«Она приходит домой и снимает все серебро И тонкие пальцы дрожат разливая чай Сегодня она приглашает к себе врача Если от одиночества лечат впрок» © Немного Нервно — Витражи
Туман заползает во все трещины и щели, которые только можно отыскать в этом городе дождей, отрезанном ото всех. Капли дождя барабанят по крышам, перезвоном наигрывают замысловатую мелодию на водосточных трубах, проникают во сны. Кажется, что эта вечная непогода знает о тайнах горожан гораздо больше, чем им бы того хотелось. Вечная осень с привкусом дыма и горечи правит городом без магии. Город полнится слухами, город жаждет знать правду. У правды цвет крови и кислый вкус, она преследует память, выжигает мечты, превращая их в пепел, отравляет существование, которое никак не назвать жизнью. Свет луны проникает сквозь витражное стекло заброшенного склепа, невесть кем поставленного среди леса непонятно для каких целей. В лесу сыро и пахнет недавно прошедшим дождем, вдалеке все еще бушует гроза, молния всполохами вспарывает небо, оставляя по себе лишь ужасающую пустоту и благоговейный ужас. Королева любит ненастье, любит ощущать себя единой со стихией, пробовать на вкус соленые брызги, принесенные ветром с моря, подставлять лицо ветру и закрыв глаза, поверить на миг, что всё в ее жизни еще можно исправить, и будущее светит Полярной Звездой, а одиночество — это просто кошмарный сон, от которого еще можно проснуться. Реджина вздыхает, проводит ладонью по лицу, отгоняя липкое наваждение, и трогает резную ручку двери, ведущей в склеп — ее тихая гавань, ее священный уголок, где можно скрыться от проблем, подаренных ей этим жестоким миром, созданным ее собственными руками. Реджина не помнит многого из той роковой ночи Зимнего Солнцестояния, разделившей ее жизнь на счастье и беспросветную ночь, которой нет конца. Закрыв глаза, она по-прежнему видит схватку с Темным Лордом, всполохи магии, силу, текущую по венам, и ослепительно белый свет. Реджина не знает, что конкретно сделал Сириус, когда волшебство чуть не затянуло их за грань жизни и смерти, ведь именно междумирье находилось за Аркой Зеркала Желаний, но каким-то образом он сумел этому помешать. Реджина знает, что им удалось отразить атаку Лорда, и, очевидно, они даже победили, пусть еще не все Хоркруксы были найдены, пусть они не оставили друзьям никаких объяснений своим действиям, одно было ясно: Волдеморт исчез за Аркой, в то время, как ее и Сириуса затянуло по разные грани Зеркала. Стоило признать, что они рассматривали подобный вариант развития событий. Если силы Рода окажется недостаточно для противостояния Лорду, магия возьмет своё, но попросит за чудо роковую цену, и цена эта — любовь, неделимая и неподкупная величина. Сколь бы цинично не размышляла Реджина, по щекам предательски бежали слезы. Она очнулась в мире без магии, в собственноручно созданной тюрьме. Реджина не понимала, где оказалась, магия не откликалась на зов, патронусы растворялись, не сумев достичь цели, горло сжимало отчаяние. Реджина помнила, как долго бродила по городу со странным названием Сторибрук, ища хотя бы намек на то, как ей отсюда выбраться, а потом случайно забрела в лавку ростовщика. О, да! Она знала Румпельштильцхена, даже боялась его когда-то, но сейчас, пройдя несколько кругов ада и не сумев отыскать выход, она была рада ему, своему учителю и наставнику. Румпельштильцхен, казалось, и сам всё знал без ее сбивчивых объяснений и нелепых оправданий, как и положено Темному. Стоит отдать ему должное, он всучил ей в руки чашку травяного чая и заявил без экивоков: — Не знаю, дорогуша, что ты себе надумала, но уверяю тебя, мы с тобой точно не состоим в родстве, хотя ты была моей ученицей, притом, самой лучшей. — А моя мать? — только и смогла пролепетать в ответ Реджина. — Там, где ей и положено быть: играет роль Червовой Дамы в Зазеркалье. Реджина спрятала лицо в ладони, постепенно разгадывая жестокую загадку, загаданную ей магией: ее жизнь пошла по третьему пути, начала которого Реджина не знала. Она не вернулась в свой мир, хотя Зачарованный Лес изначально казался неплохой перспективой, и дорога в мир Сириуса была для нее закрыта, о чем ей ежечасно напоминало кольцо с рубином: для того, чтобы пройти за Грань Зеркала, нужно обладать магией Блэков или покровительством Грима, а как бы Реджине этого не хотелось, магия Рода приняла ее не до конца, они так и не успели связать себя узами брака, Реджина не стала Леди Блэк и не получила покровительства Грима, потому волшебство и наказало ее, дерзнувшую пойти против древних законов и обмануть само время: оно даровало ей третий путь, полный ошибок и разочарований, созданных другими героями, пошедшими по неверному маршруту. — То есть, ты знаешь, что я — это не Злая Королева, которая это всё создала? — после некоторого молчания прошептала Реджина. Румпельштильцхен внимательно ее осмотрел и чуть качнул головой. — Знаю, ты слишком слаба для Злой Королевы, но за тобой стоит магия нездешних мест, и силе этой нет равных, но проблема в том, что твоя альтер-эго сама вырыла себе могилу и лишила нас волшебства. — Волшебства этого мира, быть может, — пробормотала Реджина, — Но я знаю парочку фокусов. Expecto Patronum! — Грим, прыгнувший ей навстречу, отозвался болью в сердце и смутной надеждой на то, что еще не всё потеряно. А пока что ей предстоит научиться жить навязанными ролями и принять грехи, которых она не совершала: грехи Злой Королевы.***
Каждый новый день приносил новые разочарования, Реджина видела, каким мог бы стать ее путь, если бы она однажды не попросила у Зеркала новую судьбу, видела, до чего ее довела бессмысленная ненависть, и каждый день тонула в одиночестве. Ее ненавидели здесь, боялись, презирали и ненавидели. Румпельштильцхен, правда, устав от ее бессмысленных скитаний по улицам и улочкам, частенько приглашал ее к себе в лавку, поил чаем с травами и рассказывал истории об иных мирах. Он просил ее вспомнить, куда Злая Королева спрятала дорогого ему человека, и Реджине очень хотелось ему помочь. Мешанина из чужих воспоминаний и ее собственные, которые отчаянно хотелось сохранить, лишь мешали делу, тогда-то Темный и научил ее делать ловушки из ловцов и фильтровать плохое. Плохого было больше. Память сочилась ядом и ненавистью, болью и одиночеством. Реджина терпеливо отсеивала чужие воспоминая, сохраняя свои, как драгоценные жемчужины или цветное стекло, из которого потом можно будет сотворить витражи. Удивительным образом все заклинания, выученные в мире Сириуса, здесь действовали, имели силу зелья и выполняли свою функцию патронусы, но грань, отделяющая город от иного мира, так и оставалась нерушимой. Реджине оставалось лишь ждать воплощения очередного Пророчества, в котором был замешан мальчик и некая Спасительница, и создавать из своих воспоминаний витражи. Одно радовало: ей удалось вспомнить, куда Злая Королева спрятала Белль и вернуть ее Румпельштильцхену. Тогда-то он и дал ей совет. — Я хотел бы тебя ненавидеть, но ты не Злая Королева, хотел бы восхищаться, но тебя создал не я, ты принадлежишь другому миру, тебя хранят иные силы, и мне очень бы хотелось попытаться отправить тебя домой, но я не могу, только тот, кому принадлежит твое сердце, способен это сделать. Он вернется, вы еще встретитесь, я вижу это, а пока тебе придется ждать. И любить мальчика, которому суждено привести в город Спасительницу. Ты станешь ему матерью, как стала для тех детей, ради которых была готова пожертвовать всем, и он подарит тебе счастье. Так Реджина узнала о Генри и о намерении Королевы его усыновить. Горечь подступала к горлу, одиночество сводило с ума, сны о другой жизни преследовали ее наяву, она решилась. Решилась стать нужной. Хотя бы ненадолго подарить ребенку счастье. Впереди ее ждало лишь ожидание и витражи.***
Реджина опускается на пол склепа и поднимает голову, всматриваясь в разноцветные стекла, на которых скрыты картины чужой жизни, произошедшей не с нею. Это было так давно — четыре года счастья, дружбы и любви, четыре года, прожитые со Стаей, которые изредка приходят к ней во снах. И тогда она приходит сюда и вспоминает. Снаружи идет дождь, ветер приносит запах грозы и Огневиски, рыдания подступают к горлу, у Реджины сжимается сердце. В такие ночи образ Сириуса преследует ее повсюду, ей слышится его голос, чудятся песни, что он любил наигрывать на гитаре, видится пронзительный взгляд серых глаз, который смягчался, стоило ей появиться на горизонте. Где он сейчас? Кто рядом с ним? Какие он видит сны? Какие запахи ему приносит ветер? Что стало со Стаей и Родом? Реджина запрокидывает голову назад и смеется безумным смехом утратившей всё женщины. Она не знает, сколько прошло лет и какой год на календаре. Она устала искать правду, и ответ на извечное: «Почему?» затерялся где-то в бездорожье ее бесконечных скитаний. Да, у нее есть Генри, ей удалось наладить отношения с горожанами, герои вспомнили всё и даже не убили ее сию секунду, да и Спасительница оказалась доброй приятельницей, не раз выручавшей Реджину из беды, но в этом мире ей по-прежнему нет места, а дорога домой недосягаема, как этот осенний туман, потому Реджина приходит сюда и пытается вспомнить, были ли в ее жизни эти четыре года, наполненные светом и любовью? Кажется, что Сириус совсем рядом и невероятно далеко. Реджина проводит ладонью по прозрачному меху серебристого Грима и позволяет слезам бежать по щекам. Лунный свет проникает сквозь витражи. В созвездии Большого Пса ярко светит звезда Сириуса. У Реджины не осталось сил верить. Но она по-прежнему надеется.