратник, от чего шепот на улице стих. На улице воцарило гробовое молчание. Как только за Гарри закрылась дверь, прозвучало только одно: — Ты это видел, кто это был? Гарри прошел по залу, стараясь ни на кого не смотреть и подошел к столу с заявками, за которым сидел дежурный гоблин. Не дав тому задать вопрос, мужчина быстро произнес: — Мне нужен главный, — невероятная усталость давила на него, а перешёптывание за спиной невероятно злило. Он едва сдерживал свою магию. — Да, одну минуту, — гоблин за стойкой как-то сжался, втянул голову в плечи, уши стали дрожать, чем-то напоминая домового эльфа. Гарри гаркнул: — Сейчас же! Гоблин рванул так, что показалось, будто у него пятки сверкают. Он спешил так, что у него даже с первой попытки не вышло открыть дверь. Когда же гоблин исчез и шепот стих, Гарри осмотрелся. Те маги, что пересекались с ним взглядом, сразу же прятали его. Гоблины, наоборот, взгляд не отводили, лишь нервно перебирали бумаги, ни разу не взглянув на них. Вдруг в зал вошли 14 гоблинов в боевых позолоченных доспехах с оружием наизготове и выстроились в два ряда. Появившийся глава банка похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание: — Дамы и господа! Банк ненадолго закрывается. Мы приносим свои глубочайшие извинения. Когда банк опустел, глава, оскалившись, медленно подошел и, опустившись на колено перед Гарри, сказал: — Мое почтение, Ваше сиятельство ситхе. Мы, гоблины, приветствуем ваше возвращение домой. Мы клянемся служить и защищать Вас до последней капли крови. Мы вверяем вам свои души, да будет Ганавес*** благосклонен к нашим судьбам. Внутри у Гарри все похолодело. Он уже слышал это страшное слово. Ганавес — последний дар магическому миру. Точнее, не дар, а проклятие, что спустя 450 лет уничтожит этот мир. Кто и почему создал это, никто не знал. Но Ганавес был равносилен приговору. Вот и ответ на самый страшный вопрос. Остается только задать его. Да, он хочет знать, но имеет ли на это право? И почему гоблин назвал его ситхе? Ведь ситхе — это миф самой магии. Но а как же та девочка? Все естество говорило ему, что перед ним ситхе. Он вздрогнул, вспомнив слова, сказанные тем мертвым ребенком: — Спасибо тебе. Создай мир для нас. Мы — это ты.

*** Ганавес - артефакт древнего мира, который сыграет ключевую роль в дальнейшем повествовании (уже был упомянут в прологе).