Немного об удаче Клинта

***

— Черт возьми! — шипит Тони, отбрасывая канцелярский нож на край стола так, что он по инерции откатывается еще дальше и падает на пол с громким треском. Вскользь, Тони думает, что он наверняка разломался на части, но его это мало волнует. Пусть валяется пока, позже уберет. Глухое раздражение разрастается где-то внутри. Порез получился на удивление глубоким для обычной канцелярской дребедени, и Тони слегка (нет) возмущен. Какого хера? Он не так часто берет эту штуку в руки, но еще, вроде как, не разучился ей пользоваться. Хотя опыт показывает обратное. Тони резво вскакивает с кресла и идет наверх, громко топая ногами, чтобы хоть как-то унять негодование. Доностальгировался, блин. И вот кто мешал ему с помощью Пятницы сделать этот гребанный чертёж в голограмме? Сосредоточенно пыхтя он заходит в общую комнату, еле удержавшись от того, чтобы громко и эмоционально хлопнуть дверью. С непроницаемым лицом он пересекает комнату, выдерживая заинтересованный взгляд Стива, читающего журнал, и Клинта, решившего пожрать на ночь глядя. Тони достает антисептик, небольшой кусочек ватки и пластырь, облокачивается о кухонную тумбу и начинает откручивать крышку от флакончика. — Что? — не выдерживает Тони, когда понимает, что все это время Стив продолжал пялиться на него. Поднимает бровь, когда кэп аккуратно, как и всегда, откладывает журнал в сторону, встает, немного шурша обивкой дивана и подходит к нему. — Ничего, — просто отвечает он и, внимательно смотря прямо Тони в глаза (в душу, он бы сказал), хватает его руку с царапиной, подносит к своим губам и мягко вбирает в обжигающе теплый рот. Все раздражение уходит сразу же, как и не было. Зрачки у Тони расширяются, как у наркомана, во рту в одно мгновение становится сухо, когда он видит как мокрый и юркий язык Стива слизывает капельки алой крови, проникновенно смотря своими невероятными глазами, в которых буквально пляшут черти, исподлобья. Он как завороженный наблюдает, как Стив совершенно довольный полученной реакцией, проходится языком по краям самой царапины, стараясь остановить кровь не причиняя боли, мягко нажимает на шершавую подушечку пальца, чуть посасывает. Тони нервно облизывает губы и притягивает к себе капитана за сжатый в кулаке край домашней футболки. Жарко врывается в его рот, и чувствует металлический привкус собственной крови. Это почему-то заводит пуще прежнего и в штанах у обоих уже приличные бугорки. Тони даже не стыдно. Стив хитро щурится, ухмыляется в поцелуй и с лёгкой дрожью пробегается кончиками пальцев по прессу Тони, скрытому под кофтой, заляпанной машинным маслом, а после многообещающе сжимает его член, сквозь грубую ткань джинс, получая в ответ сладкий стон. Клинт Бартон думает, что это порно в жизни и его персональный ад. У Клинта, сидящего в первом ряду вип зоны, откуда видно все в мельчайших деталях, нервно дергается глаз, горит все лицо и падает кружка с недопитым чаем. Он невольно давится последним кусочком бутерброда и думает, что так может ненароком убиться с этими двумя, прости господи. — Почему подобное всегда происходит при мне?.. — восклицает Клинт, но остается проигнорированным. Он комкает салфетку и кидает им прямо в лицо, ворча что-то про то, чтобы трахались хотя бы не в холле и выходит, громко хлопая дверью, как недавно мечтал сделать Тони. Когда на утро он приходит позавтракать, то думает, что убьет их обоих. — Что случилось со столом? — недоуменно восклицает уже отошедшая от сна Наташа и переводит взгляд со стола с отломанной ножкой на очень-очень-очень красного Клинта, который нервно смеется и прикрывает лицо рукой. И явно что-то знает.