POV INK
Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Как я мог забыть, что у меня сегодня начинается течка?! Да, я проснулся посреди ночи от покалывания в области паха, возбуждение… У меня ужасная память…
Я собрался и начал искать блокаторы. Они нашлись в сумке. Принялся глотать эти горькие таблетки, там же в сумке оказался и телефон позвонил моим друзьям, чтобы предупредить их о моих «тяжелых днях». С громким вздохом я успел умыться и боль чуть утихла, а слабость в теле заставила упасть на кровать. Мои крылья всегда неуправляемы во время течек, эта — не исключение. Они не знали, куда деться: и укрывали меня, и сжимались, и сильно расправлялись, и дрожали, и трепетали, вместе со всем телом.
Надо продержаться до завтрашнего вечера, моя течка не слишком долгая в отличие от большинства омег. Я не хочу ничего есть, но надо, так что через силу заварил порцию супа (доширака) быстрого приготовления, через силу запихнул его в себя. Блокаторы сильные, хоть и портили здоровье, но всё-равно даже через них чувствовалось возбуждение. Я выдохнул и пошёл обратно в свою комнату. Странно, что я сегодня не видел своего кота… Это сейчас не так важно.
End POV INK
Эррор переживал за своего соседа, ведь тот никогда не опаздывал, но сейчас его не было на своем месте, хотя урок уже начался. Это настораживало и заставляло отвлекаться от уроков, а он их вообще учил когда-то? Кажеться всем всё ровно. Об Инке не слуху, не духу. Блу и Дрим сидели спокойно, это казалось подозрительным и до сжатия зубов бесяче с их другом, что-то не так, а они тут веселятся. Все то время, когда они были знакомы, пару раз альфа провожал художника и знал где находится его дом. Все — таки он решил во что бы то ни было пойти к нему домой
ой, как зря….
После окончания занятия, глючный нахмурившись, и с повышенным тоном пригразил расправой, если те не расскажу. Они долго отговаривались, что ничего не знают, но Эррора явно не устраивал такой ответ. Ему удалось выяснить то, что одноклассник заболел, это не помогло. Более с ними не разговаривал, так как понял, что это какой-то сговор и он ничего не добьется. Оставалось лишь самому разбираться в этом деле.
Инк сидел на мягком диванчике, пил чай с зефиром, гладил кота, которого он нашел на шкафу, и смотрел сериальчик. Что может быть лучше? Вдруг, раздается звонок в дверь. Лицо застыло в недоумении и страхе: кому приспичило к нему заходить, в такое время? Да еще если это альфа… У него по коже прошел холодок. Все-таки решившись, на дрожащим ногах, спрятав крылья, поплелся в сторону входа и с тихим вздохом посмотрел в глазок. Альфа. Его любимый альфа стоял на пороге дома и смотрел по сторона, оглядывая местность, участок, на котором расположен дом.
— Э-эррор? — голос Инка дрогнул. В нос ударил запах клубничного зефира… Его любимый.
Если сейчас откроет то скорее всего Эррор узнает, что художник омега. Но руки. они сами по себе потянулись к замку, этот запах, он сводил с ума Инка, уже успел возжелать, тело обладателя этого сладостного аромата.
— Инк, ты в порядке? Ты не пришел в школу, я волновался, — одноклассник посмотрел на Кураку обеспокоенным взглядом, отмечая странные детали его тела, а постепенно… Сердце начало пробивать удары, перед глазами поплыла дымка, а в нос резко ударил приятный запах белого шоколада. Парень громко закрывая дверь, схватил своего друга за запястье и приблизился замирая в паре сантиметров. Он омега, на губы нарвалась довольная ухмылка, значит теперь не нужно думать о том как же завладеть сердцем этого блондина, и бессонные ночи с вопросами о том, что делать с бурлящими на душе чувствами к альфе, проведены в пустую, эта течка изменила всё. Во рту моментально пересохло, на щеках появился небольшой румянец.
Часть его мозга кричала, что это испортит их отношения. Он прислушался к ней, держался из последних сил, но когда предмет воздыханий опалил горячим дыханием лицо, поддался вперёд впиваясь в сладкие губы.
— Эррор… — прошептал художник когда одноклассник отстранился и облизнулся, он украл его первый поцелуй, хотя это невинное касание, нельзя назвать полноценным поцелуем.
Моментально и художнику, и глючному сорвало крышу. Жадно оплетая чужие уста, вырывал тихие мычания из любимого парня, течка полностью окутала сознание. Как назло действия блокаторов закончилось и через нескольких жарких поцелуев, бёдра окрасила липкая смазка. За пару недель их недолгих отношений, художник по уши влюбился в этого альфу, сопративляться сил не было, да и желания. Руки гуляли по телу сжимая красную, клетчатую рубашку альфы, а иногда, слегка прищипывая смуглую кожу. В ответ на столь наглые действия Эррор, прикусил верхнюю губу одноклассника подхватывая под бёдра и вжимая его в стенку. Ноги устроил на тазе и художник медленно переходя с губ на шею принялся расстёгивать пуговицы. Глючный тихо простонал когда ему подарили укус, в наказание ладони упали на прекрасную задницу художника, сильно сжимая. Всё тело пробила сладостная дрожь, пушистые крылья встали дыбом, оплетая чужое тело. Эррор больше не смог терпеть и разжигать огонь в области паха художника, ощущал насколько разгорячённым он стал.
Когда они оказались в комнате, брюнет повалил омегу на кровать и с взглядом будто мастер разглядывающий чистое полотно, стал расписывать его маленькими, нежными поцелуями.
Даже просто смотря друг на друга они поедали глазами, каждый сантиметр тела. Поцелуи обжигающе горячие, то замедлялись на мягких губах, то на белоснежной коже, что были увиты лозами татуировок. Прекрасная омега. Ценная, монящяя. Крылья растрепались, мулат удивлённо осмотрел новую особенность своего возлюбленного. Магия полностью перестала подчиняться. Белые крылья, что на свету переливались радужным, истинный ангел. Не любить его, невозможно. Как же он смог сдерживать защитную оболочку, не позволяющая видеть крылья, так долго?
Глючный пустил руку в основание пушистых крыльев, вызывая громкий вскрик и любимый прикрыл ладонью рот, пытаясь заглушить постыдный звук. Чувствительный. Оскалился убирая руки от крыльев, решая не сильно смущать художника в свой первый раз. Может позже, он обязательно насладиться столь прекрасными звуками. С чего бы начать?
А омега уже изнывал от жара тела над собой, хотелось уже начать молить о том, чтобы одноклассник не смел замедляться. Изящные пальцы огладели бока и нервно расстегнули ремень на бежевых бриджах, но не коснулся возбуждённого члена, лишь игриво пробежался по паху. Дразнит. Если с шортами он быстро справился, то с рубашкой пришлось повозиться. Уже чуть ли не отрывая долбаные пуговицы, которые скрывали впалый животик, перевёл взгляд на глаза художника. Он медленно приподнялся, прижимаясь кончиком носа к носу партнёра, не сильно прижимаясь и громко выдыхая.
— Забей. — прошептал чернильный. — Сейчас не до этого, прошу, возьми меня.
Сначала альфа застыл, но улыбка вернулась на лицо. Оглаживая хрупкое тельце наконец, спустился вниз, кончиком языка осторожно прошёлся по внутренней части бедра, оставляя небольшую дорожку слюну, что приятно жгла кожу.
Эррор приблизился к анусу художника, осторожно проникая языком. Из-за обильно выделявшейся смазки он легко проскользил к на удивление сжавшемуся колечку. А омега вновь зажал свой рот маленькой лодошкой, выгибаясь в спине.
— Ааах! — тихие сдержанные стоны вырывались из уст против воли, стлишком стыдно... и жарко. — Руру!
Девственник, не тронутый, и честь лишить этого ангела невинности досталась этом демону. Безжалостно он растягивал чужие стенки, желая принести как можно больше удовольствия, и снизить боль когда альфа войдёт в изнывающюю тушку. Руру. Это необычное прозвище дал ему Инк, лёгкое и незамысловатое, но когда омега тихо выстанывал его под глючным, по телу пробегались мурашки.
Облегчение не приходило, только сильнее боль в паху вырывала поскуливания.
К сожалению друг решил, растянуть ласки и совершенно не заботясь о ужасном тягучем возбуждением, облюбовывал каждый миллиметр и с громким вскриком, пометил омегу. Яркий укус стал явным знаком для других, этот ангел занят.
Душераздираюший крик боли и небольшие капли крови упали на светлую простынь. Слёзы застыли в уголках глаз, сдержанный вздох передавал всю боль, которую испытывал Инк. Пока-пока девственность.
Наклоняясь к личику, осторожно слизывал маленькие слезинки. Душу раздирало от болезненных возгласов любимого, но поделать ничего было нельзя. По своей сути у альф, действительно внушительные размеры, но у Эррора будет побольше, чем у любого среднестатистического альфы, и о боже, как же это одновременно было приятно. Может быть Инк мазохист?
Были слышны тихие возгласы, вскрики, пошлые хлюпы, рык, ласковое имя глючного. Это всё сводило с умач хотелось, всё больше и больше и больше. Всего себя отдать, подарить, расцеловать небольшие шрамы на щеках, а потом спуститься к губам не смея прикоснуться, лишь мычал. Сдерживая громкие крики удовольствия. Они единое целое.
Утро
Инк проснулся первым от лучей солнца, он всегда завешивал окна тёмной тюлью, чтобы просыпаться под тихую мелодию будильника. Глаза разлеплять пришлось не долго. Осмотрелся и осторожно приподнял с кровати так, чтобы не разбудить возлюбленного. Понял, что того покалывания в паху уже нет, а на его место пришла боль. Когда осознал, что между ними произошло, густо покраснел, прикрывая голову руками. Что же он наделал? Зачем он открыл эту чёртову дверь? Любимый его возненавидит. Но у него нет выбора. Омеги — низшие существа и обычно их принимают за шлюх и долбаных инкубаторов для детей. Омеги могут чувствовать друг друга, и обычно прикрывают зад и врут, что тот или иной монстр на самом деле альфа, а не тот за кого себя принимают. Так ещё и парень омега, ладно девушки, их принимают в отличие от низших, слабых «инкубаторов». Всё так трудно.
Собирался в спешке, быстро переоделся в первые попавшиеся вещи, закинул ещё пару в небольшую сумку и с слезами на глазах решил покинуть собственный дом. Хочется уехать куда-нибудь далеко, лишь бы не смотреть в глаза любимому альфе. Лишь небольшая записка осталась на зеркале в коридоре.
«Эррор.
Прости, я виноват. Не рассказал тебе всю правду и теперь всё вот так получилось. Я открыл тебе дверь, хотя знал, что от запаха ты поддашься инстинктам. Не собираюсь обременять тебя своим существованием и лезть в личную жизнь, уверен у тебя есть кто-то. Эти пару недель, стали лучшими в моей жизни. Чистокровный альфа не должен быть с таким как я, рад, что ты подарил мне столь прекрасное время. Люблю тебя, навеки твой Инк.»
Автор не выдержал и небольшие слезинки покатились по щекам. Надо будет позвонить брату и сообщить о том, что ему вновь нужно переехать. А пока. у него есть немного денег, хватит на первое время и небольшую комнатку в мотеле.
Но от хлопка входной двери проснулся глючный. Не обнаружив того тепла под боком, которое грело его всю ночь, глаза открылись и загорелись яркими огоньками осознания. Вчера он переспал с Инком, с тем кого он считал альфой.
— И-инк! — голос дрогнул. Хоть крикнул он на весь дом, никто не откликнулся. Эррор начал вспешке одеваться, — Инк? — спросил он вылетая из комнаты и проходя на первый этаж. — Хей, коротышка, это не смешно, где ты? — Глюк начинал заметно волноваться.
Где же его солнце, которое он только нашел?
Прикусил губу в надежде как-то сдержать поток эмоций. Он нашёл записку.
Глючный выбежал из дома и начал оглядываться, хотя это и было сложно из-за пелены на глазах. Но несмотря на большое размытое пятно людей, он нашел то, что искал. Бежевый шарф. Но… вытирая большое скопление горьких слёз на щеках, он сделал лишний шаг.
БИ-БИИ
Пронзительный скрип тормозов разнесся по округе. Сломя голову, не видя никого вокруг, альфа несся к нему. Эррор же впал в оцепенение и ошарашенно смотрит на переломанное тело своего любимого, затем яростно выкрикнул:
— ЧЕГО ВЫ СТОИТЕ, ВЫЗЫВАЙТЕ СКОРУЮ!
