Пробираясь по коридору и оборачиваясь на каждого ученика, Вальбурга тряслась от страха, предвкушения и чего-то еще. Колотящимися руками она неуверенно схватилась за дверную ручку, прильнула ухом к двери профессора Реддла, дабы убедиться в том, что там никого нет. Снующий мимо народ из учеников косо поглядывал на нее, пока она все никак не могла понять есть там кто-то или же все-таки нет.
— Он отошел, — крикнул ей Игнатиус Пруэтт, его гриффиндорская эмблема сразу вызывает у представителя слизеринского факультета отторжение, хотя не подавая вида, Вальбурга благодарно кивнула, посчитав честность гриффиндорца хотя бы полезной для общего блага. Он даже и не подозревал, что делает медвежью услугу, а может, ему просто нравилась эта самонадеянная девчонка?
Отворяя поспешно дверь, мисс Блэк проникла в пустой мрачный кабинет своего любимого преподавателя. Стала сильнее сжимать флакончик с содержимым, думая каким образом скормить его профессору Реддлу. На партах не было ни единого учебника, потому что уроки на сегодня у этого прекрасного педагога закончились. Вальбурга замечала все и всех, а особенно часто выспрашивала информацию о нем у Слизнорта, тот любил поболтать, частенько открывая какие-то нелицеприятные факты о работниках Хогвартса. Такое поведение она оправдывала тем, что на фоне других Слизнорт желал выделить себя, мол он не такой, у него-то точно нет недостатков.
Она медленно движется по узкому проходу вдоль парт, касается горячими пальцами поверхности, двигаясь вперед. Полная решимости подходит к столу, он был невероятно чист, ни единой лишней вещи, все лежит на своих местах, казалось, профессор выстраивает свой порядок опираясь на палитру цветов. Так странно это смотрелось, особенно для мужчины. Его рабочее место не вызывало никаких вопросов. Она садится за его стол, начиная трогать столешницу влажной рукой, чувствуя, как ее кровь стучит в висках от сильнейшего напряжения, а вдруг он зайдет прямо сейчас и увидит ее в таком положении? Выдвигает каждый ящик стола, но кроме тетрадей, учебников и разного красивого хлама ничего не видит. Мистер Реддл только появился, а о нем уже постоянно ходят слухи, которые, не без помощи влюбленной Вальбурги распространяются невероятно быстро. Кто-то из ребят Пуффендуя заявил, что Реддл открыл Тайную комнату. Тайна покрытая недомолвками, обросшая легендами, якобы опасная тварь из недр Хогвартса просочилась наверх и убила трех учеников. Но директор успокоил всех на общем собрании в Большом зале, говоря, что ничего подобного не было, а все прочее лишь галлюценагенное зелье, которое кто-то стащил у него из кабинета. Не собираясь проверять лично, мисс Блэк вообще мало интересовало каков загадочный профессор внутри, ей просто хотелось быть с ним и все. Это необъяснимо, это как помешанность, которая начала сильно ломать разум влюбленной, словно она сходит с ума. Достает из внутреннего кармана зелье, смотря прямо на то, как играет на свету прозрачная жидкость с розовым отблеском. Поворачивается, притягиваемая взглядом к шкафу напротив, приближается, хватается за ручку, хочет открыть дверцу и рассмотреть одежду профессора, но что-то словно просит не делать этого и просто удалиться, никогда не возвращаясь сюда одной. Распахивает шкаф, дергаясь от неожиданности и испуга, кажется, она потеряла дар речи. Он был пуст, внутри стоял скелет. Самый настоящий, его отвисшая челюсть создавала иллюзию того, что он смеется, еще пару мгновений Вальбурга отходит от увиденного, находя это странным. Послышались шаги и знакомые голоса. Вальбурга поняла, что профессор Реддл через мгновение застукает ее в таком таинственном положении, после чего ей не светит никогда должность старосты, ведь как можно доверять студенту, который нагло врывается в частную жизнь?
Тупая Силия без особых колебаний прощает мисс Блэк, стоило той произнести пару извинительных речей о глубоком раскаянии. Давая обещание не преследовать ее отца, они с мисс Реддл, вроде бы, выяснили неурядицы. Какая же Силия оказалась наивная и бесхитростная, считая это огромным минусом, Вальбурга без зазрения совести нарушает данное обещание, ступая на пол шкафа, быстро затворяя за собой дверь, теснясь в темном закрытом пространстве вместе с жутким скелетом. Подглядывает в узкую щель света, наблюдая за тем, как в кабинет заходит недавно вспоминаемая Силия. Она была недовольна, шла вперед очень стремительно, выговаривая слова разочарования собственному отцу, который даже не спешит ее нагнать. Вальбурга не может объяснить, что испытывает при виде этой картины, какие-то смешанные чувства, все это выглядит очень необычным. Силия подошла к его рабочему столу, опираясь руками, в изнурении опуская голову.
— Ты не можешь со мной так поступать, — говорит растерянно Силия, пока Вальбурга уверена, что та роняет слезы.
Внимание мисс Блэк захватывает появившийся мистер Реддл, он подходит к Силие со спины, начиная ее обнимать, отстранившись, он берет в руку стакан, наливая какую-то зеленую жидкость, что тут же появилась в его ладони.
— Доченька, — интонация, с которой он это произнес была очень
особенная, от нее стало неловко наблюдавшей Вальбурге, будто подглядывает за чем-то неприличным. Продолжая также вульгарно трогать свою дочь, мистер Реддл дергает ее за руку, поворачивая к себе. — Выпей, — протягивает ей граненый стакан, с выжиданием глядя на нее. Дотрагивается до волос Силии, начиная откидывать назад. — Выбирай! — моментально выходит из себя, дергая ее за волосы, после чего она только спокойно убирает его руку, сохраняя самое шаткое спокойствие, наполненное лишь слабостью грусти, которая ее стискивала. Она смотрит на то, что мистер Реддл ей протягивает, берет стакан в руку, после чего папочка сразу же заулыбался. Вальбурга понимает только то, что он давит на Силию, вынуждая и принуждая к чему-то, чего та особо-то и не хотела. Мисс Блэк не знает сути ссоры, но точно уверена, что Силия не права, ведь родителей нужно беспрекословно слушаться. Вальбурга стала вспоминать своих родных, она ни разу не перечила ни одному из родственников, всегда старалась выполнять их просьбы и поручения, уверенная — только семья знает, что по-настоящему нужно, что принесет общее благо.
Силия смотрит на мистера Реддла, пока тот все еще ухмылялся, но с каждой секундой его терпение расшатывалось, а улыбочка таяла, пока его лицо не стало напряженным. Они молчали, ничего не говоря вслух. Силия нарушила затянувшуюся тишину:
— Ты этого не стоишь, Том, — бесстрастно говорит она.
Вальбургу резануло услышанное. «Том?! Почему она обращается к нему по имени?», — мисс Блэк стала подозревать Реддлов во всеобщем обмане. Слова Силии разбивают надменность мистера Реддла, после чего его лицо стало жалким и испуганным, он трогает ее плечи, опуская прикосновения рук все ниже по телу, падая перед ней на колени, кажется, — он плачет, смотря на нее снизу вверх, словно безвольный плененный раб.
— Пей! — злобно твердит, пытаясь уговорить ее любым способом.
— Никогда! — также злобно отвечает.
— И кого ты родишь? — смеется. — Смерть-полукровку? — вцепляется в ее ноги, продолжая уговаривать. — Пей!
— Нет! — заулыбалась она.
— Ты пользуешься моим отношением к тебе! — его голос срывается от гнева и несдерживаемой истерики.
— Все, я ухожу, — даже не смотрит на него, стала пытаться уйти, что только бесит ее отца, он хватает ее за руку, за ногу. Его лицо все покраснело, чувство унижения никоим образом не волнует мистера Реддла, он хочет получить желаемое, но даже его рыдания и мольбы не помогают. — Отцепись! — Силия стала пытаться выпутать свои ноги из его хватки. — Ты мне не нужен! — выливает ему в лицо то самое зелье, со стуком ставя стакан на парту. После этих слов мистер Реддл отпустил ее, полностью шокированный. По его лицу стекает эта зеленая жидкость, раскрыв рот он смотрит в след удаляющейся дочери. У Вальбурги было желание помочь профессору, она не могла смотреть на то как тот страдал, сердце сжало от несправедливости. Не понимает, что было сложного сделать так, как требовал этот прекрасный мужчина? Мисс Блэк была зла на Силию, точно зная, что подыщет ей самый жесткий интернат, в котором будут кормить через день и вывозить на трудовые работы, пусть эта мерзавка осознает свое поведение. Она не имеет права так оскорблять своего отца! Избалованная, бесчувственная девица, которая даже жизни не знает, мнит из себя главную! Вальбурга была безумно зла, она уже и позабыла о приворотном зелье, что сжимают ее пальцы. Она была поглощена своим любимым учителем, он был мрачен, разбит и бледен до такой степени, что его лицо приобрело нездоровый серый оттенок. После того как его дочь покинула кабинет, мистер Реддл простоял на коленях на полу собственного кабинета незнамо сколько, Вальбурге показалось это вечностью. Он утирает лицо своей черной мантией, тяжело поднимаясь, упирается рукой в собственный стол, начиная терять равновесие, кажется, сейчас этот невероятно высокий мужчина рухнет. Тяжело присаживается на свой стул, его профиль застыл в немом ужасе — шоке. Его до глубины души потрясли слова собственного ребенка, вот-вот и мистер Реддл получит тяжелейший удар, возможно от переживаний сейчас его сердце рвется на куски и он умрет от инфаркта или инсульта? Мисс Блэк не знает, что происходит с ее предметом воздыхания, но только бы он не переставал быть таким притягательным, прямо сейчас она готова выпрыгнуть из шкафа и броситься его утешать. Думает, что, возможно, зелье даже не пригодится. Мистер Реддл оттаял, Вальбурга это поняла, как только увидела, что он стал делать. Он вкалывает себе что-то прямо в правое предплечье, тогда она подмечает, что профессор левша. Ей очень нравится факт его необычности даже в простых вещах, среди волшебников редко встречаются леворукие. В шкафу становится душно, поворачиваясь, Вальбурга теряется от страха, видя скелета по левое плечо, жуткое чувство сковало все тело, она очень хочет выбраться из тесного жаркого помещения. Мистер Реддл привлекает внимание снова, особенно, когда выбрасывает шприц в окно. «Наверное, профессор тяжело болен, а его дочь даже зная это, так поступает с ним», — жалеет его.
— Вальбурга, — повернулся в сторону шкафа он, от внезапности такого появления у нее задрожали коленки. Неужели он все это время знал, что она здесь? — Выходи, подлюга, — от этих слов стало непередаваемо страшно, но мисс Блэк все же не растерялась, она из чистокровной знатной семьи, поэтому как бы не сложились обстоятельства: она должна выглядеть достойной своей фамилии. Сразу же выполняет его приказ, показываясь из западни, все еще смотря на лицо профессора, оно кажется ей необъяснимо жутким, еще более жутким чем раньше. Он резко встает со своего места, начиная стремительно приближаться, хватает ее за ворот и тащит, за собой, бросая с силой на свой стул, а сам встает напротив. Он улыбался, глаза горели темным непонятным огнем, такого раньше не было, мисс Блэк впервые с таким столкнулась.
— Давай сюда, — протягивает руку. Она уставилась на него, а затем ее взгляд забегал, ища безопасное пристанище, но куда бы она не смотрела — везде был страх. Словно все вокруг знает о том, что совершила староста Слизерина, которая на хорошем счету у всей школы.
— Не понимаю о чем вы? — попыталась как можно более удивленно произнести, но не смогла выдержать взгляда профессора — опустила. Прямо перед ее лицом резко приземлилась его рука, с громким стуком, заставляя все стоящее на столе вздрогнуть, стаканчик с карандашами опрокинулся и те высыпались. Медленный противный звук разбил мнимую тишину. Это катящийся карандаш привлек внимание обоих. Вальбурга видела, как он близится к самому краю стола, скоро совсем сорвется и упадет, она притаила дыхание, не сводя своего взгляда с набирающего обороты карандаша. Карандаш незамедлительно срывается с края, со стуком падая на пол, Вальбурга все еще смотрит на этот карандаш, а сама пытается сдержать слезы. Медленно переводит взгляд на профессора, боясь посмотреть на него, он был еще более злым, даже разъяренным. В следующую секунду он сметает все с собственного стола прямо на пол, после чего Вальбурга не сдержалась и разрыдалась как маленькая девочка. Она кладет трясущиеся руки на стол, разжимая пальцы, ставя скляночку с зельем.
— Что это? — пристально смотрит, приближаясь.
— Вы же знаете сами, — опустила глаза.
— Я хочу, чтобы ты это сказала сама. Вслух. Я радушно выслушаю твою историю, а только потом решу стоит тебя проучить или нет.
Она не верит своим ушам, человек ради которого она готова пойти на все, без зазрения совести угрожает ей, всего-то из-за невинной шалости.
— Это… — скривились ее губки в ломанную линию и затряслись, на щеках остаются дорожки слез, она не хочет признаваться в содеянном. Умоляюще смотрит на безликий вид профессора, который, кажется, уже совершенно не тем человеком, которым был раньше. — Мистер Реддл… Пожалуйста… — задыхается в истерике, утирая мантией ручьем льющиеся слезинки.
— Да, я Мистер-Загадочность, ты права, — наводит только больше страху своим нездоровым видом. — Но мне имя Лорд Волан-де-Морт.
— Вы псих! — Вальбурга закрывает уши руками, продолжая рыдать. — Отпустите меня, — умоляет.
— Как я вас всех Блэков ненавижу! — кричит на нее. — Нарциссу! Беллатрису! — перечисляет какие-то незнакомые имена. — Тебя, Вальбурга! — ткнул в нее пальцем. — Мерзкого Ориона, твоего родного брата Альфарда! — она только закрыла руками лицо, начиная прятать собственный ужас. Аккуратно лезет за палочкой, понимая, что иначе неизвестно что случится. Она ничего не понимает из того, что он нес. Ходит из стороны в сторону, издерганный до неприличия, все его слова как хаотичная мешанина всего и сразу. А он только продолжал: — Мариус! Регулуса! Сириуса! Ублюдки! — хватает ее за грудки, безжалостно начиная трясти. Она роняет палочку на пол, после чего он замер, понимая подставу. У него глаза убийцы. — Из-за вас я отчаянно должен был думать, что в чём-то хуже вас — мразей из чистокровной семьи. Я впрягся в вашу идеологию! — ударил ее по щеке, от чего Вальбурга вскрикнула и вцепилась за саднящую щеку, все также безнадежно плача. — И как вы мне отплатили? Сириус — предатель крови. Нарцисса соврала о гибели Поттера. Регулус стащил мой крестраж. Ты, Вальбурга, вынудила меня делать то, чего я не хотел, все ради власти! Прямо как и всегда. Беллатриса проиграла! Альфард жалкий сопляк. Мариус, тварь, бросила меня, хотя клялась в вечной любви…
— Кто все эти люди? — не выдерживает поток зашифрованной информации, он говорит загадками. Она резко перестает плакать, когда понимает, что мистер Реддл разговаривает даже не с ней, а с кем-то другим. Он игнорирует ее вопрос.
— Ненавижу! — протягивает руку, после чего Вальбурга видит, как в его руке оказывается ее упавшая на пол волшебная палочка. — Хочешь, я покажу тебе, что такое боль? Покажу тебе, какую боль вы все причинили мне?
— Прошу вас, прекратите! — закрывает уши, начиная кричать, надеясь, что ее кто-то услышит.
Реддла бесит это жалкий непрекращающийся плач. Он рассматривает палочку Вальбурги, после чего бросил и на Вальбургу свой пугающий взор.
— Я бы вас всех палочек лишил, — говорит шепотом с каким-то садистским тоном, после чего стал ломать чужое оружие. Вальбурга закричала, видя, как он с силой сдавливает, после чего непродолжительный треск оглушил помещение. — Ты больше никогда не сможешь найти себе подходящую замену, — выбросил надломанную палочку. — Пей! — указывает на любовное зелье, лукаво улыбаясь. Вальбурга испугалась, не веря, что он говорит правду, верно, все-таки профессор сошел с ума. Стал подходить, взбирается к ней, подходя со спины. Ее всю колошматит, она не может успокоиться, продолжая биться в бреду истерики. Она хочет повернуться, но тот продолжает повторять свой приказ, каждый раз более настойчиво. В какой-то момент мисс Блэк показалось, что она и сама этого хочет, откупоривает склянку, чувствуя приятный аромат, после чего мистер Реддл издает глубокий полустон. Вальбурга не видит его лица, но знает, что тот желает увидеть как она выпьет это, — чего не сделаешь ради любви. Повременив немного, набираясь смелости и прощаясь с собственной адекватностью, она делает глоток. Оно жутко неприятное на вкус, но сводящее с ума на запах. — До дна, — выносит ей вердикт, заставляя выпить недельную дозу. Его рука коснулась ее плеча, она зажмуривается и продолжает пить. Слышит, как он начал расстегивать свой ремень — безумно испугалась.
— Знаешь, — приблизился он, — я тебя понимаю. Мне приходилось когда-то это пить, и даже поить этим, — звук выскальзывающего ремня заставляет напрячься. Она до сих пор не видит его лица, чувствуя давящий взгляд спиной, она уставилась в пустую аудиторию. — Любовь доводит, правда? — услышала его голос прямо себе на ухо. — Тебе кажется, ты готов на все, — резко и неожиданно обматывает свой кожаный черный ремень вокруг слабой шеи Вальбурги. — Но все, что бы ты не делал она либо не замечает, — кажется, мистер Реддл плачет, — либо не ценит, — с силой потянул за концы ремня — послышался скрипучий треск, Вальбурга ощутила, как ремень сдавливает, причиняя невыносимую боль. Ремень впивается в нежную кожу. Она не выдерживает — издает слабый стон, стараясь сделать вдох. Пальцы вцепляются в удавку, пытаясь ухватить, но чем обильнее мистер Реддл стягивал, тем меньше сил оставалось. — Она считает, что я биомусор. Она ненавидит меня, — продолжает откровенничать, а в это время он прекращает душить. Вальбурга замирает делая слабый, еле ощутимый глоток воздуха. — Ты любишь меня? — смотрит на ее красный профиль, мисс Блэк слабо кивает. — Тогда ты умрешь, — целует ее в волосы, продолжая выбивать из нее последние попытки сделать вдох. Она понимает, что он совершенно лишен жалости и сострадания, откликается лишь на собственную боль. Жалеет профессора Реддла, продолжая питать к нему симпатию. Кожа лица горела, Вальбурга закрывает глаза, чувствуя, что в головокружении совсем скоро потеряет сознание.
— Том? — резко открывает глаза Вальбурга, слыша знакомый голос и громкий треск всех стёкл в этом помещении, впервые она была рада Силие. Удушающие силки резко отпустили, после чего мисс Блэк тут же стянула с себя плотный ремень. Профессор Реддл спустился к партам, начиная медленно приближаться к своей дочери. — Ты так сильно мечтаешь убить меня, — с каким-то сочувствием и пониманием прозвучала эта фраза. Она подошла к нему и стала смотреть ему в глаза, сожалея о том, что он чувствует. — Хочешь, я тебе отсосу? — спросила у него Силия, — этот вопрос заставил Вальбургу ощутить собственное безумие. Силия обнимает его так, как будто родитель здесь она, а не он. Он растерял былую слепую ненависть. Целует свою дочь прямо в губы, прямо как это делают взрослые. Вальбурга не видела, чтобы даже её родители, которые женаты много лет и ждут третьего ребёнка, так себя вели. Он обнимает её, не может унять руки, лезет к ней под кофту. Осмотревшись по сторонам, Вальбурга замечает, как окна изъедены глубокими длинными трещинами. «Кто вы, мистер Реддл?», — смотрит она на то, как он безумно целуется с собственной дочерью, напирает на нее, заставляя Силию делать шаги назад, укладывает ее на ученические стулья, ложась сверху. Они скрылись из виду Вальбурги под невысокой партой, она видит ногу Силии, которую та облокотила на парту — на ней белоснежный по колено гольф. Вальбурга не смогла больше на это смотреть — скатилась под учительский стол — прячась. Слышит их страстные противоестественные лобзания, затем стоны, сначала ее, затем его, потом их. Хочет думать что эти люди на самом деле не родственники, а просто притворяются ими.
— Мой дорогой Том, — протягивает Силия, после чего последовали нечленораздельные звуки шипения. Вальбурга закрывает уши руками, вжимаясь под стол до конца, начиная плакать. «Нет-нет-нет! Они ведь не могут заниматься такими неприличными вещами! Ведь это делают люди только после свадьбы, уважающая себя леди никогда не займётся сексом до этого периода», — приходила в ужас Вальбурга. Силия слишком юна и мала для этого, она же младше мисс Блэк. Ей не виделось возможным такое развратительное действие, ведь мистер Реддл был непомерно больше, наверное, он делает ей больно. Вальбурга ещё ни разу не целовалась, ей была противна мысль делать это просто так, потому что Ядвига Яксли уже успела похвастаться, что распускала языки с пуффендуйцем Раймондом Смитом. И все так восхищались, расспрашивали. Но Вальбурга знает, что такое поведение только у недостойного человека. Силия нарушила сразу несколько догм. Первое: леди не должна целоваться вне отношений; второе: леди не должна допускать сексуальную связь без вступления в законный брак; третье: неприличный мезальянс, но глубже всего ранил и потрясал факт того что они, скорее всего, и правда родственники. Правило четвёртое: запрещено иметь любые девиантные отношения с членами семьи. Если верить в их перепалку, то Силия беременна, а это значит, что мисс Реддл нарушила ещё одно правило: внебрачные дети — позор и вечное бремя. Но хуже всего что ребёнок, как поняла Вальбурга, был от мистера Реддла, а значит немыслимые и мыслимые преграды только что были нарушены Реддлами, абсолютно без зазрения совести. «Вы уродливы, мистер Реддл», — изнывает, мучимая со всех сторон Вальбурга. На шее у Вальбурги красно-фиолетовый толстый след, который до сих пор саднит непередаваемой болью. Мисс Блэк кажется, что эти отвратные действия между сомнительными родственниками никогда не закончатся. Она уже устала сидеть там, прячась прямо как в детстве, когда папа поднимал руку на маму, а они с Альфардом прятались где-то в темноте глухого шкафа, казалось, — так их родители не найдут. Страх получить по лицу вместо мамы был сильнее даже жалости к собственной матери, за что Вальбурга себя корила и по сей день. Но, как говорил папа: «Мама сама напросилась», прошло много лет, но суть ссоры так и осталась для них тайной, спустя пару лет в семье воцарилась тишина, спокойствие и добрый лад, даже, вроде бы, любовь. А теперь оказалось, что мама беременна еще одним Блэком, должно быть это гордость для Вальбурги, так как их клан только увеличивается с каждым браком. Очень важно сохранять магическую кровь в неприкосновенности с маглами и, желательно, с другими человекоподобными существами, а то получатся такие недоразумения как Рубеус Хагрид из Гриффиндора. Мисс Блэк и парочка Слизеринцев, среди которых есть ее брат, не гнушаются преследовать полувеликана и осыпать беднягу гневными фразами и неприличными догадками. Вальбургу бесит, что она не учится среди таких же чистокровных как она. Бесит, что Орион наследник семейного гнездышка и вообще абсолютно бесстрастен к тому, что так важно в магическом мире. «Наша кровь — это все», — говорил папа своей Вальбурге. — «Наша кровь — самая ценная монета в мире волшебников. Мы должны лишь приумножать наше богатство». Как можно жить иначе? Мисс Блэк боялась, что от одного взгляда на грязнокровку лишит себя многовековой стати и ее кровь обесценится, возводит свою фамилию в ранг королевских, потому что так говорил отец, а еще он ценит Альфарда больше, потому что он мальчик и сохранит фамилию при себе, не то что она — женщина, обязана брать имя мужа. Но мисс Блэк безумно не хочет расстраивать отца, поэтому готова выйти замуж за собственного брата, только бы не обесценить их великую волшебную кровь. Ее откровенные и грязные мысли никогда не должны были покинуть пределов ее фантазий, но прямо перед ней распростерлась самая яркая картина. Вальбурга приподнимается, переставая плакать, начиная медленно выглядывать из своего убежища. Становясь свидетелем самого настоящего инцеста, но мисс Блэк уверена, что это психотроп в зелье показывает ей самые сокровенные мысли прямо наяву. Силия Реддл — нежный цветочек, который просто не может быть сорванным таким человеком как мистер Реддл, он бы убил ее, — вспоминает Вальбурга как чуть не задохнулась от столь изощренного объятия вокруг своей шеи. Признаться честно, мисс Блэк испытала странные позывы в мыслях, когда профессор стал расстегивать свой ремень, она до сих пор прокручивает этот момент в своей голове. Вальбурга видит чулок мисс Реддл, а если приподняться то увидит и ее лицо, а пока что только шевелюра ее седеющего извращенца-отца, даже профиля его не видно, он весь там. Весь в ней. Вальбурга пару раз видела, как мама с папой занимаются странными вещами, это самое происходит и сейчас у Силии, но как неприлично! Вальбурга раскраснелась и захотела разрыдаться вновь от переполняющей ревности и злости. Продолжает слышать голос своей подруги. Силия резко приподнимает голову, упираясь в мистера Реддла. Вальбурга встает на колени, наблюдая за ними. Реддлы соприкоснулись лбами, смотря друг другу в глаза, а потом, моментально, почувствовав чужой взор, медленно повернулись. Их выражения лиц были одинаковыми, мистер Реддл даже перестал делать попытки двигаться в Силие, тяжело дыша и лицемерно прищурившись, он смотрел на Вальбургу, считая, что она все равно ничего не поняла. Он сжимал пальцами талию лежащей под ним Силии. Вальбурга ненавидела Силию только сильнее. Мисс Реддл было стыдно, у неё во взгляде читалось сожаление и самая настоящая радость от того, что ей больше не нужно лгать. Она хотела быть с ним независимо от того, кем он ей приходится. Силию угнетает необходимость терпеть в сторону Тома чужие симпатии, разговоры и мечтания. Каждый раз Силия с пониманием относится к этому всему, но на самом деле она всем желала показать, что его член только её. Они влюблялись в мистера Реддла по каким-то причинам, чаще всего в тот образ Тома, который сами ему рисовали или в тот, который очень выделывал сам Том. Силию это огорчало, она думала, что нет ничего очаровательнее чем её безумный папаша, когда-то давно, ещё в Америке, — Том хотел на ней жениться, но даже если он это забыл, то это ни на долю не уменьшило искренности в их взаимоотношениях. У них всё всегда было взаимно, даже на уровне телесном, полное идеальное понимание, тёмная гармония и жуткое влечение. Силия не понимала, чего хотят от мистера Реддла другие девочки? Смерть пытается воспитывать несгибаемого Тома, его хоть насилуй, хоть убивай, он слишком упёрт, потому что уверен в своих взглядах. Его ничто не может переубедить. Силия знает, что Тома клинит на чём-то и то, что он такой болезненно постоянный. Он изнасиловал её маму только потому, что она могла дать то, что никто другой бы не смог. Она не может винить своего дорого Тома в желании быть вместе или как раньше. Мисс Блэк же не понимает и крупицы той глубины, не осознаёт в какой океан хочет погрузиться, в этом Вальбурга с Томом, наверное, похожи. В желании обладать и что-то иметь, потому что уверены: так надо. Силия безумно боится потерять своего странного отца, смотрит на него, пока тот все ещё сверлит взглядом наблюдавшую за ними Вальбургу. Прикасается к щеке Тома, а щека прохладная, он поворачивает к Силие своё лицо, чувствуя прикосновение. Она притягивается к нему, начиная трепетно целовать, понимая, что с какими-то вещами нужно просто мириться, например то — что они родственники и их отношения невероятно по-детски влюблённые. Он задвигался в ней снова, Силия не смогла сдержать стон сладкого и долгожданного удовольствия, кратко бросая взгляд на то место, где всего секунду ранее стояла Вальбурга. Её снова нет, она опять спряталась под стол, Силия слышит, как мисс Блэк теребит пальцами, нервно вздыхая.
— Вальбурга, — окликает ее Силия, после чего та неуверенно выползает из-под стола.
Силия крепко держит еле идущую подругу под руку, у нее немного ошалевший взгляд, руки мисс Блэк потрясывал мандраж, а глаза испуганно глядели по сторонам. Силия спокойно и непринужденно ведет свою софакультетницу по коридору, желая отвести в Подземелья, зная, что с мисс Блэк все в порядке, она проспится и ее вид не будет таким странным как может показаться на первый взгляд. Силия уже и не помнит, когда заходила в Подземелья своего факультета, ведь она не живет со всеми остальными.
— Мисс Реддл, мисс Блэк, — идет им на встречу новый директор Хогвартса Альбус Дамблдор. — Мне кажется или Вальбурга выглядит уставшей? Наверное Квиддич вымотал?
Силия не понимает глупых и не смешных шуток, а может и вовсе намеков, она посмотрела в лицо Дамблдору, только крепче беря подругу под руку. Мисс Реддл боится, что сейчас он обо всем догадается, вернее, — Смерть все поймет и накажет уже не Тома, а ее. Вальбурга переводит ничего не понимающий взгляд на директора, начиная разглядывать его странное одеяние.
— Прекрасно выглядите, — подмечает Силия, — я люблю желтый, — рассматривает мантию Альбуса.
— Подходит под цвет лимонных долек, не находишь? Мне кажется, я как одна большая ходячая лимонная долька, — сказал Дамблдор, после чего Вальбурга нервно заржала.
— Любите сладкое, — Силия вспомнила вкус черной спермы Смерти, после чего ей стало столь же смешно, сколь и неловко.
— Конечно, приходи ко мне на чашечку чая, кажется, у меня завалялись где-то батончики с нугой, — делает шаг вперед, собираясь уходить, а затем останавливается, оборачиваясь. — Будет очень сладко, поэтому чай лучше не сластить.
— Геллерт ненавидел сладкий чай, — вспоминает Силия Америку и их с Дельфи у себя в квартире.
— Мистер Грин-де-Вальд горький тип, наверное он любит кофе, — мечтательно протянул Дамблдор.
— Потому что такой же темный? — подхватывает странную игру слов, видя, что окружающие студенты не понимают их.
— Его лучше пить с молоком, — пожимает плечами директор, на этих словах Силия моментально вспоминает, что Геллерт седой как Малфои.
— Ранняя седина может быть даже очень привлекательной, — уклончиво подмечает мисс Реддл, почти не сдерживая своей кривой ухмылки.
— Во всем виновата наследственность, — так же непонятно отвечает ей Дамблдор, а затем резко посмотрел на Вальбургу. Приложил к ее лбу ладонь. — Вроде не горите, но вид у вас как у умирающего феникса.
— Ты как? — Силия обращается к Вальбурге, которая, кажется, начинает бредить.
— Давно ли заменили все портреты на зеркала? — спрашивает она, давая понять, что не в себе. Силия смотрит на директора, подметив его странный взгляд, решается сбежать, дабы не попасть под подозрения.
Усаживает Вальбургу на мягкий зеленый диван, начиная оглядываться, видит то самое зеркало, которое встречало ее расплаканное отражение много лет назад. А вот оттуда — там где лестница ведет наверх, вышел Том-брат, сейчас бы Силия сама раздела его, но тогда она не понимала суть вещей, впрочем, как и сейчас некоторое. Силия представила, как стянула бы с него штаны и они бы потрахались прямо там — где он стоял, а потом пришли бы его друзья и не поняли, что он делать, а мисс Реддл сказала бы, что это Том совратил ее под заклятьем Империус. Тогда бы этот гад не отвертелся и точно сел бы за решетку и, может быть, если бы он был хорошим мальчиком, то она бы навестила его в Азкабане и позволила ему взять себя прямо на холодном тюремном полу. Он был бы в наручниках, цепи которых доходили бы аж до самого пола. Дементоры сделали бы его нрав более податливым и смиренным, поэтому Силия была бы сверху. А через девять месяцев принесла бы Тому своего сына, — доказать, что Том ничтожный неудачник-заключенный. Но все гадкие мысли рассеялись, стоило только гигантскому кальмару присосаться к стеклу панорамы, выходящего в озерные глубины и так мрачной гостиной, как мисс Реддл вздрогнула, плюхаясь прямо рядом с витающей в облаках Вальбургой. Вокруг девочек стали собираться как сокурсники Силии, так и Вальбурги. Все спрашивали: что случилось, рассматривая след на шее.
— Я пришла с отцом в его кабинет, — начала Силия, краснея от нахлынувших слез фальши и стыда. — А там Вальбурга! — разнылась, утирая рукавом щеку. — Все давно знают, что она была влюблена в профессора Реддла, так вот, — задыхается с переизбытка чувств. — Мы с папой почти что вытащили ее из петли, она хотела повеситься, потому что… — замолчала Силия, всматриваясь в лицо каждого, а они верили ей и приходили в ужас от набирающей обороты истории. Да, мисс Блэк действительно всем проболталась задолго до сегодняшнего дня о своей симпатии к Тому.
— О, не плачь, Силия, — подсели к ней девочки, начиная сожалеюще обнимать.
— Мы увидели ее тело, оно болталось в петле, но мой папа смог ее вытащить. Вальбурга умоляла вернуть ее обратно и дать умереть…
— Мерлин великий, это все происходило на твоих глазах? — спросила ее Лукреция.
Вбежавший Альфард стал теребить сестру за плечи, обнимает Вальбургу, говоря, что она дура.
— Спасибо, — серьезное лицо мистера Блэка обратилось к мисс Реддл.
— Мы сделали все что в наших силах. Я не стала вести ее в больничное крыло, отец стёр ей память об этом, потому что посчитал, что этот позор она не выдержит и может влезть в петлю повторно, — продолжая напускно рыдать, Силия собирала вокруг себя только больше зевак и собирателей сплетен. Они не давали проходу, кажется, весь Слизерин стекся в гостиную, внимая жуткую историю о самоубийстве и героическом спасении. Они стали тут же благодарить Силию и просить ее не расстраиваться.
Альфард взял Вальбургу на руки и решил унести от назойливых глаз, все еще приходя в себя после случившегося. Он был серьезен и хмур, потому что не смог остановить сестру, боится самой мысли остаться без нее и ее поддержки, что же он будет без нее делать? Особенно теперь, когда у родителей будет новый Блэк? Альфард считал, что им с Вальбургой надо держаться друг за друга, ведь ближе нее у него никого нет. Отнеся ее к себе в комнату, потому что в спальню девочек ему было не попасть, Альфард сел рядом, наполняя думой голову. Смотрит на неадекватный вид сестры.
— Почему я везде вижу свое лицо? — загадочно произносит она. — Я такая красивая, — улыбается.
— Вальбурга, — смотрит на нее, — ты понимаешь, что совершила? Ты хотела предать наш уговор! Ты же говорила, что мы вместе, что ничто никогда не встанет между нами. И какая-то глупая влюбленность заставила тебя проститься с жизнью? — он был разочарован. Вальбурга нахмурилась, словно не понимала о чем он говорит.
— Ты городишь какую-то чушь, — сводит брови вместе, начиная приобретать привычный вид. — Нет никого лучше меня. Если я кого и полюблю в этой жизни, так это только себя! — она походила на сумасшедшую.
— Что с тобой? — беспокоится, приближаясь к ней заглядывая в нездорово расширенные зрачки.
— О, Альфард, ты так похож на меня, — тянет к нему руки. — Мы с тобой как один человек, верно? — странно улыбается, приближаясь к его лицу. Вытягивает губы, собираясь его поцеловать.
— Да что на тебя нашло? — испугался он, вскакивая с кровати, отходя подальше, все еще пытаясь понять произошедшее.
* * *
— Отращивайте свою загадочную штуку, — врывается в кабинет директора Силия, — я отсосу вам, — без тени юмора говорит.
— Гороскоп нынче предсказывает праздничные хлопоты, неожиданные подарки и долгожданных гостей, — опускает Дамблдор газету Ежедневного Пророка.
— Вот, — бросает Смерти на стол разломанную палочку Вальбурги. Глаза директора стали недоверчиво рассматривать предмет. Смерть берет в руки кусок отломанного основания, начиная с грустным придыханием разглядывать. — Почините её, — Силия торгуется со Смертью, уже приближаясь ближе, готовая поцеловать даже Дамблдора. Смерть снимает с себя чужой образ, от чего Силию пробирает зависть снова. Яркое одеяние сменилось на мрачное, волосы потемнели, как и глаза. Она снова стала женщиной, невероятно красиво Смерть меняла форму и личины. Она встаёт со своего места, рассматривая в своих пальцах убитое оружие, затем резко смотрит на Силию, та даже вздрогнула. Смерть кладёт останки палочки на стол, доставая свою Бузинную, загадочно улыбнувшись, взмахивает. На глазах пострадавшая срослась, подобно долгожданным половинкам. Яркий залечивающий огонёк прошёлся по швам разлома, полностью соединяя.
— Я думала, ты пришла выпить со мной чаю, — разочарованно говорит Смерть.
— Накончаете мне в кружку? — подходит к ней вплотную, усаживая в кресло, вставая на колени, желая ей пососать. Смерть ничего не сказала в ответ, правда, Силия упустила тот странный и немного трагичный взор, что взыграл в глазах Смерти, делая ее лицо отрешенным и забвенным, до того момента пока Смерть не почувствовала её язык, вернее даже — просто облегченно вздохнула. Нежно и трепетно гладит Силию по голове, наблюдая, как глубоко она готова зайти. Сегодняшний день так вымотал Смерть, что она не стала оттягивать свой оргазм, кончая своей милой родственнице прямо в рот, мягко поглаживая ей волосы. Затем Смерть потянулась к Силие желая поцеловать, как внезапно кто-то постучался в дверь. Они обе повернулись на звук.
— Профессор, это я, — раздалось неуверенное мямлянье.
Смерть снова стала Альбусом, Силия встаёт с колен, собираясь уже покинуть директора, как он её останавливает.
— Входите, — размеренно добавил Альбус, наблюдая, как в кабинет заходит гость. Силия лицезрела, как какой-то пришибленный на вид мужчина с рыже-русым вихрем на голове и чемоданом пробрался в кабинет, — словно прокрался для воровства. Увидев Силию, этот незнакомец опустил глаза и попытался выбежать из кабинета, со словами: «Я не вовремя».
— Все в порядке, Ньют, проходи, — указывает Дамблдор на свободное кресло. Отпуская запястье Силии, Смерть просит её присоединиться. — Я как раз собирался угостить свою студентку чаем. Она моя верная помощница, ласковая и безотказная девочка. Так что, ты вовремя, — хлопнул в ладоши и прямо перед пришедшими появились белоснежные чашечки с тёплым чаем. — Это Ньют Саламандер, мой бывший ученик, — представил незнакомца Силие, та в ответ улыбнулась, но чувство неловкости так и осталось неприкосновенным. — Ньют, это моя родственница. Силия Реддл, — странно улыбнулось лицо Альбуса.
— Да? — стал рассматривать Силию Ньют. — А так и не скажешь даже, вы совершенно не похожи, — опустил глаза в чай.
— Я сколько раз предлагал Силие отрастить бороду, но все тщетно, — всплеснул руками Дамблдор, продолжая улыбаться. А между тем странное напряжение, казалось, росло. — Ньют, полагаю ты на время тут? — сразу к делу решила двигаться Смерть.
— О, — засмущался от столь пристального внимания, — вовсе нет. Я насовсем. Мы с Тиной… Просто понимаете… Э, ну… — все никак не мог подобрать слов. — В общем, я теперь вернулся, узнал, что вы стали директором и поспешил непременно сюда.
— Завтра пойду в Министерство, поговорю с Тесеем, твоим братом, думаю, он даст согласие тебе помочь в окончании Хогвартса.
— Вы что, — разнервничался Ньют, — я тут вовсе не по этому. Вы, наверное, подумали…
— Ничего я не подумал. Это моё наставление. Разрешения на палочку у тебя нет, а значит ты мошенник. Я даю тебе возможность экстерном закончить и наконец перестать волноваться, — от столь искренних слов Ньют даже растаял в смущении перед Дамблдором, сделал глоток чая, но не отказал, видимо, понял, что директор все правильно говорит.
— Вы студентка Слизерина? — повернулся Ньют к Силие.
— Вам не нравится Слизерин? — растерялась она, не зная, что и думать.
— Нет, вовсе нет, — стал оправдываться. — Считаю, что все факультеты хороши. На Слизерин училась одна моя хорошая подруга, её звали Лита, — протянул это имя со скорбью.
— Лита Лестрейндж? — Силия в упор смотрит на Ньюта. Дамблдор с хитрым прищуром наблюдал за столь увлекательными совпадениями судьбы.
— Откуда вы… — хотел было задать вопрос.
— Ильверморни, — опережает его мисс Реддл. — Она училась в Ильверморни, вместе с Томом… — понимает, что сказала слишком много.
— Вы знаете про Ильверморни? — не понимает куда попал, у Саламандера затряслись руки.
— Видать, мисс Реддл имеет в виду, что встречала родственницу тех самый Лестрейндж. А совпадение оказалось роковым, — нагоняет загадочности на их диалог Дамблдор.
* * *
— Альфард, — окликнул его неузнаваемо-писклявый голос сестры. Он испугался, когда она отворила дверцу его шкафа и показала свое помутненное и затуманенное недоброй негой лицо. Вальбурга пугала своим вниманием, он знал, что сестра, скорее всего, не отошла от попытки самоубийства. В школе замяли это дело и Вальбурга продолжала учиться, только бросила квиддич из-за рассеянности. Она стала говорить сама с собой все чаще, вернее — со своим отражением. Про мисс Блэк говорили странные вещи, но Альфард не верил этому, — она его сестра. Он верит, что Вальбурга придёт в себя. Из приоткрытой дверцы шкафа показалась её рука, она стала приманивать брата к себе, но это только отвадило его. Он хотел было бежать в комнату к соседям и готов проклинать отца за блат и отдельную спальню. Сестра часто стала приператься неожиданно, говорить странные вещи, и постоянно с зеркалом. Она попросила Альфарда повесить большое зеркало рядом с кроватью, он не предал этому необычных ноток и просто выполнил приказ. Вальбурга — староста, поэтому могла придумать предлог, почему оказалась в спальне брата.
— Я хочу от тебя детей, — томно почти проныла она, начиная неспеша вылезать. — Я уже придумала им имена. У нас будет два сына, — приближается, упираясь ему в грудь, а затем трется щекой, чувствуя невыносимую тягу повторить постыдные действия, прямо как мистер Реддл и его дочь. Они снятся Вальбурге почти каждую ночь, пока их лица не превратились в них с братом. Приходит в ярость от мысли что кто-то другой, кто-то менее чистокровный будет так счастлив получить её. — Нет никого, кто достоин меня, только моё зеркальное отражение, — поднимает на него глаза. Голос её стал агрессивнее. — Или тебя, — все больше пугает своего брата, но он уверен, что сестру отпустит. — О, Альфард, я ещё никому так не хотела подарить себя, — стала обвивать его тело руками, залезая под брюки, нащупывает то, чем она бредит уже пару дней, начиная довольно вздыхать.
— Отпусти меня сейчас же! — оттолкнул он Вальбургу, заметно смущаясь и приходя в шок, он не мог осознать правдивость столь дикой ситуации: сестра полезла к нему в штаны! — Ты не в себе, ещё жалеть будешь, — пытается её понять и утешить, но она была совершенно не расстроена. — Я никому не скажу, но уже весь Слизерин думает, что с тобой что-то не так, прошу, прекрати, — смотрит ей в глаза, трогая плечи. — Иначе, мне придётся… — замолчал он, отводя взгляд.
— Придётся что? — в издевке приподнимает бровь. Стала медленно раздеваться. Избавилась от мантии, оставаясь в форме, моментально снимает блузку и кардиган. Остаётся только в юбочке и нижнем белье. Вальбурга смотрит на себя в отражении и хочет ещё. Хватает Альфарда за подбородок, замечая, как он похож на неё, считает его красивым. Приближается, видя, как он сдаётся от её напора, но все ещё пытается не смотреть. Она вспоминает, что он был тем, кто должен был получить от неё первый поцелуй. Но тогда Альфард ей не дал этого сделать. Он совсем на чуточку ниже сестры, но он обязательно вытянется. Вальбурга приближается к его губам, сначала разглядывает с вожделением его лицо, а затем наконец-то целует в губы, начиная превращать это в слюнявую пародию. Они не умели целоваться, но для Вальбурги это не важно, прикасается томно губами к его щекам, шее, зацеловывает все лицо. Он напряжен и не может смириться с тем, что сестра творит, все ещё надеется, что она остановится со словами: «Я пошутила, тупица». Вальбурга только снимает с себя лифчик, открывая брату обзор на самое сокровенное. Берет его за руку, прикладывая к собственной груди, она вынуждала трогать себя. Он не удержался и опустил взор на её грудь — покраснел от смущения. Его ладонь чувствует её твёрдый сосок, а ещё Вальбурга вся покрылась мурашками. Сглотнув, Альфард посмотрел вдаль, — готов плакать. Она снимает с себя чёрные ажурные трусики, с интересом смотря на забитого брата. Только коротенькая юбка не даёт ему увидеть какая она там — его родная сестра. Вальбурга берет его за другую руку, кладя себе на внутреннюю часть бедра, но Альфард не собирался её лапать, он все ещё стоял отвернув голову. Её это бесит, она считает, что необыкновенно привлекательна и он не имеет права кривить носом!
— Пожалуйста, прекрати, — на выдохе стал умолять, чувствуя, как его пальцы движутся прямо под юбку, дабы ощутить самое сокровенное.
— Нашего старшего сына будут звать Сириус, прямо как звезда. Самая яркая звезда, — довольно улыбается, заставляя брата трогать себя. Необычное чувство донимает безумной дрожью. — А младшего — Регулус, прямо как одну из ярчайших звёзд в созвездии Льва, — на этих словах он испугался, хотел все это прекратить. Вальбурга толкнула его на кровать и забралась верхом, стягивает с него слизеринский галстук, расстёгивает брюки, начиная нетерпеливо распахивать рубашку, срывая пару пуговиц. Она пугает его, он смотрит на неё и видит что-то дикое в глазах.
— Я уже с самого детства знала кто и сколько детишек у меня будет, — целует ему грудь, забираясь рукой в трусы. Альфард весь красный от напряжения, он откидывается головой на подушку, пытаясь сдержать желание скулить как собачонка. Никогда бы не подумал, что его первый раз будет таким, ещё никто никогда не трогал его там. Вальбурга целует брата в приоткрытые губы, а он понимает, что никогда не знал свою сестру, Альфард просто думал, что она заботливая, но оказалось что даже слишком.
— Я видела, как ты трогаешь свою штучку, — улыбается она, заставляя стыдиться. Она смотрит на себя в зеркало, испытывая невероятный кайф от своего выражения лица и доминирования над единственным братом. Хочет отдать ему себя, даже не зная, что за этим понятием стоит. Задирает свою юбку, давая Альфарду взглянуть на себя, он по-детски ахнул и стал смотреть, хочет потрогать, отчего Вальбурга засмеялась. — Подожди, — нежно шепчет ему, привставая, — сейчас я буду твоей, — притягивает указательный палец к губам, прося быть потише. Он не понял к чему это она, но стоило ей начать садиться сверху, как Альфард выпучил глаза, начиная практически звать на помощь. — Т-с-с, — закрывает ему рот, видя, как он прикрыл глаза. Вальбурга не выдаёт своего непередаваемого восторга, ей так хотелось самой распорядиться собой, что даже первая боль приносит невероятные эмоции. Садится на него полностью, сдерживая порыв вскрикнуть. Она уже чувствует себя взрослой, начиная медленно двигаться на нем, слыша как мычит её брат, даже не смотря на заткнутый рот. — Я все продумала, ложится на него, улыбаясь от боли при каждой новой позе, это давало ей понять, что они с Альфардом совершают что-то исключительное. — Орион не будет наследником рода Блэк, — убирает руку с губ брата, целуя его влажные уста. — Отец пишет, что дедушку чуть не хватил инфаркт, потому что наш кузен дал Непреложный обет. Он умрет, если нарушит его, — трогает Альфарду грудь, резко сжимает пальцы, заставляя того крикнуть от боли. Снова поцеловала его. — Он не может быть наследником если не принесёт потомства. Орион не может жениться, а значит не даст наследников. Дед зол, он отдаст все тебе, Альфард, — стонет ему в губы, смотря на его потерянный вид. Она была у него первой, ему сложно понять эти ощущения, тем более с Вальбургой. Он стал трогать её спину, от чего его сестра сразу же довольно ахнула. — Никому не нужен бесполезный наследник. Дед подпишет завещание. Я и ты переедем на Гриммо 12, — продолжает смотреть в его счастливый вид. — Нам с тобой не разрешат пожениться, ибо это незаконно, — трогает его шею, скорбя от мысли, что они так близки и одновременно далеки из-за этого. — Но я все продумала, — присасывается к нему, не останавливаясь продолжает ёрзать на нем. — Ты женишься на Лукрецие, — после этих слов он, кажется, врубился в происходящее.
— Я? Я не хочу, — стал канючить.
— Альфард, мне нравится твой член, — краткий смешок прерывает её стон. — Значит так, — хватает его за лицо. — Ты официально становишься мужем нашей кузине, но ваш брак фиктивен! — её злит даже эта мысль. — Мы исполняем волю деда. Я живу с тобой, так как ты глава семьи Блэк, понимаешь? — он закивал, продолжая щупать сестру. — Я рожу тебе детей, все должны думать, что они рождены в законном браке, — продолжает объяснять.
— А как же моя жена? — опомнился вдруг.
— Я твоя жена, — рявкнула она, вцепляясь ему в шею. — У Лукреции есть приданное, она даст нам денег. Потом отправим её подальше и пусть живёт тихо, а иначе… — получает невероятный кайф от этого разговора, — я убью её, — улыбается, устало ложась Альфарду на грудь. Он перевернул её на спину, а сам стал наконец-то входить в неё сильнее и глубже, чувствуя, что вот так он приближает приливающий оргазм куда сильнее. Вальбурга безудержно стонет, забираясь рукой ему под рубашку царапает с силой нежную кожу брата — слышит, как он завопил. «Кровь за кровь», — думала она, радуясь тому, какая она все же умная.
— Кажется, я влюбился в тебя, — в оргазме признаётся Альфард, обнимая сестру. Она звонко залилась смехом, смотря в его румяное усталое лицо.
