Поводок

      Тони набрал в весе. Это Роджерс понял прекрасно, когда разлепил наконец покрытые отвратительной корочкой глаза и ощутил весьма здоровое тело на себе. Определенно, пара килограммов только украсит Старка, но все же стоило напомнить ему о пользе спортивного зала, тем более если учитывать тот факт, что сбрасывать вес в добрые «слегка за сорок» весьма проблематично. Стив неопределенно хмыкает, уставившись на увесистую люстру под потолком, которую он всегда побаивался, как и за сохранность своего затылка, и запустил непослушные пальцы в мягкие темные волосы. Отросли, это ощущается даже с помощью прикосновений. Роджерс даже задумался: пойдут ли Старку мальчишеские пряди или же стоило бы вернуть модно стриженные волосы и не впадать из крайностей в крайность? Лежащее на нем тело прильнуло ближе к груди и блондин только умиленно фыркнул, теснее обвивая обеими руками плечи мужчины. Нет, видимо, это все же мышечная масса — плечи Старка определенно стали шире обычного… За одну ночь? — Вы такие, блять, милые, — раздался насмешливый голос Старка со стороны телевизора, — Еще немного — и я выпущу свой завтрак обратно наружу.       Еще не до конца проснувшийся Стив крепко задумался, поворачивая голову в сторону голоса: восседающий на мягком ковре со сложенными в позе лотоса ногами и сосредоточенно наблюдал за меняющимся лицом Роджерса с чашкой кофе в руках. Лежащее на его груди тело что-то заворчало на неприличном русском и зачем-то начало копошиться, но почему-то быстро замерло и стало ощупывать пальцами грудь отчего-то смутившегося Роджерса. — Сука, Стив, что за хуйня?— по-видимому, обученный тонкостями русского языка от Наташи и благодаря этому разобравший фразу Тони едва слышно хрюкнул в ладонь, а Стив меж тем с неудовольствием для себя уставился в серые раздраженные глаза напротив, обладатель которых поспешил вернуться на приличный и понятный для всех английский, — Смести руку с моей головы. — Маленький вопрос. Чисто гипотетически, вы в казарме из-за нехватки коек спали так же? — поднявший ладонь для слишком интимного вопроса Старк быстро опустил ее и не зря: наконец, выпутавшийся из объятий все еще растерянного Роджерса Барнс выпрямился, все еще стоявший коленями на диване, и обернул голову в сторону язвительного голоса мужчины. Серые глаза из-под упавших на лицо темных прядей смотрели так пронзительно, что Тони верно решил не издеваться над проснувшимся Баки, смещая свой пристальный взгляд с чужих глаз ниже — на внушительный бугорок, обтянутый темными брюками, и едва не расхохотался от внезапного открытия, — Ух ты, Автомат Калашникова заряжен и в полной боевой готовности? В таком случае расчехли свой магазин в душе и поскорее — в своей хате я допускаю только пальбу холостыми патронами. — Тони, я с удовольствием проигнорирую твои философствования касательно чужих орудий тотального поражения, однако это не отменяет факт крохотной проблемы, — непонятно, как долго за спиной Старка сидела выглянувшая из-за его плеча Наташа, но вопросов это побуждало слишком много, причем на добрую половину от Роджерса она ответила одним простым подмигиванием, вновь возвращаясь к дискуссии с Тони, — Твой телевизор напрочь отказывается работать. Какого черта твоя техника перенимает твой характер и несговорчивость? — Ты удивлена этому? — с ехидством поинтересовался возникший в дверном проеме Бартон, выпуская из лука стрелу с наконечником в виде присоски прямо в миску с остатками поп-корна и подтягивая с помощью веревки лакомство к себе, чтобы с чувством выполненной миссии и тихим хрустом удалиться обратно на кухню, — Я смирился уже на том моменте, когда Пятница отказалась заказать доставку пиццы, аргументируя это тем, что пятая пицца не поспособствует моему успешному влезанию в комбинезон! Ванда, как думаешь, я поправился?       Прошедшая за его спиной Максимофф с небольшой книжкой в руках на секунду отвлеклась от печатных букв, скользнула беглым взглядом по мгновенно вставшего в наиболее выгодную, по его мнению позу, Клинту, и неопределенно пожала плечами, собрав в кулак остатки поп-корна на дне миски и продолжая путь в сторону кофеварки. «Что это значило, Ванда?!» — моментально взорвался Бартон, поспешив следом за только что обделившей его ведьмой под тихие смешки Старка и Наташи. Не смешно было только ничего не понимающему Роджерсу и Барнсу, который настороженно косился на каждое незнакомое лицо, кроме Романофф. — Что всё это значит, Старк? — наконец, поднял голос Стив, усаживаясь на диване поудобнее и в неловкости путая в пшеничных волосах свои пальцы, — Ты ведь оборвал связи с остальными, разве нет? — А разве они понимают слово «Приходите когда-нибудь никогда, я не одет»? — раздосадованно развел руками Старк, твердо считая себя побеспокоенной жертвой обстоятельств, — Вы тоже, кажется, не слишком интересовались моим мнением, когда завалились ко мне в первый день.       Посчитав слова гения весьма убедительными, Роджерс сконфуженно потер кончик своего носа и покосился на Барнса: того, кажется, мало волновал тот факт, что он стал нарушителем чьего-то спокойствия, он хмурил сосредоточенно брови и смотрел прямо в глаза русской шпионки, которая отвечала ему взаимностью. — Ты не по своей прихоти сюда пришла, — внезапно вымолвил Баки на русском языке, заставляя Старка и Роджерса вопросительно переглянуться, а Наташу нахмурить брови. — Почему тебе не может прийти в голову, что я здесь ради друзей и ненаглядной мордочки Старка?, — от слов Нат Барнс раздраженно скрипнул зубами и сжал пальцами бионической руки подлокотник дивана. Романофф лишь усмехнулась: значит, не показалось, — Так что почему бы тебе не поверить моим словам? Все же я тебе не враг, Барнс.       «Потому что доверять русским равносильно самоубийству», — буквально выплюнул поднявшийся с дивана Барнс и удалившийся в сторону ванной комнаты. Закатившая глаза Романофф отвернулась обратно к телевизору и продолжила с остервенением щелкать пальцем по кнопкам пульта в попытке отыскать нормально транслирующий канал. Не у дел остались лишь Тони и Стив, с минуту синхронно косясь сначала в сторону ушедшего Баки, затем в спину рыжеволосой шпионки. Первым молчание разрушил Старк: — Ты хоть что-нибудь понял?       Роджерс отрицательно покачал головой. — И я не понял.

***

      Последним к дому Старка подтянулся Одинсон, расчувствовавшийся на объятия решительно со всеми, даже с Дубиной, после которых Тони пришлось задержаться с роботом в мастерской на добрый час — иной раз Тор не умел рассчитывать свои силы. Как оказалось, заскочили бывшие Мстители к Старку всего на одну ночь: утром Ванда должна была навестить могилу брата и вернуться обратно к Вижену, Бартон слишком соскучился по дому, а Одинсон должен был уладить кое-какие дела в Асгарде. Наташа оставила свой уход без комментариев, ограничившись коротким «надо». Весь пролетевший день Барнс не сводил со шпионки придирчивого взгляда, о чем-то умалчивал обеспокоенному Роджерсу и почему-то старался держаться ближе к Старку. Тони же либо действительно не видел накала страстей между этими двумя, либо предпочел закрыть на чужие проблемы глаза, пока они не касаются его самого.       В целом, день можно было назвать продуктивным: Бартон и Старк с большой охотой пускали колкости друг в друга, Одинсон пытался разговорить благоразумно избегающего его Дубину, Ванда нашла себе занятие в виде беседы с Пятницей, а Стив посчитал нужным отправить щетинившегося на рыжую Барнса в спортивный зал во благо для всех, а сам остался наедине с подправляющей свои бордовые ногти с помощью пилочки Наташей на кухне. — Мне кажется, Баки догадывается, — моментально огорошила Наташа вошедшего Роджерса, который едва успел прикрыть дверь и облокотиться на нее спиной с изогнувшейся бровью, — Я всё еще не понимаю, для чего нужен весь этот цирк и почему ты сам не можешь расхлебать всю свою кашу. — Потому что он не слушает меня, — устало пожал плечами Стив, складывая ладони в замок на своей груди. Даже без шпионских навыков было ясно, что он и сам не был в восторге от положения дел, но отступать было уже попросту глупо, — Он обрывает все мои попытки поговорить, Нат. — Может, дело в том, что ты неправильно начинал? — скептически выгнула бровь Наташа. По части любовных отношений Стив так и остался полным профаном, чрезмерно опасающийся показать себя не с той стороны и зачастую именно поэтому совершая глупейшие и грубейшие ошибки, — Поверь, если бы ко мне через полтора года завалился бывший со злейшим врагом под ручку — я бы в лучшем случае сломала обоим добрую половину костей. Тем более с врагом, который питает ко мне…определенную симпатию.       Потянувшийся к ручке холодильника Стив замер после сказанного, оборачивая голову в сторону уставившейся на него Нат. — Ты это о чем?       Наташа со вздохом закатила глаза. — Почему ты решил, что Тони должен тебя выслушать, если ты не видишь очевидных вещей? — Роджерс в очередной раз непонимающе хлопнул глазами, и Романофф недовольно цокнула языком, слабо толкая Стива локтем в бок перед выходом из кухни, — Приглядывай за своим приятелем. Бьюсь об заклад, он смотрит на Старка не как на доброго мастера Самоделкина.       Еще какое-то время спустя после ухода Романофф Стив вопросительно осматривал выуженную из холодильника бутылку с молоком, вникая в смысл сказанного женщиной и в нарастающем раздражении сморщил нос, прикладывая холодную бутылку к своему лбу. Значит, ему не показалось.

***

      Старк не раз называл себя безумцем. Но иной раз его поступки выходили за рамки разумного и считались абсурдными даже по мнению самого Тони. Иначе зачем ноги привели его в спортзал, откуда доносились громкие и сильные удары о что-то жесткое. Как оказалось, нарушителем спокойствия стал именно Барнс и боксерский манекен, которого Солдат точными ударами в «лицо» заставлял биться «спиной» о стенку, что и воспроизводило гулкий звук, разносящийся эхом далеко за пределы спортивного зала.       Непонятно почему Тони рассердился. Возможно, на весьма раздражающие слух звуки, или же на на самого Барнса, который, кажется, стремился пробить стенку своими ударами. Но желание рявкнуть в спину излишне старавшегося Баки было слишком навязчивым. — Сержант Терминатор, кончай ломать мою стену, — но вместо грубого крика голос Тони просто сочился спокойствием, в то время как он сам неспешно шагал в сторону замершего на месте Барнса, останавливаясь только в центре застеленного матами зону ринга. Баки не спешил оборачиваться на голос, что не повысило настроение сложившего руки на груди Старка, — Я не жадный мальчик, но злоупотреблять моим гостеприимством не советую.       Сержант наконец обернулся, и Старк успешно выдержал атаку пронзительных серых глаз, хотя крохотная стайка мурашек и прошлась по телу мужчины: взгляд у Баки был тяжелый, изучающий. Словно притихший волк зорко следил за отбившимся от стада оленем и прикидывал, совершить смертельный прыжок сейчас или выждать еще пару мгновений. Почему-то роль вот-вот попавшейся в капкан жертвы Старка совсем не радовала.       Очнулся Тони лишь после донесшегося до его ушей скрипа прогибающихся под ногами матов — Баки неторопливо, но слишком твердо для обычного разговора направлялся к нему, вынуждая Старка подобно затравленному ребенку делать ответные шаги уже назад, в сторону двери. — Предупреждаю, — наконец, шикнул на сержанта Старк, встретив препятствие в виде стены своей спиной — подозрения о том, что он неверно рассчитал траекторию движения подтвердилась, — Я не посмотрю на то, что обещал Стиву не обижать тебя… И у Златовласки рука тяжелая. Очень! — Я не виновен в их смерти, — наконец сухо обронил Барнс, замирая в паре шагов напротив затихшего Тони, чьи шоколадные глаза теперь смотрели на него неотрывно, — И ты это прекрасно знаешь.       Тони с шумом втянул носом воздух — с каждой секундой притупленная пережитым за все эти дни бытом ненависть разгоралась в его сердце всё сильнее, а образ просящей о помощи матери настолько ярко вспыхнул перед глазами… Первый удар в челюсть Барнс пропустил, отчего из разбитой губы засочились первые капли крови, но второй удар Баки успешно обезвредил, перехватывая запястье стиснувшего зубы гения в хватку своих бионических пальцев. Скорее в силу врожденного упрямства Старк дернул пойманной рукой, но Барнс лишь сильнее сжал пальцы, перекрывая путь отступления живой рукой, упертой ладонью в стену слева от головы вздрогнувшего гения. — Конечно, ты ведь не соображал, — процедил сквозь зубы обозленный Старк, свободной рукой вцепившись в ткань пропитанной потом футболки на груди Барнса и подтягивая его к себе ближе, чтобы выплюнуть следующие слова буквально в чужое лицо, — Давай теперь всех убийц оправдаем, ведь они не соображали, что творят, а? — Я не убийца, Старк. — Да мне плевать! — рявкнул потерявший остатки самообладания Тони, с силой ударяя сжатым до побеления костяшек кулаком по груди Баки — тот дрогнул плечами, но скорее от неожиданности, чем от боли, — Что мне толку от твоих раскаяний?! Ты… Тебе в жизни меня не понять… — Нет, — возразил Баки, осторожно выпуская из хватки запястье притихшего Тони. Кажется, мир, который он с таким усердием пытался привести в порядок, вновь стремительно разрушался под чужим натиском, — Но мы похожи. — Чем? — горько усмехнулся Энтони, вскидывая на Баки утомленный взгляд — Барнс даже хмыкнул от столь молниеносного смирения Старка, осознания того, что он один, совершенно один, — Твой любимый человек признавался тебе в глаза о знании того, что его лучший друг стал палачом для твоих родителей? Чем мы похожи, черт возьми? — Нам обоим лгали.       Тони издает только задушенный всхлип, откидывая голову назад и ударяясь затылком о стенку — то ли действительно случайно, то ли в попытке заглушить душевную боль. Ему столько лгали, столько лжи он поглотил за свои годы существования, что становилось даже смешно от того факта, что его так легко водят за нос, а потом оставляют в темной комнате лихорадочно собирать осколки разбитого сердце.       Его ранили слишком часто, чтобы следующий подъем с колен давался так же легко, как и предыдущий.       Губы Барнса обжигают подобно металлу, и Тони не сразу понимает, что медленно сползает по стене на пол под натиском Зимнего Солдата. Его поцелуй не похож на Стива, он более жесткий, напористый, но вместе с тем дающий крохотную возможность отступить — излишняя мягкость Роджерса обрубала все попытки и желание сбежать, и от осознания этого забавного факта хочется хохотать до срыва голосовых связок.       — Оно перевернет мир, изменит баланс сил, — вкрадчиво говорил ухмыляющийся Обадайя, склонившись над бледным Старком с реактором в ладони, — В пользу того, у кого оно есть.       Тони едва слышно всхлипывает в поцелуй, когда осмелевший Баки решает укусить его за нижнюю губу, дабы несговорчивый рот наконец пустил его настойчивый язык. Сжатые кулаки вновь пытаются ударить Барнса по плечам, но мужчина успевает перехватить запястья Старка своими пальцами и теснее прижать их к стене. — Ты знал? — наконец, хрипло спрашивает, хотя скорее утверждает, Тони, обернувшись на подозрительно затихшего Роджерса. — Что именно он — нет, — пара секунд колебаний дорого обходится Стиву. — Не увиливай, Роджерс! — уже не говорит — рычит Старк, вновь вскидывая на того теряющий терпение взгляд, — Ты знал, ну?! — Да.       Старк немедленно отшатнулся от Стивена, чувствуя, как наспех склеенное сердце вновь дает трещину, а искусно починенный Роджерсом мир стремительно рушится благодаря своему спасителю.       Старка мелко трясет от нахлынувшей истерики, и дело было даже не в том, что холодный металл бионической руки жег горячую кожу подобно каленому железу, и уж точно не в том, что не рассчитывающий силы Барнс кусал его губы в кровь. Баки с пугающей точностью ковырнул ногтем затянувшуюся корочкой старую рану, вновь причиняя ее обладателю старательно позабытые страдания.       Баки отстраняется слишком резко — вернее, его буквально отдирают от судорожно выдыхающего Старка. Стива нельзя было назвать слабым человеком — от его удара Барнс врезается спиной в стену напротив, отчего по той поползла тонкая паутина трещины, но немедленно отталкивается от нее и метнулся в сторону угрюмо смотрящего на него Роджерса. Схватка суперсоладатов пугающая: оба опытные бойцы, оба тренированные и не раз испытавшие свои силы на поле битвы. Застеленные парой скупых слез глаза Тони успешно вылавливают силуэты кружащих друг вокруг друга мужчины, наносящие друг другу редкие, но пугающе точные удары. От удара живот Стив едва сумел устоять на ногах и немедленно отплатил вовремя успевшему закрыться Барнсу ударом по руке, который предназначался для челюсти. Из разбитого носа Роджерса струйкой льется кровь, капающая на маты, разбитая же губа Баки уже изрядно кровоточила, стекая по подбородку на футболку. — Вы что тут устроили?! — возмутилась вбежавшая в зал Романофф, коротко кивая поспешившим за ней друзьям, — Придурки, два здоровых лба, а мозги явно в бицепсы ушли!       Стив успокаивается сам, без помощи подступившего к нему Бартона и молча удаляется из зала, прижимая ладонь к разбитому носу. Барнса же пришлось уговаривать, предварительно попросив Тора держать вырывающегося сержанта покрепче. Хватает пары фраз на русском от Наташи, после которых Баки раздраженно фыркает под нос и немедленно уходит в сторону душевой, как только Одинсон выпускает его из хватки. — Чего они сцепились? — моргает вопросительно Тор, потирая укушенный палец — Баки оказался очень несговорчивым, — Этот еще ясно… Но Стив ведь у нас самый мирный. — Не скажи! Ты видел, как он воевал со стиральной машиной? — Бартон хотел приблизиться к притихшему Тони, но взгляд присевшей рядом с ним Наташи был таким тяжелым, что знающий русскую шпионку много лет Клинт моментально понял тонкий намек и подхватил под руку Одинсона, утаскивая его в сторону выхода, — Пойдем, я запалил у Старка обалденную мороженицу и жажду сладких экспериментов.       Тор упирался ровно до слова «мороженица». Мороженое. Джейн однажды угощала его этой сладостью, громовержцу очень тогда понравилось. Кажется, оно было шоколадное — точно уже не вспомнить. Стоило попробовать его еще раз, ведь добрая дюжина вкусов остались неиспробованными.       Когда шпионка и гений остались одни в зале, Наташа прильнула плечом к плечу слишком молчаливого Тони и осторожно накрыла своей ладонью руку миллиардера — тот даже не пошевелился, и Романофф наконец тихонько заговорила: — Эй, Тони… Ты как?       Старк только фыркает и откидывает голову назад, вперившись усталым взглядом в потолок. Искусанные губы щипало, солдатам-то повезло — их раны заживут, как на собаках, а вот Тони мучиться добрые три-четыре дня. — Они определенно хотят меня добить. Оба.       Наташа вздрагивает — Тони заговорил внезапно, спустя длинную паузу, тихо и не слишком разборчиво. — Брось, не добьют, — ободряюще бормочет рыжеволосая, переплетая свои пальцы с подрагивающими пальцами фыркнувшего Тони, — Ты ведь Старк. Живучий самовлюбленный засранец.       Тони предпочитает промолчать. Ей и самой известно, что даже сильнейшие могут опуститься на колени. Но зачем-то продолжает утешать и его, и себя заодно. Только вот Старк уже чувствует, как изрядно насытился этими спорными утверждениями. В конце-концов, пафосные речи о непобедимости его, Тони Старка, были пущены людям в глаза для усыпления бдительности, однако в эту ложь иногда забывался и верил сам Старк.       В конце-концов, железным являлся только костюм, а не сердце Тони.