Если бы ветер мог говорить

— Йо! Парень, налей мне пива. Бармен кивнул и потянулся за бокалом. Ренджи пока бегло осмотрел небольшое помещение клуба, больше похожего на большой бар. Он никогда здесь не был, да и вряд ли бы зашел, если бы не внезапный ливень. Приятная вечерняя прогулка накрылась медным тазом. Абараи любил иногда просто так прошвырнуться по улицам в сумерках, особенно, когда надо было подумать. А подумать сейчас было над чем. Прошел почти месяц с того момента, как он начал заниматься в секции, и тренер говорил, что он делает большие успехи, намекал, что в сборную Ренджи может попасть гораздо раньше. С одной стороны, это, безусловно, радовало. Но с другой... Посещение тренировок сборной вошло у него в привычку, и каждый раз он уходил с ощущением того, что как бы он не старался, ему никогда не хватит времени и сил, чтобы сравняться с Хисаги. Хотя, глупость несусветная, конечно, он же не чемпион мира! Но чемпион университета и неоднократный победитель межвузовских соревнований. Он часто ловил на себе взгляды Шухея, но насмешки больше не видел, тот смотрел с интересом и одобрением. Ренджи отдавал себе отчет в том, что многому учится, просто наблюдая за его поединками, пожалуй, больше, чем у всех остальных. А желание стать сильнее – было главным стимулом. Репутация, неосознанно создаваемая Ренджи со школьных времен, до сих пор вполне его устраивала. По большому счету, мало кого волновали его истинные чувства и намерения. Все привыкли воспринимать его таким вот: своенравным, громогласным, шумным и дерзким. Практически никто не обращал внимания на другие его черты характера, кроме близких друзей. А он никого не собирался разубеждать. Да и зачем? Родители видели в нем наследника, преемника и делали все для того, чтобы воспитать его под стать этому статусу. Конечно же, он понимал меру ответственности, которую должен будет нести со временем, поэтому с учебой никогда особых проблем не возникало. Но вот дисциплина хромала на обе ноги… — Бармен, будьте любезны, «Розовый ром», пожалуйста. Кокетливая блондинка грациозно вползла на барный стул на другом конце стойки. Достала тонкую сигарету, подождала, пока бармен чиркнет зажигалкой, скользнула взглядом по Ренджи и отвернулась к залу. А бармен в нерешительности замер перед бутылками. Неуверенно потянулся к светлому рому. — Эй, приятель! – окликнул его Абараи. — Ммм? – повернулся бармен. — Он с темным ромом делается. Лицо парня приобрело озадаченное выражение. — Не знаешь, да? Хех, я помогу, — улыбнулся Ренджи и начал перечислять ингредиенты и пропорции коктейля. …Тааак, все смешал? Теперь добавляй Bitter lemon и слегка перемешай. Выжимаешь сок из лайма и кидай туда. Все, готово. Бармен вставил соломинку и поставил бокал перед девушкой. — Спасибо за помощь, такое здесь редко заказывают, в основном по-простому все, — смущаясь, сказал парень. — А я не так давно работаю. Ты бармен, что ли? — Неа, — мотнул головой Ренджи, — просто жизненный опыт. Не станет же он рассказывать, что все о спиртных напитках и коктейлях узнал еще в школе. Да и трудно не узнать, когда в твоем доме регулярно проходят приемы на высшем уровне. Автоматически запоминаешь, кто что пьет и, естественно, как это готовят. Зато какие лавры достались ему в старших классах и университете от девушек, очарованных его барменскими способностями. Он усмехнулся, вспоминая вечеринки, которые закатывал у себя дома с друзьями, когда родители были в отъезде. — Слушай, ты же студент? — Ну да. — Не хочешь подзаработать? А то у нас в выходные напряг с барменами, а народу приходит много. Ренджи равнодушно пожал плечами. Особой нужды в деньгах он не испытывал, родители перечисляли ему раз в месяц достаточно для проживания, хотя, конечно же, не сравнить с теми временами, когда он жил дома. И, как правило, получалось, что последнюю неделю до перевода приходилось экономить буквально на всем. Он, в принципе, уже привык, поскольку не испытывал потребности в роскоши, но мысль о дополнительных карманных деньгах показалась заманчивой. — Только на выходные? — Угу, желающих без опыта работы хоть отбавляй, но хозяину они не нужны. А ты, я смотрю, профи в этом. Единственный минус заключался в том, что никакие вечеринки на выходных ему уже не светят, но так ли на самом деле он в них нуждался? Устроить попойку можно и в любой другой день, если возникнет потребность, а уж желающих найти вообще не проблема, с его-то знакомствами. К тому же, интересно попробовать себя в чем-то новом, да и вообще, это будет первая настоящая работа в его жизни. Почему бы и нет? — А с чего ты взял, что хозяин согласится? У меня тоже нет опыта. — Тебя проверят, и, я думаю, он согласится, — улыбнулся парень. — Ну, попробовать можно, — согласился Ренджи. После собеседования с администратором и небольшой демонстрации своих навыков, Абараи был принят на испытательный срок. — Начинаешь в пятницу, придешь за час до смены, все проверишь. Форма висит в шкафчике, сменщик тебе покажет. И вот еще что, кхм… не мог бы ты что-нибудь сделать с волосами? – спросил его администратор. — В каком смысле? – напрягся Ренджи. — Ну, как-нибудь убрать их, чтобы не торчали, я же не стричься тебя прошу. — Ладно, я подумаю, — усмехнулся он, убрать так убрать, меньше внимания будет привлекать. — Тогда до пятницы. Кира, конечно, был удивлен такому раскладу. Не ожидал от Ренджи, что тот вдруг решит поработать. Ну, так он эту работу и не искал, само, что называется, приплыло. Почему бы не воспользоваться случаем? От учебы не отвлекало, и слава Ками. В университете катилось все по накатанной колее: лекции, семинары, занятия в секции. Каждый раз при встрече Шухей легко кивал ему головой в знак приветствия, а вот в пятницу на тренировку он не пришел. Ренджи был даже немного разочарован. Теперь они увидятся только во вторник, ну да ладно, сегодня его первый рабочий день и надо подготовиться. Принял душ, над волосами долго думать не стал, просто заплел их в свободную косу, как делал иногда на ночь, чтобы не путались. На лоб надел простую черную повязку, чтобы скрыть татуировки. Натянул черные джинсы и обычную майку, форменная футболка и жилетка ждали в клубе. Ну, вроде готов. В пятницу действительно было довольно много народу, но Ренджи это не смущало, он быстро запомнил, что где находится, и вполне резво сновал между стойкой, холодильником и шкафами с посудой. Не забывая улыбаться клиентам, за что, к своему удивлению, даже иногда получал сверх заказа. Администратор иногда подходил к стойке понаблюдать за его работой, замечаний не делал, поэтому Ренджи решил, что неплохо справляется. Смешивать напитки для него было не проблемой, а скорее, развлечением. Вспомнив старые трюки, пару раз по жонглировал бутылками, поймал настороженный взгляд менеджера и решил больше не рисковать. По крайней мере, пока. К концу двенадцатичасовой смены он чувствовал себя довольно сносно, но немного побаливали ноги, да с непривычки ломило поясницу. Как можно быстрее добрался до комнаты и рухнул на кровать, стянув только куртку и джинсы. Вечером предстояла следующая смена. *** — Слушай, а что это сегодня такой аншлаг? – Ренджи недоуменно оглядывал почти битком забитый зал и небольшой танцпол. Народ начал прибывать часов с десяти вечера, а у дверей клуба стояла небольшая очередь. Времени не было даже на то, чтобы отойти в туалет, не говоря уже о том, чтобы выйти покурить. А курить хотелось безумно, особенно, когда рядом с тобой курят все, а ты не можешь позволить себе ни затяжки. — А сегодня концерт. — У вас еще концерты бывают? – с интересом спросил Абараи. — Ну да, по субботам выступают местные ребята, а в воскресенье всегда разные группы. — И что, на каких-то местных столько народу собирается? — Они выступают тут с открытия, почти год уже. Хозяин сначала просто так согласился, хотел посмотреть, есть ли в этом смысл. Но, неожиданно, на них стали приходить. И даже потом спрашивали, будут ли они выступать еще раз. Вот теперь они играют здесь каждую неделю. — Хм… и как, действительно так хороши? — Сам увидишь, — пожал плечами напарник, — вкусы у всех разные. — Тебе нравится? — Когда первый раз услышал, показалось, ничего особенного, но потом понравилось. У них тексты красивые, да и зажигают народ хорошо. А что еще надо бару? Прибыль идет, а эти ребята привлекают народ. Официантки по субботам большие чаевые собирают. Да и нам иногда перепадает неплохо. — Как группа называется? — «Казешини» — Странное название, мрачноватое какое-то. — Ну, так они и не попсу играют. В полночь весь свет в зале потух, кроме тусклых светильников на стенах, маленьких свечей на столах и подсветки бара. Публика одобрительно засвистела, предвкушая выступление. Ренджи с трудом рассмотрел, как из двери за небольшой сценой появляются фигуры людей. Один из них прошел в центр сцены, остальные разошлись по своим местам. Зрители ликовали, но как только парень сел на высокий стул и устроил поудобнее гитару на коленях, практически сразу смолкли. Они что, так и будут в темноте выступать? Странные ребята. В это время солист начал перебирать струны, сначала легко, словно пробуя их на ощупь, потом из этих звуков родилась мелодия, обрела форму и содержание, как вода, попавшее наконец в нужное русло. Гитарные рифы стали разнообразнее, потом к первой гитаре присоединилась вторая, и они вытворяли нечто фантастическое. Казалось, они разговаривают друг с другом на своем языке. Ренджи приходилось слышать много живой музыки, и даже весьма хорошей, но такое в живую он видел первый раз. И пусть они не были профессионалами, но чувствовалось такое владение инструментом, при котором человек и гитара становятся единым целым. Мелодия оборвалась так же внезапно, как и началась. А через мгновенье сразу же началась песня, с дроби ударной установки и ритм-гитары. Яркий прожектор включился где-то над сценой и выхватил пятном света сидящего парня, подавшегося к микрофону: — Добрый вечер! – прокричал он, и публика ответила ему единогласным криком. А Ренджи так и замер со стаканом в руке, совершенно забыв, что собирался с ним делать. Потому что это было абсолютно немыслимо, просто нереально. На сцене сидел Шухей с гитарой в обнимку, но он ничем не напоминал того Шухея, которого он знал в университете. Темные штаны в обтяжку, широкий ремень с металлическими клепками и массивной пряжкой, цепи, пристегнутые то тут, то там, тяжелые высокие ботинки. Черная майка, «художественно» изодранная в нескольких местах, на шее кожаный ошейник тоже с клепками, странные ячеистые браслеты на предплечьях и напульсники. Вот теперь татуировка и шрамы смотрелись очень органично, так же как и торчащие колючие волосы. С лица исчезла постоянная складка между бровей, хотя выражение оставалось по-прежнему серьезным. Но Хисаги явно чувствовал себя свободно и комфортно. В своей стихии. — Абараи! – в третий раз пытался докричаться до него менеджер, — решил поспать на рабочем месте? — А? Нет, простите, — Ренджи с трудом оторвался от созерцания "нового" Шухея, до конца еще не веря в то, что это действительно он. У стойки толпилось не слишком много народу, все внимание было обращено на сцену. Хисаги запел, и у Ренджи снова появилось такое же чувство, как в их первую встречу. Как будто чьи-то теплые пальцы невесомо гладили его по позвоночнику, вызывая мурашки. Спустя некоторое время, когда шок от первого впечатления прошел, в голову ринулось сразу огромное количество вопросов и мыслей. И основной была та, что гласила: «Это дурная шутка судьбы, все время сталкивать нас нос к носу?» Первым порывом было уволиться немедленно, буквально сию секунду, снять с себя форму и уйти из клуба. Потому что, мало того, в каком шоке был он сам, неизвестно как отреагирует на столь неожиданную встречу Хисаги. Интуиция подсказывала, что не слишком обрадуется. Слава богу, что Шухей практически не смотрел по сторонам во время выступления. Он вообще ни на кого конкретно не смотрел, только на свою гитару и иногда куда-то в пространство, а временами вообще закрывал глаза. И что сказать, если он все-таки его узнает? Еще подумает, что Ренджи его преследует, то в секцию записался, на тренировки сборной ходит, так теперь еще и работать устроился туда, где Шухей выступает. Наваждение какое-то.Черт, как же это бесит! Как будто он в чем-то виноват и должен оправдываться! С какой стати? Не в чем ему оправдываться, и пусть думает себе там, что хочет. Плевать. Договорившись с самим собой таким образом, Ренджи полностью вернулся к работе и изредка посматривал на сцену. Тексты, действительно, были красивыми. Интересно, Хисаги сам пишет? Скорей всего, он ведь журналист. Музыка временами слишком рваная на вкус Абараи, но в целом, ему понравилось. Про голос и говорить нечего, его хрипловатый тембр вызывал знакомое тепло в позвоночнике и даже некоторое возбуждение, не физическое, нет. Просто приятное покалывание в пальцах, как от прикосновения к чему-то красивому, что хочется непременно потрогать. Через час «Казешини» закончила выступление и под оглушительный свист и аплодисменты удалилась со сцены. — Ренджи, — раздался над ухом голос менеджера, — я смотрю, тебе заняться нечем, все в облаках витаешь? Иди, за льдом сходи хотя бы. — Да, уже иду, — с готовностью откликнулся он. Наконец-то есть возможность передохнуть и даже покурить. А заодно привести в порядок скачущие в голове мысли. И вместо того, чтобы свернуть в сторону большой морозилки, он направился в противоположную сторону, к заднему выходу из клуба. На улице присел на один из множества ящиков, стоявших там рядами, и с наслаждением затянулся. Даже голова немного закружилась, так давно не курил, а может это из-за нервов. Он не представлял себе выражение лица Шухея, если тот увидит его в баре. Определенно, сегодня слишком много впечатлений для одного вечера. Но как следует «пожалеть себя» ему не дали, потому что дверь открылась, выпуская Хисаги, который вышел с тем же намерением, покурить на свежем воздухе. Немая сцена затянулась немного дольше приличного. — Хорошо поёшь, — в конце концов ляпнул Ренджи первое, что пришло ему в голову, только бы не молчать дальше. — Спасибо, — сдержанно кивнул Шухей, вертя в пальцах сигарету, словно забыл, что с ней делать. Брови вновь сошлись к переносице, а в глазах мелькнула растерянность. Абараи встал и чиркнул зажигалкой перед лицом Хисаги. Тот прикурил, забавно прищурив один глаз, и глубоко затянулся. — Я удивлен не меньше твоего, — продолжил Ренджи, пытаясь собрать мысли в стройную кучу, — я тут вообще второй день работаю. Шухей рассеянно кивнул, как будто думая о чем-то своем, потом поднял на него взгляд и сказал: — Абараи… Ренджи, я был бы очень признателен тебе, если бы ты не рассказывал о том, что видел здесь. — Хочешь сказать, что в универе никто не знает? – удивленно спросил Ренджи. — Да… То есть, некоторые знают, но это неважно. — Почему? Это же… не знаю, классно. Своя группа, концерты, и вообще… — У меня есть причины. Вот так, и все. Да, красноречием Хисаги явно не отличался. Хотя, с другой стороны, он что, от него откровений ждал? Есть причины, значит так надо. — Я понял, — ответил Ренджи, — не скажу. — Спасибо, — так же серьезно поблагодарил Шухей и вдруг сменил тему. – Слышал от тренера, ты делаешь большие успехи? — Ну… как большие, не знаю, ему виднее. — Раз он говорит, значит, так и есть. В сборную хочешь? — Честно? Когда шел в секцию, вообще не думал об этом. Выбирал то, что нравится и уже знакомо. — Думаю, ты отлично справишься. У Ренджи возникло чувство какой-то нереальности происходящего. Кто бы мог подумать, что он вот так запросто будет обсуждать то, что его волновало последний месяц и ни с кем-то, а с самой причиной этих волнений. Где-то на заднем дворе бара при не менее странных обстоятельствах. Рехнуться можно. — Почему ты так думаешь? — Интуиция, — загадочно произнес Хисаги, казалось, он вот-вот улыбнется, но нет, — Не только, конечно, но в тебе есть все качества для того, чтобы добиться успеха, по-настоящему. — Ты меня не знаешь, — хмыкнул Абараи, — с чего взял? — Просто вижу. Ты напоминаешь мне… аа-а, неважно, — он махнул рукой. Ренджи пожал плечами, не хочет говорить, не надо. — Тогда ответь мне на один вопрос, ответишь? – спросил он. — Смотря какой. — Не волнуйся, твои секреты меня не интересуют. Мне вот интересно, где ты берешь столько времени, чтобы везде успевать? — Проблема не во времени, — Шухей помолчал, словно что-то вспоминая, взгляд стал задумчивым. – Просто был такой момент, когда я понял, как много вещей есть на свете, которыми я хотел бы заниматься, а время… Сегодня оно есть, а завтра… его может уже не быть, — глухо добавил он. — Я бы не смог, — честно сказал Абараи. — Смог бы, — уверенно отозвался Хисаги, — чувствовал бы необходимость – смог. Ренджи вдруг поймал себя на мысли, что ему интересен этот разговор. Интересен сам Шухей, со своими секретами и тараканами. Злость и все те досадные чувства, которое толкали его вперед все это время, таяли с каждой минутой общения, уступая место другим. Он подумал, что насмешка в глазах Хисаги была вызвана совсем не теми причинами, о которых он думал. Может быть, потому что он… — Шухей! Ну ты где там, мать твою? Мы там все сейчас без тебя выпьем, слышишь? – в двери возникла белобрысая голова ударника. — Да, сейчас иду, — Хисаги затушил сигарету и выкинул в урну. — Рангику пришла, — уже тише добавил парень и скрылся. Потянув на себя железную дверь, Шухей помедлил и обернулся: — Если хочешь, я бы мог потренироваться с тобой, так что, если надумаешь… — Я согласен, — сказал Ренджи, надеясь, что это прозвучало не слишком быстро. — Тогда, увидимся, — и он закрыл за собой дверь. — Увидимся, — пробормотал Ренджи. И все равно, странный парень. Странный вечер. Странные чувства.