«У королевы в снежном шаре Вечный декабрь, но она мешает Ложечкой зелье, в котором солнце Для нас» © Немного Нервно — Птичка
Эмма сдула пену с чашки какао и меланхолично помешала ложечкой сливки. Киллиан Джонс наблюдал, не вмешиваясь, годы, проведенные рядом с Эммой, научили его не торопить события и терпеливо выжидать, когда его взбалмошная любимая сама соизволит поделиться тем, что не дает ей покоя. Стоит признать, проживший триста лет капитан кое-что понимал в терпении! Эмма сделала несколько глотков, раздраженно фыркнула и отодвинула от себя чашку. Киллиан выжидающе приподнял бровь. — Я переживаю о Редж, — заявила Спасительница и сцепила пальцы в замок. — А чего о ней переживать, лэсс? Буря, вроде бы, миновала, она пришла в себя после смерти Гуда, занялась какими-то мэрскими делами, даже подталкивала тебя к свадьбе. — Ты не понимаешь, — Эмма убрала упавшую на лоб прядь и принялась нервно теребить замок на кофте. Киллиан остановил ее ладонь и осторожно взял за руку. — Лэсс, ты чего? Мы выворачивали миры наизнанку, все мы, что говорить о Редж. Она — королева! Она и не с таким справлялась. Да, я понимаю, она потеряла свою Истинную Любовь, он побоялся поступить по-джентельменски, разрушил ей мечты о счастье, но, может, еще не все потеряно? Может, этого Робина еще можно разыскать? Давай спросим Крокодила, он пронырливый, кто знает… — Киллиан… — Или попросим помощи у Белль, или найдем сказочника, тебе нельзя нервничать, не в твоем положении… — Да Киллиан же! — Что? — Не в Робине дело! Киллиан задумчиво почесал затылок и перевел взгляд на раскрасневшуюся Эмму. Спасительнице на роду было написано сопереживать чужим несчастьям, но что-то подсказывало пирату, что с Королевой, действительно, не все так просто. — А в ком, тогда? — Он не был ее Истинной Любовью. Звучит как бред, я согласна, но ты помнишь, как Генри притащил от Белль книжки про мальчика со шрамом? Мы потом еще в Нью-Йорк ездили на фильм? Киллиан осторожно кивнул. Гарри Поттера он помнил очень хорошо, а также то, как долго смеялся с Эммой над безмозглыми попытками тех героев отстроить заново разрушенный мир, даже сделал вывод, что Дамблдор Темному в подметки не годился, посмеялись и забыли, хотя про себя Джонс подумал, что был бы не прочь познакомиться с шебутным Сириусом. Эмма невозмутимо продолжала. — Ты знаешь Генри, он постоянно чем-то увлечен: если не динозаврами, то драконами, если не супергероями, то волшебством. Это несложно, особенно если сам живешь в сказке. Я не придала значения, книжки и книжки, пока однажды не обнаружила Реджину в склепе в полночь. Охранных щитов не было, но горели свечи и повсюду висели ловцы снов, Реджина сидела на полу и прижимала к себе том «Узника Азкабана». Она беззвучно что-то шептала и, кажется, совсем меня не замечала, пока я не позвала ее по имени. Киллиан нахмурился, осознавая услышанное. В переплетении их безумных миров он давно уже перестал удивляться, но поверить в то, что истории из книжек Генри реальны, по-прежнему было сложновато. — И что было потом? — Я думала, что Редж встрепенется, велит мне убираться на все четыре стороны и будет грустить дальше, а она призвала откуда-то бутылку вина и предложила мне бокал, я отказалась, конечно, попросила вместо этого какао. Редж засмеялась и сказала, что не откажется от разговора с подругой. Представляешь, она считает меня подругой! После всего, что было между нами, даже после Робина.***
— Я всё закрываю глаза и вижу наш дом на Вешне-Гонной, черного пса у камина, детей, играющих в прятки, потертую временем гитару и холодные звезды в небе. Это так странно, Эмма, прошла уже целая вечность, и в ту жизнь нет возврата, а сердце по-прежнему болит. Когда женятся мои друзья, когда Снежка вышивает одеяльце для твоих с Капитаном детей, когда Румпель отправляет сына учиться в Академию и само время твердит мне о том, что жизнь продолжается. Всё идет своим чередом и только Королева застряла на перекрестке. Можешь мне не верить, но всё, что написано в этих книжках — правда. За исключением нескольких нюансов, — Реджина вела свое повествование, медленно потягивая вино, а Эмма не могла поверить собственным ушам. — Как такое возможно? — Скажешь, ожившие сказочные герои и Белоснежка, которую ты зовешь мамой — реальнее? — усмехнулась Реджина. Эмма помотала головой. — Но если твоя Стая реальна, что ты тогда делаешь здесь? — Видимо, отступать за шаг до счастья — это моя участь в любой из реальностей. Я побоялась. Как побоялась бежать с Дэниэлом, как побоялась войти в таверну к Робину, так и побоялась стать Леди Блэк. Мы обручились, но я так и не стала его женой, — горько вздохнула Реджина. — Подожди-подожди, Сириус Блэк — твой жених? — пролепетала Эмма, расплескав свое какао. — Он бы посмеялся сейчас надо мной, если бы был рядом, но сколь бы пафосно это не звучало — он — моя Истинная Любовь, — обреченно заявила Реджина и задумчиво всмотрелась в багровые винные блики. — Почему, тогда, ты так расстроена? Давай откроем портал, давай отыщем способ… — Эмма, нет способа и возвращаться мне тоже некуда. Ты ездила с Генри в кино, ты помнишь, чем закончился «Орден Феникса», если это, действительно, правда, то я потеряла Сириуса навсегда. В своих попытках спасти меня и Стаю он утратил все. Он пережил Азкабан, расплачиваясь непонятно за чьи грехи, его держали в собственном доме как узника, он встретил лишь руины вместо прежней жизни, и кто знает, что встретило его за Аркой. Мы опоздали, Эмма, и я, и он, мы опоздали на целую вечность. — Редж, ты меня извини, конечно, но я лично готова была перевернуть Ад вверх дном, чтобы вернуть себе Киллиана, а ты так просто сдаешься? — вспылила в ответ не привыкшая предаваться бессмысленным страданиям Эмма. — Я не сдаюсь, я знаю, что это невозможно, — холодно ответила Реджина. — Невозможно или ты боишься? — изогнув бровь, спросила Эмма. Реджина сжала подлокотники кресла. — Не тебе упрекать меня в страхах, Спасительница. — Конечно, простите, Вашество, можете и дальше играть в Снежную королеву, но меня не обманешь. Чисто по-женски, Редж, прекрати разыгрывать непобедимую. Я знаю, что ты упрекаешь себя за роман с Робином, тем более, когда в твоей жизни была пресловутая Истинная Любовь, и я не буду сейчас проводить тебе сеанс психотерапии, сходишь Снежке за оптимизмом, она тебе отсыпет веры в себя. Но пью с тобой сейчас я, потому послушай Спасительницу: ты не умеешь сдаваться, ни к чему начинать. Ты выстроила здесь новую жизнь, обрела новую семью, но если твое место там, рядом со Стаей и с ним, то мы тебе поможем. Я первая все книги в библиотеке у Белль перечитаю, а это серьезная угроза ее спокойному мироустройству. Поговорим с Румпелем, попросим у Киллиана «Веселого Роджера» и боб. И тебе не за чем себя винить. Ты устала, тебе хотелось тепла. — Да, доктор Свон, и потому я променяла одного разбойника на другого. — Хорош разбойник, Вашество: один граф под прикрытием, другой лорд Блэк, умеете вы выбирать, конечно. — Это всё замечательно звучит, Эмма, и я тебе очень благодарна, правда, но я не верю, что смогу разыскать дорогу к Сириусу. — Ты даже не пыталась! Ты сидишь здесь, таращишься на его Патронуса и теребишь страницу из книги сказок. И думаешь, что всё само разрешится. — А что я могу, Эмма? Я устала так жить. Мне порой кажется, что та жизнь мне приснилась. Я прихожу домой, наливаю себе чаю и делаю вид, что всё хорошо, что это не у меня дрожат руки, разливая этот самый чай, и что это не я вижу в кошмарах тех людей, и ушедшие навеки вещие сны. От одиночества не лечат, Эмма, но мне порой не хочется просыпаться. И толку нет от всего моего волшебства, и я всерьез думаю начать курить, может, станет легче… Хочется дожить до утра, но утро всё никак не наступает. — Он вернется, Редж, твой Сириус похож на Киллиана, а Киллиан даже с Того Света вернулся ради любви. — Мне так хочется тебе верить, — прошептала Реджина, — Но если эта книжка о «Гарри Поттере» хоть в чем-то права, то мы плохо закончили, все мы. — Не спеши кричать о том, что вы проиграли, может, вся история — это очередная альтернатива? Чья-то больная фантазия? Неудавшийся план мести Слизерину? — Севу бы понравились твои рассуждения, — заметила вдруг Реджина. — Профессору Снейпу? Ты и с ним знакома? — Да, он был моим лучшим другом, и он совсем не такой, как написано в книжках. Он бы дал сейчас дельный совет, но предварительно бы утопил всех в сарказме. — Познакомишь меня с ним, когда мы будем есть торт. — Какой еще торт? — Тот самый, который вы с Сириусом будете резать на вашей свадьбе, — лучезарно улыбнулась Эмма, словно уже разгадала этот клубок хитросплетений. — Эмма, ты рехнулась? Почти пятнадцать лет прошло, какая свадьба? — А ты еще не догадалась? И это твое хваленое умение видеть наперед? — О чем догадалась? — Какой срок выдвинула вам магия в случае проигрыша? Сколько продержится кровная защита над Гарри? — Защита над детьми рассчитана на семнадцать лет и семь месяцев. Как раз до совершеннолетия. — А потом что? — Хотела бы я знать, но в самом идеальном случае Арка должна открыться и выплюнуть меня и Сириуса обратно в наш мир. — Значит, у нас есть два года и семь месяцев, чтобы разыскать Арку и держать ее поблизости, — сияя как солнце, заключила Эмма. — Мисс Свон, вас Снежка покусала? Ты практически светишься вся. — Ни в коем случае. Это ты очевидного не замечаешь. Вытри слезы, Вашество, Сириус ждет тебя по ту сторону Зеркала, осталось лишь его дождаться. И к сведению, я давно уже Мадам Джонс. Не отчаивайся, Реджина, осталось совсем немного. — Почему ты так уверена, что с Сириусом всё в порядке? — Потому что ты вырвала из книги сказок страницу двадцать три и носишь ее повсюду, потому что ваша история еще не рассказана, и просто потому, что я Спасительница, безнадежные случаи — это моя специальность. Генри будет в восторге, просто представь его реакцию, когда он познакомится со Стаей.***
Дослушав рассказ Эммы, Киллиан сделал ей еще какао и задумчиво почесал подбородок. — Почему, тогда, ты переживаешь? Ты, вроде бы, убедила Редж, что все будет хорошо? — А ты представь, каково это — пятнадцать лет ловить удачу за хвост? — Свон, я триста лет пытался догнать свою удачу, и в конце-концов мне это удалось, потому, поверь мне, я знаю. — Да уж, нам всем досталось, — вздохнула Эмма, прижимаясь к нему. — Я хочу с ними познакомиться, с ними всеми, — после некоторого молчания пробормотал Киллиан. — И я хочу. И пусть все получат свой Счастливый Конец, и у меня даже зубы не сводит от этого, маме бы понравились такие выводы. — Думаешь, Сириус ее отыщет? — Ты же меня отыскал, а вы похожи. — В таком случае, у нас осталось два года и семь месяцев. — И бесконечные испытания оптимизма, — улыбнулась в ответ Эмма.