Выебываясь, готовься быть выебанным.
Пак неуверенно мнется, стоя у стеклянных дверей бизнес-центра, верхние этажи коего скребут небо чуть ниже облаков. Утром, героически принимая ледяной душ (за отсутствием горячей воды и рассудка), Чимин был преисполнен уверенности в правильности выбора, скажем так, подработки. Он сжимал кулаки, то ли от холода, то ли в упорных попытках внушить себе самому мысль: «А может, это окажется не так мерзко, как ты думаешь. Вдруг понравится?», и ему, с одной стороны, было противно, но с другой… Странновато-любопытно. Сейчас храбрость будто улетучилась дешевым парфюмом. — Тебе дверь помочь открыть, калека? — кривая усмешка со стороны высокого, идеально сложенного темноволосого парня пресекает любые попытки Пака все же взять себя в руки. Он лишь опускает голову и отрицательно мотает ею, отказываясь от помощи. — Нет, я сам справлюсь, спасибо, — Чимин толкает маленькой ладошкой, но та не поддается. И ты меня предал, Брут. — Точно какой-то недоразвитый, — незнакомец легонько подталкивает бедром Чима, заставляя того подвинуть свою тушку, и распахивает дверь, легко потянув на себя. — Прошу, миледи, — юноша слегка склоняется в реверансе. — Да пошел ты нахуй, — внутренняя шиншиллка-воительница Пак Чимина вдруг перезаряжает автомат, и Чим, злобно зыркнув, якобы случайно проходится по кричаще белым кроссовкам незнакомца, прежде чем вальяжно пройти внутрь. — Вот же сучка, — брюнет шипит и матерится Чимину вслед, а последний, ощутив прилив энергии и гордости за себя, зашагал к лифту быстрее. Не успели створки сомкнуться, как раздался звук нажатия кнопки вызова лифта снаружи, а в проеме появилась темная макушка все того же неприятного типа. — Опять ты, — Пак вздыхает и закатывает глаза, скрещивая руки на груди. А птенец осмелел, смотрите-ка. — Вообще, эта реплика должна была стать моей. А если уж тебя что-то не устраивает, коротыш, давай по съебам отсюда. Пока что невысоко, — парень кивает в сторону прозрачной стены лифта, и Чимин, обернувшись, видит, готов поспорить, не очень мягкий асфальт примерно двадцатью метрами ниже. — Не слишком хорошо ты воспитан, знаешь ли. Жаль твоих родителей. Разочаровало их дите, кажется, — Пак переводит скучающий взгляд на табло со сменяющимися номерами этажей. — Это. Не. Твое. Дело, — незнакомец яростно вжимает Чима в стекло. — Я бы выебал тебя в задницу прямо сейчас за эти слова, но, боюсь, меня ждет работа, — двери лифта распахиваются, и парень, ядовито улыбнувшись, выскальзывает из замкнутого пространства. Чимин за ним. И не потому, что Стокгольмский синдром и нездоровое желание быть выебанным. Работа. Тоже… — Удивительно, что оба партнера пришли почти одновременно. Ты смотри, даже без опозданий обошлось. — Партнеры? — глаза высокого брюнета округлились. Чиминовы тоже. Он поджал воображаемый хвост и с мольбой в глазах уставился на Намджуна, как бы прося опровергнуть предыдущее высказывание. — Ну, да. Уже познакомились? — вопрос повисает в воздухе. — Чонгук, Чимин, я не вижу проблеска радости на ваших лицах. Что такие кислые? — Да, хен. Познакомились, кажется, — Чон разворачивается на каблуках и хищно улыбается незаметно подрагивающему Чиму, обещая тому кромешный пиздец. — Только не с ним, пожалуйста, — шепчет Пак, подойдя к Намджуну на недопустимо близкое расстояние. — Он же меня сожрет. Джун заливается звонким смехом, отражающимся от кремового цвета стен студии, а на щеках его проступают милые ямочки. — Ну тут ты загнул, конечно. Чонгук бывает грубым в постели, это правда, но никто еще не жаловался. Тебе невероятно повезло, что именно он лишит тебя девственности. Чон один из лучших порноактеров нашей компании. — Но не лучший, — интонации чуть подхриповатого низкого голоса буквально физически заставляют Пака повернуться, дабы впиться взглядом в его обладателя. Парень роняет челюсть на пол, а вспотевшие ладошки, собранные в кулачки, разжимаются. Прислонившись широкой спиной и затылком к стене, позади Пака стоит Богема. Под тонким покрывалом его мраморно-белой кожи, расписанной татуировками, заметны силуэты перекатывающихся мышц рук и пресса. Они манят Чимина, как кота валериана, будто шепчут «ну прикоснись же хоть кончиком пальца». Парень до срыва крыши, до сумасшествия красив. У юноши крайне умиротворенное выражение лица, подведенные слегка глаза, чем-то напоминающие хитроватые лисьи, прикрыты, поэтому Чим позволяет себе дерзость и принимается детально рассматривать незнакомца, боясь упустить хоть малейшую деталь его внешности. Аккуратные уши запирсованы в четырех или пяти местах каждое, и серьги привлекательно поблескивают, купаясь в лучах солнца, проникающих в помещение, минуя стекла панорамных окон. Небольшой ровный нос не тронут металлом, густые темные брови тоже. А вот пухлая нижняя губа, искусанная и слегка посиневшая, справа украшена миниатюрным серебряным колечком. Взмокший лоб сверху скрыт красной банданой, на которую опадают пряди волос, окрашенных под мяту, и, это странно, но Паку до дрожи в коленях хочется подойти и слизнуть капельку пота, стекающую по виску. — Верно, Юнги, — Джун кивает, а в его взгляде черным по белому читается глубокое уважение и легкий страх. — По рейтингам зрителей и сборам ты остаешься неоспоримым лидером все три года, что работаешь на студию. Повисает секундная тишина, а сквозь нее проклевывается злобный скрежет зубов Чонгука. Мышцы его спины напрягаются, это видно невооруженным взглядом через ткань темного бомбера. — И я нахожу это невероятно странным, шеф. Видимо, мы ненароком собрали аудиторию, которой нравятся фрики, похожие на баб. Парик надень, и вот тебе гетеро порно, — Чон позволяет себе пустить смешок, но тут же об этом жалеет. Его пулей пронзает леденящий взгляд Юнги. — Мне кажется, ты немного попутал, пупсик. Мало было того незапланированного позорного видео, где я нагнул тебя, такого всего пафосного актива, и трахнул на столе? Оно, к слову, до сих пор висит в топе самых популярных видео студии. — Чонгука передергивает от неприятных воспоминаний. Он поджимает губы и опускает глаза. — Советую завалить хлебало и отдать этого малыша мне, я позабочусь о его девственной заднице лучше. Сердечко Чимина пропускает удар, в глазах вспыхивает надежда на наиболее приятный исход событий. — Юнги, прости, но сегодня он снимается с Чонгуком. Нам нужна эта сцена для полнометражки. — Я готов сняться с ним бесплатно, если тебя интересует вопрос того, что я беру втрое дороже Чонгука, — желваки заметно поигрывают. Мин Юнги не намерен сдаваться. Если он захочет — он возьмет. Любой ценой. — Не в деньгах дело, Юнги. Это роль Гука, так что спать Чимин будет именно с ним. Ты задействован в другом проекте, без меня знаешь. — Намджун, я сам заплачу тебе за то, чтобы ты нашел другого мальчишку на место Чимина, а его отдал мне. — Что ты так прицепился к этому новенькому? Самый обычный же, таких сотни, — тон Чона, полный тоски. — Раз самый обычный — откажись от роли и передай ее мне, — сталь. — Ну уж нет, гонорар- — Ты знаешь, что деньги для меня не проблема. Получишь вдвое больше. — Хватит соблазнов, пожалуйста. У меня с ним личные счеты, — Чонгук устало потирает переносицу и косится на Пака, что с вожделением пялится на мятноволосого полуголого юношу. — Попробуешь покалечить его — оставлю инвалидом тебя, усек? — парень щелкает суставом среднего пальца, глядя на Чона исподлобья. — Какие страсти… Может, вас двоих снова в одно видео запихать? — смешок Намджуна со стороны. К слову, довольно неуместный в данной напряженной обстановке. — В таком случае, Юнги окажется нижним. На иное я не подпишусь, — Чон наигранно уважительно кланяется и удаляется в одну из гримерок. — Смешная шутка. Жаль, что отзовется режущей болью в его заднице, — Юнги, хмыкнув, выуживает из кармана ярко-красных спортивок мятую пачку мальборо и, чиркнув кончиком пальца о колесико кремня, подкуривает сигарету прямо в здании, чихать хотев на датчики дыма. — Малыш, если возникнут проблемы, найди меня, решим все вместе. Адрес СМСкой. — Спасибо за заботу, но… Как ты узнаешь мой номер? — Ты сам мне его сейчас скажешь, — Юн беззаботно пожимает плечами и выуживает из того же кармана телефон. — Записываю. — Боже, это все так странно… Ты берешь под крыло всех новичков? — Обычно я их трахаю, а потом игнорирую настойчивые просьбы о свиданиях и передаю в руки коллег, если их можно так назвать. Считай это за «нет». — Я польщен, — щечки Пака заслоняют уголки глаз в улыбке. — Не стоит обольщаться раньше времени, малыш. Продиктуй номер, а потом я провожу тебя до гримерки.***
Разведенные широко ноги подрагивают, в карамельных глазах застыл испуг. Пак тяжело дышит и сдавленно пищит, огромными порциями вливая в себя коктейль из стыда, отвращения, вызванного грубыми касаниями Чонгука, и боли. Чон нарочно яростно впивается зубами в нежные соски Чимина и немилосердно сдавливает миниатюрный член пальцами. А Чим не может шелохнуться — его парализовал страх. — Я отыграюсь на тебе сполна, мелкий. Только попробуй начать сопротивляться и давать оператору понять, что что-то идет не по плану, — по-змеиному шипит на ухо, вгрызаясь в мочку, — выебываясь, готовься быть выебанным, — Чон на сухую вводит в младшего палец, и тот жмурится, сжимая зубы. Персональный Ад. Первый круг пошел.