«Дай мне еще сказать Я не беру в этот путь никакой надежды. Дай мне еще сказать После тебя ничего не будет по прежнему. Я отвожу глаза Ты как повешенный тянешься к небесам, А я уже не держу — я делаю шаг назад» © Екатерина Гопенко — Шаг назад
2 июня 1978 года. Солнце ослепляюще било в глаза. Ладонь ощупывала покрытую травой поверхность, где-то над ухом жужжали пчелы и благоухал вереск. Вдалеке смеялись дети, перекрикивались между собой птицы, и слышался плеск воды с то ли гуляющей рыбой, то ли существом покрупнее. Реджина перевернулась на бок и со стоном открыла глаза: нужно вставать и понять, куда же это ее занесло, и что делать дальше. Затылок ныл от тупой боли, словно бы при падении она успела приложиться им о камень, каких здесь превеликое множество, вдобавок болела правая рука. Вывих? Ушиб? Перелом? Реджина досадливо помотала головой: потеря правой руки или ее временная бездейственность могла стоить ведьме жизни, так как не во всех заклинаниях можно было задействовать левую руку, а некоторые из них и вовсе требовали для верного наложения обеих конечностей. Кто знает, в какой именно мир ее перенесло отчаянное желание убраться восвояси из Зачарованного Леса? Реджина подтянула колени к подбородку и с трудом поднялась на ноги: как ни усердствовала матушка, и как ни старался Румпель, а она так и не научилась перемещаться без последствий для собственной жизни и здоровья. Если бы враги вздумали ее погубить, им бы не нужны были хитрые ловушки и страшные заклинания, им достаточно было бы погонять ее по Зачарованному лесу, перемещаясь через каждые десять метров, и она бы загоняла себя саму до смерти, пытаясь удержаться в вертикальном положении. Реджина отряхнула платье, на которое налипли мокрые от прошедшего накануне дождя листья, и оглянулась — парило нещадно, на западе сгущались тяжелые хмурые тучи, к вечеру быть грозе. Когда первая радость от того, что ей удалось исчезнуть из Зачарованного Леса схлынула, стало по-настоящему не по себе от того, что делать дальше. Один лес сменился другим, один мир, таивший в себе угрозы, перерос в другой, и если дома хотя бы было ясно, как себя вести, то тут каждая, вырастающая под ногами тропа, могла в любой миг закончиться обрывом. Реджина приказала себе не паниковать раньше времени, торопливо развязала завязки тяжелого бархатного плаща, в спешке схваченного из дома, и перекинув его через руку, пошагала на слышавшиеся вдали голоса. Трава мягко приминалась под ногами, о чем-то шелестела листва, и солнце ярко светило сквозь кроны деревьев. Реджине, отвыкшей от света и тепла за время, проведенное в родовом замке, хотелось просто идти вперед и не думать ни о чем. Но справа послышалось какое-то движение, и к ней вышел огромный крылатый конь, вороной масти, больше похожий на скелет, обтянутый гладкой шелковистой кожей. Морда его напоминала драконью, из тех, что Реджина частенько видела в библиотеке замка Румпеля, и на ней были расположены большие, широко открытые светящиеся глаза, без зрачков. Реджина, как загипнотизированная, протянула ладонь к кожистой лошадиной морде, но в эту же секунду странный пришелец растаял без следа. Она потрясенно помотала головой и пошла дальше. Через некоторое время таинственный лес закончился, и показалась поляна, покрытая травяным изумрудным ковром. Вокруг нее располагались трибуны со сплошными деревянными скамьями, а в центре, очевидно, находилось поле для некой игры, названия которой Реджина не знала. Над головой носились игроки, то и дело уворачиваясь от летящих прямо на них мячей, и метлы со свистом разрезали воздух. Реджина пожала плечами и поскорее поспешила прочь от странного места. Один из игроков — рослый брюнет спортивного телосложения, одетый в майку с черепом, на несколько секунд завис в воздухе, рассматривая незнакомку, после чего получил по затылку перчаткой и набросился на товарища: — Фрэнк, смотри, куда швыряешь! — В тебя и швыряю, Блэк, ты даже в воздухе ни одной юбки мимо себя не пропустишь, а у нас матч — весело ответил темно-русый парень, одетый по уставу, в спортивную форму Хаффлпаффа, и вновь вернулся к воротам. А тем временем Реджина приблизилась к поражающему воображение замку и в нерешительности замерла в нескольких метрах от тяжелых кованых ворот. Украшенные шпилями башни, казалось, упирались в небо, а красочные витражи, о которых Реджина часто мечтала в детстве, играли на солнце всеми оттенками цвета. Пребывая в полном смятении от того, где же она, все-таки, оказалась, Реджина дотронулась до руны, означающей «Уверенность», и дверь с грохотом распахнулась сама-собой. Лишь только пришло время переступить через порог, как раздался хлопок, и появившееся следом забавное лопоухое существо затараторило: — Добро пожаловать в Хогвартс — школу храбрых и добрых, бесстрашных и мудрых, волшебство подарит тебе новый мир, а Тинки накормит вкуснейшими пирожными! — Школа? Я попала в школу? — не веря своим ушам, переспросила Реджина. Существо приосанилось. — В самую что ни на есть прекрасную школу, которая укажет верный путь! Реджина удивленно почесала подбородок: нет, в этом, определенно, была какая-то странная ирония. Когда она убегала из Зачарованного Леса, пытаясь успеть раньше упорствующих в ее поисках матери и Румпеля, то раздумывала над тем, чтобы продолжить учиться и дальше, а затем — отыскать свой собственный путь, а не путь королевы разваливающегося от бесконечных войн и бедности государства, который всеми силами пыталась навязать ей мать. Да и потом, ее всегда привлекала магия, неизведанные миры, возможность перенаправлять свои чувства в разрушительную или созидательную силу, словом, она была не против постигать реальные чудеса и дальше, но чтобы школа? Тем временем лопоухая незнакомка уже сцапала ее за рукав и потянула внутрь: — Пойдем-пойдем. Надо поесть. Надо отдохнуть. Надо выпить тыквенного сока. Тинки знает. При слове «тыква» Реджина поморщилась, вспомнив, как Румпель учил ее справляться с огневой волной, и сколько тыкв полегло в той неравной битве со стихией. — Тинки — это ты? — Тинки-Тинки. Тинки — главная на кухне! Тинки следит за Главным Залом и знает все секреты! — гордо кивнула лопоухая. — Но кто ты? — Мисс из чужих мест, — понимающе протянула Тинки, — Мисс видела чужой мир, неизвестный и пугающий… Но Тинки эльф, она поможет. Пойдем. Только Реджина переступила порог, как на нее хлынули запахи сырости, еды и лилий, которые кто-то зачем-то разбросал по замку. Пытаясь удержаться на ногах, Реджина схватилась за каменную кладку, к горлу подкатила тошнота, зазвенело в ушах, и она потеряла сознание.***
В гостиной Гриффиндора чуть слышно потрескивал камин, несмотря на теплый июньский вечер, пришедший с запада дождь принес с собой прохладу снаружи и противную сырость внутри. Камин украшал Кубок школы — главное достижение прошлого года, заработанное потом, кровью, проделками и уловками, совсем не достойными учеников самого храброго и честного факультета. На журнальном столике стояла тарелка с обгрызанным по краям пастушьим пирогом, все еще теплым, а на ковре возлежал всё тот же мальчишка-вратарь, переодевшийся и умывшийся, и выговаривал другу, чья вихрастая голова торчала прямо из камина. — Ну что, что там? Рассказывай, скорее! — А что? Мы разбили «барсуков» в пух и прах, если так и дальше пойдет, то кубок Квиддича наш, — лениво отозвался «вратарь», хрустя яблоком. — Да зачем мне Квиддич? — нетерпеливо отмахнулся его собеседник, — Ты не забывай, что «змеи» — наши главные противники, а пока твой брат на каникулах, и ты подменяешь Гидеона на воротах, толку от вашей победы никакой. — Ты скучный, Джейми, мог бы и порадоваться, как я тут из кожи вон лезу, пока вы там прохлаждаетесь, — ворчливо отозвался брюнет, запуская в пламя огрызком. — Отвали, Сири, я тебя звал с собой раз десять, так что ты сам виноват! — Ну да, уйти и оставить без присмотра нашу «шерстяную проблему»? Сам дурак, твои лилии сегодня шороху наделали, так что радуйся, что ты на каникулах! Вихрастый мальчишка оживился. — А ну, ну?! Прекрасная Лили обрадовалась моему подарку? — Нет, но ему очень не обрадовался Дамби, когда обнаружилось, что у новенькой аллергия на лилии и она рухнула в обморок прямо на пороге. — Какая новенькая? Какая аллергия? А где Лили? — А Лили уехала еще сегодня утром, ее пригласила в гости Алиса. И я тебе говорил, что она терпеть не может лилии? Радуйся, что твой подарок остался незамеченным! — А что за новенькая? — Не знаю, надо выяснить. Она появилась сегодня днем, как раз, когда мы играли, и через десять минут все уже подняли переполох из-за загадочной аллергии. — Ладно, то, что ты ни одной юбки не пропускаешь, это мы уже поняли, — отмахнулся Джейми, — Что тебе еще удалось узнать? — Совсем мало. В Запретной секции есть книжка по анимагии, но она зачарована от таких, как мы. Нужно искать способ обойти заклинание. Я что-нибудь придумаю. А пока что, схожу-ка в Больничное крыло, а ты думай следующий раз, что дарить «прекрасной Лили», — с этими словами «вратарь» поднялся на ноги, схватил со стола нсколько оранжевых предметов, и вышел из гостиной.***
Реджина с трудом пыталась сфокусироваться на сидящем около ее кровати мужчине, одетом в ярко желтые одежды. Он что-то говорил и говорил, но смысл ускользал от ее воспаленного сознания. — Что со мной? — удалось, наконец, пробормотать Реджине. — А, чудно, вы проснулись! — мужчина чуть не захлопал в ладоши, — С вами случилось ментальное и физическое истощение, резкий запах цветов сыграл решающую партию, и вы потеряли сознание. Не переживайте, несколько дней в больнице — и вы будете как новенькая. Перемещение во времени, это, знаете ли, не шутки. — Откуда вы знаете? — вскинулась Реджина и тут же вновь обессилено упала на подушки. — С утра охранные щиты Хогвартса зафиксировали вмешательство в нашу временную линию, а к обеду на пороге появились вы. Я не буду пока распрашивать вас о причине визита, но я вижу, что вам нужна помощь, и школа готова вам ее предоставить. — Но кто вы? — Я — Альбус Дамблдор, милочка, директор Хогвартса. Мы должны придумать вам подходящую легенду, которая не вызвала бы ни у кого лишних сомнений, и я вынужден просить вас держать в тайне то, что вы прибыли из другого мира. Потому пока что, а я уже слышу, как к вашей палате подбираются любопытные уши, охочие до красивых девушек, запомните, что вы прибыли из Салемской Школы Ведьм, Реджина, и выздоравливайте. — Откуда вы знаете, как меня зовут? — О, мисс, позвольте старику его маленькие секреты, — ответил Дамблдор, подмигнув Реджине поверх очков, и встал, собираясь уходить. — Эм, профессор, можно войти? — послышалось из-за дверей, и в палату не дожидаясь ответа вошел уже виденный утром мальчишка, в яркой майке с какой-то эмблемой и черных потрепаных джинсах. Серые глаза смотрели с пронзительным интересом, словно бы вмиг разгадывая все тайны. — Проходите, мистер Блэк, я оставлю нашу гостью на ваше попечительство. Не делайте глупостей! — строго напутствовал Дамблдор, и взмахнув полами своей широкой мантии, вышел вон. Вышеозначенный Блэк оседлал стул, придвинувшись почти вплотную, и протянул покрытую мозолями ладонь: — Привет, я Сириус, Сириус Блэк, мои предки заморочились с именами, но ты привыкнешь. И это из-за моего друга ты сегодня днем рухнула на ступени школы. Реджина смущенно ответила на рукопожатие и пробормотала: — Меня зовут Реджина Миллс, и я не хотела доставлять вам неудобства. — Брось, начнется учебный год, и ты поймешь, какими бывают настоящие конфузы, — поиграв бровями, ответил Сириус, — Ты из Штатов, что ли? Другой акцент. Реджина похолодела, но потом вспомнила разговор с директором и ответила: — Да, я из Салемской Школы Ведьм. — Оу, как скучно! — протянул Сириус, — Там же одни девчонки! Но ничего, мы это поправим. — Ты всегда такой? — Какой? — Самоуверенный! — фыркнула в ответ Реджина, но Сириус лишь закатил глаза. — Это ты меня еще плохо знаешь. Ах, да, я же тебе подарок принес! — с этими словами он залез в карман и выудил наружу три оранжевых шарика, вкусно пахший чем-то напоминающим лимон. — Что это? — спросила Реджина, смущенно принимая гостинец. Никто, кроме Дэниэла, никогда и ничего ей не дарил. — Это мандарины. Мой дядя Альфард греет кости в Испании, вот, говорит, что они там на каждом дереве растут, и привез мне подарок. — Спасибо, — прошептала Реджина, — Мне никто никогда ничего не дарил… — Это плохо, — серьезно ответил Сириус, — Но мы это исправим. Ты поправляйся, а я завтра еще принесу. После этого он исчез так же стремительно, как и появился, а Реджина положила загадочные мандарины на столик и улыбнулась: возможно в новом мире всё было не так уж и плохо?