Девять месяцев до лета.

      Они не видятся и не списываются почти месяц.       У Перидот старый телефон, не поддерживающий мессенджеры, они не обменивались страничками в соцсетях, а телефонные разговоры или смски всегда использовались только как крайний случай. Перидот предупреждает, что не будет ходить на тренировки до середины января, потому что там экзамены, и Ляпис просто просит сказать заранее о дальнейшем желании тренироваться.       Ляпис проводит день рождения в компании матери и поздравлений от фоловеров ее блога с рисунками.       Это не первый такой день рождения, практически все они были такими. Когда отец все еще был с ними, и еще не ушел к другой, не забрав ничего, кроме самого тогда дорогого для Ляпис — любимого щенка. Он подарил ей его, когда ей исполнилось одиннадцать, и забрал с собой через полгода, наплевав на ее слезы. Ляпис не хотела, чтобы отец уходил, но еще больше она не хотела терять кого-то, кого называла другом.       Тот щенок был единственном другом, и, сидя за столом перед тортом, который ее мать печет только раз в год, Ляпис не удивляется очередному скучному дню рождения, пока не вспоминает, что у нее, вообще-то, есть подруга. Они же с Перидот друзья, верно? Так почему ее нет здесь? Почему она не решила узнать, когда у нее день рождения? Друзья же так не поступают?       Ляпис понимает, что она уже взрослая для такого рода вопросов. Она помнит, что спрашивала это у матери, когда никто не приходил на ее дни рождения, ведь она же разговаривала с другими подростками в школе, они же были чем-то большим, чем просто одноклассниками? Примерно тогда, в возрасте четырнадцати лет Ляпис поняла, что не все, с кем ты просто разговариваешь — твои друзья. Что те, которые тебе улыбаются и желают хорошо добраться до дома — они не друзья, а просто люди, которые тебя окружают.       Что «друг» — это что-то особенное. Книги, фильмы, посты в интернете, все говорит о том, что друг будет вызывать совершенно другие чувства. Ляпис не было обидно или плохо, когда кто-то из одноклассников дрался или унижал другого. У нее не было желания вступиться. У нее не было кого-то, к кому можно было бы прийти в час ночи за помощью, или кого-то, кто мог бы так прийти…       Перидот пришла к ней вечером Хэллоуина за помощью.       Ляпис помнит ее слова о том, что Ляпис единственная, к кому можно обратиться, и противная мысль закрадывается в голову. У Перидот просто больше никого нет. Ни родственников, ни друзей, а Ляпис просто позволила ей думать, что она всегда поможет и к ней можно обратиться. Перидот наверняка не беспокоится о самой Ляпис, ей все равно. Это не дружба, это…       Что это, черт возьми? Как это работает? Как работают эти отношения между людьми, когда тебе хочется кого-то увидеть, но ты не можешь этого сделать, потому что что-то внутри настойчиво твердит, что это необязательно, что это не нужно и ничего не даст.       Ляпис хочется кричать в подушку от того, как ее это бесит.       Наверное, надо об этом просто поговорить. Да, надо, они же взрослые люди, которые действительно могут поговорить и как-то обосновать свои отношения. Как-то их назвать, укрепить, стать кем-то, не просто двумя людьми, которые иногда встречаются зачем-то.       Ей нравится проводить с Перидот время, но она понятия не имеет, что делать дальше.       ***       Желание пойти и проведать Перидот спонтанное, ничем не обоснованное, и Ляпис понимает, что совершила глупость, уже когда обнаруживает себя возле дверей школы. Угрюмый охранник внутри сообщает ей, что если ей что-то надо, то она может прийти завтра, в день последнего экзамена, и Ляпис вздыхает, пряча руки в карманы теплого пальто. Все же не стоило приходить.       Но на завтра она все равно приходит.       Привыкшая убегать и прятаться от проблем, в этот раз ей хочется попробовать решить проблему сразу, не дожидаясь, пока она начнет причинять еще большую боль. Так ведь поступают взрослые люди?       Она сидит рядом со школой где-то с час, ловя снежинки и радуясь, что нет сильного ветра или мороза. На улице приятный мягкий снег, уже сдавшие тесты ученики играют в снежки или кидают его друг другу за шиворот, и Ляпис думает, что Перидот получает снег за шиворот чаще, чем другие ученики. Эта мысль заставляет ее нахмуриться и уйти в себя, перебирая в голове варианты отмщения подобным засранцам.       На землю она возвращается только когда чувствует легкое похлопывание по плечу. Перидот стоит рядом, в зеленой шапке с помпоном и длинном сером пальто, и выглядит донельзя удивленной и растерянной.       — Хэй.       На большее Ляпис не хватает. Она очень рада ее видеть, и она наконец-то понимает, что это было за странное грызущее чувство, мучающее ее последнюю неделю.       Она скучала.       Она скучала по этой школьнице в глупых очках.       Ляпис не скучала ни по кому со времен потери своего щенка, и то, что она все еще может скучать не может ее не радовать. Она улыбается, и Перидот надеется, что ее щеки, красные от холода, не выдадут ее смущения.       — Что ты тут делаешь? — Перидот присаживается рядом, взволнованно рассматривая слишком легкую одежду Ляпис. На ней нет ни шапки, ни шарфа, и если пальто еще можно назвать зимним, то обычные черные кеды на сохранение тепла не претендуют. — Замерзнешь же.       — Не замерзну. Меня греет моя внутренняя ярость, потому что ты не пришла на мой день рождения.       Ляпис говорит это все с той же улыбкой, и Перидот не знает, пугаться ей, бежать домой, извиняться или улыбаться в ответ.       — Я… — неуверенно говорит она, потирая затылок. — Я не знала, когда он. Прости. Ты злишься?       — Не злюсь. Но мне хотелось бы поговорить. Ты не против заглянуть в Старбакс?       Перидот морщит нос, вынимая из кармана пальто кошелек.       — Старбакс для меня теперь слишком дорогое удовольствие.       Ляпис поднимается со скамейки, и Перидот смотрит на нее снизу-вверх. Ляпис высокая, и Перидот уверенна, что это именно так. Что это не она просто низкая.       — Ничего, я угощу. Пойдем, у меня снег в кедах таять начал.       Отказываться от бесплатного кофе Перидот не хочет, и они топают в Старбакс, проходя мимо школы, где одноклассники Перидот уже устроили драку снежками. Выглядит весело, и они обе думают, что не отказались бы сыграть тоже, но друг другу этого не говорят. Это было бы глупо, попытаться свалить друг друга в снег.       Очень глупо.       Ляпис берет им два латте и выбирает самый дальний столик у окна. Перидот ежится и греет ладони о горячий кофе, а Ляпис, кажется, холод ни по чем, она снимает пальто, вешая его на спинку стула, и спокойно потягивает латте, всыпав туда неимоверное количество сахара. От этого вида у Перидот сводит зубы, и ей приходится потратить кучу сил, чтобы не разразиться тирадой про «кофе нельзя портить сахаром».       — Спасибо, — только и говорит она, кивая на свой стаканчик. — Так, о чем ты хотела поговорить?       Ляпис, слишком расслабившаяся от кофе и тепла в кафе, вспоминает, что вообще хотела поговорить. Точно. Она же пришла, чтобы выяснить, кто они друг другу. Только вот текста в этот раз у нее нет.       — Как-то вернее выразиться… — Ляпис хмурится, подбирая слова, и Перидот становится страшно, что сейчас она скажет, что больше не будет помогать ей с самообороной, что ей больше нельзя приходить, и что вообще они видятся в последний раз. — Для начала просто спрошу. Почему ты не появлялась почти месяц?       Перидот замирает с поднятым стаканчиком.       Почему?..       — Потому что… Не было причин?       Нет, не то. Это не тот ответ, который был бы правдой. Дело в другом.       — Нет, стой, — запинается она, потирая глаза под очками. — Я… Я не знала, могу ли прийти без особой надобности. Я не знала, как ты отреагируешь и что подумаешь. Я не хотела навязываться.       Ляпис выдыхает и мягко улыбается. Так вот, в чем дело. Кажется, Перидот испытывала примерно такие же чувства. Немного другие, но смысл был тот же. Она не знала, что делать и как поступить.       — А ты хотела прийти?       Перидот смущенно кивает, смотря в сторону. Ее очки запотевают, когда она подносит кофе к лицу, и выглядит это очень забавно, но в этот раз Перидот даже не пытается их протереть, используя запотевшие стекла, чтобы не показывать глаза.       — Хотела, но не нашла причины, чтобы оправдать приход. Не приду же я со словами «хэй, мне просто захотелось с тобой поболтать»?       Улыбка Ляпис становится хитрее. Она подпирает щеку рукой, ставя кофе на стол, и смотрит прямо на Перидот, вынуждая ее посмотреть на нее в ответ.       — Я вот пришла, просто потому что мне «хотелось с тобой поболтать». Разве это плохо?       Перидот заливается краской. Слышать такое очень приятно и очень странно. Просто поболтать? Без причины? Без какой-то выгоды?       — Это называется «друзья», мне кажется.       Точно. Да. Кажется, такое и правда называется «быть друзьями». Перидот поправляет очки в сотый раз, пытаясь припомнить, когда в последний раз она чувствовала себя настолько счастливой.       Ах, да. Когда Ляпис покрасила ее прядь в зеленый. И когда Ляпис пустила ее в дом на Хэллоуин.       Так это и есть то самое чувство благодарности за то, что с тобой дружат?       Сердце Перидот бьется в груди с бешеной скоростью.       — Так что, если тебе вдруг захочется прийти среди недели, без какой-либо причины, можешь прийти, раз я не могу тебя навещать.       Ляпис говорит это и чувствует, как в груди становится легче. Это было не так сложно, просто сказать, что она была бы не против быть друзьями. Настоящими друзьями, которые ходят друг к другу в гости без страха, что тебя не примут.       — Хорошо, — отвечает Перидот. — Спасибо.       Только вот Перидот кажется, что после этой встречи, дружба долго не продержится.       Слишком уж часто бьется ее сердце.