* * *
Лес рук, скрип кроссовок о паркет и тяжелые капли пота, соскользнувшие с подбородка и ударившиеся о пол. Бобби сидел на скамейке запасных, сложив ладони у лица и выжидающе глядя на табло. Огромные цифры неумолимо отсчитывали конец тайма. 3…2…1… Стоп! Табло мигнуло, и окончательный результат вспыхнул красным, разъедая узкие глаза Бобби. — Ну, бля-я… — Восемьдесят пя-я-ять! — закричал Мино с площадки, с размаху бросил мяч в корзину и с улюлюканьем побежал победный круг. Вся его команда прыгала на месте, свистя в сторону продувших. Те тяжело дышали, уперев руки в колени и поочередно чертыхаясь. Мино нарезал круги, растопырив руки, словно собираясь взлететь, как вертолет, и Бобби с фырканьем следил за ним, поглаживая ногу. Он неудачно завалился еще в первом тайме и подвернул ее, отчего сидел как на иголках все оставшееся время в стороне. Выдохнувшись, Мино на бегу приземлил свою задницу рядом с Бобби, обхватив его крепкой рукой за плечо. — Проду-у-ул, ты, мяса кусок! — он радостно орал в ухо Бобби, зажмурившему глаза. — Оле-оле-оле-оле! Боббан проду-у-ул, иди домо-о-ой! Мино был одним из тех людей, у которых поводов для радости никогда не было слишком много. Любая, даже самая незначительная для обычных людей победа приводила его в исступленный восторг. Фонтанируя, он дубасил сжавшегося Бобби по спине, впечатывая свою руку ему меж ребер, словно хотел таким образом оттиснуть долгожданную победу у него на теле. — Молодец-молодец, ай! Ептить, хен! — глаза Бобби превратились в щелочки, но он стойко терпел, прикрывшись руками, пока Мино наслаждался своими победными побоями. — Прекращай! На мне ж живого места сейчас не останется, я и так раненый! — Прости-прости, чувак! — Мино навалился на чужое плечо, крепко обнимая. — Я забыл, что ты у нас калека, прости. Не злись. Ты ж знаешь, я любя. Бобби оскалился, вырываясь из медвежьих объятий и пиная хена в ногу. — Твоя команда выиграла только потому, — Бобби поднялся, за руку таща вверх кайфующего Мино. — Подчеркиваю! Только потому, хен, что я сидел на скамье запасных. — Хера с два. Ты играешь хуже всех! — Я так плох? — О-о, да, детка. — Но я всегда тебя делал! — Айщ, Бобби-я, если бы я тебя не любил, я бы уже давно тебя кончил. — Я красавчик, ты бы этого не сделал, — Бобби повилял жопой, и Мино успел дать ему пинок под мягкое место, отчего Бобби делано охнул и нежно погладил обиженный зад. За окнами зала уже порядком стемнело. Лампы моргали, вырубаясь одна за другой. Мино подхватил с лавки полотенце и закинул его на плечо. — Пошли, красавчик. В раздевалке духота сперла Бобби со всех сторон и зажала в тиски. Подпорченное настроение упало еще ниже, когда Мино отлепился от его плеча и с разбегу врезался в Чихо, загребая своего атакующего защитника в объятия. — Хён, какой ты у меня офигенный чувак! Чихо довольно заулыбался, не отрывая взгляда от своих кроссовок, которые старательно зашнуровывал разноцветными шнурками. — Повтори. — О-о-офигительный хен! Дай я тебя поцелую! — Мино действительно поцеловал Чихо в лоб, сопровождая поцелуй характерными звуками. Чихо низко рассмеялся и ткнул его в живот, отталкивая от себя. — Ты полегче, а то Бобби сейчас мне голову отгрызет. Ты посмотри на него, — Чихо нагловато кивнул в сторону Бобби. Бобби и сам знал, что просверливал его взглядом, но ничего не мог с собой поделать. Бесил его этот перец. — Хён, ты крут, — признал Бобби и нехотя расплылся в смиренной улыбке. Чихо едва заметно кивнул и вернулся к своим кроссовкам. Бобби тут же насупился и рухнул на лавку. Мино подлетел обратно, приземлив Бобби на плечи свои острые локти. — Теперь я буду обыгрывать тебя каждый раз. Обещаю, Боббан, что хорошенько надеру твою задницу за все эти позорные проигрыши. — С чего ты взял, что это не счастливое исключение? — Бобби снова щурился — Мино вообще не рассчитывал силу, давя локтями на болезненные точки у шеи. — Я чувствую, чувак. Я тебя порву. Мы порвем. Бобби оглянулся на Чихо. Тот уже полностью собрался и переговаривался с Донхеком. Кто-то орал в душе веселую песенку про продувшего Бобби, кто-то уныло паковал потные майки в сумки. — Ага, порвут они. Мне кажется, скорее твоя морда порвется от этой херни у тебя на лице. — Какой херни? — ничуть не обиделся Мино. — Ну вот этой, — Бобби встал, стряхнув с себя его руки, и повернулся, следя за Донхеком с Чихо. — Радости. — А-а, — протянул Мино, глупо улыбаясь. — Я думал, ты опять успел мне член нарисовать. Бобби глупо гоготнул, вспомнив свое творчество на лице Мино. — В следующий раз. — Ладно, чувак, бывай. — Давай, бро. До связи. — Напиши мне, когда там матч, я приду к тебе, окей? — Ага. Мино скрылся в душевой, бросив потную майку в корзину для стирки. Бобби следил глазами за Донхеком и Чихо, пока они стояли у противоположной стены. Наконец, Чихо наклонился, чтобы взять свою сумку. Он что-то сказал Донхеку, наверное, попрощался, салютнул Бобби, заметив его взгляд, и проследовал на выход. Когда за ним закрылась дверь, Бобби обнаружил, что очень кстати остался с Донхеком один на один. — Ты не представляешь, сколько ты мне должен бабла, чувак, — Донхек скрестил руки на груди и, облокотившись о стену, поглядывал оттуда на Бобби. Бобби открыл было рот, чтобы что-то ответить, но дверь душевой резко распахнулась и оттуда вышел форвард из команды Мино. Бобби закрыл рот. Они молча собирались, Бобби переодевался, складывая вещи, и поглядывал на Донхека, тоже тянувшего время. Из душевой вышли еще пара ребят, и стало ясно, что поговорить не удастся. Донхек с выдохом захлопнул свой ящик и уверенно пошел на выход. Бобби почесал щеку и снова задумался о том, чтобы словить такси. Телефон дернулся от звонка. Бобби нахмурился. — Да? — Бобби-я, ты на тренировке? — это Табло. — Да. Нет… Я уже закончил, сейчас поеду домой. — Почему ты не на рабочем месте, черт тебя дери?! — Сонбэни-им, пощади. — Никакой пощады, засранец, я тебя жду у выхода. Живо дуй сюда. — Вы на служебной? — Конечно, нет! По-твоему, я совсем из ума выжил? — Есть немного. — Йа! Бобби-я, ты дождешься у меня, смотри. Ты думаешь, я всегда добрый и заботливый дядюшка Табло? Ты, конечно, правильно думаешь. Но, вполне вероятно, ты станешь последней каплей в этом океане, это ясно? — Ясно, сэр! — Так держать. Жду. Оставалось только надеяться, что Донхек остался незамеченным для Табло. На улице Бобби встретила противная морось. Город наседал со всех сторон шумными дорогами и одинаковыми бетонными блоками домов. Бобби углядел припаркованный у автобусной остановки шевроле и помахал Табло, натягивая на голову капюшон. Машина приветственно мигнула фарами. Бобби захлопнул дверь и повернулся. Табло смотрел на него сквозь стекла черных очков, со стаканчиком из старбакса в одной руке и сигаретой в другой. На стаканчике было написано «папа Хару». — Привет, папа Хару, давно не виделись! — Бобби ослепительно улыбнулся и пихнул босса кулаком в плечо. — Привет, мелкий засранец. Я вижу, ты решил меня добить, но я буду выше этого, так что не надейся на скорую победу. У меня стальные нервы, я работаю в ОБН уже пятнадцать лет, видал задниц и похлеще тебя. Он посмотрел на Бобби поверх очков и кивнул на подстаканник между ними. — Тебе тоже взял. Фраппучино с карамелью ведь, да? Бобби чуть не поперхнулся. — Начальник! — Что? Не то? Проверь. Бобби осторожно взял стакан, на котором было криво выведено «попка всех времен и народов», открыл крышку и принюхался. Это был американо. — Без сахара? — подал голос Бобби. — Без сахара. Что я, совсем изверг, что ли. Бобби довольно улыбнулся и устроился поудобней, шаря рукой по магнитоле. Табло докурил и выбросил окурок в окно. Машина тяжело закряхтела и тронулась вверх по улице. — Начальник, это что, трот? — Нравится? — Еще чего. — Не переключай, я потом не найду эту станцию. Бобби цыкнул и выключил радио. Табло свернул направо и Бобби понял, что он везет его домой. — Я думал, мы в участок, — Бобби удивленно почесал нос. — Да ладно тебе, я не верю, что ты не понял шутку. Отдыхай, пока не вызовут. Бобби напрягся. — А должны вызвать? — осторожно поинтересовался он. Табло повел головой, словно ему не очень хотелось об этом говорить. Он остановился на красный и включил поворотник, нервно постукивая по рулю в такт щелчкам. — Есть. Поступила информация от… Ну ладно, от НАР*. Что будет какая-то тусовка среди местных дельцов. Но это для отвода глаз. — Да что там могут делать? Пара грамм дерьмового кокса, какой уж тут след. Загорелся зеленый и Табло молча повернул налево. — Пока неясно, но там может быть что-то поважнее кокса. — С чего бы? — Не знаю, парень. Похоже, они хотят, чтобы ты и выяснил это. Бобби шумно вдохнул и в два глотка осушил свой стакан, смяв его в руках. — Оружие дадут? — Дадут. — Ясно. Если выдают оружие — дело считали, и вправду, серьезным. — Есть какая-то информация, кто там будет? — Как раз наша ниточка. Бобби-я, ты читал файл, который я тебе выслал вчера? Бобби не стал рассказывать, что выучил всё о Ханбине наизусть, не смог нормально уснуть и поперся в пять утра в его район, где его же и встретил, непонятно только по счастливой случайности или по злому року. — Читал, — Бобби сглотнул, ощутив, что уже давно задерживал дыхание. — Какие будут инструкции? — Я сомневаюсь, что наша ниточка будет участвовать в чем-то серьезном, но ты за ним следи. Не спали себя только, окей? Бобби-я, глупостей тоже не твори, окей? — Окей-окей, будет сделано. — Если что — сразу вызывай наряд. Но не раньше времени, а то все разбегутся, будем как лохи с пустыми руками опять. — Да понял, я понял. Не учи ученого. — А я буду тебя учить, и не затыкай мне рот, — один раз став отцом, Табло ощутил, что это — его призвание, и часто тренировался на Бобби. — Если тебя подстрелят, мне потом по шее дадут, ты понимаешь? Так что, если понадобиться, я тебя на все инструктажи повторно запишу, только чтобы ты все делал, как положено, а не… как обычно. — Чего? — Бобби от возмущения аж подпрыгнул на сидении. — Хочешь сказать, что я один, что ли, лузер? Вы с Митрой такие же неудачники, как я! — Йа, Бобби! — Ваши сводки гроша ломаного не стоят. — У-у, мелкий, не будь я за рулем… В салоне началась шуточная потасовка, пока с Табло от смеха не соскользнули очки, и тогда он поднял свободную руку вверх, показывая, что сдался. — В общем, Бобби-я, вернись живым, ладно? И с уловом. Это всё, что нам сейчас нужно, иначе скоро головы полетят. Мы не приносили хороших вестей уже очень давно. — Да, сэр, — Бобби затих на своем месте, о чем-то задумавшись. Когда они доехали до дома, уже совсем стемнело. Фонари мигали и загорались один за другим, как гирлянды. Прохожих становилось все меньше и опустевшие улицы, умытые дождем, словно вздыхали после тяжелого дня. Бобби выбрался из салона и глянул вверх, где под крышей горело окно. Свет из его квартиры. Бобби резко повернулся к Табло. — Давай, малой. Отдыхай. Через пару дней забеги в участок, хорошо? А пока будем думать, как тебя снарядить на эту тусовку. — Да, сэр. — И еще, Бобби, — Табло приспустил очки и серьезно посмотрел на Бобби. Тот замер. — Хару скучает. Зайди и поцелуй ее. — Да, сэр, — Бобби выдохнул. — Будет сделано! Не прощаясь, Табло тронулся и вскоре скрылся за поворотом. Бобби постоял еще, словно ожидая, что он вернется, но потом рванул к дому. Распахнув свою дверь, Бобби с порога крикнул: — Ты охерел, а если кто-нибудь тебя видел? Тут же из комнаты, мяукая, к Бобби подбежал белый кот. — Мышонок, ты здесь! — Бобби опустился перед котом и раскинул руки в стороны. Кот запрыгнул ему на грудь, впиваясь когтями в тонкую майку. — Ай, я тоже рад тебя видеть. Скучал по папочке, да? Скучал, моя животи-инушка. — У тебя пожрать совсем ничего нет, мне пришлось зайти в магазин, так что ты мне еще сто баксов должен. В проеме кухни появился Донхек с лопаткой в скрещенных руках, и Бобби отнял от себя кота, выпрямляясь. — Ты такой спокойный, я смотрю. Если тебя видел Табло, это… это… пиздец. — Да не видел твой старикан меня, утихни. Он за своими стеклами даже косяк у носа не унюхает. — Он хороший следак, — буркнул Бобби, снимая куртку и кидая ее на пол, как обычно, не заботясь о вешалке. — Тебя же поймал. — Я просто был в говно, вот и поймался. — Нет, ты просто неудачник, Донхек. Донхек пожал плечами и вернулся обратно на кухню. На нем тапочки, свитер и домашние штаны Бобби, и выглядел он так, словно постоянно тут жил. — Ты сразу после тренировки пришел? — Нет, за Мышонком сначала заехал. Он умирал, как скучал по тебе. Странный кот, ты даже о нем не заботишься. — Он любит мою мужскую грубость, а ты — не завидуй. — Больно надо. Бобби почесал кота за загривком и сел за стойку на высокий стул. Донхек что-то химичил у плиты, затем поднял сковородку и выложил на тарелку перед Бобби яичницу. — Фига ты кулинар. За сто баксов тут могла быть какая-никакая фуагра. — Ешь, что дают. Если б не я, ты бы щас только пиво свое квасил. — И нормально бы было. — «Спасибо, Донхек». — Спасибо, — Бобби улыбнулся, сложив руки и склонив голову в поклоне, затем принялся ловко орудовать палочками. — Ну и за что я тебе задолжал? — Твой кот расцарапал мой диван и обоссал все обои, — Донхек открыл кошачьи консервы и вывалил содержимое в миску. — А ты уверен, что это сделали не твои обдолбанные дружки? — Единственный мой обдолбанный друг — это ты, Бобби-хен. И да, я уверен, что это сделал Мышонок. Он вообще вредный, ты знаешь? — Мой Мышонок так проявляет любовь, — Бобби лукаво следил за Донхеком и котом, поедающим свои консервы. Несмотря на то, что Бобби и вправду был рассеян и забывал кормить кота, тот всегда бежал к нему навстречу, тогда как заботливый Донхек не вызывал у него ровным счетом никаких эмоций. — Так что плати за диван и ремонт. — Сочтемся. — Знаю я тебя, ничего ты не оплатишь, — поджал губы Донхек. — Ты ж мой обделенный. Иди сюда, — Бобби поманил Донхека, тот осторожно подошел и угодил в грубый захват поверх шеи. — Как твои дела? Все в порядке? За тобой никто не следит? — Никто. Отпусти! Лучше бы ты сегодня на тренировке так Мино или Чихо хоть раз зажал. Продули из-за тебя, как лохи последние. — Не говори. Этот Чихо… Откуда Мино его нарыл? — Не знаю я. Но я не хочу больше так позорно сливать игру. Донхек, казалось, был раздражен больше обычного. Он вообще всегда был тревожным: волнение обо всём и всех следовало за ним по пятам, отравляя жизнь ненужными стрессами. Бобби, замедленно жуя, рассматривал острый профиль Донхека, повернувшегося к окну, и в который раз пытался разгадать, что за мысли текут там, у него в голове. Донхек всегда угадывал, что на сердце у Бобби, а тот всегда был рядом, когда нужно. — Вот я починюсь и надерем мы этих чихов-минов, вот увидишь. Донхек ничего не ответил и уселся напротив Бобби, задевая рукой пульт. — Телик не работает чтоль? — Неа, забыл заплатить. — Понятно. Какое-то время было слышно только, как Бобби довольно причмокивает яичницей. Донхек смотрел в окно и что-то задумчиво прокручивал у себя в голове. Бобби молчал, и оттого, что на сердце было тяжко, молчание давило неподъемным грузом, и от этого ощущения хотелось скорее избавиться. Наконец, Бобби решился на вопрос, который вертелся у него в голове с момента, как он получил файл о Ханбине вчерашней ночью. — Вы предупредили его? Ну… что будет слежка. Донхек скривился и опустил глаза. — Ну, я сказал тем, кто с ним работает. Должны были передать. — Хорошо. Ладно, — Бобби словно пытался разложить это у себя в голове по полочкам, надеясь, что Донхек поможет. — Тогда почему он идет к Хёнсоку на тусовку? — Откуда мне знать? — То есть, ты не уверен, что его предупредили? — Слушай, я с такой сошкой не общаюсь. Как я могу быть уверен? И к тому же, если ему сказали туда идти, разве он может отказать? Бобби покачал головой. Нет, Ханбин не мог отказать, но он же должен был понимать, чем ему это грозит. — Может он тупой вкрай, — предположил Донхек, пожимая плечами. Они сидели с Бобби напротив друг друга, пока Бобби водил палочками по своей тарелке. — Ну и что мне тогда с ним делать? — Чувак, я не знаю, правда… — Донхек зарылся руками в волосы и опустил голову, будто давно пытался решить эту задачу, но теперь признал поражение. — Давай просто надеяться, что никто не пострадает. В том числе ты. Ты же тоже идешь туда? — Да, Табло только что рассказал. — Черт, и откуда они это все узнают? — Если б я знал… — Это херово. Это пахнет жареным, чувак. — Хватит читать мои мысли, — Бобби снова улыбнулся, облизывая палец, вымазанный желтком. — Я пока не знаю, что делать. Мне дадут пистолет. — Ну, ты же не будешь стрелять? — Если будут стрелять в меня, то у меня не будет выбора. — Ладно-ладно… За окном снова тихо пошел снег. Бобби почувствовал страшную усталость, и боль в ноге неожиданно дала о себе знать. Он не спал, наверное, с того момента, как купил билеты на самолет тогда, в Гонконге, и, судя по всему, уже скоро ему должен был явиться Тайлер Дерден. — Чего ты вообще так переживаешь за него? — За кого? — Да за парня этого. Как его там… — Ханбина? Бобби почесал щеку и перевел взгляд на окно. — Все мы люди. Знаешь, быть неудачником на работе не так позорно, как загубить чью-то жизнь. Других я тоже пытался скрыть, и теперь у нас на работе ОБН - самое посмешище. — Они сами свою жизнь загубили задолго до тебя. Мы сами, — Донхек поднял взгляд на Бобби, и его глаза были серьезные и темные, как холодные камни. — Ой, не начинай. У тебя есть предложения, как мне выполнять мою работу? — Бобби нахмурился и поднял ладони над головой, словно сдаваясь. Он не любил этих разговоров "почему, зачем и как". Хочешь жить — умей вертеться, вот как. — Все равно мог бы и забить. — Я пока не знаю, как по-другому. Попробуй побыть на моем месте, я на тебя посмотрю! Донхек как-то зло улыбнулся, словно его всё на свете достало. — Спасибо, что-то мне не улыбается быть кротом.***
Донхек ушел спустя какое-то время, наказав Бобби следить за котом, потому что любовь любовью, но кормить его тоже полагается, не только в объятиях душить — это же не игрушка. Бобби закрыл за ним дверь, и оглядел свою квартиру. Добравшись до кровати, Бобби рухнул на постель и повернул голову к окну, по которому стекали блестящие капли.