Better Late Than Never

Было уже далеко за полночь, когда Луи закончил рассказывать Найлу историю своей жизни. Он никогда не знал своего биологического отца и потерял маму в очень юном возрасте. Они пытались пристроить его и его сестричек в одну семью, но их было слишком много. Никто не хотел усыновлять их, обычно смотрели одного или двух — Лотти чаще всего, потому что у них была небольшая разница в возрасте — каждая семья была ужасней предыдущей. Большинство семей делали это только из-за денег, а детей часто обижали и плохо с ними обращались. Поскольку Луи был самым старшим, он принимал на себя большую часть наказаний только для того, чтобы не трогали его сестричек, биологических или нет, и окружить их любовью и заботой. После нескольких лет подобного образа жизни, он научился хорошо скрывать обиду и делать вид, что все в порядке. Все это стоило того; он бы сделал это снова, только бы увидеть своих братиков и сестричек. Они процветали, они были счастливы. Однако у Луи были проблемы с психикой. У него развились почти все виды проблем с отношениями, которые только были в мире. Долгое время он просто страдал от этого, как будто учился делать это всю жизнь. Но все изменилось, когда он встретил Гарри. Впервые в жизни он не притворялся…он правда был счастлив. Гарри видел настоящего Луи, но также видел только то, что мог. Он не давал быть Томлинсону «просто хорошеньким» — он хотел, чтобы шатен был лучшей версией себя. Это и было причиной большей части их ссор, но Луи понял, что, наконец, у него была самая лучшая жизнь. К сожалению, для лучшей жизни ему не хватало Гарри. Как так может быть? — Эх, это отстойно, приятель, — Найл немного помолчал; он узнал больше, чем ожидал, но он все еще не понимал. — Что он сказал, когда ты рассказал ему? — У меня не было шанса, — Томлинсон сжал распечатку. Хоран нахмурился. — Он что, вышвырнул тебя, даже не выслушав? — он никогда не видел Гарри, но из того, что Луи рассказал о нем — этот идиот был все еще влюблен в него — он был не очень хорошим человеком. — Нет, он… — из-за воспоминаний у него встал ком в горле. — Он был с Лиамом, парнем, который был сегодня утром в моей квартире. Найл взглянул на часы. Время близилось к утру, так что фактически, это было вчера утром, но он не стал исправлять парня. — И? — сказал он, когда не услышал пояснений. — И? И?! — Луи не был уверен, что сможет объяснить свои чувства. — Он…мой лучший друг. Был на свидании с моим бывшем парнем. — На свидании? — Найл скептически выгнул бровь. — Ну, они ели. Вместе. Одни. Это же называют свиданием, да? Найл поджал губы. — Мы тоже кушаем вместе. Так значит, что у нас свидание? — Луи с ужасом посмотрел на него. — Просто рассуждаю. — Ну…нет, — Томлинсон раздраженно скрестил руки на груди. — Слушай, из того, что ты рассказал мне, вы были друзьями почти с пеленок. Он принес тебе эти…таблетки. Очевидно же, что он заботится о тебе. Я не думаю, что он намеренно сделал тебе больно. — Но он сделал, — Луи фыркнул. Найл вздохнул и провел рукой по щетине на подбородке. — Но он твой лучший друг и у него есть ключ от твоей квартиры. Собираешься сменить номер? Замки? Двигаться? — Луи выглядел так, будто размышлял над этим и Найл снова вздохнул. — Луи… — Да знаю я, знаю. Возможно он…ну, не сделает это, — Луи хотел верить, что никто не сделает этого с ним, но он не знал, чему верить. — Боже, он вероятно ждет меня там сейчас. — У него не было сил встретиться с Пейном. Луи зевнул и потер глаза. — Выглядишь измученным, приятель. — Я устал. — Почему бы тебе не поспать? Мне нужно сделать еще кое-какую работу, потому что кое-кто ворвался сюда весь в слезах несколько часов назад, — Луи слегка ударил его в плечо. — Рано или поздно тебе все равно придется вернуться домой. От этой мысли у Луи скрутило живот. — Я знаю. Я просто…не готов. Пока не готов, — он знал, что глупо себя вел — и просто обвинил во всем гормоны — но он все еще был зол и обижен. Он знал, что Лиам будет ждать его, но он просто был не готов к этому. Найл задумался на пару минут. — Потом я пойду к маме. Ты можешь побыть здесь, а потом пойти со мной, если хочешь, — Луи посмотрел на своего друга — смешно, что он стал так думать спустя сутки — как будто у него выросло три головы. Найл поднял руки в знак поражения. — Я просто предложил, — Луи все еще был в шоке. — Просто ужин, а не предложение руки и сердца, — глаза шатена расширились и Найл рассмеялся, падая на землю, не в силах перестать смеяться. — Я пойду около четырех, не хочешь — как хочешь. В конечном счете, Луи решил, что тревога от встречи с Лиамом перевешивает смущение из-за обеда с совершенно незнакомыми людьми. Семья Найла была довольно милой; его золовка уехала на выходные, но в основном все Хораны были там — его мама и папа, брат и племянник. Видимо любовь к объятиям это у Найла семейное, потому что даже маленький Тео крепко обнял Луи за шею, когда они познакомились. — Ты ему нравишься, — прокомментировал брат Найла, Грег. — Не больше, чем я! — крикнул Найл из кухни. Грег подошел поближе и прошептал: — Я думаю, даже немножко больше. Дядя Найл украл его еду, — Луи посмотрел на Тео, который с серьезным видом согласился. Томлинсон рассмеялся и взъерошил волосы мальчика. — Не волнуйся, я никогда не заберу еду у растущего мальчика, — он опустился на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, и заговорщически прошептал: — Может даже дам тебе печенье перед ужином, если ты будешь хорошим мальчиком. Глазки Тео расширились и он посмотрел на своего отца; Грег пожал плечами. — Что произошло у бабушки… Тео взволнованно развернулся к своему новому партнеру по преступлениям и схватил его за руку, сразу предлагая варианты игр. — Почему мы не можем просто поиграть в гребаный футбол? — заскулил Луи, когда Тео снова закинул мячик для гольфа в лунку. — Следите за языком! — предупредил материнский голос из недр дома. — Я ужасен в этой гребаной игре, — сказал Луи, когда мяч снова пролетел мимо лунки; Тео хихикнул, когда шатен снова сказал «неприличное» слово. — Как же мне нравится смотреть на то, как наш спортивный журналист проигрывает в мини-гольфе, — сказал Найл, возникая из неоткуда и хлопая Луи по плечу. — Ужин готов, — Найл перебросил племянника через плечо. — Ну что, парни, готовы к воскресному ужину? — Нет! — завопил Тео, извиваясь, как маленький ужик. — Лу! Хочу Лу! Поставь меня! — малыш был на грани истерики, но у него возникла идея. Найл поставил его на землю и Тео побежал к своему новому другу. Луи явно не ожидал этого и чуть не упал, когда сильные ручки вцепились в его ноги. — Хочешь…хочешь, чтобы я тебя понес? — Тео кивнул, уткнувшись в бедра парня. Луи посмотрел на Найла, который лишь пожал плечами. — Если ты не возьмешь его на руки, то так и пойдешь с ним. Луи посмотрел в большие глазки, как у маленького щеночка. — Ладно, — он даже не успел наклониться, как малыш запрыгнул на него. Тео обернул свои ножки вокруг него, а ручками обхватил шею, утыкаясь в плечо. Он никогда по-настоящему не держал малышей, ну, с тех пор как он сам был им. Долгими ночами он укачивал своих братиков и сестричек, когда они плакали от одиночества и боли; всегда, когда они утыкались в его руки в страхе и сомнении; всегда, когда они плакали и прощались, никогда не зная, была ли это их последняя встреча. Все эти воспоминания снова нахлынули на него, когда он дошел до дома, и ему пришлось облокотиться на дверной косяк, чтобы не упасть. — Ты в порядке, дорогой? — спросила Маура, поставив овощи, которые она только что принесла, на стол. Мама Найла так сильно напоминала ему свою — не сколько во внешности, сколько в той любви и материнской заботе, которую она проявляла ко всем — и он больше не смог это терпеть. Как только первая слезинка скатилась по его щеке, его будто прорвало. — Ох, милый. Он все еще держал Тео; мальчик не знал, что случилось, только понимал, что его другу было грустно, и просто обнял его еще крепче и нежно погладил по спине. — Все хорошо, — прошептал он, повторяя утешительные слова, которые родители говорили ему, когда он плакал. Маура тоже подошла и обняла Луи. — Что бы то ни было, все будет хорошо, — от этого Луи еще громче всхлипнул, получая больше любви от семьи, которую только что встретил, чем от той, которая растила его. — Как насчет пирога? Пирог делает все лучше, — предложила она после того, как он успокоился. Луи рассмеялся — так вот откуда Найл подцепил то, что еда может решить любую проблему. — И мне? — Тео внезапно оживился; он еще ничего не съел и десерт перед ужином казался самой лучшей вещью на свете. Маура поджала губы, делая вид, что думает, хотя уже знала ответ. Ее муж и двое сыновей уже все съели, и скорее всего еда уже остыла, и Тео вряд ли съест что-нибудь полезное без мамы. — Думаю, один раз можно. Тео взвизгнул и выпрыгнул из рук Луи, будучи слишком взволнованным, чтобы усидеть на одном месте. — Один раз, да? — скептически спросил он. — Это мой дом и мои правила, — она кивнула и прошла в столовую, чтобы убрать со стола к десерту. После огромных порций пирога с черникой и ванильного мороженого Луи будто наелся на несколько лет — он даже удивился, что он все еще не отправил все это в унитаз. — У вас волшебные руки, миссис Хоран, — заметил он, поглаживая округлый животик. Ее глаза слегка расширились, так как раньше она не заметила этого, но потом она снова улыбнулась. — У меня не было выбора с этой семьей. Грег до двадцати двух лет не ел ничего, кроме моей стряпни. — Эй! — воскликнул Грег, но не оспорил мать. — Можешь ли ты судить меня за это? — спросил он Луи, который покачал головой. Тео был еще более подвижным из-за сахара и бегал по гостиной, как дикий человек. Грег со стоном отодвинул стул и начал медленно вставать, когда Луи остановил его. — Давай я. — Ты уверен? — Томлинсон кивнул. Грег знал, что Тео был сплошной головной болью, но он никогда не упустит возможность расслабиться, если Луи был таким наивным, чтобы добровольно согласиться на это. — Пожалуйста. Через несколько минут Тео заставил Луи ползать по полу, катаясь на нем, как на лошадке, и радостно крича. Грег и Бобби давно дремали, а Найл помогал маме убираться на кухне. — Найл, сын мой, мой прекрасный мальчик, — Хоран подозрительно посмотрел на нее. — Знаешь, я совсем не против, но… почему ты пригласил этого мальчика на ужин? — Найл не знал, как лучше рассказать о сложившейся ситуации и отпил немного чая, чтобы собраться с мыслями. — Он носит моего внука? Найл выплюнул свой чай и закашлялся, схватившись за столешницу, пытаясь восстановить дыхание. — Что? Нет, мама, почему ты… — и тогда все кусочки пазла встали на свои места. Найл никогда не приводил своих парней домой — большинство его отношений не были серьезными, чтобы даже упоминать, не то что знакомить с семьей. Поэтому когда он появился на пороге с беременным парнем без каких-либо объяснений… — Он мой коллега. Практически начальник. — Ты обрюхатил своего босса? — Ма! — воскликнул Найл. — Это не…это не…подожди, откуда ты знаешь, что он…? — спросил он. Маура не знала, как это описать; он выглядел как-то потерянно; и то, как он смотрел на Тео со смесью страха и смятения; то, как он потянулся и погладил животик. Было много вещей, по которым она могла определить это. — Мама просто знает это. — Хах. Ну, нет, мам, он не мой, — возмущенно ответил он на прошлый вопрос. — Он просто…ему сложно проходить через это. Скорее он даже сам все усложняет. Я просто хочу, чтобы он знал, что он не один, — Найл пожал плечами, почти смущенный; он слишком часто заботился о людях — поэтому так часто ввязывался в отношения с неправильными людьми. — У тебя доброе сердце, милый, — она чмокнула его в щеку и они вернулись к уборке. Когда пришло время укладывать Тео спать, Луи был измотан; приятно измотан, как когда ты вышел со спортзала или музея, как будто ты сделал что-то важное. Со слезами на глазах Тео обхватил своими маленькими ручками лицо Луи и смачно поцеловал его в губы. — Я люблю тебя, Луи. Ты самый лучший. Только не говори дяде Найлу. — Эй! — воскликнул Найл, побежав за своим племянником вверх по лестнице под умилительный взгляд отца малыша. Луи лежал на спине на полу, раскинув руки и ноги и закрыв глаза; он так устал, что был готов уснуть прямо там. Найл наблюдал за ним несколько минут, прежде чем сказать: — У нас есть свободная спальня. Можешь поспать там, если хочешь, — это означало, что Найл должен был спать на диване, но он решил промолчать; ему было только в радость помочь Луи. — Ты в порядке? — спросил он, когда Томлинсон не ответил. Луи правда не знал, как ответить на это. Он провел целый день, избегая этого вопроса. Он хотел продолжать и дальше игнорировать его и разобраться с этим самому, но Найл так много сделал для него сегодня, так это это малая часть того, что он мог дать ему взамен. Луи решил быть искренним с ним. — Я думал о…ну, ты знаешь, — почему ему было так тяжело признать то, что внутри него был ребенок? — Я не…я не знаю, хочу ли сохранить его. Хоран попытался скрыть свое удивление. Он знал, что беременность была незапланированной, но он видел то, как Луи смотрел на снимок УЗИ; а какой у него был взгляд полный восхищения, когда Тео обнял его; даже сейчас, он бессознательно поглаживал свой животик. Он уверен, что Луи все же хотел ребенка…даже если сам Луи этого не знал. — Серьезно? — он не знал, что еще сказать. — Да. Не знаю. Всегда думал, что буду плохим родителем. — Мне потребовались годы, чтобы добиться расположения Тео. Он влюбился в тебя, как только ты переступил наш порог, — Найл фыркнул, его тон не был обвинительным, он просто подметил, и Луи улыбнулся. — Да, прости. Но сколько раз ты разрешал ему есть сладкое перед едой? — И всего то? — Луи кивнул и Найл запомнил это на будущее. — Наверное это не так унизительно, как проиграть в гольф малышу. Луи схватил ближайшую игрушку с пола и кинул в Найла, который просто валялся от смеха на диване. — Я футболист. Я играю в футбол. И смотрю футбол. И пишу про футбол. Найл снова рассмеялся. — Ну-ну. Тео понравилось надирать тебе зад! Томлинсон бросил еще одну игрушку в блондина, но на этот раз он ловко увернулся. После того, как между ними повисла комфортная тишина, Луи нашел в себе силы сказать это. — Спасибо за все, Найл. — За что? — Найл думал, что Луи будет более смущенным, чем когда приехал. — За то, что выслушал. За то, что…не осудил меня, — Луи пожал плечами. — Просто спасибо тебе за тебя, — Томлинсон вздохнул и сел. — Я же ревел не переставая, когда встретился с тобой, а ты все бросил и выслушал меня, а потом пригласил меня на ужин с твоей гребаной идеальной семьей, и я просто… — его слова прозвучали с некоторой злобой, но он точно не чувствовал себя злым, поэтому он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. — Я вижу это сейчас. Как все могло быть, — он посмотрел на ничего непонимающего Найла. — Каково…каково это иметь семью. Я просто… — Луи шмыгнул носом и попытался нормально дышать, когда Хоран спрыгнул с дивана и обнял его. — Это все, что я хочу для этого ребенка. Иметь семью, которую он будет любить, и которая всегда будет любить его в ответ. Найл долго молчал, решая, добавить ли собственные мысли. Ну, в конце концов, он никогда не умел держать язык за зубами. — Ты же понимаешь, что это означает, что ты не должен отпускать его, да? — Луи отстранился, чтобы осторожно взглянуть на него и Хоран вздохнул. — Все, что нужно детям — это любовь. И мне кажется, что тебе это тоже нужно. Луи опустил голову; он хотел поверить своему другу, но все было не так просто. Он был новым человеком в жизни Луи; он не мог понять, как сильно он запутался. Вместо того, чтобы все это объяснить Найлу, он решил пойти коротким путем. — Ребенку нужно больше, чем любовь, Найл. Ему нужно внимание, время, пространство, понимание и… боже, что если этого ничего нет? — он повернулся к нахмурившемуся Хорану. — Я знаю, что значит расти с родителями, которые не заслуживают иметь ребенка. Я не могу…я не могу так поступить со своим ребенком. Я не буду. Найл долго молчал, и Луи уже было начал слышать его мысли, когда он тихо заговорил — ну, слишком тихо для Найла. — Знаешь, у Грега и его жены был выкидыш перед Тео, — Хоран сжал руки; это было очень личным, даже для него. — У них было разбито сердце. Они боялись попробовать еще раз, потому что боялись потерять и этого ребенка. Они думали, что больше не переживут это, — он опустил голову, вспоминая все ссоры и слезы. — Когда они узнали, что она была в положении…ну, они были до ужаса напуганы. Они очень долго никому не говорили, — Найл улыбнулся, вспоминая, что у Грега должно быть еще горел затылок от того, что мать дала подзатыльник, когда узнала, что они так долго скрывали это от нее. Луи хотел спросить, а он-то тут при чем — ему было неприятно слушать это и он обнял свой маленький животик, будто мог защитить его таким образом — но промолчал. — Прости, это должно быть очень больно. Найл кивнул. — Да. Тогда мы не были теми мудрыми и счастливыми Хоранами, которых ты увидел сегодня. Но сейчас у нас есть Тео. И он непостоянная маленькая пизда, — сказал он, игриво смотря на шатена. — но это самое лучшее, что случалось с нами. — Я, эм…я не против, Найл. Но…но я-то тут при чем? Найл повернулся к нему, и серьезно сказал, пытаясь донести до Луи свою мысль. — Я к тому, что…ну, ты не можешь видеть будущее. Нет никакой гарантии, что жизнь не преподнесет тебе какое-нибудь говнецо. Но ты можешь решить, с кем тебе быть в эти сложные времена. Ты можешь выбрать, что для тебя важно и держаться за это. Луи перебирал ворсинки на ковре, пытаясь игнорировать слезы. — Я просто…я не знаю, как это сделать. Найл обнял парня за плечи. — Поговорить вот так с людьми, которые заботятся о тебе, для начала, — он прямо не сказал, но было ясно, что он говорит о Лиаме, который, вероятно, ждал Луи в его квартире. У Луи сжалось сердце на это заявление; он так сильно хотел поверить ему. Но он просто не мог. — Я ужасный человек. Я очень много раз отталкивал его. Он не может и дальше заботиться обо мне, — он не был уверен, кого именно он имел в виду, Лиама или Гарри, но это не имело значения; это относится к ним двоим. — Луи, — Найл посмотрел на него с такой грустью, он даже не понял, что сказал это вслух. — Ты же знаешь, что это не так? — Луи пристально посмотрел на него. — Ну, я не могу обещать за других, но у тебя же есть я, да? Луи осторожно поднял голову. — Почему? — прохрипел он. Найл едва знал его, но он знал, что он был катастрофой, минным полем. Почему он все еще хотел быть частью его жизни? Найл был удивлен силой самокопаний Луи. — А зачем люди заботятся о друг друге? Ты мне нравишься. Ты смешной и умный и до пизды самоотверженный, да, у тебя есть свои недостатки, и что? У всех у нас есть недостатки. Я не могу держать язык за зубами, например. Это отталкивает всех парней. Луи был ошеломлен. Найл делился самыми глубокими и сокровенными мыслями — темными, болезненными, из-за который он, вероятно, не спал ночами — и он разговаривал об этом, будто это был пустяк, будто это было нормально. Это было нормально? Большинство людей так же общаются друг с другом? — Я… — Луи не знал, что сказать. — Ты невероятный, — он бросился на Найла с объятиями, который, судя по смеху, был прижат к дивану.  — Полегче, приятель. — П-прости, — Луи немного отстранился и смущенно уставился на свои сложенные руки. — Не передо мной тебе нужно извиняться, — Луи застонал, он все еще не был готов встретиться с Лиамом. — Если бы он не заботился о тебе, он бы не пришел к твоему офису и не кричал бы на старого Джерри, чтобы отдать тебе эти чертовы таблетки, — Найл встал, протягивая руку. — Что скажешь, если мы справимся со всем этим вместе, а? Тебе будет лучше. Луи на мгновение заколебался, но затем кивнул, позволяя Найлу поднять себя на ноги. Он не знал, как отреагирует Лиам; они дружили много лет, но Луи всегда считал, что он лишний, что Лиам просто тренируется на нем. Поэтому когда они подошли к его дому, он был очень удивлен, когда увидел внедорожник друга. — Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Томлинсон взглянул на часы, почти полночь. Он даже не дал мальчику поспать, рассказывая свою историю — Нет, ты должен поспать. — С тобой все будет в порядке? Луи пожал плечами. — Если нет, то я всегда могу позвонить и разбудить тебя посреди ночи, да? — он отчасти шутил, отчасти намекал, что если ему будет плохо, он придет к нему. — Конечно. В любое время, — он успокаивающе улыбнулся и Луи недоверчиво покачал головой: почему он встретил Найла? С каждым шагом к своей квартире его смелость угасала. Что, если он был задницей слишком много раз и Лиама это достало? Но почему тогда он все еще здесь? Он хотел лично сказать это Луи? Ладно, пусть будет, что будет; он заслужил это. Его руки дрожали, когда он доставал свои ключи, но он подумал, что там должно быть открыто. Он едва приоткрыл дверь, как она распахнулась и Луи даже ничего не успел сказать, когда Лиам очень сильно обнял его. — Я. Не могу. Дышать. Лиам. Хватка Пейна ослабла, но затем он полностью отстранился и приложил руку ко рту. — О нет! Что я наделал?! Ты в порядке? Я сделал больно ребенку? Лиам говорил так быстро, что Луи рассмеялся. — Я в порядке, Ли. Мы оба, — он нежно погладил свой животик и взгляд Лиама был прикован к его движениям. — Так это правда? Ты…? — Похоже, да, — Луи поджал губы и кивнул. Спустя мгновение Лиам уже не мог сдерживать свое недовольство. — А я говорил! Я же говорил? — Луи пошел за ним в гостиную, тихонько прикрывая дверь. — Я знал. Блядский бесполезный тест ничего не показал, — Луи погрустнел, когда он вспомнил ту ночь. И внезапно Лиам подумал, что все неправильно понял. — Это…это же Гарри, да? — Конечно! — вспыхнул Луи. Однако его гнев быстро превратился в печаль. — Это он. — черт, сколько раз он еще будет плакать за эти выходные? — Ох, Лу, — Томлинсон свернулся калачиком на диване и Лиам присоединился к нему, прижимаясь, хотя диван был достаточно большой для четырех человек. — Как я ему скажу это? Он…я обещал, что отпущу его. Он заставил меня пообещать, что я отпущу его. Я не могу…все кончено, Лиам. Он не хочет вечности со мной. — Даже если и так, — Лиам был почти на сто процентов уверен, что это не так. — Дело не в этом. Гарри будет отцом — скажешь ты ему об этом или нет. — Я знаю. — Правда? Потому что такое чувство, что ты собираешься закрыться в своей комнате и никогда больше не выходить. Луи вздрогнул; а вот и тот самый гнев. — Ты…ты можешь идти, Лиам. Ты не обязан быть здесь. — Луи, блять! — Луи отскочил от него. — Я не собираюсь оставлять тебя, потому что мы на полпути к…несогласию. Подумай об этом. Я — и большинство людей, на самом деле — не пережили то, что ты, — он опустился на колени перед парнем, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Я люблю тебя и я никогда не оставлю тебя. Луи хотел было спросить, почему — почему он будет и дальше возиться с ним — но он думал, что услышит то же, что и сказал Найл. Он остался, потому что хотел; потому что люди нуждались в людях, и в Луи было что-то, что заставляло его тратить на него время, внимание и любовь… Поэтому он сказал то, что мог. — Правда? — Правда, — Пейн улыбнулся, искренне радуясь тому, что Луи наконец понял, что он не будет один. Луи протянул к нему руки и снова обнял друга. — Итак. Гарри. — Не сейчас, — проворчал Томлинсон, уже засыпая, прижимаясь к большому теплому телу друга. — Если ты этого не сделаешь, придется мне. — Не смей! — Луи встрепенулся. Пейн посмотрел на него взглядом «заставь меня». — У тебя нет на это права, — он подумал, что Лиам начнет отпираться, но он печально смотрел на свои руки. — Ты не можешь просить меня держать это в тайне от него. Он тоже мой друг, Лу. Вместо того, чтобы признать, что Лиам был абсолютно прав и его просьба была абсолютно нормальной, он решил кое-что припомнить. — Да, я заметил. Особенно когда вы ужинали за моей спиной. — Я собирался рассказать тебе. — Конечно собирался, — затем он встал с дивана, волоча за собой одеяло. — Делай, что хочешь и с кем хочешь. Мне плевать, это не мое дело. И это, — указал он на свой животик, — не твое. Так что отвали, — и с этим он развернулся на пятках и пошел в свою спальню, громко хлопнув дверью. Лиам застонал и сжал переносицу. Обычно привести Луи в чувства было трудно, а сейчас это было почти невозможно. Он не отказывался от своих слов и поэтому устроился на диване, надеясь, что у Луи хватит совести, чтобы извиниться. Уже рассветало, а Луи так и не собирался выходить, и Лиаму пришлось признать поражение. Это был понедельник и ему нужно было идти на работу. Но он не мог так просто уйти, ничего не сказав. Он быстро нацарапал записку и прикрепил ее к зеркалу в ванной, прежде чем открыть дверь, последний раз смотря на квартиру, в надежде, что Луи все же выйдет, но он знал, что это будет не так просто. Луи слышал, что Пейн ушел; на самом деле он слышал, когда Лиам проснулся, слышал шаги на кухне и в ванной, и он почти надеялся, что он сам придет и извинится. Но когда Луи вышел из своей спальни в совершенно пустую квартиру, его сердце сжалось. Возможно Лиам передумал. Однако он успокоился, когда зашел в ванную и увидел записку. Ушел на работу. Все еще люблю тебя. Перестань быть такой задницей. — Ли. Луи искренне рассмеялся и ступил под душ с полной уверенностью того, что Лиам вернется вечером, чтобы разработать план длействий. Это напомнило ему… Омг. Он должен был рассказать все Гарри.