Девять месяцев до лета.

      Перидот плохо помнит, что такое дружба. Встреча с Ляпис это чувство освежила и вернула какие-то прошлые эмоции, но она все равно старалась к ней не привязываться, потому что ее планы уехать далеко-далеко могут не сбыться, если ей не захочется расставаться. Только вот ее все равно накрывает с головой, и чувства эти не такие безобидные, какими казались еще в начале осени.       Перидот понимает это слишком поздно. Ей всегда казалось, что человек сам выбирает, влюбляться ему в кого-то или нет, а понятия «любовь с первого взгляда» или современное «краш» были придуманы писателями-романтиками, которым было лень прописывать чувства. Один персонаж влюбляется в другого потому что… Почему? Потому что глаза красивые? Голос? Запах приятный? Перидот может точно сказать, что у Ляпис все это есть, но она не влюблялась в нее просто так.       Она вообще не хочет думать об этих чувствах. Они уже заранее обречены на страдания, слезы в подушку и… Забавно, что ничего этого нет. Перидот не убивается и не лезет на стенку. Она не пытается обратить на себя внимания, а ночью обнимает подушку, радуясь, что увиделась с Ляпис. Это странно, и Перидот понятия не имеет, что ей думать.       Любовь же должна приносить плохие эмоции, если она безответная?       Но ей достаточно просто разговаривать с Ляпис по выходным до самого рассвета, ломая им обеим режимы сна и получая подушкой в лицо за это. Ей просто достаточно приходить к ней после учебы на пару часов, наблюдать, как она рисует, просить помочь с какой-то домашкой… Перидот никогда подобного не ощущала, но у нее есть причины на эти чувства. Ляпис единственный человек, хоть как-то о ней заботящийся. Это достойная причина в нее влюбиться.       Единственная реальная боль, которую это приносит, эта боль в заднице, потому как одноклассникам и соседям из других комнат интерната обязательно надо все знать. И не только знать, но еще и вмешиваться. И бесить ее. Перидот запирается в комнате, свято желая оттуда никогда не выходить, но в школе все равно слышит перешептывания за спиной и замечает странные ухмылки.       Перидот не открывала никому, кто ей может нравиться. Она знает, что Ляпис такая же (и даже не из-за абсолютно стереотипной внешности и одежды, это просто написано в шапке ее арт-блога), но даже ей она не говорила ничего. После неудачного каминг-аута родителям, которые, после того как их отпустило на утро, ничего так и не вспомнили, Перидот решила, что к черту это дело. Кому какая разница. Она все равно не собирается вляпываться в отношения.       Она в этом уверена.       У нее планы — закончить чертову школу и уехать. Точнее, найти работу, проработать столько, чтобы скопить деньги на билеты, и уехать.       Четких и расписанных планов у нее нет. Есть только огромное желание все поменять. Все к чертовой матери. Начать жизнь заново. Как — все будет решаться по ходу дела.       И в этих планах она не может найти места для Ляпис.       Она даже не пытается.       ***       Весна наступает неожиданно резко, заставляя всех сменить длинные теплые пальто на легкие куртки, дразнит теплым воздухом и солнцем, вышедшем из-за туч и растаявшим снегом. Перидот прячет пальто в самый дальний уголок шкафа. Она ненавидит холод, ненавидит надевать на себя пять слоев одежды, и с первыми лучами весеннего солнца она переодеваться в куртку, решив забыть про шапку и перчатки до следующей зимы.       Но весна хитрая, и Перидот не замечает крадущегося под одежду холода и ветра. Она игнорирует редкий кашель, головную боль и насморк, и понимает, что заболела, только когда градусник показывает тридцать восемь.       Она не болела с детства, и понятия не имеет, что делать.       Спросить Ляпис кажется хорошим вариантом, потому как поиск в интернете уверил ее, что жить осталось не так уж и долго. Перидот захлопывает ноутбук и ложится под одеяло с телефоном, набирая несколько сообщений для Ляпис и надеясь, что у ее будут какие-то идеи.       Идеи у Ляпис есть, и она очень хочет ими поделиться, и Перидот просыпается от громкого стука в дверь, вскакивает с кровати, думая, что это кто-то из учителей или вахтерш. Она открывает дверь, но из-за резкого прыжка с кровати в глазах начинает темнеть, и она едва не падает в руки к «кто-бы-не-пришел-уходи». Но этот «кто-то» подхватывает ее и не дает свалиться на пол, доводит до кровати и кладет холодную ладонь на лоб.       — Что ты тут делаешь?       У Перидот красные щеки и жар, ее очки где-то на тумбочке, и она выглядит еще более растрепанной, чем обычно.       У Ляпис сжимается сердце.       — Помогаю тебе не умереть. У тебя же под сорок температура. Подожди тут пока, мне надо переговорить со здешним начальством.       Перидот не хочет, чтобы Ляпис с кем-то говорила или куда-то уходила, но Ляпис уже выходит за дверь, и Перидот старается не заснуть снова. Голова кружится, все перед глазами плывет. Наверное, у нее и правда сильный жар. Наверное, это все просто галлюцинация, и Ляпис не примчалась ее спасать.       Но Ляпис возвращается.       — Я помогу тебе собраться.       — Куда?..       — В больницу. А потом ко мне. Мать ждет на улице в машине. У нее есть знакомый врач, он посмотрит тебя прямо сейчас. Я договорилась с вашим главным здесь, ему, кажется, только легче будет, если ты не будешь заражать всех.       Перидот думает, что надо возразить, сказать, что никуда она не поедет, что это все слишком проблематично и она не хочет быть обузой, но также она знает, что Ляпис просто вытащит ее к врачу за шкирку. Почему-то ей не все равно, почему-то она приехала сюда вечером воскресенья, хотя могла бы заниматься чем-то еще.       Перидот не знает, почему, но именно поэтому Ляпис вызывает совершенно особенные мысли и чувства.       Кое-как Ляпис помогает ей одеться, взять очки и ноутбук, какие-то самые необходимые вещи, и выйти в коридор.       — О, — слышит Перидот от кого-то из соседей, крепко вцепившись в руку Ляпис, чтобы не упасть. — Твоя девушка забирает тебя лечиться?       Остроумного ответа на ум не приходит.       — Да, и она надерет тебе зад, если скажешь еще хоть что-то, — хрипит Перидот и закашливается от собственного горького смеха.       Было бы так здорово, думается ей.       Сейчас, с жаром и лихорадкой, ей так хочется, чтобы это было правдой.       Она знает, что как только ей полегчает, эти мысли уйдут. Обязаны уйти.        ***       Доктор прописывает чертову кучу таблеток, на которые у Перидот нет денег, и постельный режим, и ей хочется провалиться сквозь землю.       — Прости за проблемы… — говорит она, когда Ляпис практически дотаскивает ее до кровати. — Не стоило…       — Тихо. Сейчас я дам тебе лекарство, и ты будешь спать. Поговорим обо всем утром.       Лекарство горькое и противное, но осознание собственной беспомощности еще хуже. Ляпис говорит что-то одобряющее и гладит ее по волосам, и Перидот хочется ткнуться носом в ее ладонь и попросить ее остаться.       Ей так надоело быть одной.       Она закрывает глаза и бормочет, что было бы так здорово, если бы Ляпис осталась с ней на ночь.       — Что?       Ляпис кажется, что она не расслышала все верно.       — Не уходи, — Перидот думает, что она уже спит, и можно говорить все, что угодно. Все равно придется просыпаться. — Останься на сегодня здесь. Пожалуйста. Не хочу оставаться одна.       И, ох чудо, какой чудесный сон, Ляпис молча забирается под одеяло и обнимает ее. Перидот цепляется за ее футболку, утыкаясь носом в шею. Тепло и приятно, и почти не чувствуется головная боль.       — Спасибо, — шепчет она, но Ляпис ничего не отвечает.       Перидот просыпается одна, водя рукой по холодному месту рядом с собой и с ужасом понимая, что заставила Ляпис спать на диване в зале или, того хуже, на полу. Голова болит меньше, и температура, наверное, уже не такая большая, но Перидот не хочет подниматься с кровати. Она обнимает одеяло и вспоминает чудесный сон, увиденный ночью.       Ей кажется, что все ее планы обрушатся к чертовой матери.       ***       Она остается у Ляпис несколько дней, пока не чувствует себя лучше, и говорит, что должна уходить жить к себе, чтобы не заставлять Ляпис спать на диване еще дольше, на что Ляпис только отмахивается.       — Мне не проблема спать там. Но если тебя волнует то, что я сплю на диване, можешь просто подвинуться.       На ее щеках появляется легкий румянец, и она прячет улыбку в чашке утреннего крепкого чая. Перидот в одной из ее рубашек и шортах смотрится невероятно мило.       — В конце концов мы прекрасно в прошлый раз уместились на ней вдвоем.       Перидот давится кофе.