Адская дрочильня

Everything — SMNM — Ложись на спинку, — Нам легонько толкает младшего в грудь, опуская на постель. Накрахмаленные простыни хрустят от чистоты, а Чим прикрывает глаза, вдыхая аромат лаванды и тела старшего брата. — Я сниму это. Ты же разрешишь, малыш? — Джун подцепляет пальцем низ белоснежной футболки и, получив одобрение со стороны парня, медленно тянет ее вверх, оголяя подкаченный торс юноши. — А я и не думал, что у шестнадцатилетнего парнишки может быть такое красивое тело. Щеки Пака-младшего сию же секунду алеют, будто сладкие помидорки черри. — Ты умеешь целоваться? Чим кивает неуверенно, жмурится. Он лжет. Парень хоть и выглядит, как всемирный ловелас, зажавший каждую старшеклассницу в раздевалке хотя бы раз, но внутри он — стеснительный мальчишка, не решающийся поцеловать девушку хотя бы в щечку. — Тогда открой ротик, — Намджун плавно опускается и нависает над лицом Чимина низко-низко. — Ну же, маленький, не бойся. Братик больно не сделает. Чим размыкает губы, и Джун прижимается к ним своими, пухлыми и влажными. Он целует мальчика не напористо совсем, а нежно, почти по-детски. Сминает мягкие губки, изредка пробегаясь меж них языком. Приглушенные звуки поцелуев разрушают мертвенную тишину комнаты, и член под тканью пижамных штанов Чима нетерпеливо дергается. И это не укрывается от Нама. — Ты так легко возбуждаешься, — Джун просовывает в чиминов рот юркий язык и, найдя язычок младшего, сплетает свой с чужим. Чимин старается изо всех сил, лижет небо брата, пытаясь доставить максимум удовольствия одним лишь поцелуем, а сам давится высокими стонами, прогибаясь в спине. — Невинный девственный зайчонок, — Джун отпечатывает на скуле Пака последний влажный чмок, носом трется о мягкую щечку и дышит отрывисто, кайфуя от такой непристойной, неправильной связи с родным братом. — Хен, мне больно… Там, — Чим хнычет и указывает пухловатым пальчиком на член, разбухший из-за обильного потока крови, поступившего в красноватую головку. — Сделай с этим что-нибудь, пожалуйста. — Тише, милый. Родители могут услышать нас. Будь паинькой и раздвинь ножки, ладно? — Стыдно, хен, — младший краснеет щечками, но позволяет старшему взять себя аккуратно за лодыжки и развести стройные ноги в стороны. — Не стесняйся меня. Я ведь знаю, как сделать тебе приятно. Джун целует ласково внутреннюю сторону бедер младшего, а затем утыкается носом в пах, наслаждаясь ароматом возбуждения брата. Чим смущается и вновь пытается свести колени, но сильные руки Джуна не дают ему этого сделать. Губы ползают по затвердевшему члену и сжимают ствол через ткань боксеров, а Чимин задыхается от передозировки кайфа. Совсем скоро ловкие пальцы стягивают с парнишки и белье, оставляя совсем обнаженным, раскрытым, будто книга, перед родным братом. Намджун, впившись жадно пальцами в ягодицы Чимина, придвигает того ближе к своему лицу, а затем мягко на пробу касается кончиком языка истекающей лубрикантом головки. — Господи, — Чим прогибается в пояснице и дрожит мелко, ощущая влажное скольжение языка по своему члену. Нам спускается ниже и, взглянув в заволоченные похотью глаза младшего, погружает гладко выбритое яичко в рот, пошло хлюпая слюной, стекающей по мошонке к розоватой дырочке ануса. — Какой кайф. А Тэхен не врал, когда говорил, что это приятно, — Чим заламывает брови, скуля от удовольствия. — Тэхен? — Нам на секунду отрывается от своего занятия, строя задумчивую физиономию. — Это тот синеволосый мальчишка, которому недавно стукнуло пятнадцать? — глаза старшего увеличиваются в размерах от шока. — И у него уже был секс? — Секс? Нет, конечно. Какая девчонка в пятнадцать лет подставит свою задницу? — прыскает Чимин, смахивая со лба капельку пота. — Ему отсосала в туалете Тэён в его день рождения. Подарок, так сказать. — Испорченное поколение, — качает головой Намджун. — Блять, а сам-то ты недалеко ушел, — хохочет младший, — Собрался трахнуть своего несовершеннолетнего брата. Человек высоких нравов. — Так мне одеть тебя и свалить? — Только попробуй, — Чим тянет ворот намджуновой рубашки на себя и вовлекает брата в клубнично-сливочный поцелуй. Чувственный, наполненный любовью. — А теперь продолжи отсасывать, пожалуйста. Джун прижимается теперь уже обнаженным торсом к телу младшего и, устроив ладони на упругой попке, принимается, смакуя, сминать ягодицы поочередно, изредка шаловшивыми пальцами пристраиваясь к анусу и надавливая на него подушечками. Губы Намджуна исцеловывают шею младшего, пока чиминовы иссыхают, не вылизанные чужим языком. — Джун-и, ах, — Чим хотел бы попросить трахнуть его поскорее, но единственное подобие звука, вылетающее из его ротика, — стоны. — Какой ты нетерпеливый малыш, — Намджун, прикусив нежную мочку ушка брата, обжигает кожу задницы шлепком. — Встань раком, милый. Младший тушуется. — Перевернись, встань на коленки и выпяти попку, — Пак послушно повторяет все перечисленные братом действия, выгибается по-кошачьи, и жмурит помутневшие из-за желания глазки. — Умница. Ты заслужил вознаграждение в виде моего члена, детка. — Но… Я девст- — Тише, — Джун прижимает два пальца к губам Чимина, — соси, — он проталкивает пальчики глубоко в рот Чима и прерывисто выдыхает, упоенно глядя на раскрасневшегося и такого развратного брата, старательно вылизывающего фаланги. — Хороший мальчик, — пальцы внезапно покидают рот младшего и теперь оказываются прижатыми к напряженному входу. — Расслабься. Ты же знаешь, что братик больно не сделает. И зад Пака будто иголочкой пронзает. Он дергается, пытаясь слезть с истекающего слюной пальца, но ненароком насаживается сильнее, взвизгивая от еще более неприятных ощущений. — Больно очень. — Потерпи, сладкий. В первый раз всегда больно. Это пройдет. Внутри уже два пальца, и Чим потихоньку входит во вкус, пережив самые неприятные моменты. Он толкается попой назад, принимая и третий палец, а потом протяжно стонет, застыв на месте: кажется, подушечками среднего пальца задела простату. — Еще. Пожалуйста. — Как скажешь, братишка. Пак уже собирается расстроенно вздохнуть и нахмурить брови, ибо пальцев и след простыл, но тут его попка заполняет кое-что более крупное. Горячее, рельефное и невероятно толстое. Смазанный естественным лубрикантом член ныряет в парня наполовину, и тот задыхается остротой ощущений. Стенки приятно сжимают плоть, подавая сияющий красным код в мозг старшего, заставляющий тут же двинуться резче. — Чуть быстрее, — шипит сорванным криками и стонами голосом. И Намджуна в который раз за ночь подчиняется, втрахивая брата в постель со всей страстью и желанием. Старший рычит и прикусывает кожу, обтягивающую лопатки, постепенно приближая Чима к оргазму. Музыка из стонов, звуков мокрых поцелуев и скрипка дивана заливается в уши морской водой оглушая. Их накрывает волной оргазма, лишая даже способности вдыхать безболезненно. Сердце застывает на миг, а глаза парней распахиваются в миг и сперма, будто в замедленной съемке, пульсирующей струйкой заливается в попу Чимина. В ушах слышен писк и ничего более. — Поздравляю, — тяжелый вздох, а потом еще и еще один, — со вступлением во взрослую жизнь. — Это было пиздец, как круто. Я бы повторил. — А кто мешает? И тут слышится блядский звон блядской связки блядских ключей за блядской дверью. — Полагаю, что мама…