***
— Заебали пидораситься… — выдыхает заебанно Клинт и в который раз за вечер фейспамит. Ненароком может остаться след, красный такой и яркий, чтобы потом у каждого, кто его видел, не осталось бы сомнений чем он занимался. Много-много, очень много, фейспамил. Переодически Бартону казалось, что эти двое только и делают, что сосутся у него на глазах и распускают свои флюиды секса везде, где можно и нельзя. Причем в большинстве случаев свиделем сего предствления становился именно он. Не Наташа, не Брюс, не Тор, залетающий переодически, не даже, мать его, Питер, который за ними таскается собачкой, а он! Иногда ему казалось, что его удача спилась и оставила этот мир где-то на моменте его определения в Мстители, потому что банально не выдержала этого сексуального напряжения между Тони и Стивом. — А ведь им всего лишь нужно было потрахаться разок… — бурчит неразборчиво Клинт, не прерывая поток своих мыслей о хитрожопой, злоебучей удаче и этих женатиков, что б их, и не прекращая смотреть на паркет в холле башни Мстителей под чавкающие звуки. Рядом где-то нервно дергается пацан, недавно принятый в команду и у которого, кажется, рушатся все идеалы и крошится на глазах вся психика. Клинту его искренне жаль, а потому он сочувственно хлопает Питера по коленке и шепчет: — Привыкай. Так было, есть и будет всегда. Мне жаль. Когда он осторожно поднимает взгляд, то натыкактся на красного, как истинный рак, Паучка, у которого на лице крайняя степень отчаяния. Возможно, размышляет Клинт, гуляя взглядом по лицу потерянного ребенка, он уже желеет о том, что его позвали сюда. — Слышь, Бартон, он еще несовершеннолетний вообще-то, — грозно замечает Стив. Бартон иронично выгинает бровь, находя смешным то, что ему это говорит человек, который секундой ранее трахал рот Железного Человека перед этим самым несовершеннолетним. И голос еще грозный какой, хмыкает Бартон, будто он его отец. — Бартон, — предупреждающе шипит Тони, взглядом проедая мозги в его башке. — Руки убрал. Клинт отдергивает руку, все еще мирно покоящуюся на коленке Питера, нервно встает и удаляется в сторону двери. Он чувствут спиной злобные взгляды коршунов, готовых загрыть его за своего «малыша» и замечает виноватую моську самого парня. — Я, конечно, все понимаю, вы влюбленные ублюдки, все дела, но к пацану-то зачем приставать… — бормочет Хоукай, удаляясь из холла, в котором они, празднуя победу, играли в бутылочку. Он ненавидит эту игру и этих свихнувшихся на друг друге и опеке Питера психов. У него семья, вообще-то, есть!***
Клинт осторожно прикрывает дверь своей комнаты, потирая глаз. Промаргивается, ждет когда глаза привыкнут к темноте и неспешно идет на кухню. Приоткрывает дверь, и в лицо бьет яркий свет. — Бля! — шипит он, зажмуриваясь от боли. Улавливает тихие вдохи-стоны и тут же распахивает глаза, чтобы увидеть это. — Только этого мне не хватало… — стонет он и выбегает с кухни, запираясь в своей комнате до утра и пытаясь убрать из головы голых Тони и Стива на диване холла. В самом, сука, интересном ракурсе. Мечта педика, блять.***
Клинт, как правило, вставал вторым. Первыми были Стив и Тони, но их определял как одно целое, везде и всегда вместе. Прокрадываясь к кухне, он осторожно открывает дверь и не обнаружив никого, спокойно заходит. Наконец-то хоть немного отдыха от этих двоих. Клинт подходит к кухонным шкафам и открывает тот, в котором обычно лежат сухие завтраки. Он вылетает с кухни и... — НУ ВСЁ, Я ОТ ВАС СЪЕЗЖАЮ! ПИЗДЕЦ, КОНЕЧНО, НЕ ДУМАЛ Я, ЧТО ВЫ Т А К И Е УЕБАНЫ! — орет в закрытую дверь комнаты голубков Клинт, слыша истерический смех за ней. Напоследок ее хорошенько пнув, что та чуть ли не дергается с петель, он уходит собирать вещи. Смотается на недельку к семье, отдохнет, нервишки востановит. Ему не повредит.***
— А Бартон где? — спрашивает смущенно Питер, когда понимает, что обед в самом разгаре, а стул рядом все еще пуст и поговорить о насущных делах, вроде того, что комната напротив Тони и Стива ночью — это жесть, не с кем. — Уехал. Даже не позавтракал. — вздохнула Нат, припоминая какой взбешенный и откровенно затраханный был вид у Клинта, когда он выходил из своей комнаты со спортивной сумкой. Тони, вопросительно поднимая бровь, спашивает, когда как лицо Стива выражает крайнюю степень виноватости и удивления. — Он что, реально обиделся, что мы ему еды не оставили?.. Теперь за Бартона фейспамит Питер.