Ultraviolet

Moments Before the Storm

— Ты… Приглашаешь меня на свою свадьбу? — Марко оторопело и растерянно смотрит на красивый конверт, украшенный ленточкой, в своих руках. Он не может поверить в то, что это правда, что это случилось на самом деле. Солнце несколько раз мигает и погасает — проходит несколько секунд, прежде чем до Марко доходит, что это всего лишь пригнанные издалека ветром тучи. — Я приглашаю тебя быть моим шафером, — Олли смотрит не на него, а на песок у своих ног, и его голос звучит немного глухо. Он будто до сих пор не уверен в происходящем. Точно так же, как и Марко. Только в отличие от Марко Олли уже смирился с происходящим. Марко же что ответить не знает. Плотная, гладкая бумага в руках жжется и ощущается раскаленным угольком, прутом, что прокалывает насквозь и жарит на вертеле над адским огнем. Он смотрит на Олли, пытается поймать его взгляд, но тот упорно отводит глаза. Волны поднимаются все выше, небо становится темнее, и не по-летнему пронизывающий ветер треплет их легкую, неподходящую для поднимающегося шторма одежду, пробираясь к телу и заставляя дрожать. Но не от холода. — Ты уже все решил… А мне сказал только сейчас. Олли дергается, будто от удара, наконец-то поднимает взгляд и смотрит в открытую. В его глазах — решительность и уверенность в собственной правоте. Приговор. В то время как в глазах Марко нет ничего — лишь отражение внутренней пустоты. — Прости… Я знал, что… Я не хотел делать тебе!.. — Олли закушивает губу и умолкает. Слов сейчас подобрать нельзя. Да и они будут лишними. Он горько отворачивается, прячется вновь, пока из ослабевших пальцев Марко выскальзывает приглашение и уносится в самую воду — темную и пенящуюся. Марко может лишь наблюдать, как Олли поворачивается к нему спиной и медленно уходит — внутри все погасло, пропали любые силы, и он просто не может последовать следом. Но все равно следует. Всегда. Так уж сложилось в этом мире — куда Олли, туда и он. Хватает за руку: тонкую, прохладную, греет любимые пальцы в своей ладони и ощущает, как Олли дрожит. — Ты ведь знаешь, что я не смогу… Не отпущу тебя, — он сглатывает: хочет, чтобы на него посмотрели, сказали, что все это шутка, повернули все вспять. — Должен будешь, — Олли резко разворачивается и берет лицо в ладони. — Разве не видишь, что нам обоим плохо от этих отношений? Мы топчемся на месте и раним друг друга, запертые в клетки из собственных страхов! Так будет лучше… Когда-нибудь — лучше… Пожалуйста, Марко… — Олли гладит ему скулы, смотрит со слезами на глазах, а Марко отрицательно мотает головой и пытается поймать ощущение загрубевших подушечек пальцев на своих губах. — Сам веришь в свои слова? Не будет лучше. Без тебя… никогда не будет! Но Олли вновь уходит — торопливо, не оглядываясь, и Марко в силах лишь смотреть на цепочку шагов, скрывающуюся за холмом. Понимание, что он всегда будет лишь догонять и пытаться поймать ускользающее счастье с трепещущими крылышками охватывает его тело целиком и оглушает до звона в ушах.