Художники по небу

Слэш
NC-17
Завершён
569
автор
Малость бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
158 страниц, 22 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
569 Нравится 174 Отзывы 419 В сборник Скачать

21

Настройки текста
      Под главной дверью здания BD Entertainment лежат большие венки и букеты цветов. Фанатов внутрь не пускают, а поздравить с удачным камбэком своих любимых айдолов хочется многим. В последнее время в славе купается бойсбэнд Bright Comets. Их неизменный менеджер дважды стучит в стеклянную дверь и входит внутрь просторного кабинета.       – Что же такого произошло, что ты решил лично об этом рассказать? Что-то с парнями? – Мужчина заканчивает пересматривать стопку документов и откладывает их в сторону, поднимая взгляд на своего подчинённого.       – У Ёнбока ячмень на глазу...       – У врача были?       – Да. Но у них завтра интервью для одного интернет-издания, и я думаю лучше ему надеть очки или ещё глаз залепить?       – Нет-нет, – у продюсера совершенно мало времени и обычно такие вопросы он не решает, но на данный момент эти мальчишки приносят ему самую большую прибыль, поэтому каждая мелочь в группе на вес золота, – пусть остаётся в компании. Скажете, что он недавно повредил глаз при встрече с сасэн-фанаткой, придумайте что-то. Всё должно вызывать жалость и поддержку. Пусть нетизены немного побушуют, поднимут нас в топ.       – Я понял. Но вообще, я не с этим вопросом пришёл. Сегодня узнал кое-что интересное: помните того парня с ником Чиmini, которого мы искали? – Продюсер заинтересованно глядит в радостные глаза менеджера и немо просит продолжать. Забудешь тут. – Он, наконец, открыл своё лицо, и этим парнем оказался наш старый знакомый.       В комнате раздаётся привычный стук клавиатуры. Курсивом наводят на иконку фиолетового кота и включают последнее, выложенное неделю назад, видео. Как много времени они потеряли.       – Это же..? – мужчина хмурит лицо и усердно пытается вспомнить; действительно, в чертах парня с видео есть что-то знакомое. Даже если это он, договор есть договор. Хотя...       – Пак Чимин. Наш беглец, он сейчас в Сеуле. Видимо звёзды в небе удачно сошлись. С тех пор, как он сбежал от нас, он однозначно улучшил свои хореографические навыки, – воодушевлённо щебетал менеджер. Компания знала о местонахождении парня в Пусане, ведь имела целую законную сводку документов на всех своих подопечных.       – Стой-стой. Узнай, где он сейчас и чем занимается. Им кое-кто интересовался, – но когда и куда выехал Чимин из родного города, их больше не интересовало. До сегодняшнего дня.

♦ ♦ ♦

      С момента раскрытия своего Я статистика профиля Чимина пересекла отметку одного миллиона. А спустя неделю наплыло ещё около двухсот тысяч подписчиков. Его кидали по разным местным группам и сайтам, постили в Твитере и Фейсбуке. Все говорили о его внешности. Иностранцы сомневались в его гендерной принадлежности: женственные губы и пластичные движения. Неужели это парень? Комментарии были как лестными, так и хейтерскими. Иногда всплывали и такие, как «я его знаю, он учился со мной в Пусане» и «видела его пару раз в Сеуле, такой красавчик!» Многие интересовались его возрастом и личной жизнью. А Чимин никому не отвечал, ему хоть и мёдом густо по самооценке мазали, но всё равно страшно. А за пару дней мир слухами пополнился: Чимин в который раз стал самым обсуждаемым студентом своего вуза. Учителя хвалили, хореограф с улыбкой вообще сказал, что ещё непонятно, кто кого учить должен.       И через неделю парень наслаждался тем, кто он есть. Об этом мечтал с самого детства. О нём слышал каждый. Удачи желают и советов просят. Прекрасные девушки пачками подкатывают.       Как жаль, что им приходится отказывать.       Не айдол, но и таким быть ему нравится. Он не жадный и за такую публику благодарит небеса. И Юнги, но тот пока этого не узнает, ревнивый ужасно. Пак с глупой улыбкой вспоминает момент, когда однажды они ещё до всей этой популярности гуляли, и к ним посреди улицы подошли две девушки. Естественно, с целью познакомиться. Одной понравился Юнги, второй – Чимин. Довольно симпатичные. Но одна из них слишком догадливая.       – Парни, привет! – Девчули улыбались и любовались красивыми лицами парней вблизи. – Может, познакомимся? Меня зовут Сынхи.       – А меня Джихё.       – А, ну... я Чимин, – он удивился и немного тупил. К такому его слава не готовила. Будь он со своей девушкой, как бы он себя вёл, если бы вторая подошла к нему знакомиться? Вы себе такое вообще представляете? Сложно, потому что народ не тупой и только самые смелые и отчаянные при живой девушке сбоку будут к парню подкатывать. Но вместо девушки у Чимина Шуга. Как бы тоже парень. Но как бы его парень. Они это всё еще не обговаривали, но с друзьями же петтингом не занимаются!       И вот как объяснить тем двум, что уже слишком поздно для знакомства?       Чимин переводит свой взгляд на свирепого Шугу и понимает, что пахнет жареным, потому что сейчас втащат или девушкам, или самому Паку.       – А тебя как? – Одна из девиц пытается добиться внимания своего не суженного, но тот только ещё грознее метает свои яростные глаза по профилю Чимина, даже не пытаясь разочек взглянуть на ту расфуфыренную пиявку.       Тем временем Чимин растеряно поглядывает на Шугу и ему хочется сквозь землю провалиться. Потому что неловко сразу перед тремя! Тут уж не объяснить «вообще-то мы с ним вместе. Всего хорошего, не болейте».       – Джихё, пошли. – Одна всё-таки тормошит подругу за руку, но та непонимающе отпирается.       – Что? Почему? – Шёпотом, но парням всё равно слышно.       Шуга даже поднял свои полные ненависти глаза на первую девушку и победно хмыкнул.       – Да пошли, говорю. Потом объясню, – и уводит прочь свою недогадливую подружку.       У Чимина как от сердца тогда отлегло, он всем своим нутром благодарил ту Сынхи за сообразительность. Она или раскусила парней, или подумала, что они им просто по вкусу не пришлись. Как бы то ни было, вот такого вот Юнги Пак боялся. Собственник, который разгоняет от Чимина всех фанаток в радиусе километра. Юнги вообще в последнее время штормит и бомбит. Пак уже почти забыл, с кем связался. Agust D вырывался наружу при Чимине редко, но метко. И, благо, не в его сторону, а на защиту.       И ему нравится такое поведение старшего, ведь тот никогда не говорил «ты нравишься мне». Возможно, он из тех, кто делом, а не словом. А возможно Чимин и не нравится Юнги. Ну, так бывает. Тебя просто клинит к кому-то, и адекватных причин тут нет. В частых случаях: быстро начинается – быстро и заканчивается.       Чимин второй раз загоняется по этому поводу. Зима наступила, а на сердце всё ещё осень. Сыро, и дожди льют через день. Последние листья опадают и складываются во фразу «ты всё-таки не нравишься ему». У Пака в привычку входит думать перед сном о том, что не так. Почему они вместе? Почему Юнги такой с ним? Когда именно Юнги заинтересовался им? Почему всегда первым целует и терпит его застенчивость? Почему исчезает на пару недель, а потом внезапно объявляется и заглаживает свою вину грубыми поцелуями и нежными объятьями? Что они чувствуют друг к другу?

♦ ♦ ♦

      Уже вторая салфетка на столике кафе складывается в фигурку: первая в самолёт, вторая в лотос. Шуга давно доел своё блюдо и сейчас со скукой наблюдает за лицом Чимина, которое от радостного вмиг меняется до грустного.       – Угу, я как-нибудь навещу, обещаю. Не сложно, угу, да-да, ладно, пока мам.       Парень сбрасывает вызов и ещё три секунды смотрит на дату на светящемся дисплее. Уже больше, чем полтора месяца прошло, забыл. Это впервые за столько лет. Если бы мать не позвонила, он бы и не вспомнил.       – Что-то случилось? – Шуга обеспокоенно отодвигает свои салфетки в сторону и локтями опирается о край стола.       – Нет, в общем-то. Мать звонила.       – Я это понял. С ней что-то?       – Нет. Мы просто разговаривали обо всем, и я на фоне услышал взрыв салютов. Она говорит, что кто-то решил побаловаться и запустил парочку в небо, а у меня... – а у Чимина сердце сжалось. – У меня они ассоциируются со смертью. И тут я вспомнил, что в октябре мы всегда с мамой и братом делали поминальный обряд отцу, но в этот раз я забыл совершенно. А мать не напоминала, потому что у меня учёба. И как я вообще из Сеула приеду? Раньше она заезжала за мной в компанию накануне. Я не обвиняю её, сам виноват, просто перед отцом стыдно.       Он всё говорит и говорит, а Юнги думает: как должен выглядеть тот, кто впервые слышит такую печальную новость? Ведь Шуга знает эту историю, поэтому никогда не поднимал тему про отца Чимина. Но вот про фейерверки ему всё ещё не понятно.       – Когда во время фестиваля запускали салюты, в отца выстрелили с ружья, из-за чего никто ничего не заметил преступника. Мне тогда было пять, а та сволочь всё ещё на свободе ходит, его так и не поймали. И зацепок не было никаких. Отец в больнице скончался.       – Понятно. – Шуга отчего-то ощутил слабую вину, хотя и понимает: ему-то из-за чего? – Ты, вроде, говорил, что до шести лет не помнишь себя.       – Не помню ничего, кроме этого дня. Он умер на моих глазах. В больнице врач сказал время, и тогда мать заревела пуще прежнего. Медсестра спешно вывела меня с палаты. Тогда я, наверное, и понял, что отец покинул нас.       – Тогда, ты должен помнить... – Юнги укусил себя за язык. Не надо Чимину ничего вспоминать, раз забыл.       – Что?       – Ничего, – дабы перевести тему, он глазами мечется по всему кафе и замечает у дальнего столика одну рожу, которая ему уже успела поднадоесть за последнее время. Он не знает, кто это, но эта сука его точно преследует. Иначе нельзя объяснить то, почему они в последнее время сталкиваются в совершенно разных частях города.       – О, снег падает! – Чимин уже и позабыл, с каким настроем сидел секунду назад. Прилип к окну и позже уже порывался наружу. Поздно в этом году он выпал.       Вылетел в расстегнутом пальто и без шапки. Не по календарю живёт, Юнги его аж пнуть под зад хочется. Заболеет ещё! Останавливает и застёгивает тому все пуговицы до самой верхней. Снимает с себя брендовый шарф и наматывает вокруг шеи Чимина. Но тому не дают долго плавиться от внезапной заботы и всю сладость прерывают, как серпом по яйцам.       – Перед всеми решил засветить своей личной жизнью? – тщательно скрывает ещё не сошедшие с кожи красные и жёлтые отпечатки своих вчерашних губ. Второй интимной близостью они ещё не занимались, но парню каждый раз по кайфу целовать свою уже очень знаменитую звезду. Очень бережёт Чимина и его пятую точку, поэтому не спешит. Кусает локти, но оттягивает момент истины и, скорее морально, подготавливает младшего к своему вторжению. Увы, не знает, что Пак совсем не против. Они всё ещё продолжают бояться раскрывать свои карты друг перед другом. И в этом их проблема: не договаривают.       Белый, пушистый, декабрьский, первый снег и вечерний парк. Вся грязь белится, всё сухое становится мокрым, кислые мины на лицах людей меняются на счастливые. Дети от восторга кричат, мамаши орут «на дорогу не выбегай!», а Юнги достаёт свою фотокамеру из рюкзака и наводит на спину Пака. Щелчок со вспышкой. Смотрит и думает, что это будет его самое любимое фото. На снимке Пак стоит задом в парке, в который они забрели, но виден кусочек довольной улыбки и протянутую к небу руку. Видимо, пытается поймать снежинки, которые за секунду растают в его горячих ладошках без перчаток.       – О, у тебя фотик! Сфотографируй эту красоту! Вон там, сейчас люди уйдут и тогда фоткай, – командует, прыгает и подталкивает Юнги вглубь, подальше от дороги.       После пары скучных снимков предлагает Чимину попозировать. Снимки получаются по-настоящему качественными. Парни знают, как нужно работать: Юнги, как правильно фотографировать, а Чимин, в какие позы вставать и как работать лицом.       В один забавный момент Чимин отбирает фотик и делает совместное селфи. Ещё. И ещё. На третьем Юнги перед щёлчком оборачивает своё лицо и холодными губами прижимается к такой же холодной щеке. Всего на долю секунды и их свидание запечаталось цифровым воспоминанием. Это был весомый аргумент отдать фотоаппарат владельцу и со смущением убежать. Юнги доволен вдвойне: всё опять в его руках. Нечего тут им командовать.       Это, кстати, первые их общие фотографии.       Он глазами следит за тем, в какую сторону убегает Чимин, и там замечает ту самую накрашенную рожу с кафе. Подзаебала конкретно, но раз Чимин теперь популярная личность, то надо уже учиться убегать от своих фанаток.       Девушка вообще пока не в курсе, кто этот второй, – она из универа Мина. И всё, что ей удалось заметить в поведении этой парочки за сегодня: отнюдь недружеские взгляды парней. Сейчас с тем парнем Мин Юнги совсем не такой, каким его знает общество. Он не матерится на каждом шагу, как дичь не набрасывается на людей и не смотрит с презрением. Да что там, даже улыбаться умеет! За всё время не было видно, чтобы он выпендривался своими деньгами. Вот уж да, они с подругой были правы. Значит, он скрытый гомосексуал. Она ещё в клубе заметила голубую дымку над этими двумя, а никто им не верил. Вот это будет новость! Сенсация просто! Осталось только побольше компромата на них наскрести, и дело в шляпе.       – Пойдём!       Юнги догоняет младшего и тянет за собой, уговаривает погулять в другом месте. Сажает позади себя и заводит мотор. Центральный парк Сеула: всё украшено, ремонты, новые лавочки и нет той бабы. Едят уличную еду, пьют разливное горячее какао, точнее, только Пак пьёт, и наслаждаются настоящей зимой. Снега уже столько нападало, атмосфера сказочная. Опять же – в глазах мелкого.       Руки обоих уже каменеют, холодные всего-то от лёгкого порыва ветра. Пак больше не пытается взять мокрый снег в руки, потому что не ощущает свои культяпки и об этом в который раз жалуется Мину. Тот долго не думает, берёт его руку в свою и крепко сжимает, пытаясь согреть. Пак от удивления вырывает её и виновато прячет глаза, но не прекращает идти нога в ногу сквозь непроходимую толпу гуляющих туристов и горожан. Сегодня Юнги особенно романтичен. Это хорошо, но не при зрителях же! Чимин всё ещё не приобрёл способность плевать на мнение окружающих и его в жар бросает от безобидных миновых прикосновений.       Старший вновь хватается за холодную конечность, но в этот раз не даёт разъединить их словами:       – Я своего парня даже за руку не могу взять?!       А у Пака под слоями одежды табун мурашек пробежался вверх-вниз и обратно.       Вот тебе и определённость, Пак Чимин. Ты же так долго убивался по этому вопросу, а Юнги так легко и быстро поставил точку. Похоже, даже никогда и не парился над этим. И, может быть, с самого начала воспринимал тебя, как своего парня. Чимин-Чимин, ты ещё такой незрелый и глупый, раз тебя вгоняют в депрессию такие заёбы в собственной голове.       Младший натягивает чужой шарф повыше на лицо и опускает голову, краснея щеками под толстой вязкой. От холода, конечно же. Их пальцы переплетены, руки согреваются, а люди, вроде, и не смотрят на них. Юнги комфортно, а раз так, то Паку можно немного расслабиться и ответить на поглаживание своих пальцев тем же: мол «со мной всё хорошо, мне не страшно». Они общаются без слов и взглядов. Соулмейты бы назвали такое особой связью.       В особо тёмном уголке, куда не достают фонари, Юнги прижимает парня к высокому голому дереву и по-новому целует в тёплые губы. Эти поцелуи не похожи на все предыдущие. На первые, на давние поцелуи: похотливые и желанные. Сейчас здесь скорее нотки с привкусом «пожалуйста, будь моим» и посылом «никому не отдам». Тёплой рукой сметает с влажных тёмных волос снежинки и мягко поглаживает по затылку. И сейчас никого не волнуют другие, ведь их только двое. Все в парке вымерли, в Сеуле. Они на необитаемом острове, и не слышно какофонии и стонов города. Не их губы сейчас целуются, а сердца. И снег враз стал тёплым, и зима летом обернулась.       К ночи температура опустилась ещё ниже. Идут покупать перчатки, которые весёлая и заводная бабуля продаёт на обочине парка вместе с другими самодельными вязанными аксессуарами, и дурачатся. Просто так, как дети малые. Как в детстве со своими братьями. Метают тяжёлые снежки друг в друга и валят в снег, не печалясь, что под ним грязь.       Сегодня Пак Чимин грустить не будет. Теперь он не одинок. А ещё счастлив.

♦ ♦ ♦

      Именно Ким Тэхён был тем человеком, который некоторое время спустя поведал об этой тайне, от которой во рту пересыхает и ноги подкашиваются.       И именно потому Пак Чимин, студент из хореографического факультета, физическим данным которого могут позавидовать другие, сейчас бежит не жалея свои ботинки из натуральной кожи. Бежит со всех ног, сбивает на своём пути людей, не тратя времени на извинения. На пару секунд приостанавливается, дабы сфокусировать свой взгляд на времени дисплея сотового, сделать два глубоких вдоха и выдоха и с новыми силами помчаться по эскалатору выше.       – Юнги сегодня поздравил меня с днём рождения. Но оно в конце декабря.       Пак бежит, мимолётом читая вывески на корейском, рассматривает стрелочки во все стороны и проклинает себя за плохое ориентирование в незнакомом аэропорту. Вообще, он всё ещё неважно себя чувствует, ведь заболел после того свидания. Медицинская чёрная маска на лице мешает нормально свободно дышать, создавая адский парник. Губы потрескавшиеся и обкусанные, в некоторых местах даже запекшаяся кровь крапинкой.       – Потому что завтра его уже не будет в Корее.       И это не потому что Швеция отмечает Новый Год первого января, и Юнги решил в кругу своей семьи отпраздновать этот праздник. Чимин это понимает после проигнорированного пятнадцатого звонка. СМС и сообщения в сети так же стойко не прочитаны. А, может, и прочитаны, но главное – оставлены без внимания. И это напрягает куда больше, чем то, что сейчас он весь взмокший, запыхавшийся и не понимает ровным счётом ничего. Почему так? Что произошло? Всё было хорошо. Вроде.       – Не улетай, – просто просит и надеется на чудо. Потому что Юнги не ответил ни на один его вопрос. «Почему ты не позвонил мне? Почему не предупредил, что улетаешь? Почему ты улетаешь? Почему так внезапно? Почему игнорируешь? Почему не отвечаешь мне? Когда ты вернёшься?»       – Не жди меня.       Мороз по коже, Чимин устал за последние два часа ощущать это противное липкое чувство по мокрой коже, к которой прилипла одежда. Он вообще ненавидит быть в неведении. А Юнги не спешит ему на помощь. Вообще на вид уставший, глаза отёкшие, белки красные, сосуды лопнули в левом. И крепко сжимает своими бледными костяшками ручку чемодана. Не торопится её разжимать и возвращаться домой с Чимином. Вообще, если получше заглянуть в глаза, то можно там даже прочесть пару странных эмоций: сожаление, отчуждённость и безнадёжность. Но Пак не хочет этого видеть, поэтому тупит свой взгляд и запоминает до мелочей чужие чёрные ботинки с грубыми золотыми цепями. Так в стиле Шуги.       Почему?       – Позвони, как доберешься, – отчаянно и это просит, но вскоре замечает движение со стороны старшего и уже через пару секунд видит в своей руке шугин телефон.       Что это значит?       – Я больше не позвоню, – тембр низкий и решительный.       Трагичности глупой сцене добавляет голос по всему зданию, оглашающий посадку на рейсы. И колотящееся сердце, что вот-вот проломит собой рёбра младшего.       – Пожалуйста, ты нужен мне, – впервые открывается. Глаза слезятся, и ему стыдно сейчас только перед одним человеком. Перед тем, что был прямо перед ним. Потому что до мозга доходит осознание слов Юнги. Это не просто слова. Это прощанье? Если это правда, то только одному ведома причина. Потому что второй совсем недавно был счастлив от одной мысли, что теперь он не один. А что сейчас? Он слёзно просит остаться, хотя даже не уверен в миновых чувствах. Догадывался, таил надежду, но всё оказалось ложью? Самообманом?       Юнги кривит губы и морщит нос, смотря отчуждённо куда-то в сторону. Не на него. Ему настолько неприятна вся эта ситуация? Или тот спектакль, который разыгрывает Чимин? Если так, то Пак будет его ломать до конца, а вдруг подействует? Он будет пытаться, станет на горло своей же гордости, своим же тараканам «люди смотрят».       Он осмеливается раскрыть все свои эмоции в одночасье: руками крепко сжимает Юнги за шею, прижимается всем телом, подрагивая и шмыгая носом тому над ухом в сгиб своего локтя.       И что-то шепчет.       А у Шуги дрожат губы, и Чимин это чувствует. И запах его парфюма запоминает. И как стук их сердец сравнивается. Очень быстро. Почти без кислорода. До инфаркта не далеко. Дышать нечем и это уже не последствия ношения маски. Грудь разрывает, и противная боль в лёгких. Если он сейчас обернётся, Пак просто навзрыд и мучительно.       Безнадёжно.       Бесповоротно.       В самое ранимое.       Неужели он не тому подарил себя? Он не хочет сожалеть. Пожалуйста, только не это.       Бесшумно плачет, пока старший его целует. Через жёсткую ткань. Цепляясь своими длинными и бледными за скулы, Юнги проглатывает ком в горле и после отстраняется, потому что даже это неправильно. И то, что большими пальцами стирает чужие мокрые дорожки и дышит так тяжело, словно сейчас рушит чужую жизнь, а не спасает.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.