По дорогам Ферелдена

Это… было похоже… на какой-то дурацкий сон. Ее не было два месяца. Каких-то два коротких месяца. Это же смешно, в самом-то деле. Да за такое время даже факультативный спецкурс по драконологии прочесть не успевают! Что могло случиться в Башне за это время – очередной взрыв в лаборатории? Незапланированная утечка лириума из запасов храмовников? Еще одно нашествие пауков на кладовые?.. Солона была ко многому готова. В конце концов, это же Башня Круга, самое непредсказуемое место во всем Ферелдене! Так что она бы и бровью не повела, увидев поросшие мхом и галлюциногенными грибочками кровати в комнатах учеников, без лишней ругани встала бы на ноги, поскользнувшись посреди коридора на ледяной дорожке… …но, Создатель милосердный, не это. – Ты в порядке? – откуда-то со стороны появилась рука в латной перчатке, после чего Алистер поддержал ее под локоть, не давая потерять равновесие и упасть прямо в лужу спекающейся крови. Кажется, лежащего на полу голенастого паренька звали как-то коротко, почти смешно… Гатц? Гант? Он вечно доставлял проблемы, и день, когда старший маг не выводил его из комнаты за ухо, мог считаться весьма скучным… а теперь он мертв. Смотрит в потолок широко распахнутыми голубыми глазами, будто не замечая мух, вьющихся над его искореженной грудью… кто его так – храмовник? Одержимый? И разве этот мальчишка, почти совсем ребенок, заслуживал такой жестокой смерти?.. К горлу поступает тошнота, но усилием воли Солона загоняет свою слабость вовнутрь, после чего выпрямляется, гордо вскинув подбородок. Проклятье, она не сдастся. Перероет Башню от подземелий до самой крыши, заглянет во все тайные комнаты, но отыщет выживших! Круг Ферелдена – ее Круг, ее Башня, ее дом, который она знала на протяжении двенадцати лет, с самых ранних своих воспоминаний – не будет уничтожен, пока она дышит и способна держать в руках посох; она остановит Ульдреда и его магов крови, но всех остальных убережет, пусть даже ради этого придется лично защищать каждого из них от храмовников Грегора! Пусть даже ради этого она пройдет по трупам и наяву увидит свои самые страшные кошмары. Пусть даже придется переступить через тело несчастной чародейки Леоры, обращенное в жуткое кровавое месиво, или насквозь пронзить старшего чародея Торрина, чья аккуратно подстриженная бородка будет едва угадываться под наплывами изуродованной плоти одержимого… Она все выдержит. Вынесет. Выживет. И даже сумеет покинуть спасенную Башню так же, как входила в нее – спокойно и с достоинством, словно не замечая ошметков плоти на одежде и огромного ожога, занимающего половину щеки. Но с наступлением ночи, когда Винн, обработав все ее ссадины, уже соберется уходить из палатки, Солона прихватит ее за рукав, точно ребенок, потерявшийся в толпе, после чего старшая чародейка, ни слова не говоря, присядет рядом и обнимет бывшую ученицу, позволив ей уткнуться мокрым лицом в плечо. Солона Амелл еще долго не сможет выплакаться.