Огневиски и бурбон

«Мечтать И в радости, и в беде — Как двенадцать из тех, Кто слышал этот прибой. Я там, Где солнце и пустота, Но дай мне один из ста — И я вернусь за тобой.» © Немного Нервно — Лиссабон

      Он опоздал. Легкие жгло от нехватки дыхания, кровь пульсировала в висках, руки сводило судорогой, он всё силился выплыть из мутных вод, в которых тонул, казалось, целую вечность и не мог. Он замешкался всего на долю секунды, позволил себе сделать вдох, уверовав в их безоговорочную победу, и промедление стоило ему всего.       Сириус подтянул согнутую в колене ногу к подбородку и долгим взглядом всмотрелся в огрызок луны, что виднелся сквозь проржавевшие решетки самой надежной, по мнению волшебного мира, тюрьмы — решетки Азкабана.       Почему-то придя в сознание на сыром и мокром полу, устланном каким-то тряпьем и усыпанном собачьей шерстью Сириус даже не удивился: примерно чего-то такого он и ожидал от альтернативной реальности, когда шел на сделку с Зеркалом. Уверенность в победе над злом в своем мире огнем горела в сердце, и это давало ему силы бороться.       По ту сторону Грани, собирая последние силы для финального удара, Сириус увидел, что им с Реджиной не выжить, не отстроить свой мир так, как они мечтали, не сохранить в живых Стаю, Зеркало показало ему будущее: победа над Лордом окажется недолговечной, он сумеет возродиться, создаст новые Хоркруксы, завладеет вначале Школой, а впоследствии — Министерством, и за ним радостно пойдут, потому что Союз Двадцати Восьми утратит Главу Рода, ведь он, Сириус, утратит в последней попытке победить всю свою силу, магия заберет резерв, и черпать волшебство будет неоткуда, ведь любовь, что поддерживала его, уйдет вместе с Реджиной… Она погибнет, закрывая его от шального проклятья Лорда — последнего подарка Его Темнейшества.       У Сириуса было всего несколько секунд, чтобы принять решение, и он взмолился Хранителю Грани — Черному Гриму, умоляя дать совет, не оставить без поддержки и сохранить жизнь всем, кто был ему дорог, и Грим согласился.       Зеркальная Грань была похожа на водную гладь, освещенную лучами рассветного солнца — миром множества реальностей, где каждый был волен выбрать свою тропу, но от выбора этого зависел сам исход ситуации, и Сириус решился. Он знал, что Хранитель попросит расплату самим дорогим, что у него было: любовью к Реджине, но если эта жертва могла спасти ей жизнь и не допустить дальнейшей тирании Лорда, он был согласен.       Жить, зная, что мог спасти, но не осмелился — это было непохоже на Сириуса, он привык бросаться в самые опасные ситуации, балансировать на самых скользких тропах, и выходить сухим из воды, он был уверен, что и в этот раз задуманное ему удастся.       Он кивнул Зеркалу, принимая уготованную ему альтернативную судьбу, и разомкнул переплетенные с Реджиной пальцы. Ему о стольком хотелось ей рассказать, утешить, обнять, пообещать, что всё образуется, что это еще не конец, и они не утратили свое право на счастье, но время не давало отсрочки, водой утекая сквозь пальцы.       Неужели, всё? Неужели, так заканчивалась их нерассказанная сказка?       Тьма и Свет смешались воедино, Сириуса ослепило яркой вспышкой, и он потерял сознание.       Он очнулся в Азкабане, в голове гудело, каша из воспоминаний — своих и навязанных магией — не давала осмыслить произошедшее, палочка, нашаренная в кармане брюк, давала надежду на скорое избавление из заточнения, и проблема во всей сложившейся ситуации была всего одна: Сириусу некуда было идти.       Он мог бы обернуться Гримом и проскользнуть сквозь решетки, мог бы запутать стражу отвлекающими заклинаниями и убраться отсюда, мог воспользоваться беспалочковой магией, как учила Реджина, но он не знал, что ждет его там, за стенами темницы, в мире, где ему не было и нет места. Боль и тоска змеями свернулись на сердце, и лунный луч, осветивший клочок грязного пола, казался насмешкой над жизнью, в которую нет возврата.       Сириус подтянул колено к подбородку и задумался: он знал, что в этом мире Джеймс и Лили мертвы, что их предал лучший друг и что Мародеров всегда было четверо, можно было попытаться обелить свое имя, помириться с матерью, попробовать возродить имя Блэков из пепла и показать всему миру, что его род не зря считался Древнейшим и Благороднейшим, но сначала стоило попытаться разыскать Гарри и утвердить на него права. С горечью в сердце Сириус понимал, насколько же он одинок в этом мире. Здесь не было ни Стаи, ни дружбы, ни семьи, ни Реджины. Здесь его считали предателем, и за его голову, вероятно, маменька назначила бы цену, если бы сумела до него добраться, а отец исключил бы из Рода, если бы был жив…       Сириус потер ноющие виски и встрепенулся: но они живы! И его мир скрывается за Гранью, и в нем все празднуют победу, осталось лишь отыскать Арку и найти дорогу обратно. В памяти сам-собой всплыл клочок пергамента, испещренный нумерологическими расчетами, над которыми Реджина проводила дни и ночи: множество вероятностей никак не желали выстраиваться в ровную линию, ведущую к благополучному исходу, и тогда Реджина решила рискнуть и одним движением разорвала нить, что отождествляла ее и Сириуса, и стоило этому случиться, как рассчеты показали почти сто процентную вероятность победы над Лордом, и даже если он сумеет возродиться, Стая справится и без них, потому что все останутся живы, Пророчество не воплотится, и Род будет кому возглавить. Оставалось только пожертвовать любовью, чтобы спасти всех.       Сириус подавил вздох, усмиряя ноющую боль, ставшую частью его существования. Связь с Реджиной никуда не делась, он по-прежнему ощущал ее радости и печаль, знал, что ее сердце по-прежнему бьется, что она все так же печет пироги по выходным и выращивает розы, но она несчастлива, как несчастлив и он сам. Их жертва спасла детей, подарив им родительскую защиту крестных, и магия сохранит их невредимыми до дня совершеннолетия, а значит, в запасе у Сириуса было почти семнадцать лет и бесконечный клубок вероятностей, где удачно выдернутая нить точно поможет ему вернуться домой.       Семнадцать лет и семь месяцев — достойная цена за дар жизни и магию. Но боль разлуки и острая тоска так никуда и не делись.       Время действовать и начать стоило с побега из Азкабана. Сириус знал, что как только он окажется на свободе, его в лучшем случае убьют на месте, в худшем — упекут в Святой Мунго, в отделение для душевнобольных, но и просиживать годы за решеткой, раскаиваясь в преступлении, которого не совершал, он тоже не собирался.       Он выберется отсюда, разыщет Гарри и заберет его у сумасшедшей тетки, свяжется с матерью и придет с повинной, если матушка не заавадит его на месте, возможно, что-то да и получится из задуманного им безумия. Затем, конечно, стоило послать весточку Ремусу, но тот считает его предателем и никогда не простит, как бы Сириус ни пытался его вразумить, и даже зелье от ликантропии не поможет вернуть доверие оборотня с обостренным чувством морали. Джеймс и Лили мертвы… Сириус зажмурился, отгоняя наваждение — он видел из распростертые тела, обугленные стены детской, разрушенный дом, в котором когда-то жило счастье, слышал надрывный плач Гарри и чувствовал, как его самого захлестывают волны отчаяния. Нет. Это неправда! Они живы, и с ними всё хорошо. Лили все так же разводит свои пионы, а Джеймс, вероятно, уже подарил Гарри первую метлу и доводит Лили до бешенства. Ремус пьет свой чай с молоком и читает им нотации, Алиса и Фрэнк… Сириус подскочил, будто молнией пронзенный: Лонгботтомы ушли в другую реальность и попали в беду, он был в этом уверен, он чувствовал связь Стаи, и только в его силах разыскать их и спасти!       Сириус вскочил на ноги и принялся кругами ходить по камере, лихорадочно придумывая план действий, а заноза-память услужливо продолжила подсовывать ему картинки из прошлой жизни. Вот Нарцисса тщетно пытается устроиться на работу с Святой Мунго, но жене Пожирателя не рады, несмотря на переполненные раненными палаты и катастрофиечскую нехватку целителей. Вот Северус несмело занимает свое место в Визенгамоте и продолжить начатое Сириусом дело.       Сириус застыл как вкопанный: вот кто сможет ему помочь в этом мире — Снейп! Да, он будет издеваться и язвить, возможно набросится с палочкой наперевес и выстрелит парочкой заклинаний, но Сириус слишком хорошо его знал в своем мире, чтобы испугаться позабытой школьной вражды. Железная выдержка и раскаяние, что жгло ему душу, пойдут на руку Блэку, а обещание показать дверь в иную реальность, возможно, в конечном счете склонят упрямого Снейпа на сторону Света. Хотя, он и так никогда от нее не уходил, балансируя в оттенках серого и до конца не примыкая ни к одной из сторон.       Стоило попытаться. Впереди уйма времени и ворох проблем, требующих решения.       Сириус обратился псом и выскользнул сквозь решетки.       «Жизнь скучна без риска!», — прокричал он темнице, оказавшись на соседнем берегу, и в который раз подумал, что Шляпа, все-таки, не ошиблась, распределив его на Гриффиндор.