Небесный принц: Безвестность

Онода никогда еще не чувствовал себя таким идиотом. Рано утром, еще до завтрака, он рванулся искать профессора Пьера, потому что сейчас среди остальных взрослых он казался единственным человеком, который был на его стороне, но успехом эта затея не обернулась. Теплицы пустовали, кабинет был закрыт. Онода упрямо сидел под дверью почти целый час, но в итоге отправился в Большой зал, где его ждали непривычно тихие друзья, давно закончившие с трапезой. После сумбурного рассказа про вечерний поход в больничное крыло, они, конечно, строили догадки о том, куда могли забрать из школы Манами, но к общему предположению прийти не получалось. Наруко упрямо твердил о том, что этим делом заинтересовалось Министерство, Имаизуми твердил про больницу или изоляцию, а у Оноды просто голова шла кругом, и он пытался не сойти с ума от паники. Чуть позже оказалось, что профессора Пьера искать в школе тоже нет смысла. Староста факультета сказал, что тот отбыл в Лондон по срочному делу на неопределенный срок, и Онода быстро понял, что очень жестко сглупил. Нужно было бежать обратно в теплицу сразу, а не ждать до утра, мучаясь непониманием еще больше усложнившейся ситуации. А теперь единственный человек, который мог дать хоть какие-то ответы, был далеко отсюда, и Онода ощущал бессилие, навалившееся тяжелой снежной лавиной. Он знал, что будет, если подойдет к любому из других профессоров. Знал, что будет, даже если придет к директору и будет слезно упрашивать рассказать все. Его попытаются успокоить, убедить, что волноваться не о чем, возможно, соврут, Онода уже хорошо понял, что, когда требуется, люди могут скрывать правду годами. И сейчас снова был тот самый случай. Конечно, была вероятность, что это из-за того, что мама Манами действительно попросила держать все в секрете. Возможно, она снова пыталась хоть что-то исправить, хотела избежать распространения новых слухов, которые ухудшили бы жизнь Манами еще больше после того, как он вернется в школу… А вернется ли? Онода мысленно оборвал себя, когда задумался об этом, и страх охватил его с новой силой. Страх потерять то, что он не мог потерять ни при каких обстоятельствах. Онода не знал, что ему делать. Куда еще бежать. У кого просить помощи. К концу первого дня после исчезновения Манами он отправил двух сов с записками: одну профессору, другую Манами, но узнать, когда придут ответы и придут ли, не было возможности. После даже возникла безумная мысль попробовать связаться и с отцом, но Имаизуми сказал, что уже послал сову своим родителям, попросив их постараться узнать что-то. По-видимому, придется действовать скрытно, это может занять время, предупредил Имаизуми, но Онода не представлял, как сможет просто сидеть и ждать новостей. Он пытался придумать хоть какой-то выход, но в голову ничего не приходило, а профессор Пьер или совы так и не возвращались. Прошел день, потом второй, потом третий — и ничего не менялось. Пока профессор Пьер отсутствовал, его заменял преподаватель ухода за магическими существами, занятия продолжались в своем обычном духе, как и тренировки по квиддичу, но сосредоточиться на чем-то из этого было невозможно. На уроках Онода ничего не слушал, на тренировки не ходил, хотя и помнил, что через две недели его команду ждал матч с Хаффлпаффом, а еще через две — и игра со Слизерином. Он вспомнил и о том, что они с Манами договаривались сразиться в этом году тоже, как обычно, но ничего подобного не произойдет, если Манами просто-напросто не вернется к нужному времени. С другой стороны, Онода даже думать не хотел о матчах в такой момент. Главное, чтобы с Манами все было в порядке — на остальное плевать. Мияхара тоже была в курсе того, что он исчез из школы, и целительница вроде объяснила ей причину несколько иным способом, нежели Оноде, но суть оставалась той же: какую-либо информацию о частной жизни ученика давать было запрещено, и не важно, как сильно вы дружите. Эта жестокая несправедливость практически убивала. Онода все еще отчаянно ждал возвращения хотя бы профессора Пьера или письма от родителей Имаизуми, когда в пятницу его сокурсница с Рейвенкло после их совместного урока сама, схватив за локоть, увела поговорить за ближайший пустой угол. Мияхара выглядела напряженной и невыспавшейся. Онода поначалу обрадовался, что она могла что-то узнать, но, как выяснилось позже, у нее тоже не было ничего, кроме догадок. — Узнал что-нибудь? — спросила она, выглядывая за стену в соседний коридор. Вокруг все стихло, потому что все их товарищи направились в сторону лестницы. Вряд ли сейчас их мог кто-то случайно подслушать. Онода мотнул головой. — Профессор Пьер, возможно, сказал бы что-то, но он до сих пор не вернулся, а я не знаю, как с ним связаться. — Профессор Пьер? — удивленно переспросила Мияхара, перестав оглядываться. — С чего ты взял? Профессора ничего нам не скажут. Я подходила к вашему декану, даже на жалость пыталась надавить — бесполезно. Я понимаю, что они не имеют права давать кому-то личную информацию об учениках школы. И никого не волнует, насколько хорошо мы умеем держать язык за зубами или насколько сильно переживаем. Онода прикусил губу, понимая, что не должен подставлять профессора. Не должен ничего рассказывать даже Мияхаре. — Просто я думал… — замямлил он, не зная, как выкрутиться, — что профессор Пьер более понимающий, и, может… — Профессор Пьер жутко странный, но даже он, думаю, дорожит своей работой, — сказала Мияхара, опустив взгляд в пол и принимаясь теребить кончик своих волос. — Напрямую ничего не добиться, но, скорее всего, Сангаку отправили в какую-нибудь из больниц. Это первое, что приходит мне на ум. Он тебе ничего не присылал, как я поняла? — Нет, — ответил Онода, тоскливо вспоминая об их с Манами последней встрече. — Мы поссорились, и вряд ли он теперь вообще хочет со мной говорить. Думаю, это серьезно. Мияхара недовольно нахмурилась. — Сангаку окрестил себя врагом всего мира, значит? Я в самом деле надеялась, что он пошлет тебе хотя бы маленькую записку в ближайшее время. Хотя бы скажет, где он и все ли в порядке. Но он снова за старое. Снова ни о ком не думает. Ох, ну что за дурак? А ты сам отправлял сову? Онода слабо кивнул. — Моя отказалась лететь, и я отправил другую из совятни, но она пока еще не вернулась. Хотя… я не особо надеюсь на ответ, если честно… Да, задумался Онода, все было бы гораздо проще, если бы Манами в первый же день послал ему письмо. Но что, если он не мог сделать это по каким-то причинам? Ему могли запретить писать кому-то? Хотя, судя по прошедшим событиям, все-таки больше верилось в то, что он сам не хотел. И от этого было так болезненно обидно. — Похоже, Манами слишком упрям в своих чувствах и не собирается так просто от них отказываться. Он нам никак не поможет, пока не захочет, — пожал плечами Онода. Что тут еще можно было сказать? — У меня есть кое-какая мысль, — вдруг вздохнула Мияхара и опустила напряженные плечи. — В больничном крыле ведутся медицинские карты учеников. Все документы в кабинете целительницы, мадам Бланд. — Да? — спросил Онода, непонимающе наклоняя голову. — Ну что, ты такой же идиот? — застонала Мияхара то ли от злости, то ли от обреченности. — Целительница должна все записывать. Если Сангаку перенаправили в больницу, она должна указать об этом, и место или название больницы тоже. Оноде потребовалось еще несколько секунд, чтобы сообразить, что ему пытались втолковать, а потом его вдруг осенило. Если Мияхара была права, а она обычно всегда была права, значит, у него теперь есть ответ о том, где искать нужную информацию. В медицинской карте Манами! Точно! Как же она додумалась до этого? — Чего ты сияешь, как рождественская елка? — недовольно скривившись, спросила Мияхара. — Кабинет целительницы либо всегда закрыт, либо она сама там находится. И подсмотреть что-то из документов без разрешения будет серьезным нарушением. Если кого-то застукают… Но Онода не слушал. План созрел в его голове раньше, чем он смог полностью осознать всю его безумность и недопустимость. — Ты гений! — воскликнул Онода, схватив Мияхару за плечи. — Ты действительно гений! Спасибо! Мияхара обескураженно моргнула, похоже пытаясь что-то добавить. Только вот надежда, которая вспыхнула в сердце Оноды, теперь не давала ему никакого покоя. Он рванулся к выходу с этажа, запинаясь и едва не падая на ровном месте. — Подожди, ты что, серьезно? — крикнула Мияхара ему вслед, но в ответе не было нужды. Конечно он серьезно. Сейчас Онода был готов сделать что угодно, и подсмотреть то, что он ни в коем случае не должен, казалось сущей ерундой на фоне всего того, что он пережил за последние недели. Осталось только попросить друзей помочь в этом небесхитростном деле. Когда Онода вихрем ворвался в спальню, где как раз и застал друзей переодевающимися, то едва сразу не выложил всю идею. — Ребята, мы должны…! — чуть ли не закричал он, но быстро заткнулся, потому что помимо удивленных его неожиданной взбудораженностью Наруко и Имаизуми в помещении были и другие ребята. Однако Наруко, к счастью, быстро сообразил, что случилось что-то важное, и сказал остальным: — Ну чего стоим? Вышли, и не подслушивать! Их сокурсники почти синхронно сделали раздраженный вид, но ослушаться не посмели, и спустя минуту в спальне стало тихо. Наруко постоял в дверях, видимо, чтобы убедиться, что все посторонние ушли, а потом спросил, чуть развернувшись: — Узнал, что ли, что-то? Онода от возбуждения не мог не то что сесть, даже постоять спокойно, и ходил кругами по комнате. — Узнал то, что нам поможет узнать что-то, — ответил он, очевидно, туманно и непонятно и натолкнулся на вопросительный взгляд Имаизуми. Наруко выглядел не менее озадаченно, и, прежде чем продолжить, Онода дождался, пока тот закроет дверь. — Слушайте, в больничном крыле есть медицинские досье на всех учеников. Мадам Бланд вроде как должна вести учет обо всем, что случилось с поступившими к ней, неважно, простуда это или нападение гиппогрифа. — Ну и? К чему ты клонишь? — спросил Наруко, приподнимая бровь. — Стой, я, кажется, понял тебя, — прервал его Имаизуми, обращаясь к Оноде. — Ты думаешь, что в документах есть запись о том, куда перенаправили Манами после школьного лазарета. — Точно! — ответил Онода, радуясь, что Имаизуми быстро сообразил. — Это верная мысль, но… — сказал тот задумчиво. — Я не уверен, что для такого случая не сделали исключение. Мало ли. Честно говоря, я и сам подумал о медицинской карте еще день назад, но мы не сможем взять и проверить эту версию. Поэтому я не стал ничего говорить. — А че мы такие умные, а? — обиженно протянул Наруко, сложив руки на груди. — Мы сможем, — решительно сказал Онода, замерев перед друзьями. — Но только в случае, если обманем целительницу. Имаизуми и Наруко замолчали, снова удивленно моргая. Через пару секунд отмер второй. — Так, так, — сказал Наруко, замахав руками. — Ты предлагаешь обмануть кого-то из школьного персонала, чтобы посмотреть документы, к которым мы не должны, вообще-то, даже подходить? Ты… Мы какой факультет, напомни? — Я знаю, как это звучит, но другого выхода нет, — отчаянно ответил Онода. — Это единственный способ быстро получить ответы. Письма от родителей Имаизуми пока нет. Сова, которую отправил я, тоже не вернулась. — Возможно, получить ответы, — поправил Имаизуми. — Я бы хотел рискнуть, но один не справлюсь. — Ох, черт! — взорвался Наруко и снова сбегал проверить за дверью. — Если нас поймают за такой хренью, я даже не знаю, что с нами сделают! Это тебе не еду из кухни своровать или гулять по школе после отбоя. Либо отрабатывать потом до конца года будем, либо нас вообще выкинут из школы, и не видать нам больше квиддича! Тем более как ты собираешься это провернуть? Онода напрягся и опустил взгляд, начиная в полной мере осознавать, какой это риск. И ладно бы дело касалось только его, но если придется втянуть друзей, они тоже понесут серьезное наказание в случае провала. Да и факультет пострадает. Так, может, лучше было не безумствовать, а мирно дожидаться новостей? Но стоило только вспомнить лицо Манами, его раздавленный вид в их последнюю встречу, как мозги снова отключились. Перестали работать адекватно. А что, если Манами действительно в больнице? А что, если ему очень плохо, и он не думает ни о чем, кроме своего одиночества, потому что оттолкнул от себя всех? Помотав головой, Онода все же уселся на край кровати и крепко сцепил руки. — Нужны твои актерские способности, — тихо сказал он, не поднимая взгляда. — Мои что? — удивленно переспросил Наруко. — Помнишь…? В начале года ты не хотел писать внеплановый тест и сделал вид, что у тебя сильно разболелся живот. Наруко стыдливо покраснел и замялся. — Ну я реально завалил бы его, а мама сказала, что если получит хоть еще один выговор о моей фиговой успеваемости, меня ждет домашний арест на все лето, даже на метле полетать не разрешат! Имаизуми отвернулся, скрывая очевидный смешок. Наруко разозлился. — А ты чего ржешь? Весело тебе? — Да не в этом дело! — встрепенулся Онода. — Получилось классно! Все поверили! Мне показалось, ты даже позеленел, а профессор не на шутку испугался и чуть ли не лично помог тебе добраться до лазарета. Сможешь это повторить? — Наверное, — чуть подумав, ответил Наруко. — Но какой смысл будет в том, что я отправлюсь в лазарет? — Ты не пойдешь в лазарет, — сказал Онода. — Мы выманим целительницу, заставив ее подняться в гостиную Гриффиндора. Насколько я знаю, сейчас лазарет пустует, и если мадам Бланд какое-то время будет занята, я смогу… — Сможешь посмотреть документы, — серьезно кивнул Имаизуми. — Если только она не закроет кабинет. Взламывать замок нельзя — мы сразу раскроемся. Значит, нужно убедить ее, что дело действительно серьезное, чтобы она бросила все свои дела и сорвалась с места, не тратя время на запирание кабинета. И убеждать ее, так понимаю, придется мне? — Я бы мог сам, но лучше уж пусть меня поймают за проникновением в кабинет, чем тебя, — устало вздохнул Онода. — Я должен ворваться в лазарет, паникуя, размахивая руками и крича, что у нас там помирает одна рыжая мелочь, а когда целительница, захватив с собой парочку зелий или еще чего-нибудь, побежит со мной наверх, ты тем временем пойдешь в кабинет и будешь искать нужную бумажку с ответом? — сосредоточенно спросил Имаизуми, и Онода снова напрягся, ожидая, что сейчас ему просто-напросто откажут. План действительно казался сумасшедшим, да еще и глупым и опасным. — Хм… — произнес Имаизуми, хмуря брови и о чем-то думая. — Идея невероятно безумная и рискованная. Соглашаться на что-то подобное — откровенное безрассудство... Я в деле. — Что? — не поверил своим ушам Онода. — Мы с Наруко поможем тебе. Друзья мы или кто? — сказал Имаизуми, подняв взгляд, и Онода едва не запрыгал от радости. — Охренеть, — выдал Наруко. — И когда мы начнем это безумие? — Прямо сейчас?.. — осторожно предположил Онода. — Неправдоподобно. Наруко слишком бодро прыгал во время обеда в Большом зале, — ответил Имаизуми. — Лучше сделаем это в начале ужина. Пусть поваляется в кровати несколько часов, типа его состояние ухудшалось постепенно. Тем более во время ужина в гостиной и спальнях никого не будет. Так безопаснее. Лишние глаза ни к чему. — А тренировка? — спросил Онода. — Мы в любом случае пропустили бы ее, — пожал плечами Имаизуми. — По крайней мере, Наруко точно, а ты вообще забил. — На последнем слове Онода почувствовал нарастающий стыд перед друзьями, но Имаизуми быстро отвлек его, продолжая: — Лучше сбегай и найди Тешиму. Скажешь ему, что Наруко плохо себя чувствует, а я остался приглядеть за ним, поэтому на тренировку сегодня не придем. Мы будем в спальне, пока не начнется ужин, а потом пойдем с тобой в больничное крыло. Спрячешься где-нибудь, пока я не выманю целительницу, и сразу к делу. Онода легонько кивнул, не зная, как благодарить друзей. — Кажется, не стоило за обедом запивать огурчики молоком, — сказал Наруко, посмеиваясь, а потом упал на свою кровать. — Что-то у меня живот разболелся. Улыбнувшись, Онода сказал короткое «спасибо» и покинул спальню, отправившись на поиски Тешимы. Капитан их команды нашелся только спустя полчаса: Оноде пришлось прийти в раздевалку около квиддичного поля, потому что время уже шло к тренировке, а потом его и самого заставили заниматься вместе с остальной командой. Отказываться и отлынивать Онода не стал, немного успокоившись тем, что сегодня, возможно, узнает нужное. До ужина их все равно должны были отпустить, а потом он сразу рванет к Наруко и Имаизуми. Когда тренировка закончилась, он переоделся в числе первых и, запрыгнув обратно на метлу, поспешил к замку. Ворвавшись в спальню и решив спросить, не изменилось ли что-нибудь в их плане, Онода удивился и застыл на месте, когда увидел рядом с Имаизуми Наруко. Тот действительно выглядел плохо, как будто у него и вправду что-то болело. Лежал на своей кровати бледным и измученным. Даже его кошка устроилась под боком, положив голову на его живот. — Ты в порядке? — сглупив, спросил Онода. К удаче, в спальне кроме них троих сейчас пока никого не было, поэтому Наруко на секунду улыбнулся. — Конечно. Мы же играем. — А выглядишь так, будто действительно что-то съел, — изумился Онода. Да, целительница точно купится на уловку, у Наруко, кажется, был талант притворяться. — Кстати, что там со временем? — спросил Имаизуми и глянул на карманные часы. — Ужин через пятнадцать минут. Ждем еще полчаса и выдвигаемся? — Да, — согласился Онода. — Вы точно не передумали? — Если это единственное, что мы можем сделать для тебя, мы сделаем, — ответил Имаизуми, и Онода плотно сжал губы. Хотелось расплакаться прямо сейчас. Его друзья были самыми замечательными, о лучшем и мечтать нельзя. Снова поблагодарив их обоих, Онода сел на кровать и дотянулся до своего питомца. Слипи дремала, усевшись на спинке стула, и ощущение ее гладких перьев под пальцами напомнило о том, что она тоже, как и он, уже несколько дней не видела Манами. Даже улетать никуда не хотела, как обычно, и почти все время была здесь. — Ты тоже скучаешь по нему? — спросил Онода, слыша, как тихо переговариваются о чем-то Наруко и Имаизуми на соседней кровати. Птица встревоженно нахохлилась в ответ, а потом спрятала голову под крылом. — Не волнуйся. Я постараюсь все исправить, — слабо улыбнулся Онода и сам прилег на подушку. В голову лезли всякие нехорошие мысли. Он боялся, что его план провалится и что они только заработают себе проблем, но, с другой стороны, бездействие ужасало еще больше. Как говорил профессор Пьер, именно бездействие и погубило предшественника Манами. Точнее… его отца. После леденящего кровь рассказа Онода иногда пытался представить себе, что чувствовал этот человек, оставшись один, но вообразить подобное было не так просто. Онода начал забывать о том времени, когда и сам предпочитал отдаляться от людей. Те времена казались сном, которого никогда не было в реальности, однако, даже если бы он и помнил свои чувства, он был уверен, что они вряд ли могли бы сравниться с тем, что испытывал взрослый человек, лишившись всего самого дорогого. Лишив себя этого, чтобы защитить близких. А что, если бы мама Манами решила бороться? Как бы тогда закончилась вся эта история? Был бы у нее тогда счастливый финал? Онода думал и об этом тоже, но его терзали сомнения. Самому Манами пришлось бы тогда расти без родителей, вдали от них? Кажется, у него не было родственников, которые согласились бы взять на воспитание ребенка. Манами бы пришлось жить в приюте? К тому же профессор Пьер явно указал на то, что для матери Манами остаться с мужем было опасно. Что… если бы она тоже погибла? Все эти мысли казались просто ужасными и не навевали ничего, кроме тоски. Онода понимал, что и сам, похоже, подвергнет себя опасности, если будет так безрассудно стремиться к Манами, быть рядом с ним, но… Разве он мог по-другому? Смог бы он забыть, выкинуть Манами из головы, обменяв любовь к нему на собственную безопасность и спокойствие тех, кому он был дорог? Сейчас он собирался рискнуть своей школьной жизнью, да еще и втягивал друзей, и от осознания этого чувство безысходности затапливало его сердце. Как он мог выбрать другой выход? — Ты готов? — спросил у него Имаизуми, оторвав от размышлений. Онода вздрогнул и приподнялся на кровати. — Что, уже пора? — Ага. Ужин уже пятнадцать минут как идет. Лучше нам поторопиться на всякий случай. Онода кивнул и, прежде чем уйти следом за Имаизуми, еще раз переглянулся с Наруко. Тот показал большой палец и продолжил поглаживать кошку, которая, тоже обманутая, ластилась к нему и тихо мурлыкала. Может быть, все-таки получится?.. Вместе с Имаизуми Онода торопливо спустился на второй этаж, встретив по пути лишь парочку младших учеников с Рэйвенкло, которые, судя по всему, опаздывали на ужин. — У Наруко действительно болит живот, — вдруг сказал Имаизуми, и Онода удивленно взглянул на него. — Этот идиот съел луковицу амариллиса. — Что? Он с ума сошел? Она же ядовитая! — испугался Онода. — Ага. Я тоже идиот, проглядел, но он заявил, что лучше перестраховаться. Подавленно закусив губу, Онода замолчал, мысленно ругая себя и друга. Господи, Наруко, дурак, ради него, ради плана, который запросто может провалиться или закончиться катастрофой… До самого больничного крыла Онода едва не бежал, пытаясь поспеть за быстрым Имаизуми, но потом им пришлось разделиться. Онода спрятался в соседнем коридоре, выбрав удобную позицию для незаметной слежки. Если все получится, он увидит уходящего Имаизуми с целительницей, а сам не попадется на глаза. Затаившись за старинным комодом с высокой вазой, Онода уселся на пол и принялся выжидать, надеясь, что здесь никого не появится раньше времени. Хорошо, что Имаизуми должен был все сделать быстро. Вскоре до ушей донесся его приглушенный голос. Онода явно различил панические нотки. Конечно, он и сам уже паниковал, надеясь, что с Наруко не случится ничего страшного и что ему вовремя помогут. Наруко… Неужели он сделал это специально, чтобы Имаизуми мог натурально сыграть свою роль? Когда со стороны лазарета послышались торопливые шаги, Онода напрягся, а потом заметил, как Имаизуми вместе с целительницей торопятся к выходу с этажа. Сработало! Она поверила! Обрадовавшись, что начало положено успешно, Онода выждал, пока шаги не затихнут окончательно, а потом сорвался с места и бросился в лазарет. Если Имаизуми напугал мадам Бланд достаточно сильно, она могла не успеть запереть свой кабинет и побежала оказывать срочную помощь заболевшему ученику. Надеясь, что все так и есть, Онода ворвался в пустой лазарет и сразу рванул к кабинету. Дернув за ручку, он задохнулся и понял, что дверь действительно не заперта. Оказавшись внутри кабинета, Онода быстро огляделся по сторонам и подбежал к столу. Бумаги здесь были почти везде. Вся столешница была завалена непонятными документами и книгами, но, похоже, все это было по каким-то болезням. Медицинские карты, наверное, должны быть в каком-нибудь шкафу. Поэтому, принимаясь открывать все дверцы, Онода приступил к торопливому поиску и вскоре нашел, что требовалось. — Вот они! — несдержанно воскликнул он и резко замолчал, вспомнив о том, что его ни в коем случае не должен никто застукать здесь. Нужно было как можно быстрее найти карту Манами, посмотреть последние записи, а потом бежать. Сначала задание показалось простым: документы были рассортированы по факультетам, но потом смысл порядка ускользнул. Оноде, если честно, казалось, что здесь черт ногу сломит. Пришлось перебирать все. Время шло. Тянулось, и с тем же создавалось ощущение, что он возится уже двадцать минут. Плюнув на это неблагодарное дело в конце концов, Онода достал волшебную палочку и, надеясь, что сработает, уверенно произнес: — Акцио медицинская карта Сангаку Манами. Карта с нужной фамилией прыгнула ему в руки. Оказалось, что она была самой пухлой и стояла самой последней. Онода быстро открыл ее и принялся листать страницы. Исписано было много. Вообще-то даже пугающе много, но не об этом сейчас нужно было думать. Найдя последние записи, Онода пробежался по ним взглядом и задрожал. Последняя надпись, датированная этим понедельником, гласила: «Переведен в больницу Св. Мунго по распоряжению директора». — Мунго, — прошептал себе под нос Онода, надеясь на нервах не забыть название в ближайшие пять минут. Он впервые слышал об этой больнице, но, возможно, Имаизуми или Наруко знали, где она находится. Он просто расскажет все им, а потом… Что будет потом? Онода еще не знал, как поступит дальше, но сейчас нужно было побыстрее выбираться. Закрыв карту и поставив ее на место, Онода поспешил к выходу, но, прежде чем уйти, обернулся, чтобы оглядеть кабинет. Вроде он не оставил очевидных следов своего присутствия, и, если повезет, мадам Бланд не окажется настолько педантичной, чтобы заметить что-то. Надеясь, что пронесет, Онода выскочил из кабинета, осторожно прикрыл за собой дверь и побежал к выходу, минуя пустующие ряды кроватей. Когда он покинул этаж, то не знал, куда отправиться. С одной стороны, он очень хотел поскорее проверить, как там Наруко, помогли ли ему, но попасться на глаза целительницы было страшно. Оноде казалось, что стоит ей только взглянуть ему в глаза, как она тут же раскроет обман. Поймет, что они все подстроили. Не придумав ничего лучше, Онода спустился в Большой зал и занял свое место, надеясь потом вместе с другими гриффиндорцами вернуться в гостиную и затеряться среди них. Аппетита, конечно, не было, но ради приличия Онода поковырялся в тарелке, а потом на место Наруко присел Тешима. — Ты один? Что там эти двое делают? Наруко все еще плохо? — Да. Возможно, у него серьезное отравление, — ответил Онода, снова подавленно вспоминая, что это все из-за него. — Хм. Он будет долго ныть, если я запрещу ему тренироваться, — задумчиво сказал Тешима. — Даже не хочу знать, что он опять там учудил съесть. Ладно, надеюсь, оклемается, но так и скажи ему, пусть завтра даже не рвется. Я за него отвечаю. — Угу, — без энтузиазма кивнул Онода. Тешима вернулся на свое место, а к концу ужина в зале появился Имаизуми. Увидев его, Онода сначала обрадовался, но быстро заметил, что вид у того не самый бодрый. Ученики уже понемногу начали расходиться, и Имаизуми, остановившись возле Оноды, взял с подноса на столе пару яблок. — Ну как там? — обеспокоенно спросил Онода, задрав голову. — Отвели его в лазарет. Ему хуже стало, но мадам Бланд обещала, что он скоро поправится. — Не надо было ему… — расстроился Онода, чувствуя, как в горле встает ком. — Он останется там на ночь, а завтра на тренировку не попадет. А вы… вы ведь утром хотели пойти в Хогсмид. — Не обвиняй себя, — вздохнул Имаизуми, присев рядом. — Я не знаю, что у Наруко в голове творится, но он сам решил сделать это. Может… он тоже в какой-то степени чувствует вину. Он никак не хотел принимать Манами и до сих пор не хочет, а потом такое выяснилось. Да и Манами было плохо, а Наруко в конце концов понял, что только способствовал этому. И все привело к тому, что страдаешь теперь ты… Все было бы проще, если бы Наруко знал с самого начала о том, что у них есть кровная связь. Онода поднял удивленный взгляд. — Ты так думаешь? Но что бы изменилось? Наруко бы закрыл глаза на то, что Манами слизеринец или…? — Закрыть не закрыл бы, но относился лояльнее, наверное, — пожал плечами Имаизуми. — А может… все было бы вообще совсем наоборот. Возможно… он захотел бы защитить его. Семья для Наруко значит слишком много. Подавленно кивнув, Онода отвернулся к столу, пытаясь серьезно подумать над этим, но Имаизуми отвлек. — Кстати говоря, у тебя есть успехи? — Ох, точно! — воскликнул Онода, чуть не забыв о самом важном. — Я узнал. У меня получилось. Я должен сказать вам обоим. — Хорошо, — кивнул Имаизуми. — Сходим в лазарет и все обсудим. Мадам Бланд должна и сама уйти на ужин в ближайшее время. Наруко уже, наверное, отпоила. Согласившись, Онода попытался доесть ужин, Имаизуми перекусил только яблоком, положив одно в карман мантии, а потом в числе последних учеников они вышли из зала и направились на второй этаж. В лазарете с последнего визита Оноды стало еще темнее. Вместе с Имаизуми он подошел к кровати, возле которой горела лампа, и Наруко, увидев их, постарался сесть. — Шокичи! Не напрягайся, — попросил Онода, почти готовый уложить друга обратно. — Как ты? — Так этот Шустряк все-таки не может держать язык за зубами?.. Вырвало пару раз, но уже лучше, — ответил Наруко, кивнув в сторону пустого тазика. — Мадам Бланд сказала, что жить буду. — Кстати, она ушла? — спросил Имаизуми. — Ага. Обещала вернуться минут через двадцать. — Зачем ты вообще сделал это? Она бы и так поверила! — отчаянно сказал Онода, обращаясь к Наруко. — Да ладно тебе, — напряженно засмеялся тот. — Я отойду за пару дней. В понедельник буду на уроках, как обычно. Кстати-кстати, мне не терпится. Ты смог пробраться в кабинет? — Да, — кивнул Онода, на автомате взглянув в темную часть лазарета, туда, где была дверь, которая теперь наверняка была заперта. Присев на край соседней кровати, он вздохнул и продолжил: — Это Мунго. — Мунго? — удивился Наруко. — Так это же в Лондоне. — В Лондоне? — Да. Хорошая больница. Я читал про нее, — подключился Имаизуми. — В принципе, на что-то подобное я и рассчитывал. — Я верю, что она хорошая, но это совсем не то место, где нужно держать Манами, — всполошился Онода. — Он был в таком ужасном настроении, когда мы виделись в последний раз. В больнице он почувствует себя только хуже. — Там работают очень компетентные целители. Они точно помогут ему, что бы ни случилось, — не согласился Имаизуми. Ты не понимаешь, — хотел сказать Онода, но промолчал. Нельзя было говорить им о том, что произошло с отцом Манами. Если бы целители могли что-то исправить, они бы сделали это в прошлом, так? Но… Но почему тогда директор все равно отправил Манами в больницу после того, что случилось раньше? Онода уже ничего не понимал. Ему казалось, что Манами нужно помочь почувствовать себя комфортно, помочь понять, что его любят. Разве профессор Пьер не на это намекал? Все было так противоречиво. — Ну хоть узнали, — улыбнулся Наруко, отвлекая от мыслей. — И мадам Бланд ничего не заподозрила. — Теперь ты спокойнее? — спросил Имаизуми у Оноды. Но Онода не спешил успокаиваться. То, что Манами забрали в больницу, хоть и магическую, не на шутку тревожило его. — Что делать собираешься дальше? Напишешь ему снова? — спросил Наруко. — Нет, — покачал головой Онодой, и в мысли пришла новая сумасшедшая идея. — Мне нужно попасть туда. Я смогу? — Ты чем слушаешь? Я же сказал, что больница в Лондоне, — воскликнул Наруко, подняв руку и щелкнув пальцами. — Я слышал это. Я отправлюсь в Лондон. — Каким образом? Покидать территорию школы без ведома директора нельзя, и ты не можешь просто заявиться к нему и сказать, что тебе нужно в Мунго, — добавил Имаизуми. — Понадобится веская причина. — Мы никому не скажем, — ответил Онода. — Я, конечно, всегда говорил, что правила нужны для того, чтобы их нарушать, но знаешь, это уже слишком! — воскликнул Наруко. — И как ты попадешь в Лондон, никому об этом не сказав? Даже если мы отправимся в Хогсмид, трансгрессировать мы не умеем, а воспользоваться чьим-то камином опять же без ведома директора или профессоров нам не разрешат. Только если мы снова не придумаем обмануть кого-то, хотя я совсем не уверен в том, что в этот раз у нас получится. — Это рискованно. Я лучше на метле, — покачал головой Онода. — Ты… что? — спросил Наруко, едва не теряя челюсть. — Полечу на метле до Лондона. Это не так уж и далеко, я справлюсь за два или три часа, мы в квиддич и дольше играли. А Слипи покажет мне дорогу. Так хотя бы я точно доберусь. — Ты собираешься прилететь в Лондон на метле? — не менее шокированно спросил Имаизуми. — Ты с ума сошел! — перебил его Наруко. — Это не просто нарушение школьных правил — это нарушение закона! Да Министерство потом с Хогвартса три шкуры спустит! У тебя не получится сделать это тайно! Ты собираешься в Мунго, где тебя увидят целители и сразу подумают: о-о-о, ниче се, что делает в больнице ученик Хогвартса с метлой? Мало того, тебя могут увидеть еще и маглы! Вот прикол будет: гуляют себе такие с детишками или с работы идут, и на тебе тут, какой-то пацан прилетает с неба! Это, конечно, офигенно, но веселье на этом закончится! — Я знаю! — резко ответил Онода. — Но если я буду медлить… Я не могу. Я должен увидеться с Манами, пока все не стало хуже… Простите, я многое не могу вам объяснить, но мои чувства говорят мне, что я должен пойти к нему. Чем скорее, тем лучше. — О, прощай Кубок школы, — драматично сказал Наруко. — Ты осознаешь, что у тебя будут большие проблемы? Потеря баллов факультета — это еще ерунда, на самом деле. Нервотрепки с Министерством после такого просто не избежать. Если бы Имаизуми выкинул что-нибудь подобное, его родителей могли бы вышвырнуть с работы. Это не шутки. Устроить, что ли, проблем отцу, не все же ему мне? — подумал про себя Онода и покачал головой. — Вы здесь ни при чем. Если что, скажете, что не знаете, где я. Наруко и Имаизуми синхронно вздохнули. — Когда ты собираешься полететь? Надеюсь, не на ночь глядя? — поинтересовался Имаизуми. — Тебя сразу хватятся. — Завтра утром. Когда все пойдут в Хогсмид. Я ускользну незаметно, — сказал Онода. — Но мне нужно знать, где именно находится больница и как в нее попасть. В Лондоне я хорошо ориентируюсь, но больница… она тоже скрыта, как Дырявый котел? — Да, — ответил Имаизуми, напряженно сложив руки на груди. — Я объясню тебе, Мунго находится в центре города, и, кстати, недалеко есть парочка больших парков, насколько я помню… Договорить он не успел. Вдали послышались шаги, заставившие всех троих замереть. Вскоре в лазарет вернулась целительница, и ее лицо почти сразу сделалось строгим. — Так, я понимаю, что вы хорошие друзья, но дайте больному отдохнуть, — сказала она, и Наруко быстро нырнул под одеяло. — Идите, — кивнул он Оноде и Имаизуми. — Меня и так отругали за то, что я сую в рот что попало. Пришлось повиноваться и уйти. Но они не успели договорить, а делать это в гостиной или спальне, где сейчас было полно учеников, казалось не самым лучшим выходом. Поэтому пришлось найти место по пути в гриффиндорскую башню, где не было бы ни портретов, ни кого-либо еще, кто мог бы подслушать их разговор. — Будет лучше, если ты приземлишься в одном из парков, — сказал Имаизуми, прислонившись спиной к стене. — Ты увидишь их с высоты. Там, конечно, всегда бывают люди, но сейчас еще прохладно для прогулок, а деревья, возможно, помогут тебе скрыться, хотя… лучше бы ты в рабочий день полетел. — То, что я мешкаю, создает лишь больше проблем, ты же понимаешь, — ответил Онода, напряженно сжимая кулаки. — Ладно. В любом случае о тебе узнает Министерство. Просто будь осторожнее. — Да, знаю. Что насчет больницы? — Как я уже сказал, Мунго находится в самом центре Лондона. Ты должен будешь найти старый запущенный универмаг с названием «Чист и Лозоход лимитед». На дверях большие вывески «Закрыто на ремонт», в витринах, как я читал, стоят старые манекены, но один из них, манекен женского пола, стоит отдельно и… выглядит хуже остальных. Подойдешь к витрине как можно ближе и скажешь цель посещения. Думаю, говорить придется, как есть. Скажешь, что пришел навестить Манами, должно сработать. После следи за манекеном. Когда он кивнет и поманит пальцем, можешь пройти прямо сквозь витрину. Понял? — Да, — ответил Онода, переваривая информацию. Все казалось не таким уж и сложным. У него ведь получится? — Там шесть этажей, каждый со своим отделением, но я не знаю, куда именно могли положить Манами. Возможно, на третий или на пятый. Ты понял, чем он болеет? — Нет, я не знаю, — соврал Онода, покачав головой. Хотя он действительно мало чего об этом понял. — На первом этаже есть справочное. Хотя обращаться в него, может, не лучшая идея. Ты вызовешь подозрения тем, что пришел без взрослых. — Я разберусь. Я увижусь с Манами во что бы то ни стало. — Будет обидно, если вы не увидитесь после того, как ты прилетишь туда, — усмехнулся Имаизуми. Онода слабо улыбнулся. — Прости, Шунске. Особенно за Наруко. Если бы я не попросил вас, он бы не мучился сейчас с животом. — Наруко — это моя проблема. Я прослежу за тем, чтобы он был в порядке. А ты проследи за Манами. Договорились? — Вы продвинулись? — спросил Онода, все-таки не сдержав любопытства. — О чем ты? — не понял Имаизуми. — Ну… У вас вроде как взаимная симпатия, — пояснил Онода, смущенно почесывая щеку. — Хотя в чистокровных семьях все сложно с отношениями, да? — Сложно, — кивнул Имаизуми, и показалось, что на его щеках вспыхнул слабый румянец. — Мы не можем сделать то, что делаете вы, я даже не уверен, что мне хватило бы смелости, но вычеркнуть Наруко из своей жизни я тоже не смогу. — Я понимаю, — ответил Онода, не зная, чего чувствует больше: сожаления или радости. В данный момент уместно было и то, и другое. Он хотел, чтобы все были счастливы. И его друзья, и Манами тоже. Единственное, что он мог сейчас, — это постараться позаботиться о последнем.

* * *

Когда наутро Онода проснулся по будильнику, он сразу на автомате взглянул на пустующую кровать Наруко. Было очень непривычно видеть ее заправленной: обычно Наруко редко попадал в больничное крыло, а если это и случалось, то он не задерживался там надолго, потому что просто не мог усидеть спокойно на одном месте и нуждался в постоянном общении с кем-то. Он сбегал, его ругали за это, но ничего не менялось. А теперь он целую ночь провел в лазарете, и от осознания этого было очень тоскливо. Кровать Имаизуми тоже оказалась заправленной, и это уже немного удивило. Он встал так рано в субботу, хотя вчера они вдвоем засиделись допоздна, пытаясь отвлечься партией в волшебные шахматы. Может, он тоже нервничал или отправился навестить Наруко? Имаизуми нашелся в гостиной. Сидел в одиночестве возле горящего камина с книгой и поначалу даже не заметил Оноду, который спустился к нему после утренних водных процедур. — Привет. Давно не спишь? — спросил Онода, присев в кресло. Честно говоря, он не выспался и с удовольствием поспал бы еще, но полноценный отдых подождет. Все после того, как он увидит Манами. — Уже час, — ответил Имаизуми, отрываясь от толстой книги, которая напоминала Оноде один из учебников по защите от Темных искусств. — Не спалось. — Ты ходил к Наруко? — Пока нет. Он спит, скорее всего, это ему только на пользу. Собираюсь зайти перед завтраком. Пойдешь со мной? — Да, конечно, — кивнул Онода, невольно вспоминая о том, что у него сегодня очень серьезное и безрассудное дело. Как настроиться на него? — После завтрака я возьму Слипи и пойду в комнату для метел. — Ты хорошо подумал? — тихо спросил Имаизуми. — Точно решил, что пойдешь на такой риск? — Знаешь, — задумчиво произнес Онода, подтягивая к себе колени, — я думал о твоих словах. Когда ты сказал, что я могу разочароваться, и что может оказаться, что я не нужен Манами так, как он нужен мне. Я решил, что приму любой расклад, даже такой. — Вот как, — ответил Имаизуми, глядя в книгу, но вряд ли вникая в ее суть. — Это очень… не знаю, странно, что ли? Мне казалось, что важно чувствовать одно и то же. Это связывает людей. Самой сильной связью, пожалуй. Но я не упрекаю тебя, не подумай. — Манами запутался в своих чувствах, поэтому… — сказал Онода, тихо вздохнув, — теперь это не очень уместно. Это не то, о чем я должен думать сейчас. Ситуация складывается такой, что если в конце все отвернутся от Манами, некому будет бороться за него, кроме меня. Я буду бороться, даже если он сам потеряет надежду, и ему не нужно будет... Я не остановлюсь, даже если это плохо кончится. Это очень эгоистично с моей стороны, но я сделал выбор. Имаизуми слабо улыбнулся. — Родители, друзья… Все это в конечном счете отступает на второй план, когда дело касается того, кого действительно сильно любишь… Ты не все нам рассказал, верно? — Да, — обреченно признался Онода. — Есть кое-что, что я не могу рассказать даже вам. Прости меня, но это слишком важно. — Я понимаю и не обижусь. Наруко тоже, если что, поэтому не переживай об этом, — ободряюще ответил Имаизуми, и от этого стало немного легче. — Спасибо, — поблагодарил его Онода. — Без вас я бы не смог стать таким смелым. Имаизуми только снова улыбнулся и вернулся к чтению. Онода поднялся в спальню, чтобы переодеться, а потом в ожидании времени, когда можно будет пойти на завтрак, сидел возле окна и смотрел в небо, пытаясь поверить, что всерьез собирается совершить то, о чем не думал никогда в жизни. Он нарушит школьные правила. Он нарушит закон, и в худшем случае его просто выгонят из школы. На время или, может, насовсем. Конечно, нельзя было игнорировать вероятность, что Манами справляется сам, что ему на самом деле помогают целители, но чем дальше, тем меньше Онода верил во что-то хорошее, а тревожное предчувствие становилось все сильнее. Они должны были встретиться, должны были помириться прямо сегодня, Онода был убежден, что это острая необходимость для них обоих, и что если он будет снова сомневаться, то в конце сильно об этом пожалеет. Прежде чем покинуть спальню, чтобы сходить с Имаизуми в лазарет, а потом на завтрак, Онода насыпал сове корма и тихо сказал: — Мы с тобой полетаем сегодня, хорошо? Слипи пискнула в ответ и накинулась на еду, будто ее не кормили несколько дней. Ну да, Манами обычно давал ей дополнительный корм, а теперь этим некому было заниматься. Подумав об этом, Онода только тоскливо вздохнул и поспешил вниз. Наруко, кстати говоря, выглядел довольно неплохо, когда они с Имаизуми пришли его навестить. Он улыбался и даже смеялся, из-за чего посторонних просто снова выгнали, но на завтрак тем не менее они пошли с приподнятым настроением. У Оноды, к удивлению, появился аппетит, и он почти доел свою порцию омлета, после чего оставалось только сходить снова в спальню, одеться потеплее, взять сову и… отправляться в путь. В то время, когда он одевался, пара сокурсников все же бросили на него удивленные взгляды, потому что на улице вообще-то стояла ранняя весна, таял снег и грело солнышко, а Онода вытаскивал из комода шапку и самые теплые перчатки. Имаизуми вызвался проводить его до комнаты для метел, и, прежде чем подняться в небо, Онода снова попросил не беспокоиться о нем слишком сильно. — Надеюсь на твое скорое возвращение в школу, — сказал Имаизуми, похоже пытаясь улыбнуться, и Онода кивнул ему. — Когда увидишь нашу лучшую ученицу, скажешь ей про то, что удалось узнать? — попросил он. Дернул рукой, чтобы сова сорвалась с плеча, а потом, попрощавшись, и сам взлетел на метле. Слипи направила его в сторону Хогсмида, и, набирая высоту, Онода увидел первую группу ребят, которые отправлялись в деревушку на прогулку. У него все еще был шанс отказаться от своей затеи, вернуться, но он всеми силами боролся с сомнением и страхом перед будущими проблемами, и, когда они с совой покинули территорию Хогвартса, по какой-то причине стало легче. Вскоре Слипи взяла уверенный прямой курс. Онода догнал ее и прижал к своей груди, закутывая в куртку. Пригнувшись, он добился максимальной скорости метлы и приготовился к долгому полету, надеясь, что на пути не встретится никаких непредвиденных проблем. Пока все шло по плану. Онода мчался вперед, видя, как медленно плывут внизу деревья и поля, осознавая, что, чем дальше он становится от школы, тем ближе к Манами. Эта мысль ободряла его, помогала не обращать внимания на холод и встречный ветер. По мере приближения к пункту назначения Слипи пару раз вырывалась. Оноде приходилось сбавлять скорость, отпускать сову и корректировать свой курс, а потом далеко впереди начали различаться ощутимые изменения в местности. Еще минут двадцать — и он доберется Лондона. Сколько именно прошло времени уже, Онода не знал, но ему казалось, что полдня, не меньше, хотя солнце, иногда выглядывающее из-за облаков, переместилось не так уж сильно, и его положение на небе указывало, что, скорее всего, сейчас было где-то около трех часов. Не самое лучшее время для того, чтобы светиться с волшебной метлой в оживленном городе. Лучше всего было бы лететь в понедельник или вообще ночью, но Онода не мог покинуть замок в такое время. И ждать до понедельника тоже не мог. Ближе к городу он поднялся так высоко, насколько позволяла метла до того, как контроль над управлением совсем пропадет. Стало еще холоднее. Онода натянул шарф на нос посильнее и, глядя вниз, принялся прикидывать, где и как ему лучше приземлиться. Найдя парк, о котором говорил Имаизуми, он снова ускорился, продолжая лететь по прямой, а потом, когда решил, что уже можно, резко направил метлу вниз. По мере приближения к земле Онода видел все больше. Видел маглов, которые спокойно прогуливались по дорожкам, видел маленькую дворнягу, которая, вырвав поводок, радостно бежала куда-то. Все это сейчас казалось таким диким и невероятным. Для своего приземления Онода выбрал небольшой участок, скрытый деревьями со всех сторон. Там еще не растаял снег, и это было на руку. Онода едва не упал, когда выровнял метлу, затормозил и коснулся ногами земли, но все обошлось. Вытащив из-под себя метлу, он огляделся по сторонам и убедился, что деревья тщательно скрыли его приземление, хотя они и не могли скрыть его стремительного падения с неба. Возможно, кто-то уже увидел его. Возможно, кто-то сейчас стоял и отчаянно тер глаза, пытаясь понять, что произошло. Но теперь отступать уже точно было некуда. Сняв шапку и перчатки, Онода сунул их в карманы куртки, а потом дождался, пока прилетит Слипи и сядет ему на плечо. Она немного отстала, но вскоре была на своем месте, и Онода решил, что пора двигаться дальше. Он выбрался из парка и пошел искать старый универмаг, игнорируя удивленные взгляды прохожих. Правильно: не каждый день увидишь странного школьника с метлой и совой. Хорошо хоть еще одежду надел магловскую, а то казался бы вообще сбежавшим из цирка или психушки. И чем дальше шел Онода, тем оживленнее становились улицы. Пришлось взять Слипи и снова спрятать ее в куртке, хотя она едва там помещалась, но все же не так сильно бросалась в глаза в таком случае. Метлу он нес в руке, хотя его руки болели после нагрузки во время долгого полета, но жаловаться можно было только на себя самого. Позже, спустя некоторое время, он наконец добился успехов в поисках нужного здания. Большие вывески с надписями «Закрыто на ремонт», о которых рассказывал Имаизуми, обрадовали Оноду, и он поспешил к витринам, внимательно вглядываясь в них. Здесь и правда стояли старые манекены. Онода двинулся в сторону и нашел самый облупленный и одинокий. Вот он! Тот самый. Так, что нужно было сделать дальше? Назвать цель визита. Онода осторожно приблизился к стеклу почти вплотную, и, глядя в искусственное лицо, тихо сказал: — Я пришел навестить Сангаку Манами. В следующие несколько секунд ничего не произошло, и Онода уже расстроился, подумав, что попасть в больницу так легко не получится, но вдруг манекен шевельнулся. Едва заметно кивнул, а потом поманил пальцем. Улыбнувшись, Онода решительно прошел сквозь витрину и от удивления не сразу смог совладать с эмоциями. Это было как на платформе «девять и три четверти»: проходишь через стену и оказываешься в другом месте. Онода уже привык к такому, но сейчас почему-то чувствовал себя так, будто впервые в жизни столкнулся с магией. В помещении, куда он попал, было светло и оживленно. Всюду сновали какие-то люди и, по-видимому, иногда целители, которые выделялись из-за своих желтых халатов. На Оноду никто не обратил внимания, что пока было на руку, а теперь ему нужно было как-то найти здесь Манами. Что говорил Имаизуми? Третий или пятый этаж? Понимая, что не может просто взять и пойти проверять все палаты на этих двух этажах, Онода задумался, пытаясь решить, как поступить дальше. В глаза бросился странный мужчина, который был покрыт сыпью и не переставал чесаться. Рядом с ним сидел другой и пытался сдерживать смех, но все равно хихикал. От этой картины стало жутко, и Онода прошел немного вперед, где нашел небольшую очередь. Кажется, здесь стояли люди, которые тоже пришли навестить кого-то или им нужно было попасть на прием. Сидевшая за столом женщина вежливо объясняла что-то первому из очереди, и Онода подумал, что ему тоже следует спросить, куда идти. Быть может, все пройдет хорошо, и ему дадут такой же вежливый ответ? Но не успел он встать в очередь, как на его плечо легла чья-то ладонь. Вздрогнув и обернувшись, Онода поднял голову, чтобы увидеть потревожившего его человека. Это был молодой улыбчивый мужчина в желтом халате, и было ясно, что он один из целителей. — Привет. Ты здесь один? Без родителей? — спросил он, оглядывая Оноду с ног до головы и, похоже, пытаясь угадать его возраст. Онода тут же испугался, что сейчас выяснится, кто он, а потом… случится что-нибудь ужасное. Он не знал, что именно, но так просто от него не отстанут. А еще, возможно, не дадут встретиться с Манами. — Я... Я… — замямлил Онода, чувствуя, как дрожит голос. — Я один. Я-я хотел навестить кое-кого. — Сколько тебе лет? — удивленно поинтересовался целитель. — П-пятнадцать, — с трудом выговорил Онода, понимая, что вот-вот уже готов просто расплакаться. Нет, он должен был увидеться с Манами. Должен. — О! — тут же воскликнул целитель, но свою улыбку не потерял. — Так ты ведь уже совсем большой! Ученик Хогвартса? — Онода подавленно кивнул. — Что ты здесь делаешь один, без взрослых, да еще и с метлой? Только не говори, что проделал такой путь на этой малышке! — Да. Так и есть, — ответил Онода, понимая, что, наверное, теперь нет смысла скрывать что-то. Кажется, его видели как раскрытую книгу. — Невероятно! — все не унимался странный и слишком веселый мужчина. Разве он не должен был злиться сейчас? К ним вломился сбежавший из школы ученик, нарушивший парочку законов. — За всю мою карьеру я повидал всякого, но такое впервые. У тебя будут серьезные проблемы, парень. Очень серьезные. Мы должны сообщить о тебе в Министерство. К кому же ты пришел, если не секрет? — М-манами… — выдавил Онода, опустив голову. — Сангаку… Манами… Пожалуйста. Разрешите мне увидеть его. Хотя бы на минуточку. — Ох. Тот мальчик, — сказал целитель, видимо догадавшись, о ком идет речь. Однако теперь его голос уже не был таким веселым, и Онода испугался еще сильнее. Что с ним теперь сделают? Заберут в Министерство магии и запрут где-нибудь до дальнейших разбирательств? Не сдержавшись, он всхлипнул, из глаз покатились слезы, и целитель вдруг взял его за локоть и отвел подальше от толпы. — Послушай, — сказал он, присев перед Онодой на одно колено. — Не плачь, ладно? Я понимаю, что ты очень хочешь с ним увидеться. Мне, конечно, нельзя так просто взять и отвести тебя: меня накажут, но… Онода закусил губу, стараясь не плакать, но ничего не получалось. — Ох, ладно, — сдался целитель. — Ты ведь преодолел такое расстояние на метле и осмелился на риск. Будет несправедливо, если после всего ты не добьешься своей цели. Пойдем. Не веря своим ушам, Онода здорово удивился, а потом поспешил следом за целителем, у которого, кажется, было самое настоящее золотое сердце. Как же повезло, что Оноде встретился именно такой человек. Не зная, как благодарить за столь бесценную помощь, Онода постарался не отставать, и, пока они поднимались по лестнице, снял с себя куртку, повесив ее на руку и отпустив Слипи, которая перебралась ему на плечо. Он считал этажи. Они поднялись на пятый, а потом пересекли длинный коридор с множеством дверей. Здесь было тихо и безлюдно, в отличие от первого этажа. Тревога отчего-то усилилась, но потом целитель вдруг остановился. Постучал в одну из дверей, приоткрыл ее и осторожно заглянул внутрь. — Хорошо, что вы не спите. К вам кое-кто пришел. Онода замер, не в силах пошевелиться. Там. За этой дверью Манами. Манами… — Проходи, — сказал целитель, обернувшись и указав на дверь. Онода сглотнул. Сделал неуверенный шаг вперед, а потом зашел в палату. Из мыслей сразу выветрилось все постороннее. Сомнения, страх. Все. Глаза отказались воспринимать что-либо, помимо больничной кровати, на которой Манами сел, опустив ноги на пол, а потом поднял удивленный взгляд. Время на несколько секунд остановилось. Пальцы разжались. Онода выпустил из рук метлу, куртку. Но прежде, чем все это упало на пол, сорвался с места. Слипи вспорхнула с его плеча, а сам он налетел на Манами, запрыгнул на него, крепко обнял и нашел его губы своими. Ножки кровати заскрипели по полу. Показалось, что все вокруг задвигалось, но Онода обратил на это внимание лишь на секунду, а потом утонул в чувствах и ощущениях. Все было не важно, пока Манами был рядом. Пока обнимал и целовал в ответ. Все было не важно. — Сангаку, я люблю тебя, — сказал Онода, разорвав поцелуй и взглянув в глаза Манами. — Я люблю тебя. Люблю. Слезы вновь покатились по щекам, пока Онода гладил растрепанные волосы Манами и не мог на него насмотреться. — Сакамичи, — выдохнул тот, улыбаясь, и его взгляд был привычно мягким и теплым. — Боже, что ты здесь делаешь? И Слипи с тобой. — Я прилетел к тебе. Я прилетел на метле. Прямо из школы, — заикаясь от счастья, объяснил Онода. — Ты что, с ума сошел? — изумленно спросил Манами и почти засмеялся. — Знаю-знаю. Сошел. Я должен был увидеть тебя, — ответил Онода и, обхватив ладонями за щеки, снова на пару секунд прижался к губам Манами в поцелуе. Чуть отодвинувшись, Онода огляделся и понял, что в палате было еще несколько кроватей, но пустых, а та кровать, на которой они сидели, действительно переместилась. Отъехала от своего изначального места расположения на метр или больше. Но Онода точно не мог прыгнуть так сильно, чтобы спровоцировать это перемещение своим весом. — Ой, кровать сдвинулась, — сказал он, а потом снова посмотрел на Манами. — Это ты сделал? — Нет, — снова улыбнулся тот. — Точно не я. Это ты. Твоя магия. — Моя? — Ты же волшебный, Сакамичи, — сказал Манами, и Онода, смутившись, обнял его покрепче, утыкаясь в шею. — Я так рад тебя видеть. Так счастлив. Этот момент казался самым невероятным, но хорошему, похоже, не дано было продлиться долго. Где-то за спиной послышался шум, чьи-то шаги, а потом строгий женский голос. — Что? Что происходит? Кто разрешил пускать посторонних? — Это я его привел. Простите, беру ответственность на себя, — ответил целитель. — Ответственность? У вас нет таких полномочий! Что за самодеятельность? — стал еще тревожнее женский голос, и Онода изо всех сил вцепился в Манами, боясь, что их разлучат прямо сейчас и больше не позволят видеться. — Тише, тише, — вмешался еще и кто-то третий. — Этот мальчик не посторонний. Все в порядке. Онода вздрогнул, потому что голос был до боли знакомым. Он принадлежал… — Профессор? — удивленно обернулся Онода, медленно слезая с коленей Манами. Профессор Пьер стоял в дверях и слабо улыбался. Он кивнул, а потом наклонился, чтобы поднять с пола куртку и метлу Оноды. Положив вещи на кровать напротив, где на спинке сидела Слипи, профессор развернулся и заговорил: — Не ожидал увидеть вас здесь, Сакамичи. Я собирался вернуться в Хогвартс сегодня и поговорить с вами, но… вы оказались весьма нетерпеливым. — П-простите, — стыдливо извинился Онода, опуская голову. Сразу в голову ударило и осознание того, что профессор видел… застукал их за поцелуями и объятиями. Это было так неловко. — Ничего не поделать, — пожал плечами профессор. — Но как вы сюда попали? И зачем принесли метлу? Вы ведь не…? — Я прилетел на метле. Из школы, — осторожно сказал Онода, ожидая, что его отругают, но вместо этого профессор сначала только удивился, а потом засмеялся. — Да это же просто безумно! Онода и сам это давно понял. — Ну, — сказал профессор, перестав смеяться. — Вы в полной мере осознаете, что это не только нарушение школьных правил, но и закона? — Да. Осознаю, — ответил Онода и только теперь заметил, что все это время сжимал ладонь Манами. Опустив взгляд, он посмотрел на его пальцы. Они все еще были покрыты этими жуткими черными разводами, хотя отметина на руке Оноды почти исчезла, и теперь он больше не прятал ее под бинтом. — Вот беда, — сказал профессор, отвлекая. — Зря я не послал вам записку сразу. Я бы обязательно устроил вашу встречу. Планировал сделать это завтра, но теперь могут возникнуть проблемы. Онода поймал тоскливый взгляд Манами и опустил голову, ткнувшись лбом в его плечо. — Прости. — Ладно. Все не так страшно, как кажется на первый взгляд, — продолжил профессор. — Мы с директором постараемся уладить все с Министерством. Но впредь, Сакамичи, — сказал он, обратившись к Оноде, — не делать ничего, выходящего за рамки дозволенного, без моего или ведома директора, вы поняли? Вы не один беспокоитесь о Сангаку. Не забывайте этого. — Хорошо. Я понял, — подавленно ответил Онода. — Я рад, если так, — кивнул профессор и направился к выходу. — Завтра утром я верну вас в Хогвартс. И да, поставьте кровать на место. Дверь закрылась, и Онода, все еще чувствуя стыд, поднялся с кровати. Манами поднялся следом, и вместе они отодвинули кровать обратно. Она оказалась довольно тяжелой. — Не надо было, Сакамичи, — первым заговорил Манами, когда сел на край. Онода только сейчас смог разглядеть его без тумана в голове. Манами выглядел все так же болезненно, как и в их последнюю встречу. Его бледное лицо казалось еще белее на фоне светлой больничной пижамы, и это вызвало новую волну тревоги. — Это же ради тебя, — сказал Онода, застыв на месте. — Не говори, что тебе все равно. — Не все равно, — мотнул головой Манами. — Если бы ты соизволил послать мне хотя бы маленькую записку, сказать, где ты и в порядке ли ты, я бы, может, и не рванул сюда. Хотя… какое там в порядке? Чем они тут занимаются, эти целители? Ты выглядишь даже еще хуже, чем в нашу последнюю встречу. — Я вряд ли поправлюсь быстро, — пожал плечами Манами. — Но тебе плохо здесь? — обеспокоенно спросил Онода, все же подсаживаясь рядом. — Да, но у меня нет выбора. Либо я останусь здесь на время, либо не вернусь в школу, а я должен вернуться. — Конечно, ты должен вернуться. — Да. Мы с тобой должны сыграть в квиддич, — кивнул Манами. Онода обреченно опустил голову. — Квиддич? В такое время? Что ты несешь? — спросил он, но быстро прервался, вспоминая, что не ссориться сюда пришел. — Ладно, я понял. Хорошо, что тебя хоть что-то держит. — Сакамичи, — позвал Манами, а потом обнял и вдруг прижал к подушке. Онода задохнулся от внезапной нежности, когда почувствовал губы на своей шее. Что происходило? Почему Манами говорил о квиддиче, а потом тут же заваливал его на кровать? — Что ты делаешь? — спросил Онода, жмурясь и запуская пальцы в его волосы. — Я соскучился по тебе, — шепнул Манами в шею. — Но мне не стоит прикасаться к тебе руками. У меня остается только это. Ответить что-то не хватило сил. Онода мог только подставляться под поцелуи, а, когда легкое возбуждение ударило в голову, Манами успокоился. Прилег рядом и устроил голову на его плече. — Ты получил письмо? Я отправлял тебе сову, — сказал Онода, чуть отдышавшись. — Да. Я удивился, что это была не Слипи, — ответил Манами, и Онода, поудобнее передвинув руку, принялся перебирать пальцами его волосы. — Слипи устроила забастовку. Вредная птица. Не хотела никуда лететь. — Она, вообще-то, тебя слышит и может обидеться, — со смешком сказал Манами. — И пусть. У меня все равно больше поводов обижаться на нее, — недовольно ответил Онода. — Ты ведь не посылал ответ, верно? — Я хотел, но… — замялся Манами. — Понятно. Понятно, не продолжай. — То, что ты сделал… Я ценю это. Правда. Я так счастлив, что ты здесь. Я, как увидел тебя, сразу почувствовал себя лучше. Спасибо, что из-за меня ты… Я думал, ты злишься. — Немного, — кивнул Онода. — Но я пришел сюда, чтобы помириться. Надеюсь, теперь ты понял, что я ни за что не отступлю? — Понял, — ответил Манами, и показалось, что в его голосе звучала улыбка. — Давай бороться вместе? — предложил Онода. Манами ответил не сразу, но потом приподнялся на локте и взглянул в глаза. Он и правда улыбался. — Хорошо. Давай попробуем. Онода выдохнул с облегчением, надеясь, что Манами действительно больше не будет бегать от него. — Скучно тут? — спросил Онода, глядя в светлый потолок. Кажется, Манами лежал в этой палате один, и, похоже, ему редко удавалось хотя бы просто поболтать с кем-то. — Очень, — ответил Манами и кивнул в сторону прикроватной тумбочки. — Мама принесла мне psp и уносит его домой, чтобы зарядить, когда батарея садится. Знаешь, я словно снова стал ребенком, который ничего не может, только болеть. — Твоя мама приходит каждый день? — поинтересовался Онода, взглянув на тумбочку, где, помимо psp, была ваза с незнакомыми цветами, обертки от конфет, а еще та самая записка, которую он послал с совой. — Да, но мы не особо разговариваем. Она врет мне, — устало ответил Манами. — Врет? — Ага. Всегда врала. Я чувствую это. Чувствую так ярко, но не могу ничего сделать. Не могу требовать ответов. Мне надоело. Лучше бы она не приходила. — Не говори так о своей маме. Не надо, — попросил Онода, чувствуя, как в горле встает ком. Слышать что-то такое теперь было слишком тяжело. — Твоя мама искренне беспокоится. — Тебе откуда знать? — вздохнул Манами. Точно. Онода должен был делать вид, что ничего не знал. Так что получалось? Ему теперь тоже придется обманывать Манами, скрывая от него правду о том, что случилось в прошлом? На минуту Онода задумался, что не хотел бы нести эту ношу, но было поздно жалеть. Он все знал и должен был убедиться, что Манами ни о чем не догадается. Иначе… А что будет в противоположном случае? Онода не мог думать об этом уверенно, но вся его внутренняя сущность подсказывала, что не будет ничего хорошего. Точно не сейчас. Точно не когда Манами в таком состоянии. Может быть, когда-нибудь потом и стоит рассказать ему все? — Ладно. Прости, — сказал Онода, понимая, что эту тему лучше не поднимать. — Как в школе? — спросил Манами, снова устраиваясь на его плече. — Случилось что-нибудь интересное? — Да ничего особенного. Все те же скучные уроки. Мы с ребятами, кстати, целительницу обманули, чтобы узнать, где ты. — Что сделали? — удивился Манами. — Имаизуми выманил мадам Бланд из лазарета, сказав, что у Наруко сильно болит живот, и я подсмотрел твою медицинскую карту, — объяснил Онода, тихо посмеиваясь. — Почувствовал себя настоящим шпионом. Манами тоже засмеялся. — Боже, это просто немыслимо. Мне даже жаль, что меня не было с вами. Я бы хотел в этом поучаствовать. Здорово, что ты так весело проводишь время. — Не так уж и весело было, — ответил Онода. — Страшно. И Наруко сглупил… — Что? — спросил Манами, когда Онода замолчал и задумался. — Ты никогда не хотел младшего или старшего брата? — Что? — снова спросил Манами, на этот раз удивленно. — Я забыл сказать тебе. — Онода улыбнулся. — Наруко разговаривал со своей мамой во время рождественских каникул, и… оказалось, что у вас, вообще-то, в какой-то степени общая родословная. — Что-о? — подскочил Манами, снова посмотрев на Оноду. — Да, прости. Это звучит дико, но у вас один предок. Прапрадед, вроде так. Я забыл, на самом деле. Мама Наруко и твой отец были дальними родственниками друг другу. А теперь вы с Наруко тоже. Манами еще несколько секунд удивленно моргал, видимо пытаясь переварить услышанное, и Онода улыбнулся: — Кровная связь. — Занятно, — вдруг сказал Манами и снова лег. — Нужно будет попробовать с ним подружиться. — Да, обязательно. Наруко и Имаизуми тоже переживают за тебя. И Мияхара. Мы все переживаем. Так что возвращайся в школу поскорее. И на квиддич, и просто. Мы будем ждать тебя. — Да, — ответил Манами и покрепче сжал объятия. Было здорово вот так лежать с ним рядом, чувствовать его тепло и обретать надежду, что все наладится. Онода невольно успокаивался, негативные мысли уходили, когда Манами снова улыбался или смеялся. Они проболтали до самого вечера, а потом Манами показал Оноде буфет, где они поели, взяли немного печенья для Слипи, а после чего снова вернулись в палату. Было даже странно, что их никто больше не беспокоил, хотя за это благодарить нужно было, скорее всего, профессора. Онода пообещал себе, что обязательно сделает это завтра утром, а потом они с Манами заснули на его кровати, обнимаясь. Ночь пролетела быстро, без сновидений. Оноду разбудил профессор Пьер, и уходить куда-то совсем не хотелось. Манами тоже был сонным, но, когда узнал, что Оноде пора возвращаться в школу, оживился и расстроился, и это невольно вызвало облегчение. Он все еще хотел… чтобы Онода был рядом. Этого было достаточно. — Я буду писать тебе, хорошо? И вернусь, как только будет можно, — сказал Онода на прощание, и Манами грустно кивнул. На этом они разлучились. Профессор отвел Оноду на первый этаж, где в одном из кабинетов оказался камин. Нужно было воспользоваться им, чтобы вернуться обратно в Хогвартс (Слипи Онода отпустил из окна, наказав лететь в школу), но камины внушали Оноде легкую панику из-за отсутствия опыта. Профессор заметил напряженность своего ученика, напомнил ход действий и пообещал, что все будет хорошо, если не махать руками и зажмуриться. Оноде пришлось идти первым. Нерешительно он зачерпнул немного летучего пороха, бросил в огонь в камине и, прижав к себе поплотнее метлу, шагнул в зеленое пламя. Назвать пункт назначения получилось вроде внятно, а потом все закрутилось. Зажмуриться Онода не успел. Только когда вывалился из другого камина в кабинете своего декана, едва держась на ногах. Голова кружилась, его вполне могло вырвать, но все обошлось. Профессор Арундэль подбежала к нему, чтобы придержать за плечи и помочь сохранить равновесие. Следом из камина появился и профессор Пьер. — Ну, налетались? — спросила декан, и вид у нее был очень строгий. Онода от испуга даже в сторону отскочил, вырываясь из ее рук. — Просто немыслимо. Ученик сбегает из школы, да как! На метле! Чтобы потом засветиться в Лондоне среди маглов! Вам еще очень повезло, молодой человек, что вас заметила только пара детишек! Мы получили серьезный выговор от Министерства! — Ну, не стоит так давить на него, он пережил стресс, — мягко вмешался профессор Пьер, но, видимо, этого было не достаточно, чтобы усмирить разъяренного дракона. — А вы его не защищайте! Что, если каждому взбредет в голову выкидывать такое? Сакамичи Онода, вы к директору! Сейчас же! Онода вздрогнул, хотя и без того дрожал, как лист на ветру, и поспешил прочь из кабинета. К директору, конечно, не хотелось, но тот хотя бы не был таким крикливым. Онода, не подумав, заявился к нему прямо с метлой и в магловской одежде, и только на пороге понял, как выглядит. Но директор, к счастью, не стал ругать за неподобающий внешний вид. Не стал ругать и за серьезный проступок и снимать баллы с факультета, а просто взял с Оноды обещание больше не делать ничего подобного, не покидать школу без ведома взрослых, и спросил, насколько решителен он в своих намерениях. В конечном счете все прошло не так уж и плохо. Директор понял, что Онода осознавал, что натворил. А еще показалось, что они хотели одного и того же, только… наверное, в разной степени. Онода точно был уверен в том, что никто сильнее него не желает помочь Манами вернуться к нормальному состоянию, к прежней жизни. Возвращаясь в гостиную Гриффиндора, Онода все больше ощущал, как сильно болит спина, но до этого момента почему-то не придавал этому значения. Кажется, боль была с самого утра, хотя посмотреть, что там, не было времени. Его друзья были в общей спальне и, увидев его на пороге, налетели возбужденным вихрем, беспокойно расспрашивая обо всем. Онода рад был увидеть их после недолгой разлуки. Рад был, что Наруко в порядке. Рассказал им про встречу с Манами и про то, что, кажется, была надежда, а потом, когда все немного успокоилось, ушел в ванную. Стоя перед зеркалом, Онода стянул с себя свитер, кофту и футболку, а потом повернулся, чтобы посмотреть на спину. То, что он увидел, вряд ли было хорошей новостью. Темные размытые линии расчерчивали его лопатки. Они были бледными, наверное, потому, что Манами обнимал его через одежду, но они были… и это точно никак не могло подбадривать. Надевая футболку обратно, пряча новые отметины, Онода думал лишь об одном: а не рано ли они все решили, что надежда есть?