Питер зарывается руками в густую шерсть, она словно набивная и так пряно пахнет зверем. Морда оборотня безумно близко, юноша чувствует на своей коже горячий жар его дыхания. Чудовище размашисто лижет сначала его лицо, а затем и шею. Питеру щекотно, поэтому он беззаботно смеётся. На удивление, ему совершенно не страшно, наоборот, он чувствует, что это существо хочет его сберечь и оградить.
Оборотень ещё раз низко рычит, луна скрывается за тучей, ночная тьма мгновенно затапливает всё вокруг. Шерсть под руками исчезает, и вот, Питер уже чувствует горячую кожу. Только орнаменты по-прежнему завораживающе светятся. Юноша несдержанно проводит пальцами по татуировкам, не в силах оторваться.
— Ты с ним меня хотел познакомить? — как бы невзначай спрашивает он.
— Именно, — выдыхает альфа. — Мы твоя пара.
— Может быть всё же он, — дразнит Питер распалённого мужчину.
— Нет! — взвивается тут же Тони. — Без меня нет его, мы одно.
— Они сдерживают его, да? — намекает юноша на мистические татуировки.
— Помогают контролировать, иначе бы ты уже родил мне щенят.
Питер тут же отдёргивает руку, пугаясь этих слов. Суровая реальность снова обрушивается на него, с глаз спадает поволока тумана. Никак злое колдовство это всё. Жар томления тут же начинает утихать в теле, уступая место ледяному страху.
— Тише, не бойся, мы не сделаем больно, — хватают его руку. — Ты внутри нас, в нашем сердце, — ладонь прижимают к раскалённой груди.
— Боюсь, — тихо шепчет в ответ Питер.
— Не надо, — руки уже обхватывают его лицо, гладят по щекам, будто успокаивая.
— Как долго ты знал, что я твоя пара?
— Слишком долго.
— Он приходит с луной?
— Он приходит, когда я хочу.
Горячие губы целуют его в лоб, в щёку, Питер пытается отвернуться, но руки не пускают его, всё равно затягивают в поцелуй. Сначала юноша хочет воспротивиться, дёргается, но мужчина держит крепко, чтобы получить своё. Питер представляет, как трудно сдерживаться Тони, как долго он ждал и томился, надо иметь просто железную выдержку. Он слышал про альф, которые встречали своих омег, когда они были ещё слишком юны, чтобы ответить на взрослую страсть. Хорошим это ничем не заканчивалось. Альфы задирали до смерти слишком хрупких ещё не окрепших партнёров, а затем оказывались за решёткой. Век толерантности и равенства, а такие ужасы встречаются на каждом шагу.
— Ты непокорный, я знаю, — смеётся Тони. — Но я не сдамся.
— Я тоже не сдаюсь, — отвечает твёрдо Питер.
— Зачем противиться природе? — задаёт риторический вопрос мужчина, снова ища поцелуя.
Луна снова выплывает из плена облаков, освещая их ложе. Альфа не обращается, смотрит внимательно своими человеческими глазами цвета лазури, а затем улыбается, зубы безумно острые, запросто перегрызут шею, а руки, которые держат его — с длинными загнутыми когтями. Тони находится будто в пограничном состоянии, полуобратившись.
— Ты очень красивый, — говорит вдруг мужчина.
Питер ничего не отвечает, смущённо отводит взгляд, но пунцово краснеет на похвалу. Альфа молча уходит с кровати, отвернувшись. Юноша вздрагивает и хмурится от неожиданности. Тони начинает так привычно хлопотать вокруг камина, разводя огонь, подбрасывая дровишек. Температура вокруг значительно понизилась, без горячего тела рядом это явственно ощущается.
— Сегодня самая холодная ночь в году, и ближайшие дни будет не теплее, я должен тебя обогреть, — говорит альфа, поджигая пузатые свечи. — У тебя скоро начнётся течка, ты будешь слишком уязвим.
Питер снова краснеет, хочется спрятаться от этих стыдных слов. Он ещё не слишком близко знаком с этим мужиком, чтобы обсуждать такие интимные вещи.
— Фу, ты как всегда, — морщится юноша.
— Чего тебе опять не нравится? — оборачивается Старк, смотря удивлённо, вскинув бровь.
— Говоришь всякие… гадости, — дуется Питер.
— О-о-о, — тянет альфа, выразительно закатывая глаза. С клыкастой пастью выглядит комично. — Современный люд так боится обсуждать обычные вещи?
— Нет, мы просто все приличные и тактичные, — продолжает подкалывать юноша альфу.
— Ага, а потом не можете завести нормальные семьи и родить крепких щенят, — продолжает так привычно вестись на провокацию мужчина. — Всего стесняетесь и боитесь своей природы.
— А что, как по старинке устраивать гон омег и ритуальные драки?
— Отличные традиции, — уже смеётся Старк, кочергой поправляя дрова. — Хотя бы побеждал сильнейший.
— О, ты бы всех победил, — тянет Питер, и набрасывает на себя одеяло.
— Ради тебя — да, — тише и серьёзнее отвечает мужчина.
Юноша не находит, что ответить на это признание, ёрничать в такой момент слишком гадко и низко, потому он лишь вздыхает и молчит.
— И что, твой встроенный радар показывает, когда меня там накроет невыносимая страсть? — как ни в чём не бывало с нотками сарказма спрашивает Питер после непродолжительной паузы. Просто так сидеть слишком скучно.
— Через час, два, — строит из себя Вангу Старк.
— Кайф, успею пожрать, — хмыкает Питер.
— Хочешь есть? — сразу цепляется мужчина, автоматически включая режим гиперопеки.
— Не отказался бы.
— Хорошо, — без лишних слов выходит из комнаты Старк.
Питер больше не пытается убежать, не начинает опять шариться в вещах Тони, почти смирившись со своей судьбой. Интересно, альфа всегда такой заботливый? И накормит, и умоет, и обогреет. Мечта — фыркает про себя юноша.
— Держи, — протягивает через минут десять тарелку с едой Старк, то же самое, что они ели на ужин, но Питер и не требует разнообразия харчей. Он с голодным проворством нападает на самую вкусную еду в его жизни, поражаясь, как так у альфы вкусно получается.
— Сколько тебе лет, кстати? — с набитым ртом спрашивает Питер.
— Много, — неопределённо отвечает Тони.
— Что, больше сорока? Хорошо сохранился, — смеётся юноша.
— Больше, — хмуро отвечает альфа, не разделяя веселья.
— Будешь играть в заботливого папочку? — пристаёт дальше Питер, придерживаясь своей тактики достать посильнее Старка. Его даже не останавливает, что Тони на самом деле не просто дикарь, а довольно опасный волчок. Ещё минут пятнадцать назад Питер готов был умереть от страха, а теперь его затопило довольно странное состояние тревожной эйфории, скорее всего просто нервы сдают.
Мужчина нервно то ли икает, то ли просто теряет дыхание от такого двусмысленного предложения.
— Несносный мальчишка, — плечи его расслабляются, когда он понимает, что омега просто издевается. — А я ведь реально могу принять твои слова за чистую монету, — хрипло отвечает альфа, смотря горящими глазами, будто пожирая. Потянуло тяжёлым запахом возбуждения, поэтому Питер предпочитает заткнуться, потому что и так уже переступил черту, раззадорив Старка.
— Ешь, — протягивает альфа через пару минут уже яблоко. Красивое, румяное, пахнущее ранней осенью. Питер до сих пор диву даётся, как мужчина достаёт такое вкусное и свежее съестное. Юношу подмывает спросить, но он молчит, лишь тихо поблагодарив за преподнесённое лакомство.
Следующие двадцать минут Питер только с интересом наблюдает, как Тони суетится около камина — подтаскивает одеяла, какие-то пушистые шкуры, а затем несёт странное деревянное приспособление, сооружая из него какое-то подобие плоской очень низкой большой кровати.
— Это что? — всё же не выдерживает Питер.
— Это футон, так будет удобнее, — спокойно отвечает Тони, водружая на новое ложе объёмный матрас, больше похожий на подушку. — Вставай, я уберу кровать, можешь идти на новое место, здесь теплее перед камином, — приказывает мужчина.
Юноша не уточняет, для чего удобнее, просто слушается, но недоволен тем, что его сгоняют с насиженного места. Он прямо в старом пуховом одеяле падает на приготовленное ложе, накрываясь почти с головой.
— Музыку хочется послушать, — замечает Питер, смотря на огонь. — Но у тебя здесь только гусли поди.
— Нет, я сейчас сыграю тебе на баяне, — пытается хохмить в ответ альфа, но юноша лишь морщится.
— Знаешь, твой внутренний радар сломан, потому что я хочу лишь спать, — зевает уже Питер, удобнее устраиваясь на футоне.
— Ну и хорошо, засыпай, — спокойно отвечает Тони, чем-то шурша у стола, но посмотреть слишком лень.
За окном снова разыгрывается настоящая снежная буря, бросая в единственное окно целые сугробы, да так, что трещит стекло. Питер прикрывает глаза, по-прежнему глядит из-под ресниц на пляшущие язычки огня. Сквозь дремотное оцепенение чудится, что пламя складывается в фигурки людей, зверей и невиданных доселе существ, и все они танцуют в едином ритме, поклоняюсь огненной стихии.
Тяжёлое тело опускается рядом, одеяло приподнимается, ненадолго впуская холодный воздух, на затем мужчина прижимается ближе, пыша жаром. Руки альфы обрастают густой шерстью и обзаводятся острыми когтями.
— Тише, так будет теплее, — говорит Старк рычащими вибрирующими полутонами.
Так и вправду теплее — оборотень раскалённый, словно печка, он больше человека, а густая шерсть не подпускает холод. Питер ничего на это не говорит, признавая про себя, что шерсть зверя очень приятная на ощупь. Юноша снова начинает засыпать, поглаживая руку Тони.
Питер просыпается от жуткого приступа тошноты, тело горит, кожа зудит, невыносимо хочется почесаться. Юноша вскакивает с кровати, сталкивая оборотня. Он бежит вниз, надеясь, что успеет к такому желанному «белому другу».
— Твою мать, — стонет в уборной Питер, перед глазами будто марево. Чёртов Старк оказался прав — у него начинается течка. Хуже неё самой может быть только состояние непосредственно до.
Скрипит дверь, от горячего запаха мужчины юношу снова невыносимо тошнит.
— Свали! — грубо кричит Питер, ища, чем бы запустить в пронырливого альфу. Тот до сих пор полуобращён, смотрит из тени волком, но не подходит к злой омеге.
Юноша около часа так и сидит в ванной комнате, периодически брызгая на себя ледяной водой, чтобы хоть как-то избавиться от невыносимого жара. Тони пару раз пытался совершить набег, но Питер всё же запустил в него кадкой, чуть не угодив в голову, поэтому Старк оставил все попытки, потихоньку выжидая. Всё равно
жертва никуда не денется.
Постепенно тошнота начала сменяться горячим ощущением томления. Продолжало немного мутить, но в разум, между тем, стало вклиниваться густое тягучее марево желания. Питер раньше постоянно пользовался подавителями, чтобы переживать мучительные течки в относительном спокойствии, поэтому в этот раз чувствуется всё намного
острее.
Старк подбирается теперь ближе, с интересом принюхиваясь. Ещё немного и ему окончательно снесёт голову, простым ведром его уже не отгонишь. Юноша помнит, как однажды видел альфу в гоне, как тот бросался на случайных омег на улице. Целое представление, которое все фотографировали и снимали. Питеру же его было жалко, но не настолько, чтобы спуститься вниз из квартиры друга. Юноша снова брызгает на себя, чтобы хоть немного прояснить голову.
— Какой горячий, — пронырливые руки альфы тут же незамедлительно хватают его за плечи.
— Не сейчас, я ещё не готов, — пытается отвертеться Питер.
— Я и не принуждаю, — ласково говорит Тони. — Давай помогу.
— Чем же?
— В кадке прохладная вода, тебе станет легче, — уже снимает осторожно одежду. Юноша лишь кивает, перед глазами двоится, рисунки на теле альфы теперь будто пляшут в ритуальном танце, как и огонь до этого.
Старк хватает его на руки, взбирается на лестницу и медленно опускает в воду. Питер с благодарностью стонет, чувствуя себя лучше — прохладная вода немного остужает лихорадку. Тони тут же погружается рядом. Первым желанием юноши было сбежать, но тело слишком неподатливое, будто мягкое.
— Всё же забрался со мной в одну ванну, — усмехается только Питер.
— Конечно, я всегда добиваюсь своего, — подтягивает к себе юношу Старк.
Питер сопротивляется, не хочет быть ближе, отголоски разума требуют избавиться от Старка, потому что слишком рано, слишком быстро, слишком дико и неправильно. Юноша вообще не хотел никогда заводить отношений с настоящим альфой, он боялся их и считал слишком опасными. Его мнение особо и не поменялось, вряд ли Тони можно назвать добропорядочным, он же удерживает силой в этом заточении. Но главное, в планы Питера уж точно не входили дети, не в ближайшие лет десять точно.
— Нет, — вяло сопротивляется омега.
— Почему?
— Не хочу, не надо. Это инстинкты, я не хочу этого на самом деле.
— Ты принял меня парой, поэтому у тебя началась течка. По твоему циклу она должна была прийти только через два месяца.
— Ты чего, ещё и мой цикл высчитывал? — от этой новости даже голова немного прочищается.
— Конечно.
— Я уже говорил, что ты самый мерзкий человек в моей жизни. Или не человек, — морщится Питер, чувствуя отвращение. Хочется убраться от альфы куда подальше, лучше к себе домой, чтобы принять дозу подавителя.
— Нет в этом ничего мерзкого, — отмахивается мужчина.
— Есть, фу.
Старк неожиданно хватает Питера за подбородок, разворачивая к себе, подтаскивая близко к лицу. Юноша бьёт руками по воде, пытаясь инстинктивно вырваться, но ему ли тягаться.
— Неужели ты и себя считаешь мерзким? — с какой-то злобой спрашивает альфа, его глаза голубые, он в этот момент обычный человек.
— Омежья сущность вообще мерзкая.
— Дурак ты, нет ничего прекраснее на свете омег, ничего. Вы перестали любить себя, считаете себя обделёнными, вбиваете в голову ерунду.
— Раньше нас хватали и тащили в логово без нашего согласия, сейчас мы имеем хоть какой-то выбор, если не поддаёмся своей сущности. А ты мне его не даёшь! — шепчет Питер.
— Ты для меня лучше всех, я не могу дать тебе зачахнуть, — с каким-то отчаянием говорит Старк, будто уже устал убеждать Питера.
— Ты всё же маньяк.
— Я просто люблю тебя.
Юноша замирает на это признание, чем тут же пользуется Старк, лезет к нему в лицо, пытается поцеловать, притягивает ближе к себе, дышит горячо и тяжело — сдерживается на грани. Питер рад, что вода хоть немного приглушает запахи.
— Чёрти лесные, почему именно сейчас! — вдруг ругается альфа, отталкивая резко Питера. Мужчина вылезает из кадки, принюхивается, снова полуобратившись, а затем рычит. — Проклятый егерь, чего ему неймётся, неужели зелья в него не долил! — продолжает ругаться Старк. — И что теперь делать?
— Что такое? — спрашивает юноша. Желание немного сбивается.
— Опять припёрся этот Стив, да ещё и с целым батальоном полицейских. — рычит альфа.
— Спасение! — горячо шепчет Питер.
Альфа смотрит на него настолько убийственный взглядом, что юноше становится даже стыдно.
— Никуда ты не пойдёшь! — угрожающе заявляет он. — Всех перебью!
— Ты с ума сошёл! — кричит Питер, тоже выбираясь из кадки.
— Старк, выбирайся из дома! Мы знаем, что омега у тебя! — оглушающе вещает егерь в мегафон, перебивая шум ветра и снега.
Альфа отчаянно рычит и выходит прочь из комнаты, а затем хлопает и входная дверь. Старк даже не удосужился одеться. Питер тоже вылезает из ванной, закутавшись в полотенце, думая, что же ему делать. Всё равно нужно одеться, поэтому юноша убегает на второй этаж. Он натягивает спешно штаны, носки, хватает свитер Старка, тот ему очень велик, но выбирать не приходится. Юноша подходит к окну и отодвигает шторы, которые теперь намного плотнее и чёрного цвета. Когда Тони их успел поменять — загадка.
За окном сплошная пурга, видно только полицейские мигалки. Питер срывается и бежит вниз. Он залезает в кладовую, надевает свою куртку, ботинки, бросает взгляд на тесаки в углу, хмыкает и берёт всё же один.
— Я здесь! — кричит юноша, выбегая из дома. Вокруг сильно метёт, но Питер всё же разглядывает впереди фигуры Старка и ещё, как минимум, пяти людей.
Затем пелена снега становится такой непроницаемой, что юноша не видит и дальше метра. Сильный поток ветра вперемешку со снегом оттесняет омегу к дому, буквально заставляя его ввалиться назад в прихожую. Дверь тут же захлопывается.
— Чудеса, — шепчет Питер, потому что снег ведёт себя так, будто живой. Юноша пятится чуть дальше, так и держа в руках тесак. Без боя не сдастся.
Через минут пять дверь раскрывается с сильным стуком — входит злой распалённый Старк.
— Ты перебил их? — спрашивает с ужасом Питер.
— Нет! — рявкает Тони. — Усыпил. Пришлось опять просить помощи.
— У кого? — растерянно спрашивает юноша.
— У кого-кого. Богов лесных.
— О-о-о, — не находится, что сказать омега. Хочется повертеть пальцем у виска, хотя давно уже пора привыкнуть. Тогда Питер лишь спрашивает:
— Почему они нашли нас?
— Егерь их привёл, он может не только войти на мою территорию, но и провести попутчиков. Это ты зачем взял? — кивает Старк на тесак в руках юноши, про который он уже и забыл.
— Убивать тебя!
— Отлично! — хмыкает альфа. — Ты настолько не хочешь быть здесь? — вдруг спрашивает обречённо Тони, взгляд становится каким-то забитым.
Питер не отвечает, лишь крепче обхватывает тесак. Он правда готов в этот момент ударить, потому что его пугает переменившееся настроение мужчины.
— Ясно, — уходит резко в ванную-кухню Старк, оставляя юношу наедине с холодным оружием. Слышно, как альфа начинает там рыться, но заглядывать омега не решается.
— Вот, — выходит минут через пять мужчина, а Питер снова замахивается тесаком. — Вот! — показывает пальцем на коробочку в своей руке Тони. — Это подавители. Пей, у меня тоже есть. Завтра утром я тебя доставлю домой.
— Чего? — не верит юноша.
— Пей, говорю, пока течка не разгорелась. Я даю тебе выбор, который ты так жаждал. Я не буду насильником любимой омеги.
— А ты? — глупо спрашивает Питер.
— Я же сказал, тоже выпью, — альфа зол и одновременно расстроен. Он будто сразу постарел лет на десять. Видно, решение ему далось нелегко.
— Нет. Что будешь делать ты?
— Ничего, я долго живу один и дальше буду жить.
— Зачахнешь? — задаёт эти странные вопросы Питер, сам и не понимая, зачем.
— Нет.
— Врёшь?
— Тебе-то какая разница! — чуть ли не кричит Старк. — Пей, я могу тебе ещё и память стереть. Завтра будешь дома и никогда больше меня не увидишь и не вспомнишь. Так будет нормально?
Питер растерянно моргает, опуская тесак. Разум твердит, что надо соглашаться, пока этот волчок не передумал. Но воображение упорно рисует Старка одного в избушке, в которой он и помирает от тоски, потому что без уже обретённой пары легко загнуться — Тони-то его точно принял. Теперь странно щемит в груди. Он так хотел сбежать, таким был трусливым, так заигрался, настолько пропитался рационализмом и страхом перед альфами, что не смог принять даже свою пару. А Тони точно его истинный. Истинный, готовый отпустить, лишь бы не стать «насильником».
— Чего ты стоишь? Давай же! Нельзя медлить! — кричит вновь Тони. — Я не хочу больше тебя!
Тесак выпадает из руки Питера, он начинает плакать, так и смотря на таблетки. Понятно, что сейчас разбушевавшиеся гормоны руководят им, но всё равно неприятно разреветься вот так, словно капризный ребёнок.
— Хватит ныть! — ещё сильнее злится на это Старк. — Чем ты опять не доволен?
— Нет! Я не пойду!
— Ты что, ебанулся? — шипит альфа, впервые выругавшись в присутствии омеги. — Ты мне весь мозг выебал, а теперь отказываешься? С тобой точно каши не сваришь. Ты юн и глуп, в голове — ветер. Хочу то сначала, потом уже другое. Никаких щенят с тобой не вырастить. Зачем ты мне нужен? — продолжает наседать Старк, того и гляди сам затолкает в глотку таблетки.
— Только для щенят я и нужен? — опять огрызается Питер.
— Ой блять, — закатывает глаза мужчина. — Всё, хорош, — буквально вталкивает в руки юноши пачку таблеток. — Пойду пить свои подавители, — начинает подниматься по ступеням мужчина.
— Прости, я правда слишком ненавижу свою омежью сущность. Сейчас со всех сторон твердят про равноправие, толерантность, настолько настойчиво и много, что идёт перекос в другую сторону. Давай хотя бы попробуем.
— Попробуем что? — оборачивается и смотрит пристально. Глаза словно ледяная лазурь.
— Эм, — теряется Питер. – Отношения, наверное.
— Я же мерзкий?
— Ну да, но что поделать, — пожимает плечами юноша.
— Действительно, что же поделать? — сарказм так и сочится из Старка.
Низ живота сводит резким спазмом, тело окатывает нестерпимым жаром, а штаны мгновенно начинают пропитываться горячей влагой.
— Поздно, — рычит мужчина, конечно же всё учуяв. Прыгает с середины лестницы и сразу же хватает в охапку. — Затрахаю так, что больше никогда не сможешь говорить свои дурацкие глупости.
— О-о-о, — только и отвечает опять Питер, повиснув на плече альфы, а тот уже проворно прямо по дороге стаскивает штаны, даже не сняв с омеги куртку. Только вместо второго этажа они опять почему-то зашли в ванную.
— Зачем? — глупо спрашивает юноша, когда Тони стал снимать с него, наконец-то, куртку.
— Сразу нельзя, идём опять в воду.
Питер пребывает в томительной неге, поэтому не сопротивляется, даже не задаёт снова вопросов.
— У тебя ещё даже волосы мокрые, выбежал на улицу, — заботливо ворчит альфа, снова погружаясь с горящим юношей в воду.
— Я был в шапке, — отвечает нехотя юноша, радуясь прохладе.
Тони тут же сажает Питера на колени лицом к себе, осторожно гладит по спине. Здесь таится полумрак — горят лишь на полке в кадке масляная лампа и пара свечей, а залепленное снегом окно света и вовсе не даёт. Приятно и сладко пахнет опять мёдом, только юноша уже и не может разобрать — мыло это или запах кожи альфы.
Мужчина не крепко хватает его ягодицы, целует в лоб, прижимает близко-близко, что-то шепчет.
— Что ты сделал с егерем и его компанией? — опять невпопад спрашивает Питер.
— Лес вынесет их на опушку, они не будут ничего помнить. Из-за перепалки с тобой я не полностью стёр тогда память Стиву. Всё с ними будет хорошо, я не убийца.
— И не маньяк, — усмехается юноша.
Пальцы настойчиво добираются до припухшего колечка ануса, начинают осторожно его поглаживать. Юноша сразу дёргается от столько близкого прикосновения.
— Тихо-тихо, ты сам захотел этого.
Питер кивает, прижимается, дотрагивается неуверенно до губ альфы. Тот сразу же берёт инициативу на себя, жадным поцелуем запечатывает рот, покусывая, дыша тяжело. Пальцы внизу гладят настойчиво, но лишь дразнят, не проникая глубже.
— Почему ты медлишь?
— Распаляю твою страсть, первая смазка считается грязной, нужно время.
Они сидят в полной тишине, слушая вой ветра за окном, с каждой секундой дышать от жара становится всё тяжелее, кажется, будто вода вокруг неумолимо нагревается и вскоре уже закипит. То лишь воображение, но никуда не деться от удушливого томления. Питер стонет, лезет целоваться, ёрзает. Альфа такой сильный, непоколебимый, но пока что держит себя в узде, как всегда, совершая очередной странный ритуал.
Питер провёл всё время ожидания практически в бреду, а рядом объект желания, который лишь дразнит своим присутствием. Если бы он был один, то сейчас уже метался бы от нетерпения, но альфа держит крепко, успокаивает мягко. Юноша отпускает себя, подчиняется ему, так правда легче, хоть где-то себя не контролировать.
Когда Тони вытирает Питера полотенцем, юноша морщится — чувствительное тело реагирует даже на такое невинное прикосновение неприятной дрожью. Альфа не берёт для себя другое полотенце, вытирается использованным, чуть влажным, будто хочет перенести на себя запах. На лице мужчины тлеет желание, но сам держится спокойно и уверенно, не бросается оголодавшим зверем, чувствуется в нём зрелая стать, которой нет у нетерпеливых альф-юнцов.
На втором этаже прохладнее, хоть и горит камин, но Питеру нравится. Простыни тоже холодные, свежие, их точно поменяли. Альфа отходит в тень, что-то там копошится. Юноша теперь может спокойно понаблюдать за ним — сильное тело, украшенное татуировками, Питер уже почти их не замечает, они кажутся единым целым с альфой, будто он родился с ними.
— Я буду ничего не помнить? — спрашивает странно юноша у Тони, когда тот ложится рядом. — Мне говорили, что я могу вообще потерять разум на несколько дней.
— Не обязательно, — убедительно кивает Старк. — Всё зависит от альфы.
Они снова жарко целуются, больше не тратя время на бесполезные слова. Тони заваливает его на кровать, налегая сверху, прижимая тяжёлым телом. От запаха опять-таки першит в горле, голову кружит, всё вокруг сливается в танец мельтешащих теней. Альфа осторожно гладит член юного омеги, на что тот снова дёргается, совершенно не привыкший к чужим прикосновениям. Тони разводит его ноги, целует внутреннюю сторону правого бедра, но смотрит прямо в глаза. Питер отводит же взгляд, стесняясь. Непомерное чувство стыда не даёт взять верх омежьим инстинктам.
— Не закрывайся, прекращай слишком много думать, это не экзамен, — мягко убеждает альфа. — Расслабься, здесь только я и ты.
Юноша кивает, закусывая губу, снова пытается отпустить себя, чтобы подчиниться словам альфы.
— Расслабься, это приказ, — говорит уже ниже альфа. Питер снова чувствует странное воздействие, исходящее от мужчины. Юношу начинает отпускать: мышцы перестают быть каменными, а зубы крепко сжатыми.
Между тем Тони уже ласково прикусывает кожу непосредственно у паха, а затем размашисто лижет член. Питер от неожиданности и раскрывшейся перед ним картины сначала ойкает, а потом стонет. Альфа опускается ниже, ласкает яички, пальцами снова гладит колечко мышц. Юноша никогда и не представлял, что это может быть настолько горячо и приятно. Проворный язык между тем опускается ниже и уже лижет
там.
Питер хнычет, от накативших чувств снова захотелось свести ноги, но крепкие руки держат его бёдра, будто Старк заранее предчувствует его поведение. В районе паха слишком жарко и горячо, а ещё невыносимо влажно, по ощущению из него уже натекло целое озеро, но, кажется, мужчине нравится, он уже низко то ли урчит, то ли рычит, продолжая свои такие сладкие ласки.
— Отзывчивый, красивый, — шепчет горячо Тони. Юноша доволен похвалой, потому что это говорит его
истинный.
Мужчина уже напротив лица Питера, снова лезет целоваться, глаза альфы снова жёлтые, радужка слишком большая для человека. Старк сильнее разводит бёдра юноши своими ногами, лижет его шею, странно скулит. Питер обнимает его в ответ, очень робко, пока неуверенно.
Альфа без лишних промедлений, даже не растягивая пальцами, начинает входить в него. Питеру не больно, но вторжение непривычно для него, из-за резкого обращения он шипит и чуть ли не кусается. Старк посмеивается над его поведением, кажется, довольный реакцией. Долго мужчина не церемонится, вталкиваясь до конца, заставляя юношу выгнуться и гулко застонать. Он чувствует себя заполненным, член ощущается слишком горячим, большим, твёрдым. Смазки становится ещё больше, она буквально их заливает. Но самое главное — удовольствие, оно не сосредотачивается только в паху, а расходится по всему телу волнами эйфории. Питер понимает, как он ошибался — такое просто не может быть грязным и стыдным.
Альфа толкается глубоко и сильно, прижимаясь своим лбом ко лбу юноши, горячо дыша. Его запах настолько знойный, что кажется, будто вокруг не студёная зима, а жаркое лето. Питер проводит руками по сильной спине, гладит бока, проходится по груди, животу, он оглаживает мужчину, изучая его тело, словно он дорвался, наконец-то, до желанного приза. Всё же альфа ему достался чертовски красивый. Питер зарывается рукой в волосы Тони, прикрывая глаза, поддаваясь тоже навстречу толчкам.
— Постони для меня, мой хороший, — вдруг просит Тони. — Очень хочу послушать, — говорит так, будто у юноши есть специальный переключатель стонов.
Старк смеётся, наверное, просто шутит, но темп убыстряет, наваливаясь всем своим нехилым весом, хватая Питера за волосы, дёргая, чтобы поцеловать. Ещё глубже и резче, уже с каким-то остервенением, на губах Питера от жадных укусов точно выступает кровь, её солёный запах витает теперь в воздухе. Юноша недовольно стонет, ему до сих пор не больно, но альфа теперь груб, рычит, будто готов растерзать.
— Тони, — шепчет Питер. — Тише, пожалуйста, — просит он.
— Хватит! — обрывает его Старк. — Хватит стыдиться и противиться, просто поддайся. Ты уже подо мной, но всё равно отталкиваешь. Я же чувствую.
Юноша молчит, просто принимая даже такие грубые ласки, тяжело и жарко, пот катится ручьём, хорошо, что всё это происходит зимой.
— Питер, ты только мой, поддайся, пожалуйста, иначе ты просто не примешь мою метку, — уже будто умоляет мужчина.
Юноша сам начинает уже злиться, не понимая, чего ещё надо чёртовому Старку. А тот уже хватает его за шею, снова сжимая, как тогда, когда они сильно поругались. Питер начинает паниковать, но мужчина угрожающе рычит в ответ, двигаясь уже слишком рвано и больно.
Юноша начинает вырываться и вправду шипеть, чего никогда раньше за собой не замечал.
— Ну-ка! — встряхивает альфа, отпуская шею, но снова вжимает в кровать.
Питер не оставляет попыток вырваться, бьёт рукой по спине мужчины, на него снова накатывает странная паника: Тони хоть и пара, но безумно странная пара, которая не понятно, чего требует. Он ещё раз шипит и уже кусает альфу за ключицу. От неожиданности мужчина отпускает его из удушливых объятий. Питер мгновенно выскальзывает и сбегает с кровати.
— Ты чего творишь? — хрипит юноша.
Старк ничего не отвечает, глядит голодно, жадно и злобно. А затем начинает трансформироваться и мгновенно обрастает шерстью, становится больше, превращаясь в полуволка.
— Омега сопротивляется, не хочет единения, — говорит тем самым страшным голосом зверя альфа. — Омега не хочет брать пару. Не хочет метки.
— Господи, — отшатывается Питер.
Мгновение и перед ним снова человек. Тони смотрит со смесью сожаления и боли.
— Прости, наверное, ты ещё слишком юн, — разочарованно говорит альфа. — Мы попробовали, как ты и просил, ничего не получается.
— Ты меня пугаешь, — теперь Питера трясёт, от желания не остаётся и следа. — Как не получается? Всё же получалось, — юноша никогда не чувствовал себя таким растерянным, даже уязвлённым.
— Ты не принимаешь меня, вязка будет вхолостую.
Юноша прижимается спиной к стене и медленно опускается, садясь на корточки. Вот теперь становится очень холодно. Альфа берёт одеяло, будто чувствует, подходит ближе и накрывает Питера.
— Я тебе постелю отдельно, будешь отдыхать, завтра я тебя отвезу домой.
— Почему? Ничего не понимаю.
— Вязка — это не просто секс, истинные объединяются и душами, ты не хочешь этого. Возможно, время ещё не пришло.
— А когда придёт?
— Бывает такое, что и никогда.
🌕🌕🌕
Питер лежит перед камином на отдельном матрасе, накрытый двумя одеялами и ещё шкурами. Старк ушёл из комнаты, наверное, решил остаться на нижнем этаже. Сна нет ни в одном глазу, желание тоже пропало, будто он выпил дозу подавителей. Голова больная из-за всех произошедших странных событий. Он-то был всегда уверен, что встретил пару и всё, сразу любовь до гроба, но, оказывается, не всё так радужно. Может быть, он какой-то дефектный?
Тони больше и не показывался ему на глаза до самого утра, а Питер так и не уснул от тяжёлых мыслей, да и от холода. Всё время крутил в голове слова Тони о том, что так бывает, что не всегда получается открыть душу.
Утром Старк начал собираться в дорогу, покормил Питера своей кашей, которая теперь почему-то казалась пресноватой, но юноша и слова не сказал — молча всё съел. Затем Тони дал ему шерстной свитер уже по размеру, тёплые носки, выдал его же куртку, джинсы, ботинки и телефон, сказав, что может звонить, куда хочет, но почему-то юноша не стал этого делать. Во время всех действий мужчина ни разу не посмотрел в глаза омеге.
— Я выведу тебя к егерю и поисковой группе, они уже дальше тебя отправят домой, — говорит спокойно мужчина, когда они подошли к выходу. Всё произошло так быстро, что юноша и не успел толком сообразить, что сейчас его точно выпустят на свободу.
Питер кивает, он вообще не знает, что сказать, буквально за пару дней его жизнь перевернули с ног на голову, а потом ещё хорошенько встряхнули. Альфа сначала столько добивался, а потом отказался уже прямо у цели.
Ночью снега навалило прилично, идти трудно, ноги утопают по колено, хотя юноша был уверен, что тут выпало намного больше, метр уж точно. Возможно, это лишь та самая магия избушки. Всё кажется другим, Питер и сам стал другим.
— Далеко они?
— Нет, метров пятьсот, — отвечает альфа. — Вчера они очнулись на другом конце леса, о нашей перепалке ничего не помнили. Утром снова пошли прочёсывать мой участок, — усмехается Тони.
— Магия, — бормочет святую истину Питер.
Они снова идут молча, вокруг мертвенная давящая тишина зимнего леса, пасмурно и безветренно, только снег хрустит под ногами. Питер хочет завести беседу, на языке вертятся слова, но все они кажутся такими неуместными.
— Вот и всё, дошли, следуй прямо, группа за той елью, — не прошло и десяти минут, как остановился Старк, махнув вперёд рукой. — Я дальше не пойду.
— А что будет с тобой?
— За меня не беспокойся, — коротко отвечает Тони.
— Я… — хочет как-то оправдаться Питер, вообще хоть что-то путное сказать.
— Не надо, всё нормально, — грустно улыбается мужчина, потупив взгляд. — Протяни руку, — просит альфа.
Юноша подчиняется, раскрыв ладонь. Старк кладёт ему фигурку вырезанного волка, ту, которая поменьше.
— Прощай, — уже разворачивается мужчина.
— Тони? — зачем-то спрашивает Питер.
Альфа оборачивается, наконец-то смотрит прямо. Радужка его глаз прозрачно-голубая, такой цвет и не воспроизвести никакими красками. На шее видны те самые мистические татуировки, значение которых Питер так и не разгадал. Смуглая кожа совсем не вяжется с идеальной белизной снега.
— Иди, чего стоишь, — улыбается Старк — мягко, но грустно.
Юноша кивает и бредёт к ели, оттуда уже доносятся разговоры спасателей. Питер оборачивается — альфа исчез, его следы просто оборвались, будто Старка никогда и не было. Можно подумать, что всё это было и впрямь мороком, но в руке деревянная фигурка поджарого молодого волчка.
🌒🌒🌒
Питер стучится в свой дом. Он уже успел позвонить тёте по дороге, она почти весь разговор проплакала, да и сам юноша не мог сдержать слёз.
— Питер! — распахивает Мэй дверь. — Господи! — бросается она на шею племяннику.
Надо бы радоваться, что вернулся домой целый и невредимый, но почему же такая горечь на губах?
