Книга третья: Мой дорогой Том и Смерть-полукровка

      Не успела Силия снять с себя тяжелое шерстяное пальто, как увидела озабоченные взгляды проходящих мимо мракоборцев. Интересно, что на этот раз приключилось с этим отрядом самоубийц? Силия думала только о предстоящей работе, хотела пройти незамеченной, но у нее это никогда не получалось. Вот прямо сейчас мисс Реддл получила от Рэдфорда свежий выпуск «Голос Конгресса», на первой полосе красовался Министр Магии Великобритании, который отмахивался от всех вспышек и назойливых вопросов. Но Силию привлек взгляд из толпы, это был Альбус Дамблдор, который вместе с большей частью Визингамота, наряженный в плотные темные мантии, стоял где-то позади Министра. «Великобритания переживает сильнейший кризис и становление гражданской войны. Министр отказался как-либо комментировать ситуацию с воскресшим Геллертом Грин-де-Вальдом.       Анонимные группировки разграбили несколько бедных немагических районов. Под лозунгом Грин-де-Вальда и знаком Даров Смерти многие преступники так или иначе совершали свои злодеяния. Министр Британии всячески отрицает существование живого и здравствующего Геллерта, уверяя, что за всем этим стоит подставное лицо, а все узники Нурменгарда были убиты холодным штормом, ведь недаром крепость по кусочкам разобрало. Тела так и не были найдены. Было совершено несколько нападений на семьи магов с последующими пожарами, что охватывали сразу несколько кварталов».       — Что это значит? — нервно улыбнулась Силия, заглядывая в глаза Абернэти, который очень странно поглядывал на нее, да так, словно Силия как-либо причастна к подобному происшествию.       — Это значит, что Грин-де-Вальд вернулся, — шепотом добавил. — Я уверен в этом, — в словах Абернэти было что-то, что не заставило мисс Реддл усомниться в сказанном. Она поверила Рэдфорду, стоило ему только растерянно взглянуть на что-то за ее спиной.       — Силия, — схватил ее за руку Рэдфорд с выжиданием заглядывая в глаза, чем скорее напугал издерганную Силию. — Скажи, с тобой все в порядке? — объятия его пальцев стали сильнее, от чего мисс Реддл склонило к небрежной усмешке. — Твой брат. Он не выходит у меня из головы, — Силия поняла что речь о Януше.       — Я тебя слушаю, — не стала разводить лишних прелюдий.       — Когда мы с ним были вдвоем, ну тогда, когда ты попросила составить ему компанию… Он был такой странный. Скажи, он ненормальный, да? Он пришел, чтобы шантажировать тебя? — Рэдфорд был в недоумении и слегка напуган, где-то даже в шоке.       — Да, он пришел, чтобы шантажировать меня, — подливает масла в огонь, наблюдая, как ее собеседник зеленеет. — Он всегда шантажирует меня. Ему нужны были мои деньги, — очерняет собственного сына, находя это чересчур соблазнительным. — А еще он бьет меня… — Силия еле сдержала свой смех, наблюдая за тем, как Рэдфорд слушает каждый ее вздох. — Джонатан очень несдержан. У него не все дома, — она намеренно вводила Рэдфорда в игривое заблуждение, видя, что тот уже понял ее превратно.       — Он влюблен в тебя, — ошарашено смотрит ей в глаза, сам не веря в то, что несет.       — Думаешь? — наивно приподнимает брови.       — Мне так показалось. Куда ты его дела? — не отстает, после чего Силия не понимает, за кого из них он больше переживает.       — Да, я всегда думала, что он мечтает жить у меня между ног, — вульгарно оскалилась, жестоко издеваясь не только над Янушем, но и Рэдфордом. — Он попросил денег, — стала более серьезной, видя, как ее последняя фраза отразилась шоком на милом личике собеседника. Рэдфорд не мог понять почему Силия все это говорит и почему так спокойна. — Дальше я не знаю что с ним, мне, в принципе, наплевать, как он и что с ним, — рассматривает красивый газетный шрифт.       — Мисс Реддл, — коснулся ее локтя Пётр, снимая на ходу шляпу, — сегодня после полудня мы заступает на дежурство. Сразу после ланча, — взгляд Петра бегал по углам, что несомненно насторожило Силию.       — Ты видел недавние новости? — она показывает Петру первую полосу, на которой морщится Министр Британии.       — Да, — вскользь бросил Жвалевский. — Я не удивлен. Таких преступников надо сразу расстреливать, иначе окажется, что они продали душу Дьяволу, — он однозначно говорил о Грин-де-Вальде, после Пётр собрался уходить, но Силия внезапно остановила его, заглядывая в глаза:       — Мракоборцы. Что-то случилось? — выставляет свою озабоченность.       — Никто ни в чем не уверен. После написанного, — ткнул он в газетенку, — что только не понапридумывают.       — И все же, — не отстает Силия, оставляя Абернэти в одиночестве, увязываясь за Петром.       — Давай поговорим на дежурстве, — утвердительно бросил ей Жвалевский, стягивая с себя плотный клетчатый шарф.       Не собираясь писать ни одного отчета или делать что-либо еще, Силия ускользает от своих прямых обязанностей, убегая поболтать с Мартой, которая предлагает им с Анитой клубники, рассказывая о том, насколько хорош ее новый поклонник.       — Могу поклясться, Силия, что я видела, как ты целуешь какого-то мальчика внизу, — начала Марта, отрываясь от документов, взмахивая палочкой, накрывая стол. — Я тогда пошла относить бумаги Главам отделов, как вдруг увидела тебя.       — Не может быть! — расхохоталась Силия, вспоминая, что это был ее собственный сын. Ее щеки резко порозовели и она поняла, что данный инцидент лучше похоронить где-нибудь за плинтусом и не позволять никому и никогда его раскрывать. — Боюсь, ты меня с кем-то спутала, у меня с родни не было отношений, — присаживается за стол, наливая себе апельсинового сока. — А еще, в пятницу я не была на первом этаже. Тебе почудилось, ибо мы с Петром и парочкой недоумков обходили Бродвей. Это просто не могла быть я.       — Силия, ты девственница? — Марта откровенно была в осадке.       — Да, — мисс Реддл потягивает сок через голубенькую соломинку. — Знаешь, меня вообще мужчины не интересуют. Никогда не интересовали. Тем более мальчики.       — А почему нет? — присела рядом Анита, которая почему-то прониклась историей Силии, ведь это было ей по-своему близко.       — Понимаете, — Силия очень убедительно опустила глаза, делая вид, что не может раскрыться так просто, — просто так сложились обстоятельства. Всегда словно что-то не так. Словно что-то несерьезное рядом с теми, кто жаждет построить отношения. И нет, Марта, речь не о тебе, — заверяет свою коллегу, хотя та совершенно спокойно надкусывала тортик, ни о чем таком не думая. — Мне не комфортно рядом с ними. Хочу побыть наедине. И это мое «хочу уединения» так и не прошло, а обросло множеством страхов, так что я уже не представляю свою жизнь рядом с мужчиной, а особенно с сильным, — ее лицо сделалось очень искренним, хотя Силия не переставала верить в то, что несет с вполне серьезным видом.       — Да, это очень необычно, соглашусь, — указала на нее Марта. — По тебе не скажешь такого. Да и вообще — мужчины не умеют любить!       Силию нисколько не тронули подобные слова, хотя Кроткотт, будто бы, пыталась намекнуть на то, что Силия уж слишком вульгарна. И прямо в эту секунду мисс Реддл снова разочаровалась в окружающих ее людях, понимая, что никто и никогда не поймет ее лучше, чем те, от кого она сбежала — ее семья. Семья… они все слеплены из одного теста. Том распознавал любую ее ложь, ему было даже не соврать, да и не хотелось. Смерть по-своему сильно любила каждого из них, она старалась сделать их счастливыми, но, видимо, ее методы были слишком необычны и малодейственны. И как бы мисс Реддл не желала выбраться наружу — сталкивалась с тем, что взаперти было куда безопаснее и привычнее. Ее всю сводит от воспоминаний о том, как они с Томом проводили свои ночи и дни. Теперь этого ничего нет, но Силия даже не уверена в том, что ее папа жив. В их сладком сне он был так бледен, так плох, что Силия уже думает о том, как навестит Тома на могиле, прекрасно отдавая себе отчет в том, что он погибнет из-за нее. «Ну и наплевать!», — горячится в своих мыслях, — «Я дала ему кучу подсказок!», — вспоминает его же дневник, в котором вывела своей же рукой слова головоломки, которую бы понял только Том. Следом она пришла к выводу, что если Том не идет, то это значит — он нашел что-то поинтереснее, например — Геллерт Грин-де-Вальд. «Жалкий недоумок!», — откровенно обижается.       — Что за вздор? Ещё как умеют, — рассмеялась Силия, видя, как ее коллега в один момент превращается в обиженную девочку. — Порой даже сильнее женщин. Это женщинам все сложнее понять истинную суть любви, ведь они помешаны на самолюбовании. Для них симпатия мужчины как нечто само собой разумеющееся, — она моментально почувствовала себя дряхлой и надоедливой старухой, которая приоткрывает никому неинтересные тайны. Ведь каждый верит в то, что ему удобнее. — Так что не стоит верить любовным романам, вы ведь не хотите признаться, что ведётесь на стереотипы? — Силия сделала как можно более самодовольный вид. — Вот например мой папа, он любил и любит только одну женщину. Хотя мог развестись с ней, жениться повторно, да и на богатой, на сильной, более шикарной…       — А мог и не жениться, — вклинилась Марта, заливаясь хохотом. — Силия, ты наивна и глупа в таких вопросах. Твоему папе просто напросто удобно быть с той женщиной — вот и вся тайна.

      Красный Дон Периньон был разлит по двум единственным хрустальным бокалам, блики редкого солнца, что проглядывали сквозь стеклянный потолочный купол отражались на самой кромке бокала. Чистый хрусталь. Прозрачное и красное. Винно-красное. Таким была вся обстановка личного кабинета Госпожи Президент. Прямо над ее рабочим местом висел ее собственный портрет, грозно смотрящий на всё как на собственные покои. Силия не обронила ни эмоции, ни один мускул на ее лице не дрогнул, а вот пряди послушных волос в этот день были чрезвычайно непослушны. Силия то и дело без конца заправляет каждую за ухо, а потом внезапно те выбиваются вновь.       — Русское Законодательное собрание Магических сил пытается обвинить наших конгрессменов в том, что это американскими силами Геллерт Грин-де-Вальд был освобожден… — с тяжелым грузом выдохнула Госпожа Президент, прикрывая лоб рукой.       — К черту Россию! — провокационно заявляет мисс Реддл, поднимая бокал и притягиваясь к очень озадаченной Серафине. Та немного смутилась, а затем усмехнувшись звонко ударилась о бокал подчиненной. — Нам нужно думать о развитии собственной страны. Если интересно что там с Россией, почему бы не отправить господина Жвалевского на родину? — все ее речи словно плескали отраву, но при этом были преступно притягательны, а тон этой таинственной подчиненной сделался томным и очень спокойным.       — Несмотря на то, что по крови он русский, не исключено что его обезглавят свои же. Не хочу лишаться отличного борца, — с некой заботой заявила Серафина, отводя взгляд к нескромному потолку, над которым только что пролетела стая чаек. Их пронзительные визги донеслись даже до тех, кто был отделен от них стеклянным куполом. — Силия, — Серафина бесстыдно кладет на ее руку свою собственную, на что мисс Реддл никак не отреагировала, — о чем вы хотели поговорить?       Силия без сомнения увидела, как Серафина Пиквери страдала все эти два дня, будучи стесненной ожиданием, она перебрала всевозможные варианты, но так и не нашла удовлетворяющего ответа. Джон Кеннеди только недавно встал у руля всей страны, поэтому громкое известие о его скорой гибели не могло не тронуть истинную патриотку, занимающую смежное с Кеннеди положение. Тогда как Силия абсолютно не переживала, считая, что Серафина захочет сделать все возможное. Ведь она именно тот представитель американской элиты, который чтит традиции, верен стране и желает ей только процветания. На кон поставлена не только личная жизнь Госпожи Президент, но и всего Магического Сообщества. Первые мысли Серафины это — Геллерт Грин-де-Вальд. Нет никаких точных сведений, но что, если именно он приложит руку к устранению молодого президента Нового Света?       — Убийство 35-го президента США Джона Кеннеди будет совершено в пятницу 22 ноября 1963 года в Далласе, — начала Силия, аккуратно вытаскивая свою руку из-под руки Госпожи Президент, делая глоток Дон Переньон. — Он будет смертельно ранен выстрелом из винтовки. Рядом с ним будет его жена, — на этих словах Силия с особым интересом всматривалась в лицо Серафины Пиквери, надеясь, что та ей не поверит. Но почему-то мисс Пиквери решила не сомневаться в сказанных Силией словах. — И вы вот так просто поверите мне? — Силия не понимала, как она это делает, что заставляет людей вокруг безоговорочно съедать ее информацию? А как же обвинения в измене или сумасшествии? Или это клише? Серафина ничего не ответила, а только отвела взгляд, положила ногу на ногу, нервно стуча ноготками по столешнице. Она была очень озадачена, но не сколько последними словами мисс Реддл, столько теми, что прозвучали минутами ранее.       — Просто о подобном я уже слышала. Об этом ходили слухи и сплетни, но я не особо подвержена всяким сплетням. Дело в том, что Кеннеди — демократ, логично предположить, что у нас с ним есть множество точек соприкосновения. И это я имею в виду Магическое сообщество. Думаю, именно семейство Бэрбоунов может быть причастно к гибели 35-го президента США. И когда два дня назад вы мне сказали только краткое: «Спасите Джона Кеннеди», я подумала только о том, что охотники на ведьм сидят в партии Республиканцев либо же они скрытые конкуренты Джона Кеннеди. А что если мои попытки наладить контакт с немагическим Конгрессом именно через Кеннеди и приведет его к гибели? — она посмотрела на Силию так, словно выжидала продолжения их беседы.       — О да, Госпожа, — встает Силия со своего места и медленно обходит Серафину, становясь позади сидящей, — вы безусловно правы, — кладет ей свои руки на плечи, начиная с чувством сжимать, ощущая, как напряжен их Президент. — Нельзя допускать смерти Джона Кеннеди, вы ведь не хотите быть соучастницей? — Серафина устало прикрывает глаза, позволяя мисс Реддл себя домогаться, восхищаясь тем, какими крепкими оказались ее руки, как приятно они пробираются к шее, поглаживая волосы. — Госпожа Президент, смею ли я вам сказать, что семейство Бэрбоунов очень опасно для всего Магического сообщества?       — О да… вы несомненно правы, — делает Серафина глоток, касаясь руки мисс Реддл.       — Вы знаете точную дату смерти 35-го президента, — склоняется Силия ниже, шепча это практически на ухо своему начальнику. — Если вы сомневаетесь, то смело воспользуйтесь сывороткой правды, — целует Серафину в висок. — Прошу вас, Госпожа Президент, никогда не сомневайтесь в нас, — берет Серафину за руку и целует тыльную сторону ладони, наблюдая за тем, как неподвижна и скромна их Президент. Как резко побледнела она, как выпила залпом весь Дон Периньон.       — Почему-то я вам верю, — медленно переводит взгляд на Силию, которая уже вовсю съедала своим.       — Мы больше не можем стоять в стороне, — целует Госпожу Президент в щеку, чувствуя, как та трогает ее за руки, ненавязчиво притягивая к себе. — Мы любим эту страну. Мы хотим ее процветания. Только представьте, — продолжает томно шептать Силия. — Вы станете легендой. Как только выйдете на новый уровень переговоров с самим Кеннеди. А что будет, когда вы спасете ему жизнь? — мисс Пиквери в какую-то минуту показалось, что все ее тело сковывают объятия змеи. — Да он по гроб жизни будет благодарить вас. Вы сможете воздействовать на самого 35-го президента США. Вы и только вы. А мы поможем вам. Даже Грин-де-Вальд никогда не добьется подобной чести. Мы — Америка и мы идем по собственному пути. Мы свободная страна, — игриво соблазняет и окутывает в свои мягкие объятия сильную и независимую мисс Пиквери.       — Но вы же коренная англичанка, — цепляется за слова, брошенные Силией так красиво и неаккуратно.       — Необязательно рождаться в этой стране, чтобы искренне любить ее. Это как образ мышления, как стиль жизни, — очаровательно правдоподобным стало лицо мисс Реддл в тот момент, когда она говорила эти слова. Силия видела, как губы ее начальницы чуть не коснулись ее собственных, но гулкий звон всеобщих часов известил об обеденном перерыве. И тут Силия моментально отстранилась, давая понять — их время вышло. Какая жалость, что мистер Жвалевский работает там один, но мисс Реддл считала, что слишком уж на хорошем счету этот нехороший человек.       В дверь Госпожи Президент внезапно постучали, после чего Силия резко делает шаги в сторону, тогда как мисс Пиквери собирает все свое наигранное недовольство в кулак, надевая маску циничного правителя, не скрывая удрученного раздражения, она велела войти, тогда как Силия услужливо улыбнувшись просит разрешение откланяться, после чего без задней мысли собирается покидать кабинет главы.       Пнув острым носком туфель капризного, но очень терпеливого эльфа, мисс Реддл радостно и при параде заходит в лифт, видя, как перед ее лицом закрывается решетчатая дверца, а взгляд цепляется за пару проходящих мракоборцев, среди которых она замечает мистера Грейвса. Видя, что ее интерес был взаимным, Силия без труда догадывается, что мистер Грейвс попытается перехватить ее где-нибудь… внизу?       Голоса, много шума, а еще настырный звон телефона. Он раздается на весь Конгресс и Силия впервые почувствовала нечто странное… В МАКУСА есть телефон, а вот в чопорной Британии этого нет. У них даже статут о секретности совершенно другой. Силия покидает лифт на первом этаже, замечая, как кучка работников заходят в лифт, оживленно переговариваясь, а вслед за ними залетают нераспечатанные кричалки и сложенные в самолетики документы. Начался обед и МАКУСА распускает половину своих работников. Силия поглядела на большие часы, которые находятся на стеклянной стене, смотря прямо в портрет мисс Пиквери, тогда как Госпожа Президент с присущей ей роскошью и гордостью стоит вполоборота, давая понять, что время в Конгрессе идет совершенно другими минутами.       — Мисс! — Силия слышит, как ее окликает сотрудник, эта молодая девушка всегда стоит у стоики с почтой, отвечает на магловские звонки и консультирует по всем вопросам. — Вам звонят, — начала она запинаясь, озадачивая Силию не на шутку, — из банка… — и тут Силия ощутила, как к ее щекам приливает бурлящая кровь, как возгорают нервы, как хочется ей провалиться сквозь землю, ведь ощущение, будто весь персонал уже знает об этой новости! Они будут шептаться и строить догадки. Силие хотелось задать кучу вопросов этой смышленой девушке, начать угрожать, если та будет болтать и перемалывать с кем-то ее личную информацию. Но ее лицо ни капельки не дрогнуло, не показывая никакой заинтересованности и никакого волнения, Силия не опуская лица следует к телефону, люди по другую сторону которого, ждут ее ответа. Что бы это могло быть? Силия знает — нервничать бесполезно, а что если прямо сейчас ей сообщат о том, что Американ Банк обанкротился и весь ее счет был списан, вся сумма безвозвратно сгорела… а если ее ограбили?       — Алло, — мелкая дрожь хочет вырваться с каждым выдохом, но мисс Реддл только всем телом облокачивается на стойку, вытягиваясь как элегантная кошка, совершенно не думая о том, как она выглядит сзади. — Что?! — весь игривый настрой резко улетучился, стоило голосу по другую сторону сообщить ей свежие новости. — Да нет, — улыбаясь говорит она, — все в порядке. Да, я уверена. Я внесла его паспортные данные. А вообще, спасибо что позвонили, не скажете мне, откуда поступила жалоба? — Силия даже не стала записывать, как только она услышала знакомый район, она прикрыла от смущения лицо, будучи в очень спорном состоянии. Ей хотелось рассмеяться, а также ей хотелось продырявить Янушу ногу своим каблуком, вместе с этим она простила его за выходку, желая только поглядеть своему бестолковому отпрыску в глаза. Силия повесила трубку и натолкнулась на Петра так быстро, что где-то в суматохе мисс Реддл потеряла собственное самообладание, с особой жестокостью отдавливая ногу еще одному своему начальнику, неискренне улыбаясь тому в глаза, но стоило выражению нестерпимой боли появиться на его лице, как Силию бросает в самую искреннюю радость.       — Прости… я не знала… — начала тут же оправдываться, убирая свой каблук с его ноги, вцепляясь Петру в жакет.       — Ничего… — решил не плакать на людях истинный мужчина и обливиатор высшего класса. — Я хотел тебе сказать, что наша фракция выступит сразу в три часа, то есть у тебя есть целый час перед тем, как идти в патрулирование.       — Да, конечно. Я буду на Бродвей, — отдалилась и тут же побежала к гардеробу, выхватывая свое пальто из рук эльфа не удосужившись его даже поблагодарить.       — Оставайся, — говорит ей Пётр, видя, как Силия наспех застегивается, вот-вот и сбежит. — Мы хотим отправиться пообедать все вместе, — он не понимал что с Силией, но ее поведение казалось ему не совсем настоящим. Силия пугала одним своим видом. Было в ней что-то жуткое.       — Ой, прости, не могу, — затараторила она, поднимая глаза к часам. — Я тороплюсь. У меня встреча… э… в кафе уже назначена, — сказав это, она не оборачиваясь направилась к выходу, обдумывая, что бы ей заказать? Это будет обязательно чай. Силия как никогда чувствовала, что время чая скоро должно наступить, ей не хотелось начинать чаепитие с опозданием. Нет! Это просто возмутительно.

      Лениво поглядывая из-под ресниц на оживленный Бродвей, мисс Реддл поспешно стряхнула накопившийся пепел, замечая, как тот подхватил случайный порыв ветра. Кутаясь в свое пальто, Силия зарывает лицо в меховой ворот, находя серость Манхэттена связанной лишь с тем, что ее сын имел наглость прибыть в эту прекрасную страну. Януш был как и его отец — бесцеремонно все портил. Но сколько бы она не роптала на него и не оскорбляла в своих самых сокровенных думах, Силия не могла простить себе того, что влюблена в собственное дитя. Она ненавидела ту ситуацию, от которой этот чудный мальчик появился — насилие. Это было пятнадцать лет назад в кабинете директора. Силия помнит, как почти сорвала собственные связки, как верещала и царапала пол, готова была пойти на что угодно, лишь бы задуманное не свершилось. Тогда Смерть впервые показала ей свое лицо, представилась, а этот ее взгляд аж весь лоснился от предвкушения и безумства. И как стыдно было узнать всю правду, а следом обернуться на уже прожитые жизни, посмотреть на совершенные поступки. И да — Смерть имела и имеет права злиться до сих пор.       — Вы не возражаете, если я присяду? — задумчивое напряжение мисс Реддл прервал какой-то мужчина. Силия кинула в него взгляд и оглядела свободные столики, что примостились под козырьком открытой террасы. И нет, этот незнакомец сделал это неслучайно. Было куча свободных столов, но он выбрал именно тот, где сидела угрюмая и почти не моргающая Силия, которая уставилась куда-то сквозь все эти серые постройки.       — Присаживайтесь, — отвернулась Силия вновь, притягивая к себе изумительно белую чашечку крепкого кислого чая, на поверхности которого маячил лимон. Этот человек, что так услужливо и скромно присел рядом, будто бы просил аудиенции именно с ней, тогда Силия вспомнила, ведь ее настоящая родина — самое настоящее королевство. Она поглядывала на этого черноволосого и чуть смуглого мужчину с неопрятной щетиной. Весь он был как будто не из того места, но одежда на нем вполне хороша, но абсолютно не ухожена. Человека человеком делает не столько фирма и не столько марка тряпки, сколько состояние и уместность надетого.       — Меня зовут Айра Левин, — он сказал это столь аккуратно, будто бы невзначай, пытаясь разрядить случившуюся обстановку и Силия оценила этот жест, но не представилась в ответ, она только неодобрительно продолжала коситься на соседа. Он был примерно ее возраста, но его усы и лохматая бородка старили Айра лет так на шесть.       — Почему вы выбрали меня? — голос Силии был весел и непринужден, она улыбнулась искренне и очень ласково, моментально вызывая ответную улыбку, снимая прежний груз не вязавшейся беседы. Этот человек напротив не смог оторвать от мисс Реддл взгляд, забывая про то, что он только что был озадачен выбором напитка. Подошедший парнишка-официант тут же вырвал мистера Левина из раздумий, Айра заказал американо.       — Обычно я прихожу сюда, а сегодня на моем месте сидите вы, — он лукавил и Силия это поняла. Он говорил правду, но немного в искаженном виде. — Скоро эти чудесные летние столики совсем уберут, — с наигранной тоскою вздохнул, оглядевшись.       — Наступают холода, — поддерживает типичную беседу о погоде, моментально кидая взгляд на белоснежное небо, в которое упираются высоченные дома. — Вы писатель, — а еще ей не составило труда понять, что он самый обыкновенный магл. — Но у вас все время что-то не получается, — снова улыбнулась ему, непринужденно начиная кокетничать, мимолетно подпирая висок. Айра совершенно не был похож на Тома или на кого-либо еще из ее родственников. Айра не нравился ей ни как мужчина, ни как собеседник, но Силие нравилось нравиться. Айра поднял на Силию недоуменный взгляд, выпучил глазищи, брови его тут же взлетели вверх, он еле удерживал свое удивление.       — Вы так и не представились, — сразу же возвращается к началу.       — А я предпочту остаться для вас незнакомкой, — Силия отчетливо видела, как Айра приходит сюда и разглядывает Манхэттен, а еще он просто обожает Бродвей, обожает наблюдать за несущейся жизнью Нью-Йорка. За тем, как подростки вовсю сбиваются в стаи и идут диктовать моду. За тем, как бизнесмены обливаются кофе из пластиковых стаканчиков. За тем, как машины проносятся по мокрому асфальту и обливают пешеходов. Айра следил и старался ухватиться за все, только бы найти сюжет, только бы написать что-то стоящее. — Спрашивайте меня о чем захотите, — Силия задает правила игры, делая глоток.       — Вы американка? — ему принесли кофе, но Айра был полностью вовлечен в таинственность женщины напротив.       — К сожалению, нет, — все ее фразы обрывисты и лаконичны. Ни слова лишнего, она как отполированное лезвие, которое блистает на свету.       — Откуда вы? — делает глоток кофе.       — Соединенное королевство, — не без доли самолюбования говорит Силия, довольствуясь тем, как изменилось лицо напротив. Да, мисс Реддл не особо жаловала свою страну, но когда людям вокруг нравилось — нравилось и ей.       — Вы тут надолго?       — Планирую навсегда, — не перестает держать его внимание, при этом делая глоток чая, доставая незамедлительно портсигар, медленно прикуривая, зная, что беседа затянется.       — Вы тут одна? Вы замужем?       — Я тут с сыном. И да, я замужем, — откидывается на спинку кресла поудобнее. — Какие неинтересные вопросы, давайте что-нибудь более провокационное. Вы же писатель, — звонко усмехнулась, а на лице Силии не таяла искренняя ирония. — Поверьте мне, я могу вам многое рассказать, — втянула в себя горечь сигаретную, с облегчением отпуская.       — Вы любите своего сына? — Айра воспользовался предложением мисс Реддл и выдал первое, что пришло ему в голову, от чего лицо Силии резко перестало давить из себя злобную сатиру. Она растерялась, никогда бы не подумала, что мистер Левин станет задавать подобные вопросы.       — Почему такой странный вопрос? — Силия выдает свою неоднозначность, что несомненно не остается без внимания Айра.       — Вы не похожи на мать, как не похожи и на жену. Скорее ядовитая вдова или надменная эскортница, — такие грубые и смелые слова оскорбляют Силию, но она вспоминает, что сама задала тон и манеру их общению с Айра, после чего возвращает своему лицу легкую непринужденность.       — Они вынудили меня родить его, как вынудили и жить так, — без толики грусти отвечает, начиная бессердечно и холодно смеяться, замечая, как на асфальт крапает начинающийся дождь. Силия создавала вокруг себя пышный фарс и немыслимый каламбур, сама не веря собственным словам, но ей хотелось, чтобы все было так, как она говорит. Ей хотелось обвинить Януша в том, что он родился на свет. Ей было не принять то, чем они занимаются. Неужели пришлось снова пасть в ту же яму и настолько добровольно, из-за чего неминуемо становится стыдно.       — Что это значит? — закусил сигарету Айра и уставился на незнакомку с колящим и цепляющим взором. Вся она какая-то острая как айсберг, но зато красиво сверкает.       — Я хотела ребенка в свое время, — начала Силия, резко отвернувшись, ища глазами молодых мамочек, пытаясь ассоциировать с ними себя. — Меня изнасиловала сама Смерть, — резко переводит взгляд на своего собеседника, который лишь скользко усмехнулся, выпуская сигаретный дым, но ничего не говоря, он только одобрительно кивнул, готовый слушать всю историю. — Она была директором в моей школе. Меня подставили. Никогда не забуду то, что пришлось мне перенести. То чувство, когда всё так складно подстроилось против тебя, что всем наплевать на твои слова. Никто не слышит. Потому что не хотят слушать, — Силию заносило на откровенную агрессию. — А он даже ничего не сделал! — она пристально посмотрела в черные глаза Айра, находя там озадаченность, он даже забыл про свой кофе, прикуривая еще одну сигарету.       — Кто ничего не сделал? — видит, как его собеседнице трудно говорить.       — Мой… муж, — с недовольством выплюнула, пряча глаза, явно стыдясь. — Я думаю, они со Смертью были в сговоре, — нервно втянула в себя горелый дым, в разговоре выпуская: — Либо он просто ничего не хотел знать! Смерть тогда сказала мне: «У нас будет породистый мальчик», — эти слова дались ей с трудом, после чего Силия долго еще ощущала тот ком, что слишком трудно проглотить за один раз. — Она стала им… — Силия не договорила, так как потянулась к следующей сигарете, выбрасывая на проезжую часть недокуренную. Ее руки тряслись и с трудом зажгли огонь в бензиновой зажигалке. — Смерть обратилась моим мужем и трахнула меня, — она все еще смотрела на проезжую часть, а глаза ее сами собой заполонил толстый слой слез, который она смогнула как ни в чем не бывало, а затем продолжила: — Она царапала меня и валяла по полу, а потом засунула в меня свой плотный твердый хобот, что успела отрастить, — Силия растерялась, а затем снова поглядела на собеседника, который был очень увлечен и даже забыл стряхнуть набежавший пепел. Его сигарета почти истлела. — Это было… — Силия старалась подобрать слова. — Это было… так приятно… и немного больно. Между нами вспыхнула очень своеобразная страсть. Она словно опоила меня своими флюидами и я утонула в ней. Но, — постучала Силия по своему виску указательным пальцем, — головой я все понимала. Этот ее хобот… просто наважденческий, такой теперь только у… — она улыбнулась, делая тяжку, чуть ли не давясь собственным дымом. — Если вас волнует вру ли я, то однозначно — нет.       — Что вы имеете в виду под этим «Смерть»? Это что-то абстрактное? Зло? Ваш насильник для вас носит оккультную окраску? — его тон был совершенно спокойным, а во взгляде прищур, Айра хотелось докопаться до истины, он был уверен, что незнакомка говорит аллегориями и сравнениями.       — Нет. Это правда была Смерть. Именно Смерть. Мать моего мужа, если вам так будет легче.       — У вас трудные отношения со свекровью? — продолжает видеть в словах Силии скрытый мотив.       — Я родила от них, — ее взгляд был опасен, а лицо просто в бешенстве, при полном спокойствии голоса. — Родила от чудовища. Чудовища, которое меняет пол и лица.       — От Дьявола… — Айра вдруг резко откинулся на кресло, с интересом смотря куда-то на проезжую часть.       — У меня был оргазм. Один, второй… моё тело и разум были счастливы, видимо, это нужно было для того, чтобы зачать… Смерть была моим самым сумасшедшим партнером. Ей было приятнее чем мне.       — Вы не задавались вопросом почему именно вы? — с интересом окинул собеседницу взором.       — Наверное задавалась, но вся правда в том, что я знаю ответ на этот вопрос. Именно я, потому что этому есть причина, — Силия посмотрела на Айра так, что вызвала в нем только больше вопросов.       — Какая? — он облокотился на стол, напирая слишком сильно, но Силию это никак не вывело, она осталась верна своему образу и даже бровью не повела, но чем больше она переживала, тем обильнее ее лицо усмехалось. Будто бы смех был единственным барьером. Но этот ее жеманный и натянутый тон только больше побуждал мучить мисс Реддл.       — Этого я не могу сказать. Придумайте её сами, — она поднесла уже почти остывший чай к губам и немного отпила, пряча свои глаза в кирпичной жидкости.       — Вы сатанистка? — этот вопрос, будто бы застал ее врасплох. Силия чуть не подавилась, однако была на грани от громкого хохота. Мисс Реддл не переставали забавлять теории, которые выдвигали ее слушатели. — Попали в культ? — но Айра продолжил. И нет, он не издевался. Он хотел разобраться. Понять то, что с таким трудом вымучивает из себя, сцеживает по словцу странная незнакомка. — Знаете, я много слухов нынче слышу, особенно про то, как опасны такие секты. Манхэттен, а особенно высший свет может похвастаться различного рода оккультной деятельностью. Не раз я слышал то про масонов, то про сатанизм, про любителей садизма, мазохизма, которые в узких кругах набирают популярность.       — Я не религиозна. От слова совсем. Поэтому — нет, я не сатанистка, — все еще неуместно улыбаясь, ответила Силия.       — А вы не думали, что с вами все это произошло потому что вы не верите в господа? — каким мягким сделался голос Айра, посему он осторожно намекал Силие, что той пора завязывать с наркотиками, — именно так она и подумала.       — Нет. Я об этом как-то не подумала, — ее губы сжались в тонкую полоску, прежде чем снова растянуться в насмешливой ухмылке.       — Может стоит? — мистер Левин хотел понять и увидеть в чем та врет.       — Может и стоит, — совершенно бесстрастно отозвалась Силия, пожимая плечами. — Но проблема в том, — подняла глаза на Айра вновь, — что Смерть и будет тем самым богом в масштабном понимании. Очень отдалённо и абстрактно, — пытается объяснить человеку то, что уже давно знает. Силие хотелось это с кем-то обсудить, с кем-то поделиться этим. Это ведь всего лишь слова. Никто ничего не докажет.       — Она скорее Дьявол, — отрицательно помотал головой Айра, видимо, пытаясь поддержать мисс Реддл.       — А что, если этим миром всегда правил именно Дьявол? — Силия наконец вспомнила о своей сигарете, на конце которой уже налип сантиметровый слой пепла, сбросив его, она поспешно сделала тяжку.       — Нет, — совершенно уверенно отозвался он. — Бросьте. Это сродни фантастике, — он сам чуть слегка улыбнулся.       — Как и весь мой рассказ, — Силия определенно была довольна высказаться, но все равно было чувство неудовлетворенности. Айра словно подыгрывал ей.       — Это точно, — он сделал понимающее и где-то даже сочувствующее лицо.       — И вы не считаете меня сумасшедшей? — Силию изрядно подбешивала жалость со стороны к себе.       — От чего же? — моментально изумился. — Очень даже интересно. Я думаю, что ваше восприятие мира очень необычно. Вы накладываете некие образы на существующих людей. Придаёте им черты Зверя и богохульные поступки. Вы сами окрашиваете своего насильника в Дьявола, а также свою свекровь. Не удивлюсь, если она хотела отобрать вашего ребёнка.       — По началу мне так и казалось, — Силия вспомнила своего маленького мальчика, которого так скоро похитила из ее рук Смерть. — Смерть выкормила нашего сына, — а затем ее высокомерный тон сменило оправдание. — Только ей это было под силу.       — Почему? Вы же мать, — заставляет мисс Реддл думать на такие темы, которые раньше она либо игнорировала, либо обходила стороной совершенно не специально.       — Я — просто женщина. Слишком простая и смертная для того, чтобы выкормить бессмертного, — это было сказано без доли самоиронии, скорее, как жесткая констатация неоспоримого факта, который вызывал в ней лишь иронию и грусть.       — И каков ваш сын? — Айра был в полном недоумении.       — Похож на меня и на Смерть и на моего мужа, — она снова улыбнулась, только на этот раз покраснела от смущения.       — И с ним все нормально? Он ничего не взял от Смерти? — вопросы Айра вдруг резко стали смешить Силию вновь.       — Ну он вообще-то наполовину такой же как и Смерть. Принадлежность к ней выдает только его половой член, если вы понимаете о чем я, а в основном он как я и вы.       — И каков он в отношении к вам? — смотрит на женщину напротив, выжидая ее ответа.       — Он любит меня. Мы любим друг друга. Он нашел меня, потому что жизнь без меня была ему в тягость, — Силия говорила эти слова с трудом, так как ей все сложнее было сдерживать свои чувства по отношению к Янушу. — Смерть ему даже имя дала. Не спросила меня, что я по этому поводу думаю — нет. Ей было не важно, — Силия обижена.       — И что теперь? Она переродится через вашего сына? Или он теперь антихрист? — забросал вопросами, на которые Силие было просто противно отвечать.       — Смерть наигралась им, особенно, когда поняла, что он не то, чего она так хотела. Простите, — Силия встала с места, видя, что к ней направляется господин Жвалевский. — Мне пора, мой перерыв окончен, — она вытащила из кошелька пару банкнот, кладя под чашку недопитого чая и неспеша стала удаляться, оставляя своего случайного собеседника мучиться в догадках и задаваться вопросами, на которые мисс Реддл так и не успела ему ответить.       Силия и не подозревала, что ее слова хоть как-то могут повлиять на жизни других людей, что ее истории, найдут в конечном счете совсем другое облачение и пройдя через восприятие другого человека — сложатся в совершенно самостоятельное приключение по мотивам одной английской незнакомки.       Мало кто знает, но Том умеет танцевать степ, улыбнувшись этим воспоминаниям, Силия невольно пустилась в мысленный танец, представляя, что она и ее отец нырнут в безумный танец, желательно в плотных темных мантиях и масках на все лицо, а после выматывающего досуга, когда на танцполе останутся лишь они, то настанет время снимать маски, нарушить весь этот глупый фарс. Пётр шел прямо на Силию и они пересеклись в самом сосредоточие пешеходного перехода, он протянул ей свой локоть, и обронив оценивающий смешок, мисс Реддл просунула свою руку через руку своего коллеги, забираясь под черный и плотный тент раскрытого зонта. Они были вдвоем, а она то и дело вглядывалась в его шляпу, Пётр выглядел как двойной агент. Наверное потому что он русский, — насмехается над ним Силия, а в глубине души понимает, почему именно он дружит с ней. Они чужие в этой стране. Они навсегда останутся для Америки приезжими или мигрантами. Могло показаться, что Силия презирала господина Жвалевского и это было несомненно так, но надо отметить, что это еще и напускное. Пётр был наверное самым американским американцем из всех ныне живущих. Он чтил законы, зная, где их стоит нарушать. Никогда не говорил про страну, в которой живет, ни единого гадкого слова, в его сознании никогда не плавала мысль стать двойным агентом или не стремиться к великой и утопичной американской мечте. Пётр скорее был тем мужчиной, который старался довольствоваться быстрым ритмом жизни, гореть от авантюр и переключаться на все новое под веянием моды, но так сложилось, что вся эта ложь порой давала брешь, поэтому прямо сейчас он ведет себя как обиженный интеллигент — молчаливо и услужливо, не говорит о том, что его так беспокоит. Дождь мелко сыпался с неба, раскачиваясь то направо, то налево, и вот уже половина прохожих скрывает свои лица под разноцветными зонтиками. Еще немного и вместо дождя посыплется снег.       — Странные недоубийства начали происходить в нашем городе, — заговорил внезапно Пётр, сворачивая с Бродвея в тихий и безлюдный закоулок.       — Что значит «недоубийства»? — Силия ощущала себя маленькой девочкой, потому что отношение к ней это всячески показывало.       — Это была женщина, — вышел из-под зонта Жвалевский, поднимая глаза на обтянутое тучами небо. — Давно произошла эта история, но она до сих пор такая спорная, что становится не по себе. А недавно произошло тоже самое. Никаких следов насилия на жертве обнаружено не было. Но между пострадавшими есть одна отличительная черта, — повернулся к Силие, доставая сигарету и начиная прикуривать. — Они были убиты — однозначно. Жестоко и расчетливо. И это сделал один и тот же человек. Он выклевал из них душу. Вытянул то, что делает из человека человека.       — Думаю, терять душу очень больно, а еще после этого тошнит, — поделилась своими наблюдениями, а затем злобно улыбнулась, давая понять что шутит. — Есть предположения кто это делает? — Силия резко стала серьезной.       — Не совсем. Знаешь, существование дементоров в городе — по-своему невозможная вещь. Они обитают на кладбищенских полях во время похорон. Нет. Тут что-то другое. Тут мотив, — нервно курит, ему явно не дает покоя происходящее.       — Религиозный культ? — Силия сказала первое, что пришло ей в голову после разговора с Айра. — Я тут беседовала с одним писателем и он поведал мне, что среди манхэттенской элиты распространены оккультные секты. Не исключено, что в данных сектах могут состоять сами маги, а убитые — часть организации или просто случайные жертвы, — Силия всячески хочет запутать Конгресс.       — И как же они тянут души? Для чего? — не может понять.       — Знаешь, у меня на родине были Дары Смерти. Той самой. И они имели определенные свойства. Говорят, — ее голос перешел на соблазняющий шепот, — если собрать эти три артефакта вместе, то можно стать Повелителем Смерти. С чего ты взял, что в Америке нет артефакта, который способен тянуть души? С чего ты взял, что подобное уже не создал какой-нибудь фанатик? Что дает душа? Может быть воскрешение? — Силия выговаривала все, что приходило ей в голову.       — Дары Смерти? — он отнесся к сказанному с вычурным скептицизмом, высмеивая услышанное. — Сейчас ты мне напомнила историю о волшебных пионерах, которые в погоне за Дарами Коммунизма, рыскают в поиске Комсомольской комнаты, желая вступить в Орден Ленина.       — Что ты несешь? — Силия поняла, что Жвалевский грубо высмеивает ее. Она была зла и чувствовала себя более чем по-идиотски.       — Отец всегда уверял, что Ленин — вождь-полуеврей. Слышал, в Колдовстворце стоит Кубок Вечного Огня. Говорят, если вступить в партию, то можно стать Повелителем Ленина! — он рассмеялся подобно мальчишке. — Ладно, — выбросил недокуренную сигарету Пётр, резко успокаиваясь.       Взяв Силию за руку они моментально трансгрессируют к Аптауну.       — Пора продолжить патрулирование, — Пётр достает палочку из внутреннего кармана, пока Силия продолжает идти под черным зонтиком не оборачиваясь ни на что. Впереди стояла кучка мракоборцев и ребят из их патрульной фракции. Силия чувствует неладное и достает свою палочку.       — Что происходит? — опередил Силию Пётр. Взгляд мисс Реддл натыкается на уже знакомых мракоборцев, среди которых был мистер Грейвс и его подружка Порпентина.       — Агрессивные Бэрбоуны и их сподручные напали на парочку наших сотрудников. Они каким-то образом прознали.       — Все, объявляем войну, — сложила Силия зонтик, прислоняя его о рядом стоящее здание.       — Мисс… — хотел вступить с ней в спор Грейвс.       — Лучше один раз избавиться от врагов, чем терпеть нападки. Госпожа Президент поддерживает нас, — она говорила так, словно все вокруг недоумки. Силия ни на грамм не переживала, каждый раз вспоминая своего отца, считая — у него можно многому поучиться. Но не успели работники МАКУСА начать спор, как вдруг резко послышался выстрел.       — Они подключили чёрную рабочую силу, — озвучивает свои расистские мысли мисс Реддл, видя, как неблагополучные мигранты-негры начинают нападение. — Не кажется ли вам, что нас тут собрали совершенно не случайно? — взмахнула палочкой, создавая щит вокруг себя. Мракоборцы выбежали вперед, опрокидывая людей и машины, вступая в бой с маглами и подкупными магами черного района. Их было примерно три десятка. Пётр выбегает прямо на проезжую часть, останавливая несущиеся машины, давая ход мракоборцам и обливиаторам.       — Нужно как можно быстрее создать щит! — командует Грейвс. Тина послушно поднимает палочку вверх, мисс Реддл присоединяется к ней и еще трое человек из мракоборцев. — Нужно оградить место происшествия, — продолжает, начиная нападать на несущихся в его сторону оппозиционеров. Мерцающий щит мягко покрывает сразу несколько кварталов, после чего сторонние маглы не могут пересечь искусственную границу, находя резко кучу причин, почему они не могут это сделать. В магов дружно полетели сверкающие потоки света с вражеской стороны. Силия пожалела что здесь нет Тома, ведь он мог бы разобрать здание по кирпичику, не распространяясь на мелкие заклятья. Противников было примерно в половину больше чем блюстителей закона и все они нападали исподтишка. Порпентина срывается с места и бежит за мистером Грейвсом. Послышались выстрелы. Один, второй. Силия не успевает обернуться, чувствует, как ее толкают в спину и она валится на асфальт. Пётр хватает ее и принуждает встать. Маглы что были на полупустой улице резко столпились и наблюдали великолепной красоты сражение. Яркие фейерверки летели из длинных палочек, круша все что попадалось под обстрел. Шум. Было так много шума. Все кричали. Бежали. Их с Петром окружают сразу несколько незарегистрированных магов, на вид те были самыми непрезентабельными чернорабочими, у которых Силия заметила палочки. Но откуда у таких людей берутся волшебные палочки? Только если среди них не ведется нелегальный бизнес. Они напали практически одновременно, что вызывает у Силии только недоумение и злостный смех собственного, ничем не прикрытого, величия. Уж настолько они были неумелы, уж настолько их магия была несильна и практически плохо контролируема, что казалось, их можно разгромить одним ударом. Но так казалось одной только Силие. Когда она краем глаза увидела, как ее коллег прижимают к углу, это сильно выбивает самолюбование из колеи. Она бросает одно смертельное заклятье за другим, представляя, что она это не она, а ее отец, уже на перёд зная, какая у Тома была бы реакция и какой выпад стоило бы от него выжидать.       — Силия! Нам нельзя использовать смертельное заклятье! — кричит ей кто-то сзади. И тут она почти что опускает палочку, начиная уворачиваться от нападений, не в силах пренебречь правилами, поставленными Конгрессом. На бегу расстегивает свое пальто, ощущая, как оно ее всю утяжеляет и замедляет. Обезоружила одного, второго, но все они поднимаются на ноги и снова наступают, начиная громить уже магловский мир, расстреливая обычных граждан. Силия делает шаги назад, видя перед собой лица врагов, которых перекупили озлобленные маглы. Тяжело выдыхая, она мирилась с мыслью, что придется поступиться законом и воспользоваться непростительными заклятьями, но спиной натыкается на спину своего коллеги. «Что же делать?», — думает, не зная как поступить, — «Как бы поступил Том?». Мистер Реддл поступился бы законом много раз, ни разу не терзаемый муками совести. Мимолетные магические лучи вперемешку со смертельными пулями летят в их стороны, Силия берет Петра за руку, направляя палочку перед собой, создавая еле ощутимый щит вокруг них, пули не долетают, а отскакивают в рядом стоящих врагов. Все еще крепко стискивая своего коллегу, Силия думала только об одном — мы стиратели памяти.       — Давай, — оборачивается она к Петру, — вместе со мной, — хочет воспользоваться магией вместе, усиливая ее. — Сотрем всем память! Они даже не будут знать, что здесь делают! — она говорила обрывками, не зная почему не может сформулировать мысль более четко. — Мой папа умел обладать очень проницательной легилименцией, — почему-то вспоминает об этом в данную секунду, сожалея только об одном — его нет рядом и если с ней что-то случится, то она не сможет сказать Тому о своих чувствах. Пётр отчасти понимает, чего хочет его безумная подчиненная, прикладывая палочку к своей шее, используя невербальный сонорус он призывает всех разбежавшихся конгрессменов подобраться к назначенному месту. Засмотревшись куда-то вдаль, унесенная мыслями о своем дорогом Томе, мисс Реддл лишается палочки в один миг, после чего она с ужасом подумала, что Том доводит ее до самоубийства. Силия делает шаг назад, видя, как в нее целятся сразу несколько противников, хочет посмотреть на Жвалевского, но краем глаза видит — тот занят и ему не до нее. Стоило одному навести на нее магловский пистолет, как Силия вспоминает пулю в своей груди, насколько больно это было и насколько страшно. Она закричала, хватаясь за голову, начиная рыдать, мотать головой, вспоминая, как рассталась с жизнью, как обступили ее призраки прошлого, с каким укором они смотрели на нее, провожая в загробный мир. Силия испытала слабость перед жизнью, признаваясь в том, что не столько боится смерти, сколько боится жить без своего отца. Боится увидеть его гибель. Ей кажется, что Том испытывает судьбу и в конечно итоге доведет всё до непоправимого поступка. Силия хочет, чтобы ее отец перестал это делать. Хочет повелевать Смертью только за тем, чтобы контролировать всю ситуацию извне.       — С вами все в порядке? — Силию отвлекает громкий голос, а она продолжает рыдать, пугаясь того, что с ней происходит, пытается вырваться. — Силия! — этот крик приводит ее в чувство, перед ней стоял мистер Грейвс, он тряс ее за плечи, но стоило ей отойти от забвения, как первым делом она посмотрела за его спину, видя разбежавшихся мракоборцев вместе.       — Вот, — Тина протягивает ей палочку, которую Силия выронила в результате неудачной дуэли. Силия мгновенно хватается в рукоять из желтого селенита, кратко кивнув в знак искренней благодарности, чувствуя — вышла из себя, ощущая на себе бремя Тома Реддла. Устремляя белый наконечник куда-то вверх, она хватает Петра за руку, осматривая то, скольких они положили и скольких им придется положить.       — Так, все жмемся друг к другу! — командует Жвалевский, отступая назад.       — Что вы задумали? — Грейвс был вне себя от происходящего.       — Сейчас вы все поможете нам убить сразу всех зайцев, — Пётр кладет руку на своего товарища. Силия улыбнулась, видя, как горят энтузиазмом глаза ее начальника, она хватает в плечо мистера Грейвса. Они все плотно сгруппировались, и не дожидаясь пока противник начнет давать отпор, а новые маглы начнут страдать. Пётр произносит невербальное: «Обливейт», — взмывая ведущую руку ввысь. Силия думала только о стирающем память заклятье, желая стереть и перетереть мозги всем! Она была опоена злобой и накормлена раздражением, но лицо было предельно расслабленным и очень даже бесстрастным. Она не хотела вспоминать, как разрыдалась прямо на поле битвы, как испугалась смерти, как затосковала по своему отцу, как позволила другим видеть это. Но больше такого не повторится, — верила она. Но все вокруг настолько сильно сосредоточены на конфликте, который так внезапно произошел, что остальным просто было не до того, кто там разрыдался, а кто споткнулся. Мракоборцы, ровно как и обливиаторы желали устранить боевые действия в свою сторону и убрать разрушения, снять щит и скрыть следы своего пребывания. Благо улица почти пустая, а район криминальный. Яркий луч света рассеялся под куполом, мерцающим голубым туманом пронизывая все по разные стороны от волшебников. Силия знала, что для подобного хода нужен один единственный проводник, таким всегда был Том. Том был хорош. Том был силен и безупречен почти во всем. Он мог увернуться от смертельного заклятья, а так же заставить собственную Аваду кедавру выследить надоедливую жертву. Под волшебным куполом стали сгущаться Тучи.       — Товарищи, коллеги, — обернулся к ним Жвалевский, — пора прятаться под крыши. — Немаги останутся завороженными, а нам нельзя. У нас всего десять минут для того, чтобы привести бедную улицу в порядок.       Силия моментально притянула к себе зонтик и раскрыла его, приподнимая повыше, забирая к себе своего начальника, ей нравилось думать, что он ведет себя как ее отец. Ей хотелось видеть Тома иногда, издалека, но хоть в ком-то. Хотя бы какие-нибудь незначительные черты, даже если Силия и умышленно их приписывала тем или иным людям.       Сверкающие капли мгновенно стали прозрачными и опустились на все, проходя сквозь здания и машины. Силия направляет палочку в сторону, возвращая порушенному дому прежний вид, помогая своим коллегам в этом скучном деле. Вся оппозиция резко потеряла свои палочки, их пальцы просто разжались и они не могли вспомнить, что именно они хотели. Все мокрые и в тот же момент сухие. Никакого дождя не было, это просто галлюцинация.       — Наверное, — обернулся Пётр к мисс Реддл, — это первый раз, когда наши отделы работают вместе, — он сказал это будучи в шоке, его глаза были распахнуты, а одежда немного испачкалась, все они выглядели потрепанными и очень оглушенными.       — Я так и не поняла, что произошло? — оглядела Силия всё вокруг.       — Охотники на ведьм подкупают магов-нелегалов, стравливая нас, но подобное я вижу впервые.       — Бэрбоунов надо просто сжечь, — Силия сказала это с натянутой иронией, но если копнуть глубже, то можно было бы понять, что она говорила на полном серьезе. — Нас так мало, мы как самоцветы, — ее взгляд опустел, а голос стал выразительным, с оттенками мрачной мечтательности.       — Я говорил тебе, что ты очень странная? — покосился на нее Пётр. — Я выше тебя по званию, но мне нравится, что с тобою мы почти на равных, — попытался сформулировать свои мысли более приближенно к тому, что чувствует.       — О нет, мы не на равных, — смотрит куда-то за горизонт, жутко ухмыляясь, — я просто не воспринимаю тебя всерьез, — переводит все в шутку, начиная смеяться. Ее взгляд безошибочно находит часы, посмотрев сколько времени, Силия забеспокоилась, вспоминая, что не всё в своей жизни успела, всучив зонтик Петру, она начала отходить, чувствуя сразу несколько взглядов в спину.       — Куда ты? — слышит озадаченность и разочарованность в знакомом голосе.       — Мой рабочий день окончен, — бросает прямо на ходу, не оборачиваясь даже в мыслях, моментально исчезая.

      Силия уже с улицы видела фигуру собственного сына. Данное окружение меняло его до неузнаваемости. Не стремясь испугаться грома, что прогремел над ее головой, мисс Реддл думала только о том каково лицо ее собственного сына. Она ощущала опустошение и страх перед раскаянием не пойми за что. Чувство, будто она всё время делает что-то плохое. Силия уже перестала понимать кто она такая и сколько в ней от Тома, а была ли она? Пустые черные глаза тех злосчастных магов напугали мисс Реддл куда больше чем гром на смеркающемся небе. Фонари уже зажглись. Силия слышала веселье из-за стен ночных баров и кафе, но в данную минуту ее пугало всё и сразу. Она думала только о том, что у нее нет никого дороже чем ее Януш и прямо сейчас Силия желала, чтобы он пал перед ней в извинениях и клялся в любви, просто потому что в данную секунду это успокоит ее вспыльчивый и гнусный нрав. Каблуки стучат по мокрому асфальту, Силию чуть не обрызгал пьяный водитель, а еще она подвернула ногу прямо на быстром ходу и мгновенная боль заставляет вскрикнуть, но Силие все равно, она упорно шла к своей цели, запуская руку ко внутреннему карману пальто, ощущала себя в безопасности, стоило пальцам коснуться волшебной палочки. Не хочет потерять своего сына. Никогда. Не хочет, чтобы о нем узнали в Конгрессе. Какого черта он приперся в Америку? С темного неба заморосил холодный дождь. Силия ускоряет шаг, чувствуя, как водяные капли вплелись в ее волосы. Она отворяет дверь сомнительного кафе, в котором музыкальный автомат крутил рок-н-ролл, посетители в основном молодёжь и пьяные мужики средних лет. Повсюду запах истлевших сигарет, пива и хотдоггов с луком. Ну просто букет. Видит, что Януш её совсем не замечает. Он, и как минимум, человек шесть ещё занимают целый стол и изогнутый красный диван у окна. Силия наблюдает, как её сын курит, причём очень даже выпячивая это! Какое-то время она просто молча наблюдала за этим, стирая дождевые капли с собственного лица.       — Януш, — Силия незамедлительно направляется к столику с дорого одетой шпаной. Они все сидели и дымили, потягивая кто пиво, кто картошку фри. Их внешний вид был безупречен, да только поведение абсолютно недостойное! Она не хочет становиться Томасом, однако её сын… Силие так неприятно смотреть на него таким. Он разрывает её шаблон и даёт понять, что он вовсе не милый мальчик.       — Мама! — он резко потерял всю элегантность и показушность, просто-напросто удивляясь. Он подскочил моментально, словно его вызвали к доске, бросает недокуренную сигарету в общую пепельницу, смотря на Силию. Она недовольна и он это видит, мама ничего ему не скажет, но от этого не легче. Он выбирается через всех сидящих — это выглядит так нелепо и смешно, Януш мгновенно становится неловким.       — Это твоя мама? — высказался один из компании ребят, Джош был несказанно ошеломлён. — Здравствуйте, — кивнул в её сторону, ловя на себе недовольный взгляд пришедшей мадам.       — Всем добрый вечер, — кивнула Силия этим мальчикам, потащив Януша за собой, отведя чуть дальше, она все ждала, когда он начнёт объясняться. Но он этого не делает, ему неловко только больше.       — Ты спускаешь мои деньги! — приблизилась и злобно прошипела ему в лицо, поднося ладонь к его щеке, мечтая влепить посильнее, но удерживается, кладя её ему на разгоряченную кожу лица. Её заводит то, как он выглядит, ей нравится то, что он бесит её, Силию задевает то, что он зависит от неё. На нем длинное драповое пальто темно-синего цвета, под ним голубенькая рубашечка, заправленная в брюки, Силия заглядывает ему под пальто, изумлённо ахая — он купил для этого случая ничто иное как подтяжки! Невозмутимо поправляет ему тонкий галстук, боясь опускать глаза на его обувь, не желая даже думать, сколько стояли эти туфли!       — Ты с ума сошёл? — саркастично подмечает, стараясь держать себя в руках. — Мне звонят из банка, спрашивая все ли со мной нормально! Потому что за один день я спустила две тысячи двести двадцать один доллар и тридцать шесть центов! Ты что совсем упал? — он даже в глаза ей не смотрит.       — Понимаешь… — начал мямлить, Силия с интересом ждала его ответа.       — Ну? — гладит отвороты его пальто, находя это изделие просто шикарным по качеству.       — Ну это же Бёрберри! — показывает этикетку. — А это Дживанши, — указывает на галстук и туфли. — Рубашка и брюки — Хьюго Босс. — А так же некоторые вещи я купил в Сальватор Феррагамо.       — Ты хоть вообще понимаешь что это такое? — он её бесил все сильнее.       — Одежда класса «люкс», — честно отвечает.       — А ты на неё заработал? Что ты сделал для того, чтобы носить вещи класса «люкс»? При этом сидишь прокуриваешь этот самый люкс в непрезентабельном районе Аптауна, в какой-то жалкой забегаловке, — желчно улыбнулась, процедив сквозь зубы, еле сдерживаясь, ведь ей так хотелось ударить его.       — Мам… — он был изничтожен её словами, Януш тут же хотел согласиться с ней. Рассматривает её, подмечая какая она растрепанная, но красивая, а ещё Силия разочарована.       — Я люблю тебя! — внезапно обнимает его, находя всю эту ситуацию безумно нелепой, но жарко сексуальной. — Ты словно молоденький Марк Хэрмон, — шепчет ему на ушко, замечая, что её сын даже подстригся покороче. Силия сожалеет, понимая, что он начал жить, впервые, да ещё и так, как сам хочет. Януш был в тени особняка Реддлов, но не теперь, она убеждает себя в том, что её сын прав. — Я влюбилась в тебя сразу же, как только ты сморщенной крошечкой оказался на моих руках, — она говорила эти слова очень тихо, переходя на глухой шепот, она глотала собственные вздохи, от чего так невинно задыхалась, все еще трогая лацканы его пальто. — Когда я открыла глаза, то первым делом подумала о тебе, — отстраняясь, долго поднимает на него взгляд, становясь до безумия сентиментальной, а смущение с которым Силия это говорила, сквозило из всех щелей, — мы были вместе так долго, — это было для него самое необычное признание в любви, Януш обернулся по сторонам, все еще видя, где они находятся, ему было немного неловко, — а потом ты решил, что уже пора появиться на свет, — Силия всхлипнула, готовая разрыдаться. — И мы расстались, — Силия, уязвленная и очень ранимая, опустила незамедлительно взгляд. — После пробуждения, единственное, чего я так хотела — воссоединиться с тобой. Смерть говорила, что ты влюблён в меня, ещё с начала твоего зарождения, но месяцы шли и о твоих чувствах услышали Том и Смерть. Ты говорил, что безумно любишь меня. Моя невинная крошечка, — Силия пьянела от той близости, что выпала на их долю. Её завораживало, отталкивало и возбуждало то, кем они друг для друга стали. — Мы всегда будем вместе, — заверяет и просовывает ему руку под пальто, ее тон был скорее угрожающ ежели ласков и мил. — Я вся твоя, — изменилась ее интонация, мгновенно становясь елейной и нежной. — Только твоя, — она повторила, вкладывая отчетливую сексуальность в свои слова. — Ты был во мне даже после того, как покинул. Всегда стремишься вернуться обратно, — дергает его за рубашку, становясь ехидной и злой. Он напирает, заключая маму в объятия, хочет зайти в уборную, слышит, как она наиграно плачет. Его знакомые видят столь странную картину. Пока Силия ушла, Януш подбежал к ним. Шон и Джош показывали друг другу разноцветные марки с Жаклин Кеннеди, доказывая остальным, что клуб филатеристов — это очень интеллектуальное сборище.       — Джонатан, что произошло? — обеспокоено смотрит Билли, чувствуя, что что-то не так.       — У мамы умерла… э… кошка. Она её очень любила, — несёт полный бред, в который те, почему-то не верят. — Понимаете, ей плохо, она немного сумасшедшая… я приду, — бросает им в след, уходя за мамой. Ребята усмехнулись ему в след, продолжая прерванный разговор.       Приглушённый красный свет в этом узком длинном месте. Силия подтирает свои чёрные разводы, что натекли от слез.       — Навеселился? Или еще нет? Теперь я должна еще оплачивать и тот счет, который вы нагуляли? — она резко приблизилась — дождалась того момента, когда они будут наедине и влепила ему хлесткую пощёчину без малейшего сожаления в глазах. В самой глубине её взора Януш уловил то удовлетворение, что его мама получила после этого скандального жеста. Красивая настолько, что он считал Силию убийственно обворожительной. И то странное чувство, что взыграло в нем, стоило её ладони бессердечно и жестоко коснуться его, заверещало где-то внутри. Он получил от этого своеобразное грязное удовольствие, из-за чего стыд пробрал до кончиков ногтей. Януш опустил глаза.       — Прости… Но Билли сказал, что поможет мне получить права, его папа… мне нужен мой паспорт, — Януш подпирает дверь собой, стукаясь затылком о поверхность. Силия ничего ему не ответила, он наблюдал за тем, как мама достаёт из своей сумочки помаду. Януш подходит ближе, Силия обернулась, вопросительно смотря, берет её за запястье, скользя пальцами вверх, разжимая хватку, вытягивая помаду из маминых рук. Отстраняясь, наклоняется к зеркалу, разукрашивая себе губы, находя это забавным, ставит помаду на столешницу, поворачиваясь к Силие.       — Я сделал это для того, чтобы оставлять следы, — целует её в шею, затем опускается ниже, затем целует уже в губы, размазывая весь этот цвет по ней, понимая, насколько же сильно он любит именно свою мать.       — Ты ставишь мне засосы! — ее это раздражало.       — Ударь меня ещё раз, — прижимает её ладонь к своей саднящей горячей щеке. Срывается, просовывая язык ей в рот, начиная потераться им о её собственный. Она опускает его руку себе на бедро, он моментально сжимает, слушая, как постанывает Силия.       — Это слишком ужасное место, — говорит она, влепив ему по морде снова, смотря прямо в глаза, но в данную минуту ей было все равно, где они находятся. Силия задирает свою прямую юбку, хочет его так сильно. Снимает с себя трусы, облокачиваясь на тумбочку, упирается ногой в стену, думая о том, насколько узкое данное помещение. Длинное и узкое. Он расстёгивает свои пуговицы на ширинке, трогая себя рукой, умирая от скорого предчувствия ласки. Её внутренности будут его тискать и изводить, с этими мыслями, он входит в неё очень резко и быстро, закрывает ей рот, слыша, как она не может сдержать вскрик удовольствия. Она вся влажная, горит со всех сторон. Силия хватается в него крепко, она получает сильный позыв, стоит ему только потеснить её пустоту.       — Какой же он у тебя… — убирает с себя чужие пальцы. — Чудесный… — она говорила о его члене, — так сильно раздражает мне слизистую, что я вспоминаю об этом с содроганием, — ей так хотелось это сказать. Янушу было приятно, ведь он всегда переживал о том, что же на самом деле думает Силия. Она не чувствовала его отдельных бугорков, её выводило то, что оно распирает и жмёт ей везде. Януш задвигался, чувствуя, как душно ему и в одежде и в этом помещении.       — Я люблю тебя, — Силия признаётся ему в своих нежных чувствах под непрекращающееся трение внутри себя. Она сожалеет, что у неё не получилось сохранить их ребёнка. Шепчет ему на ухо о своей страсти, движимая похотью. Ему до боли в груди приятно слышать то, чего он всегда так желал. Не понимает кто она ему: мать или любовница и как её любить? Упирается подбородком ей в плечо, она так крепко его обнимает, он мысленно умоляет Силию не просить резко вынуться, потому что он близок к своему маленькому счастью.       — Не кончай в меня, — бесчувственно исполняет его страх.       — Да ничего не будет, — не может прервать свою сладкую истому в ней. Она громко стонет ему прямо над ухом, задирая на него ногу. Он думает только о том, как мама его любит, Силия сказала это не один раз. Вцепляется в неё посильнее, напирая только больше, почти склоняя назад к зеркалу, кусает ей плотную ткань пальто, душещипательно простонав, до последнего старается не впускать это чувство, резко отдаваясь. Он страстно застонал, тлея в судорогах всего тела, упираясь губами ей в плечо, чувствуя, как Силия его поглаживает. Ему так жарко, что Януш весь покрылся лёгкой испариной. Он слышит, как на пол выливается его вязкая слизь. Силия расставилась пошире, чтобы оно не пачкало ей чулки.       — Мне приятна сама мысль что это ты. Во мне очень много тебя, — она покоряла его этими словами, заставляла влюбиться в неё только больше. Януш целует её влажные губы, желая никогда не расцепляться с ней. Когда он был с Силией, то ему казалось, что это все, чего ему когда-то так хотелось.       — Я словно та птица в кабинете Смерти… которая сгорела…       Силия ничего ему не ответила, понимая, что Януш был в Хогвартсе. Она не отпускает его из своих томно-тяжёлых окутывающих объятий, продолжая вдыхать резкий аромат его одеколона.       — Дайте мне пару минут! — раздался весёлый непринужденный голос. Януш и Силия обернулись в сторону открывающейся двери.       — Билли? — Януш узнал этот голос. Януш не знал как оправдаться за случившееся и нужно ли? Что будет дальше?       — Джонатан…? — Билли застыл на месте, проходит несколько раз взглядом по вытянутой ноге мамы Джонатана, которой она уперлась в стену. Увидев все это, Билли стало не по себе, аж голова закружилась, он опустошенно облокотился на дверь. Билли просто пошел в туалет, забывая, что туда кто-то пошел, а ещё хотел подправить волосы, а ещё он переживал, что рубашка от Фенди помялась из-за постоянного сидения в одной позе. Чтобы выглядеть с иголочки, Билли утюжит свои вещи перед сном, дабы на людях выглядеть стильно, тратит последние деньги на фирменные лейблы, отказываясь от подарков на Рождество и обедов в школе. Билли знал, что новый — Джонатан не такой, он при них спустил огромные деньги на новые вещи, ничего не понимая в самих деньгах. Ему было не жалко тратить валюту, для него это были цифры. Джонатан странный во многом, чем и привлекательный. Рядом с ним ощущение, будто ты на другой планете, что Джонатан не человек, а инопланетянин. Вот зачем он соврал, что эта женщина ему мать? Он думал, что над ним посмеются? Так на деле сам Билли не любит своих ровесниц, это вообще распространено, вот тот же Альфред обожает толстушек, правда скрывает это, и если ты попытаешься ему об этом сказать, то он будет отрицать, пока не отстанешь.       Она очень красивая, утомлённая и вся такая завораживающая, эта самая мама Джонатана. Реддл не успел о ней упомянуть, но та сама их всех нашла. А то, как он жмётся к ней, это же видно — они любовники. Хотя… через весь этот балаган от Билли не ускользает одна важная деталь — эти двое очень похожи.       — Стой где стоишь! — резко сказала Силия, вытаскивая волшебную палочку, парень подумал, что мама его друга учительница, поэтому носит указку с собой… ему это показалось очаровательным и странным. Силия сделала выпад в его сторону одной только рукой и магл скатился по двери прямо вниз к туалетному полу.       — Что ты сделала? — Януш переживал, вышел наконец-то из неё, наспех заправляясь, чтобы подбежать к другу.       — Спасла твою задницу от тюрьмы, — запугивает Януша.       — Обливейт, — подходит к постороннему ближе, все ещё одергивая плотную юбку.       — Тебя за это не лишат палочки? — Януш смотрит на неё как щенок.       — У меня есть удостоверение. Меня свои не тронут, — убирает палочку во внутренний карман пальто. — Люди у власти вытворяют порой и не такое, — подошла она к зеркалу, начиная стирать пятна от помады. Януш подхватил Билли под подмышку, перетягивая на себя.       — При друзьях зови меня Джонатан, — улыбнулся, видя её озадаченное лицо в отражении, затем он покинул уборную, оставляя маму одну.