Перекресток миров

Крис массирует лицо Стеф в области висков и скул, пытаясь снять спазм в ее мышцах. Она лежит с закрытыми глазами и тяжело дышит, слегка вздрагивая от ноющей боли, которая в этот раз не столь сильна, как обычно. Но ей не легче, поскольку приступ затягивается и не проходит уже около часа. Каждые пять минут она говорит, что ей лучше, пытается посидеть, но не пролетает и недолгого времени, как она с силой сжимает голову, разрывающуюся от тупой боли. Крис снова начинает проходиться по всем ее болевым точкам. На личном водителе они очень быстро едут домой, где Крис сможет оказать ей более действенную помощь. Он кладет Стеф на кровать, прислоняет к ее лицу пакетик с замороженным горошком, который всегда действует как обезболивающее. Ей становится лучше. - Кристиан, - шепчет она, - я могу попросить тебя очень странную просьбу? - Конечно. - Пристегни меня наручниками к кровати. Я не хочу, чтобы все повторилось опять. - Стеф, это же небезопасно, - беспокойно отвечает ей Крис, - я не могу. - Но это необходимо, только так ты сможешь полностью контролировать ее. Я попробую написать еще одно письмо, может, она послушает теперь. Расскажи ей все, что произошло сегодня. Я не знаю, как она отнесется к тебе, но ты должен попробовать. - Я сделаю все, что смогу, но Стеф, я не гарантирую, что что-то изменится. - Не важно, - говорит она, - просто попытайся. Мне хватит и этого. Крис всегда может успокоить ее. Как бы плохо ей ни было, когда она оказывается в его объятьях, ее приступы рано или поздно проходят. Он ее лекарство. Однако всё совсем по-другому сегодня: обычно она всегда стремится заснуть, зная, что наутро проснется свежей и отдохнувшей, без этой ужасной боли, но не в этот вечер. Она боится спать, вновь отдавая в распоряжение Элли свою жизнь. Она не надеется, что план по ее спасению удался, поэтому Стеф прекрасно представляет, как тяжело Элли дался день в ее собственном теле. Глупая затея с концертом была единственной, что она смогла придумать тогда, и ей казалось это правильным решением, однако теперь она окончательно сдалась в попытках исправить хоть что-то. Она портит своему двойнику жизнь, а ее двойник - ей. Взаимная дисгармония. И Стеф уже как прежде не хочет лечить Элли, она объявляет ей войну: не захотела по-хорошему, значит, будет по-плохому. Кристиан достает из их тайной сокровищницы наручники, которые предназначаются для несколько другой цели. Теперь они выполняют свою прямую функцию - сдерживают преступника, который вот-вот должен пробудиться. Стефани немного неудобно, но она старается спать. Крис лежит рядом с ней, сторожа ее сон, совсем как делал Брэдли с Элли. Скоро они оба засыпают. Стефани видит перед собой прямоугольное окно света, приближающееся к ней во тьме. Сначала она не может разглядеть в нем никаких очертаний, но вскоре перед ней начинает проглядываться знакомое ей помещение - обеденный зал в доме Элли и Джека. Свет из окон падает на столешницу, освещая разложенные на разделочной доске овощи и зелень, в духовке греется какое-то кушанье. Стеф разглядывает комнату и всё ближе и ближе приближается к ней. Она протягивает руку, но встречает на пути невидимую преграду. Ее и комнату разделяет стена, сделанная из стекла, каким-то образом неосязаемого при прикосновении. До слуха Стеф доносятся звуки знакомой музыки - из колонок играет "Look what I've found": но песне явно кто-то подпевает. Стеф прислушивается - это же ее голос. И вдруг мимо нее кружась проплывает Элли, держа в руках огромную миску салата. - Look what I found, - напевает она вместе с мелодией, - somebody who loves me... Она ставит на застеленный белоснежной скатертью стол еду, разворачивается вокруг своей оси, и Стеф на секунду замечает ее счастливое лицо. Почему она такая радостная? - Look what I found. Somebody who carry 'round a piece of my heart just layin' on the ground, - подхватывает она слова песни, подпевая нота в ноту. Музыка заканчивается, и Элли громко кричит, привставая на мысочки: - Джек, обед готов! Стеф не верит своим ушам и глазам: в гостиную входит настоящий Джек. Она прислоняется всем телом к своему окну в этот параллельный мир, чтобы ближе разглядеть его, но у нее и без этого не остается сомнений в том, что это он. Она не моргая смотрит на всё происходящее и не может отвлечься. Еще больше ее поражает следующее: следом за Джеком в комнату вбегает девочка в милом платьице и маленьких ботиночках. - Стефания, - притворно строго говорит Джек, когда она тянет руки к столу, куда Элли уже поставила тарелку с хлебом, - а руки кто будет мыть? Девочка смотрит на свои маленькие ручки, а потом молча и очень по-деловому направляется на кухню, после чего Стеф слышит звук включившейся воды. - Уже такая самостоятельная, - шепчет Элли, подходя к Джеку, и кладет ему голову на плечо. - Вся в тебя, - отвечает он. Они стоят в обнимку, наблюдая несколько секунд за своей подрастающей дочкой, и Стеф замечает, что рука Джека осторожно касается живота Элли, и она сразу догадывается, что это значит. И вдруг она просыпается. Сон как рукой снимает. Она около минуты лежит, чуть дыша, не понимая, где она оказалась. Вокруг очень темно, но Стеф становится ясно, что находится в своей спальне, ведь рядом с ней посапывает ее милый Кристиан. И внезапно ее озаряет радостная мысль: она не поменялась с Элли телом, а осталась собой! Она обнимает своего любимого очень крепко. Спросони он не может сразу понять, что произошло, но тоже смыкает свои руки у нее на спине, обнимая также крепко. - Стеф? - неловко спрашивает он. - Да, да, да, - она целует его, - Элли больше не вернется! Теперь ей нечего тут делать. Она теперь с Джеком!!! Раздается звонок телефона. Это Брэдли. Забыв о том, что она была зла на него, Стеф отвечает. - Стефани, я скажу одно только слово, не бросай трубку, - говорит Брэдли на другом конце провода. - Нет, это ты меня послушай! Мне снилось, что Элли.. - Снова с Джеком... - Откуда ты знаешь? - Я тоже видел этот сон. И я сразу позвонил тебе... - Но как это возможно, что он жив? - Я был им. Меня перенесло в его тело как раз тогда, когда он пытался убить себя. - То есть, ты...., она молчит, пытаясь найти слова, - ты спас его? - Да. Я был не уверен, что всё получится, но теперь, после этого сна, всё стало ясно. Теперь ты больше не будешь меняться с ней телами. Ты свободна. - Да, - задумчиво говорит Стеф, - она тоже свободна. Они молчат. Им нужно многое обдумать. Слишком многое для этого разговора в 6 утра. - Я позвоню тебе утром, ладно? - говорит она, - мы еще поговорим об этом. - Да, конечно, - отвечает он, - спокойной...ночи? утра? - Спокойного сна, - спокойно говорит Стеф, - теперь как никогда он будет для меня спокойным. Она кладет трубку. Крис сидит рядом и терпеливо смотрит на нее. - Я так рад, что всё закончилось, - говорит он, глядя на свою любимую, которая и душой и телом верна теперь только ему. - Я тоже. Она рада, что теперь не будет мучить Криса испытаниями ревности, не будет путешествовать в другое тело, где жизнь, принадлежащая не ей, будет диктовать свои правила, но у нее в уме не укладывается: что же Брэдли, рад ли он также, как она? Она лежит в обнимку с Крисом, пытаясь заснуть, но сон не приходит к ней. Брэдли не спит также, как она. Его сердце наполнено истинным облегчением, а не грустью от невозможности своей любви, вопреки тому, что можно было бы ожидать от него после всего этого. Он забывает все свои душевные терзания, его мысли только о том, что Элли счастлива - ему ничего больше не нужно знать. Ему всё равно, как в логике пространственно-временного континуума и с метафизической точки зрения объяснить всё то, что произошло с ними за эти несколько дней. Его не волнует будущее, не волнует прошлое, он просто рад, что все закончилось именно так. Вся его любовь к Элли и к Стефани потерялись в лабиринтах его памяти. Он еще на пляже осознал, что мог очень легко потерять свою жизнь, если бы не спасшее его из воды существо, происхождение которого навсегда останется загадкой. Он не хочет ее решать: пусть всё будет так, как есть, неизведанным и странным, но несомненным только в одном, самом важном вопросе - Элли с Джеком теперь вместе...