Огневиски и бурбон

«Жизнь, полная радости, Расти и продолжай сиять. Пой все, что не издано, Люби все, что не сказано. Вот вся моя искренность, Вся нежность моя Разложена На ноты. На фразы» © Немного Нервно — Жизнь, полная радости

      Реджина небрежным движением погасила ночник и в темноте придвинулась поближе к Сириусу. Новый день принес новые открытия и разбередил старые раны. Запутанная ситуация со множеством неизвестных и вовсе стала походить на карту незаконченных нумерологических рассчетов, на которую, вдобавок, еще и кто-то пролил кофе. Однако, деятельного и вечно беспокойного Блэка трудности не пугали: его друзья живы, и значит, время расставит всё по местам.       Реджина вздохнула и закрыла глаза. Хотелось просто сидеть в темноте и не думать о том, какую еще встряску им подкинет грядущий день. Сириус, конечно, шутил и бравировал, но, как Реджина уже выучилась понимать, всё это было лишь реакцией на стресс. А шокированно удивляться было от чего!        — Ты как, вообще? — шепотом спросила она. Сириус пожал плечами.        — Путанно. Не каждый день на твоем пороге появляется твой давно почивший брат, просит прощения, да еще и рассказывает такие истории, от которых мозги в трубочку сворачиваются!        — Да ладно? Что тебя больше всего шокировало? То, что родители живы и чтут традиции Рода, или то, что Регулус стал примерным семьянином и всячески помогает Поттерам? Ты же видишь: их, так же, как и нас, продолжает грызть совесть за прошлые грехи.        — Не знаю, Джина, оба пункта, видимо. Мой мир встал с ног на голову, я теряюсь, и они теряются, но вдобавок все мы счастливы. И это так странно…       Реджина подвинулась ближе и положила подбородок ему на плечо.        — Мы уже забыли, как это — быть счастливыми. Потому нам странно.        — И это еще мягко сказано!       Не далее, как сегодня утром, когда Лили насильно растолкала ушедших спать далеко за полночь мужчин и усадила завтракать блинчиками с патокой, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Джеймс, не глядя, поприветствовал вошедшего.        — А, Регги, это ты, проходи, садись завтракать.       Сириус в это время завершал утренний моцион в ванной, и его веселые песни из душа слышались на весь дом.        — Я тебе не твои дружки-Мародеры, Джеймс, — поморщился Регулус, — Я, вообще-то, пришел пригласить вас на Рождество, маман дает бал, и ваше присутствие обязательно. Ну и узнать новости. Солнцестояние… Ну и, вот.       Лили застыла у плиты: как раз об этом они вчера забыли упомянуть: о хороших отношениях с семейством Блэк, о еженедельных визитах Регулуса и, в общем-то, о дружбе слизеринцев и гриффиндорцев, на которую изначально мало кто надеялся.       Гарри, зевая во весь рот, вошел в кухню и сонно поприветствовал собравшихся. Регулус выронил из рук фарфоровое блюдо.        — Гарри… Мальчик мой, ты жив?!        — Эм… А…Вы… — нелепо начал еще не проснувшийся Гарри, Регулус на его лепетания даже внимания не обратил, бросившись обнимать. Поттер-младший вытаращил глаза на мужчину, смутно знакомого по старым фото, найденным однажды во время уборки в поместье Блэков. Лили шепнула одними губами: брат Сириуса.        — Что же вы молчали? Что же сразу не сообщили мне? — негодовал Блэк, а Гарри всячески изображал радость встречи: кто их знает, в этом мире, с их запутанными родственными отношениями.       Сириус же выбрал самый подходящий момент, чтобы появиться в кухне.        — «Спите спокойно, веселые гиппогрифы!» — пропел он и осекся на полувздохе — прямо перед ним, счастливо рассматривая Гарри во все глаза, стоял тот, кого он даже во сне никогда не видел. Тот, кого он бил до синяков в юности, и кому таскал конфеты ночами из кухни в детстве. Тот, кому читал сказки о Трех братьях и разыгрывал сценки, доводя матушку до истерического припадка. Тот, кому он так и не простил его безрассудство. И тот, чью смерть так и не простил себе самому — его брат. Регулус почувствовал, что кто-то слишком пристально на него таращится, и обернулся. Сириус ощутил, как у него подкашиваются ноги, и практически рухнул на колени.        — Рег… Регги, прости меня… Прости…        — Сириус… Но, как? — чуть слышно произнес Регулус и, не дожидаясь ответа, сгреб брата в медвежьи объятья, совсем не свойственные впитанной с молоком матери натуре аристократа.        — Я так понимаю, завтрак отменяется? — произнес голос из дверного проема, и в кухню вошел Ремус. И круг удивлений и встреч начался заново.       Когда всеобщая сумятица улеглась, и все, наконец, обрели способность внятно выражать свои мысли, Лили еще раз усадила всех завтракать. Ремус занял место во главе стола и с исследовательским интересом приготовился раскладывать по полочкам занятную ситуацию. Регулус и Сириус, нарушив все протокольные правила, переговаривались с набитым блинчиками ртом.        — То есть, маман жива, здравствует и дает балы каждый праздник?        — А с чего бы ей быть мертвой? Конечно, твое исчезновение ее подкосило, хоть окружающие и хотели бы думать иначе, но в целом, все в порядке. Маман принимает у себя в гостиной элиту, из круга уцелевших аристократов, что остались верны своим идеалам, нянчит внуков и изводит отца капризами.        — А отец что?        — Отец собирался повесить на меня обязательства по управлению нашими активами и поместьями, а после сделать меня главой Рода, но раз уж ты так вовремя вернулся… — белозубо улыбнулся Регулус.        — Даже не думай, сопляк! Ты не будешь перекладывать на меня свои обязанности! — рявкнул Сириус, вмиг растеряв утренние муки совести.        — Да-да, конечно, я так отцу и скажу, и про кольцо с девизом Рода тоже обязательно поведаю, вот он обрадуется!       Сириус уронил голову на стол, пробурчав оттуда:        — Мне не отвертеться от этой встречи, да?        — Ни в коем случае. Да и я всё в толк не возьму: чего ты так боишься? Они даже твой брак с Реджиной одобрили, что сейчас может пойти не так?       Ремус, молча наблюдавший за этой семейной сценой, переглянулся с Джеймсом, разделяя мнение насчет раздражающих аристократических замашек воссоединившихся братьев, и заявил:        — Не хочу нарушать вашу идиллию, но, Регулус, может ты все подробно расскажешь? Начиная с того момента, как Сириус с Реджиной растворились в воздухе семнадцать лет назад.       Регулус побледнел, откусил от блинчика и нервно кивнул.        — Ты это специально, да, Матерый?        — Нет, — Ремус взглянул поверх очков и улыбнулся, — Я, просто, не хочу, чтобы Бродяга рухнул в обморок от предстоящей встречи с родителями, тащить-то его до дивана мне придется.        — Да, вообще-то, нечего рассказывать… Когда о вашем исчезновении стало известно матушке, она обвинила во всем меня. Я, ведь, знал о том, что вы что-то задумали, что-то недозволенное и очень рисковое. И должен был ей сообщить, но утаил, а теперь Род лишился Главы, она лишилась сына, и далее по списку: я гнусный предатель, недостойный сын, осквернитель Рода, приведший домой обедневшую аристократку, и всё такое… А ты — самая яркая звезда небосклона, слинял в самый неподходящий момент и оставил маменьку страдать, — закатив глаза, пояснил Регулус, — Ну, ты знаешь нашу мать, кому я рассказываю? Словом, был большой скандал со слезами и нюхательными солями, пока отец не стукнул кулаком по столу и не заставил ее замолчать. Было решено, что со временем я стану Наследником, а пока что — буду всячески помогать Поттерам, стану фактическим крестным для Гарри и… буду ждать твоего возвращения. Это очень хорошо, что вы живы, и всё остальное, но я почти два десятка лет себя грыз, проклиная твое упрямство: почему ты не пришел за помощью?! Твоя самоуверенность когда-то должна была тебя погубить!        — С каких это пор ты цитируешь матушку? — иронично спросил Сириус, про себя отмечая насколько же, все-таки, Регулус оказался прав в своих обвинениях. А он вдруг от души хлопнул брата по спине и пробормотал:        — Как же я рад, что ты вернулся, облезлый ты Грим!        — Так ты женился, Рег? На ком?        — На Пандоре Олливандер, ты еще со школьных лет крутили роман, и когда мама узнала, что у жены именитые предки, она чуть-чуть поутихла, а когда родилась Луна, то и вовсе растаяла. Луна, конечно, мало общего имеет с созвездиями, но маман одобрила. А сейчас мы второго ждем. Моя жена — выдающаяся ведьма, хоть многие и считают ее странной, но она тебе понравится, хоть и жаль, что вы ее не помните. Она видит будущее, и предсказала появление Олененка и Грима. А я слишком туго соображаю, чтобы свести два и два, — довольно пояснил Регулус.        Сириус и Гарри шокировано переглянулись: Луна Лавгуд теперь совсем не Лавгуд, а очень даже новая родственница!        — Да, моя крестница — настоящее чудо, — согласился Ремус, про себя смеясь над смятением друга. Он, в отличие от Регулуса, давным-давно уже всё понял, еще после патронуса от Лили вчера ночью и сумбурных новостей.        — А остальные как же? — придя в себя спросил Сириус.        — Белла исчезла незадолго до вас, ты каким-то образом помог ей избежать навязанного брака и спрятал подальше от бдительного ока дядюшки с тетушкой, потом приходили вести, что она в другой стране, вышла замуж за какого-то Джефферсона, завела детей, но здесь они больше не появились. Жаль, матушка скучает. Андромеду убило отрикошетившее заклинание… Тонкс сложно переживала смерть матери и потерю ребенка впоследствии, прости, Ремус, — извиняясь, добавил Регулус, — Люциуса упекли в Азкабан еще в восемьдесятом, когда Цисси ходила беременной Драко, и выяснилось, что Малфой применял к ней Непростительные. Пришлось срочно сватать Нарциссу, и тут наш хороший друг Северус очень пригодился, особенно, когда выяснилось, что ребенок-то у Циссы от него — Сириус закашлялся, Регулус сделал вид, что не заметил, и невозмутимо продолжал, — Они поженились и благополучно живут уже почти восемнадцать лет, Нарцисса родила девочку, Северус дает отцу фору в зельеварении и по воскресеньям обыгрывает дядю Альфарда в шахматы…       Сириус просиял, как всегда выудив из монолога брата главное.        — Дядя Альфард жив?        — А что ему сделается, старому пню? — поморщился Регулус, — Он и маменька всю душу из меня вытянули, обвиняя в том, что тебя не уберег!        — Ты мне нянька, что ли, Рег?        — А это ты у матушки спросишь, сам лично и спросишь!       Потом последовал длинный обмен любезностями, в ходе которого каждый понял простую истину: все винили себя и, фактически, не были виноваты ни в чем. Так распорядилось время, по таким правилам сыграла реальность, но совесть доводами рассудка не заглушить, как за одну ночь не избавиться от кошмаров, которые грезились без малого почти два десятка лет. Никто не виноват, и каждый обвинял себя. И расставить по местам правых и виноватых сможет только время.        — А что, если я скажу вам, — лукаво начал Сириус, обращаясь к Ремусу, — Что есть шанс вернуть и Беллу, и Андромеду и твоего сына? С последним мне, правда, понадобится помощь Гарри, но в целом, это реально.       Когда удивленные возгласы, перемежаемые с ругательствами, утихли, Блэк поведал долгую и запутанную историю об Арке, порталах, магии Рода, покровительстве Грима и том мире, в котором всё было иначе, и куда ни он, ни Реджина, ни Гарри не хотели больше возвращаться.        — Ты еще спрашиваешь, блохастый плут, — совсем неинтеллигентно начал обычно такой культурный Ремус, — Веди меня к сыну! Или веди его сюда! Мы семь месяцев впустую потеряли!       Конечно, друг имел полное право терять терпение и обзываться всякими словами, Сириус не обижался, он лишь чувствовал, как в груди разливается приятное тепло от того, что он в кои-то веки успел, и у Ремуса теперь будет то будущее, которое он заслужил.        — И Дромеду приведи, — добавил Регулус со вздохом, — Сам знаешь, нас всегда было пятеро.       Сириус серьезно кивнул в ответ.