Ultraviolet

The Sweet Escape

Теперь лес шумит уже за окнами. Гнется вслед за порывистым ветром, свистящем в трубе, но внутри — тепло и горит камин, и до непогоды нет никакого дела. В свете языков пламени кожа Олли будто светится изнутри — невероятно тонкая, белая и такая чувствительная. Достаточно коснуться губами у ключицы, или сжать пальцами у ребер — и Олли стонет. Стонет открыто и отчаянно, упирается руками в плечи, облизывается и смотрит — открыто, жадно, умоляюще. Мольба Марко не нравится. Тяжелый разговор забрал все силы, и этот разговор все еще продолжается, но уже на другом уровне и в другой плоскости. Потому что в трескучем и пляшущем свете огня распаленный Олли смотрится куда лучше, чем сосредоточенный и неумолимый — за столом. — Прекрати… Марко, прекрати… Пожалуйста, — Олли жмурится, но жадно и охотно отвечает на поцелуй, стонет в губы, сильнее сжимая ноги вокруг талии, и Марко теряет голову от этого. Кажется, он мог бы двигаться в Олли вечность, вечность касаться его, чувствовать единение тел и душ. Ведь тогда все проблемы отступают, растворяются, а мир взрывается ослепительным светом, и этот свет избавляет их от жестокости и несправедливости. — Ни за что и никогда. Не тогда, когда твои глаза умоляют об обратном. Олли… — Марко вздрагивает от тянущего удовольствия, но упорно двигает бедрами, выравнивая дыхание. Ладонь так удобно и приятно располагается на тонкой талии, подтягивает вверх, заставляя Олли выгнуться дугой, сжать его еще сильнее и плотнее, и держаться получается лишь на чистом упрямстве. И желании нежить и касаться Олли как можно дольше. — Будь со мной. Не убегай. Мой хороший… — Марко склоняется ниже и шепчет это во влажную кожу на шее, а затем прослеживает языком мурашки. Держать Олли в своих руках, ощущать его дрожь, его нетерпение, его твердый, влажный член — приятно и так правильно. Марко больше ничего не нужно. Марко даже думать не может о том, что ему придется отпустить Олли. Сейчас или когда-либо еще. Олли только его: только ему доступно зрелище приоткрытых, ярких губ, изломанных наслаждением бровей и болезненной силы пальцев, которые впиваются в спину, когда Олли кончает. Марко не говорит, что Олли ему нужен. Марко считает, что Олли и так это знает. И что Олли будет ждать его всегда, доверять и помогать бороться со страхами и нерешительностью.