«Я несла свою беду по весеннему по льду, Обломился лёд, душа оборвалася. Камнем под воду пошла, а беда хоть тяжела, Да за острые края задержалася» © Хелависа — Беда
Сириус влетел в Зал и встал, согнувшись пополам и уперев кулаки в колени. Реджина изогнула бровь и спокойно допила вино — такое поведение Блэка не было для нее в новинку. Он периодически шокировал горожан, объединившись с Киллианом и устроив марафон выпивки: «Кто-кого-перепьет», а поскольку оба умели пить, не пьянея, такое действо обычно ничем хорошим не заканчивалось. Эмма страшно ругалась и на пару с Реджиной растаскивала обоих по разным камерам, Крюк покорно молчал, привыкнув к буйному характеру жены, Сириус же сразу трезвел, хоть и кричал частенько всякую нецензурщину с повторяющимся: «Я двенадцать лет в Азкабане сидел!». Как правило после этого Реджина сдавалась и обещала насильно отпоить его зельем, Эмма предлагала просто сунуть головой в ведро с ледяной водой — Киллиану обычно помогало. Реджина отставила бокал в сторону и встала, поправив невидимые складки на платье. Сириус, ухмыляясь, любил повторять, что ей пошла бы кожаная мини-юбка и его косуха, но Королева оставляла его намеки без ответа — Бродяга он Бродяга и есть, что с него взять? Но сегодня что-то, определенно, было не так. — Что стряслось? Ты так выглядишь, будто за тобой дементоры гнались. — Так и было, Редж, эти проклятые пыльные мешки уже всю душу из меня высосали! Если там вообще что-то еще осталось… — А Патронус? — Я палочку забыл, — буркнул Сириус, озираясь, — Где-то здесь. Пришлось срочно превращаться и улепетывать со всех лап. — Что там тогда за дрянь творится? — Не знаю, твою сестрицу я не видел, — Блэк выпрямился и подошел к столику, повертел в руках бокал Реджины и плюхнулся в кресло. — Сириус, я серьезно! — Да, что, дементоры налетели на Свон, а ты же знаешь — они ее, как первокурсники распределяющей шляпы, боятся. Светлая магия, куда нам, серым… Дементоры, действительно, чаще всего обходили горожан десятой дорогой, Голд и сама Реджина справлялись огневой волной, Эмме достаточно было одного взгляда в сторону «пыльных мешков», но, вот, с Сириусом творилась настоящая беда, будто бы проклятые твари решили довершить начатое в Азкабане дело. — Они упорно пытаются меня поцеловать! А я точно с ними этого делать не хочу! — возмущенно оправдывался Сириус, Реджина покачала головой. — Ты вечно теряешь палочку, вот так и выходит. И магии не хочешь учиться. Как ты вообще Хогвартс окончил? С такой-то уверенностью в себе! — Пусть эта тайна останется со мной, Вашесство, — подмигнул Сириус и наколдовал себе стакан воды. — Но ты прибежал сюда не о дементорах говорить, — процедила Реджина и обойдя стол, опустилась в кресло напротив. — Не о них, — согласился Блэк и, подавившись, закашлялся. — И в библиотеке ты тоже уже был, и книги за две ночи прочел. — И сейчас ты спросишь меня, почему я все еще здесь, ведь достаточно всего одного визита к Голду, да и Эмма всегда поможет открыть портал, а там, волшебный боб можно на худой конец просто украсть, но тем не менее, я все еще здесь, — развел руками Сириус. — Мне льстит, конечно, твоя проницательность, так, все-таки, что стряслось? Сириус вздохнул, побарабанил пальцами по столу, наколдовал себе еще один стакан, на сей раз с виски, и взглянул на Реджину. — Спасибо, что не удерживаешь меня здесь, и что привела к книгам, и… — Сириус, брось, с романтикой и долгими тоскливыми словами благодарности — это к Снежке, на худой конец к вашему романтику — Ремусу, но не к тебе. Блэк тряхнул головой, соглашаясь. — Я пришел, чтобы научить тебя вызывать Патронуса. Только не смейся. Я… да Мерлиновы подштанники же! — Я понимаю, ты пришел оставить что-то на память. Ты вернешься в свой мир, увидишь Гарри, понянчишь сына Ремуса, но тебе придется вновь начинать всё заново. И, кроме крестника, тебя там никто не ждет. Можно, конечно, попытаться помириться с портретом матушки, но вряд ли ты настолько отчаялся. И скоро тридцать первое октября, мы оба с тобой будем пить и вспоминать: ты — Поттеров, я — Робина. И прощание выйдет смазанным и ненужным. Сириус молча кивнул и взмахнул палочкой, начиная урок. В жизни такой, как Реджина, не слишком-то и много было счастливых воспоминаний, но какие-то, все же, были: день усыновления Генри. День, когда она поняла, что больше никогда не будет одна. И Блэк улыбался, наблюдая, как из ладони Реджины — ярой противницы всех этих палочек — появляется несмелая серебристая искра. У жителей города с этим было сложнее: требовалось терпение, выдержка и глупая ухмылка на лице — визуальное изображение самого счастливого воспоминания. Но, мало помалу, в небо взлетел черный ворон Голда, — (даже у Темного нашлось что-то светлое), к нему присоединилась прыгучая белка Белль, которая через секунду тоже стала вороном, а сам Голд получил от жены подзатыльник. Видимо, ей больше нравились грызуны. Снежка и Прекрасный отпустили в Зачарованный лес пару оленей, и у Сириуса болезненно сжалось сердце. Лебедь Эммы присоединился к парящему в небе альбатросу Киллиана, и пара завороженно уставилась на двух серебристых птиц, через минуту-другую ставших одинаковыми. Руби, ликующе, проводила взглядом волчицу. Блэк гордо ухмыльнулся: не сказать, что городу так уж нужны патронусы, но ему хотелось оставить что-то на память. Реджина прикрыла глаза и выбросила вперед ладонь: к потолку взлетел серебристый феникс. — Что, черт возьми, нужно было сделать, чтобы получить себе феникса?! — горестно взвыл Сириус. — Можешь поплакать, я подожду, — ухмыльнулась Реджина, приманивая птицу, — Чем тебя собака не устроила? — Да так, родовая зависть Блэков дала о себе знать, — фыркнул Блэк и уже серьезно добавил, — Феникс — птица, чьи слезы излечивают даже смертельные раны, чья песня вдохновляет на новые свершения, чье сердце сгорает лишь для того, чтобы вновь возродиться, и чье пламя уничтожает даже самое темное Зло… — Ну вот, а говорил, что не любишь напыщенные речи, — поддразнила Королева, — Давай выпьем, раз нам так мало осталось. — Я плохо на тебя влияю. — Я привыкла связываться с разбойниками. Реджина знала, что совсем скоро он уйдет, она даст ему на прощанье портал-ключ и будет долго всматриваться в пустоту у черты, но этим вечером пошел снег, в камине трещит пламя, а феникс дразнит собаку в главном Зале, и можно на миг сделать вид, что даже злодеи имеют право на счастье. — Ты не злая, Редж, нет. — А какая тогда? — устало спросит Королева. — Одинокая.Патронус для Королевы
21 октября 2018 г., 20:43