Опасные игры

В эту ночь Ролло бродил по коридорам замка, не в силах дождаться завтрашнего дня. Дня, когда она станет его женой. Он надеялся, что и она испытывает такое же волнение, и всё же боялся, что это не так. Его огорчало то, как он получил её. Что она шла за него против своей воли. Но теперь он уже не отступит. Он мог изменить её мнение о себе и о браке вообще. Он говорил себе, что может развеять её возможные страхи. Он знал, что мог, если только она даст ему шанс. Он остановился и огляделся по сторонам. Иногда он всё ещё мог заблудиться в огромном замке несмотря на то, что пробыл здесь уже достаточно времени. Он услышал голоса. Сейчас он был почти уверен, что это не тот коридор, который вёл в его спальню. Ролло прошёл чуть вперёд - голоса звучали ближе. Теперь он узнал оба женских голоса. Он снова остановился перед самым изгибом коридора и осторожно выглянул из своего укрытия. Он оказался прав - это были его невеста и её сестра, от руки которой он отказался. Они негромко разговаривали по-франкски, он не понимал этого языка. Мгновение он сомневался... Повернуться и уйти было бы правильным решением, спрятаться в нишу стены - нет. И всё-таки последнее очень его привлекало несмотря на то, что он не понимал ни слова из того, что они говорят. - Ты очень вролнуешься из-за завтрашнего дня? - спросила Аделаис. Они с Гислой неспеша прогуливались по длинным коридорам в западной части замка, рука в руке, как они всегда делали, когда одна из них была чем-то расстроена. - Я просто не могу поверить, что он мог так поступить со мной. - У него не было выбора, Ролло вынудил его, - Аделаис попыталась заступиться за отца, но Гисла говорила вовсе не о нём. - В голове не укладывается, что с завтрашнего дня моя жизнь будет совершенно другой. Что я уеду из Парижа и расстанусь с тобой. - Возможно, ты будешь счастлива, Гисла. И, возможно, первая брачная ночь понравится тебе гораздо больше, чем ты думаешь, - прошептала Аделаис с многозначительной улыбкой. Гисла отрицательно покачала головой: - Ну уж нет. Остётся только надеяться, что я вскоре забеременею, и мне не нужно будет больше терпеть его грязные прикосновения. - Оо, ты так упряма! - простонала Аделаис, - я понимаю, он твой враг, и всё такое, что он - захватчик, вторгшийся в нашу страну, но ты должна будешь выйти за него замуж и спать с ним. И единственный способ сделать это приятным - это наслаждаться этим самой. - Как? - язвительно произнесла Гисла, - Как, скажи мне ради Бога, я могу этим наслаждаться? Он - язычник! Дикарь! Презренное животное! - Сестрёнка, - Аделаис остановилась, повернулась к Гисле и взяла её за плечи, - Твой будущий муж более, чем красив. Совершенно очевидно, что он питает к тебе тёплые чувства. Он уважает тебя, восхищается тобой, и он действительно хочет на тебе жениться. Неужели ты думаешь, что такой мужчина не будет нежным и страстным во время вашего соития? - Перестань, - перебила её Гисла, - Я не хочу говорить об этом. - Но у тебя нет выбора. Мы уже говорим об этом. Гисла невольно улыбнулась. Её сестра и наполовину не была такой скромницей, как о ней думали. Она просто не делилась своими истинными чувствами ни с кем, кроме младшей сестры, но даже Гисла не была до конца уверена, на что Аделаис способна. - Ночь после моей второй свадьбы, - начала старшая сестра, - была самой удивительной и прекрасной в моей жизни. Гисла поняла, что теперь это на всю ночь. Если уж Аделаис начала рассказывать о своём втором замужестве - её не остановить. Она была замужем дважды, и оба брака закончились трагично. Её первый муж умер, не успев насладиться брачной ночью, отравленный во время свадебного пира. Второй же муж, человек, который был добр и нежен с ней, погиб в сражении вскоре после свадьбы. Аделаис даже не успела узнать его как следует, но всё же очень горевала. У него было доброе сердце, и он относился к своей молодой жене с большим уважением. И, если верить тому, что рассказывала про него Аделаис, он предположительно был величайшим во Франкии любовником. Но Гисла старалась не слушать все те неприличные подробности, которые сестра рассказывала о своей первой брачной ночи и нескольких ночах после неё. - Даже несмотря на то, что сначала я чувствовала лёгкую боль, это было изумительно - ощущать его кожу своей. Я никогда не думала, что буду так тосковать по физической близости с моим мужем. Как только подумаю об этом... его руки... его запах... его губы на моих губах и на моей коже... Это было так... - Аделаис, - перебила её Гисла, положив одну руку на живот, - Прошу тебя, давай закончим этот разговор. Меня уже тошнит, да и ты просто даёшь мне ложную надежду. Вы с Филиппом искренне любили друг друга, меня же насильно выдают замуж за врага. Это не одно и то же. Здесь нет никакой романтики, не будет сказки со счастливым концом. - Прости меня, - нахмурилась Аделаис, - я не хотела расстраивать тебя ещё больше. Я просто желаю тебе испытать такое же счастье, как я в те ночи. - Похоже, - вздохнула Гисла, - у Бога на меня другие планы. - Не воспринимай всё так мрачно, моя дорогая сестрёнка. Я знаю, ты никогда не хотела замуж, но ты сильная, ты справишься. Я верю в тебя. К тому же, ты делаешь это ради Франкии и ради нашей семьи. Гисла горько улыбнулась: - Тебе пора в постель, ты устала. - Ты тоже, - улыбнулась ей в ответ Аделаис. - Я скоро вернусь к себе. Мне нужно немного побыть одной. Аделаис погладила сестру по длинным волосам и поцеловала её в лоб: - Делай, как тебе нужно. Но не забудь поспать. Не стоит проводить остаток ночи в переживаниях за свою дальнейшую судьбу. Потому что я уверена, что она будет не так плоха, как ты себе вообразила. Гисла проглотила ком в горле. - Спокойной ночи, Аделаис. - Спокойной ночи, маленькая сестрёнка. Когда Аделаис ушла, Гисла повернулась к окну и уставилась в темноту, в том направлении, где, как она знала, была вода. В темноту, которая, как ей казалось, теперь символизировала её будущее. Было ли это наказанием? Совершила ли она что-то ужасное, за что Господь теперь наказывал её? Она вздохнула и на секунду закрыла глаза, прислонившись к холодной стене коридора. Аделаис была права - у неё не было выбора, и единственный способ сделать это не таким ужасным - как-то адаптироваться. Даже несмотря на свой страх перед брачной ночью и перед огромным викингом, который, в отличие от неё, знал, что в такие ночи происходит. Она знала всего несколько вещей. Например, она знала, что будет больно, потому что для того, чтобы зачать наследника, что станет её обязанностью уже послезавтра, он должен будет каким-то образом проникнуть в её тело. Она задрожала при мысли, что будет при нём голой. Послезавтра он сможет делать с ней всё, что захочет - бить, принуждать к чему угодно, причинять боль. И никто не придёт к ней на помощь. Конечно, он не производил впечатления такого человека. Но в конце концов, насколько хорошо она его знала? Он также не производил впечатления человека, который заставит её выйти за него замуж. Но всё-таки оказался именно таким человеком. Но она выдержит. Она выполнит свой долг перед Франкией, раз уж таков её долг. Лёгкое покашливание, раздавшееся совсем рядом, прервало её мысли. Принцесса открыла глаза и обернулась - и оказалась лицом к лицу с ненавистным женихом. Ролло ещё раз прочистил горло, не вполне представляя, что ей сказать. Но Гисла и не дала ему возможности начать разговор. - Что тебе надо? - спросила она резко. - Хотел узнать, как ты? Её глаза сузились. Серьёзно? Как она должна была себя чувствовать? - Ты не пошёл к отцу, - произнесла она ледяным тоном, - Это - достаточный ответ на все твои вопросы? Ролло вздохнул, заметив в её глазах смесь гнева и разочарования. - Я не мог этого сделать, - признал он. Она сжала зубы - в ней закипал знакомый уже гнев. Она хотела ударить его, обозвать последними словами. Но всё это она уже делала, однако, толку не было никакого. Это не оттолкнуло его, напротив, это забавляло его и привлекало к ней ещё больше. К тому же, такое поведение не пристало принцессе крови. Больше она не выйдет из себя. Особенно из-за него. - В своей жизни я встречала только глупых мужчин, но ни один из них не был таким подлым, как ты, Ролло. - Она буквально выплюнула его нечестивое языческое имя. Ролло отпрянул, как от удара. Её оценка глубоко ранила его. - Я правда не хотел огорчить тебя, принцесса. Но я не могу жениться на твоей сестре, потому что я не люблю её. Моё сердце принадлежит другой. Той, из-за которой я упал с парижской стены. От слова "люблю" её передёрнуло. Она ненавидела, когда он так просто говорил о своих чувствах, заставляя её чувствовать себя уязвимой, почти голой. - Ты получишь этот политический брак. Но это всё, на что ты можешь рассчитывать. Она собралась уже развернуться и уйти, но он удержал её за руку и привлёк к себе. - Почему? - спросил он шёпотом, глядя на неё умоляющими глазами, - Почему ты отталкиваешь меня? Я ведь знаю, что вовсе не отвратителен тебе. Я имел возможность в этом убедиться, когда мы проводили вместе много времени, ещё не будучи женихом и невестой. Ты подпустила меня к себе довольно близко. И сейчас ты хочешь меня ненавидеть, но не можешь. Так почему бы не выбрать любить меня? Она не вполне понимала, что делать с его погаными руками на своём теле. Раньше, до него, она никогда не находилась так близко от мужчины и должна была бы чувствовать отвращение, ведь он был язычником, но она его не чувствовала. Как не чувствовала и тогда, в конюшне, когда он учил её обращаться с оружием, и она так же ощущала его руки на себе. Хотя это была чистая физиология.  Её разум всё ещё выбирал между отвращением и удовольствием. Её тело давно решило. Тем не менее, она быстро пришла в себя. - Любить тебя было бы предательством. Это, конечно, плёвое дело для тебя, но не для принцессы крови. Видишь ли, я очень люблю своих подданных, и особенно тех из них, которых ты так безжалостно прикончил. Ролло отпустил её, внезапно осознав, что она права. - Прости меня, - искренне произнёс он, глядя ей в глаза, - В своём желании непременно жениться на тебе я как-то не подумал, насколько это может быть сложным для тебя. Я ведь не видел, чтоб ты убивала моих соотечественников, но ты видела, как я убиваю твоих. Его слова застали Гислу врасплох. Всякий раз, когда она пыталась ненавидеть его или атковать его словесно, он говорил что-то такое, что полностью её обезоруживало. И это совершенно ей не нравилось. - Ты вторгся в мою страну, норманн, - прошипела она, - чтобы получить что-то, для чего ты не был рождён. И ты получил это - титул, земли, богатство. Хотя не имел на это никакого права. Ты получил даже принцессу, и у тебя хватило наглости требовать другую! - Её глаза метали молнии, когда она перечисляла его прегрешения. - Моя сестра, принцесса, находящаяся на самой ближней ступени к трону, хочет выйти за тебя замуж, но ты отверг её! Что теперь люди будут думать о ней? - Но что я мог поделать? Ведь я влюбился в тебя. - Прекрати! - выкрикнула она в ярости. Она ненавидела те чувства, которые он будил в ней, когда так вот запросто говорил о своих собственных. Как-будто это было в порядке вещей. От его слов её голова шла кругом, а сердце буквально выскакивало из груди. Как-будто он обнажал в ней что-то потаённое, что-то слишком хрупкое и драгоценное, что она скрывала от всех. - Это произошло ненамеренно, принцесса, - продолжил он, - Но это произошло. В ответ она лишь презрительно фыркнула: - Тебе нет нужды напоминать мне, насколько глупы и слабы мужчины. Почти всё, что они делают - ненамеренно. Ролло даже рассмеялся, позабавленный её острым языком и тем, как умело она им пользовалась, чтобы парировать ему. Внезапно он снова привлёк её к себе. - Но я же не слепой, принцесса. Я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Она только сузила глаза, но не попыталась высвободиться. - Ты ничего не знаешь о моих чувствах. Он плотоядно усмехнулся и произнёс в опасной близости от её губ: - Зато я знаю о твоих желаниях и о том, каково это - чувствовать твою кожу своей. Она вся напряглась, ведь он так бестактно упомянул о моменте её наибольшей слабости - о той ночи, когда она с упоением отвечала на его поцелуи и имела неосторожность продемонстрировать свои истинные чувства, невзирая на то, что он был обручён с её сестрой. О той ночи, которая, вероятнее всего, и послужила причиной всего этого. - Я думаю, что ты опасный человек, - прошипела она в ответ, - И я не хочу тебя. - Мир вообще - опасное место, - произнёс он мягко, - И однажды ты захочешь иметь рядом кого-то вроде меня, чтоб защищать тебя от него. Но Гисла уже вырвалась из его рук и бросилась прочь. У неё не было ни малейшего желания продолжать разговор с этим грубияном, к тому же она не вполне доверяла собственному телу, которое чувствовало и вело себя странно в его присутствии. Прежде она не встречала мужчины, который вносил бы в её душу такой разлад - её разум, душа и тело были не в ладах друг с другом, когда речь заходила о нём. *** Брачная церемония показалась ему странной - она была абсолютно безрадостной и меньше всего напоминала празднество. Но ведь свадьба предполагала именно это: счастье, радость, любовь, праздник. Если бы всё происходило в его стране, то так бы и было - пир, музыка, огромные костры, гости танцевали бы вокруг новобрачных. Но эта франкская свадьба в глазах Ролло больше напоминала похороны. Он заметно нервничал в ожидании невесты и задавался вопросом, всё ли он правильно делает. Но сейчас было бы уже чуть поздно передумать и отпустить её. Да он и не хотел её отпускать - он просто должен был её получить, он знал это с того самого момента, как увидел её в первый раз. И он был уверен, что и она чувствовала незримую связь между ними. Он стоял перед алтарём, глядя на жреца или епископа, или кем там был этот человек в белом одеянии, а Синрик стоял справа от него, готовый переводить то, что будет нуждаться в переводе. Торжественные и мелодичные звуки хора возвестили о прибытии невесты, Ролло обернулся и с трудом поверил своим глазам - она была ещё прекраснее, чем он когда-либо мог вообразить, в белом с золотом платье и маленькой золотой короне. Глядя, как она медленно идёт к алтарю, он вдруг осознал, что это не мечта, что это происходит на самом деле - вот она, здесь, рядом, и скоро станет его женой. Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она не смотрела в его сторону, её взгляд был сосредоточен на епископе, стоявшем по другую сторону от алтаря. Синрик шепнул Ролло, что он должен преклонить колени, и он так и сделал. Принцесса тоже преклонила колени у алтаря рядом с женихом. При взгляде на её лицо можно было подумать, что она приговорена к смерти. Ролло помрачнел. То, насколько несчастной делал её их союз, причиняло ему боль. Даже несмотря на то, что он был уверен, что сможет сделать её счастливее, чем любой из её соотечественников. Священник произнёс несколько слов на незнакомом языке. Синрик также не смог их перевести. Ролло подумал, что потом спросит об этом жену - она скорее всего поняла слова священника. Его жену... Остаток церемонии был таким же скучным, как и её начало, но для Ролло это не играло особой роли. Он надеялся скоро привыкнуть к странным обычаям франков, а пока хотел просто наслаждаться семейной жизнью с молодой женой. Он с нетерпением ждал того момента, когда они уединятся в спальне, чтобы закрепить свой брак. Но, оказавшись там, он почувствовал замешательство. Что-то удерживало его, заставляло его чувствовать себя с ней неловко. И этим чем-то было её отношение к нему. Что должен был он делать с женой, которая не хотела выходить за него замуж, а теперь, очевидно, не хотела спать с ним? Принуждать её было бы плохим началом их брака. Это могло запугать и подчинить её, но он вовсе не хотел её запугивать. Да и вообще - принуждать. Она была такой маленькой и хрупкой. Он хотел заботиться о ней, делать её счастливой и защищать от этого жестокого мира. Эти чувства были для него вновинку. И когда в ту ночь она стояла перед ним в их общей спальне, он понятия не имел, как действовать в этой ситуации. Он имел на неё право, как муж - напомнил он сам себе. Ей должно понравиться. Он был уверен, что сможет уговорить её. Он был опытен, много знал о женском теле. С ним она могла бы испытать такое, о чём даже и не мечтала. Он мог бы заставить её биться в экстазе и кричать от удовольствия, он знал это. Но сейчас, когда он смотрел на неё, он очень сомневался, что сможет добиться всего этого в её теперяшнем состоянии. Она была как-будто сделана из камня или напоминала ледышку. Он медленно двинулся по направлению к ней - она не шолохнулась и продолжала смотреть мимо него, сфокусировав взгляд, очевидно, на стене. Он осторожно взял её лицо в ладони. Она закрыла глаза, на реснице блеснула маленькая слезинка. Слёзы радости?.. Именно о них говорил священник перед алтарём. Но это было больше похоже на страх. - Гисла, - произнёс он чуть слышно. Она открыла глаза и в упор посмотрела на него. - Я не причиню тебе боли. Она не ответила, только судорожно сглотнула. Ролло убрал несколько прядей волос с её лица прежде, чем поцеловать её. Он прикоснулся губами к её губам в надежде, что она ответит на поцелуй. Но только не в этот раз - она вообще никак не отреагировала. Он не понимал. У него на родине многие женщины мечтали бы выйти за него замуж. Или даже заняться с ним сексом вне всякого брака. Но она не походила ни на одну из них... Руки Ролло скользнули вниз с её лица, по шее и вырезу платья. Он медленно развязал тесёмки и стянул платье вниз с её плеч. Она снова закрыла глаза, почувствовав, как лёгкая ткань падает с неё на пол. Он с восхищением оглядел её ещё раз. Она была красива. Он знал это, даже не видя её полностью обнажённой. Гисла не стеснялась своего тела. Именно такой её создал Бог, и если в планы Ролло входило раздеть её, в конце концов, это было его делом. Теперь она была в его распоряжении, и он мог делать с ней всё, что пожелает. Он видел, как она напряжена, чувствовал её внутреннее сопротивление и нежелание ложиться с ним. Конечно, это огорчало его. Он решил тоже снять рубашку - возможно, это успокоит её. Сняв и отбросив её в сторону, он снова приблизился к ней. Его руки медленно ласкали её шею и плечи. Он не мог не думать о том, каково это - чувствовать её под собой. Корчащейся и извивающейся под ним, кричащей от восторга и наслаждения, пока он двигается внутри её прекрасного тела. Каково это - чувствовать её горячую кожу своей и заставлять её конечности дрожать от невыносимого удовольствия, целуя каждый сантиметр её прекрасного молодого тела. При этой мысли его член затвердел. Он завладел её рукой, положил её на свою обнажённую грудь и снова попытался поцеловать её. Она по-прежнему не реагировала, и он недоумевал, куда могла подеваться та женщина, с которой он целовался в ту ночь в саду замка, и котора отвечала на его поцелуй с такой страстью. Если верить ей, это был запретный поцелуй, но от этого не менее сладкий. Ролло чуть отстранился и ещё раз оглядел её. Она напоминала ему раненого оленя в конце охоты, понимающего, что ему не спастить от охотника, и прекрасно знающего, что будет дальше. Она дрожала всем своим маленьким телом, в глазах застыли слёзы, взгляд был отстранённым, как-будто она представляла себе, что находится где-то в другом месте, но только не здесь, не в этой комнате, не с ним. И, возможно, ждала от него, чтоб он поскорее уже закончил со всем этим. Ролло закрыл глаза и медленно вдохнул воздух. - Нет, только не так, - наконец произнёс он, убирая руки. Гисла посмотрела на него в недоумении, не совсем понимая, что происходит. - Было бы легче, если б ты просто сделал это. Хватит приплетать сюда романтику, это наша обязанность - зачать наследника. Не более того. Теперь уже была очередь Ролло удивляться. На его лице отразилось разочарование и непонимание. - Обязанность? - переспросил он. Ему явно было неприятно, что она использует такие выражения. - Да, - уверенно ответила она, - Это наша обязанность. Нам необходимо завести ребёнка, чтобы укрепить наше положение в Руане. Он усмехнулся, не веря её словам. Затем снова приблизился к ней вплотную. - Но я хочу ребёнка от тебя вовсе не по необходимости. - Его дыхание ласкало её лицо. - И вовсе не обязанность заставляет меня желать нашей близости. Гисла понятия не имела, как реагировать на эти слова. Всё, что она знала, это то, что сердце чуть не выпрыгнуло у неё из груди, а тело и разум опять были не в ладах друг с другом, что ничуть не облегчало ситуации. - Я не хочу так, - произнёс он хрипло. - Только не так. Она смотрела на него долю секунды, затем повернулась и направилась к кровати. Что ж, раз он не хочет исполнять свои обязанности, она вполне может поспать. Ролло последовал её примеру и лёг на другую сторону кровати. Он смотрел в потолок, ещё раз проигрывая в мозгу произошедшее. Она говорила об обязанности зачать наследника, чтобы укрепить их положение в Руане. Он же мечтал о семье, основанной на любви. Счастливой семье. Он действительно хотел эту женщину, больше, чем чего-либо прежде. Но ещё больше он хотел, чтоб она хотела его. Чтоб отвечала на его ласки, чтоб ласкала его в ответ, как в ту ночь, когда они целовались в саду замка. А вовсе не так, когда она стояла перед ним, дрожащая и испуганная, со слезами на глазах, потому что их традиции говорили ей о том, что она должна была отдаться ему. Как если бы она была не более, чем объектом для доставления ему удовольствия. Игрушкой, с которой он мог сделать всё, что хочет. Она была принцессой, и именно так он и будет к ней относиться. К тому же, она была слишком молода и, скорее всего, ничего не знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Травмировать её нежную психику в первую брачную ночь тем, что она называла обязанностью, вовсе не входило в его планы относительно дальнейшей супружеской жизни и тем более не было бы подходящим началом для неё. - Я подожду, пока ты будешь готова, - произнёс он в темноту. - Как пожелаешь, - прошептала она в ответ и покосилась в его сторону. - Но я никогда не позволю тебе прикоснуться к себе по доброй воле. Ролло повернулся на бок, спиной к жене. Она не могла этого видеть, но он улыбался, думая о той ночи, когда он целовал её, а она вовсе не отталкивала его, и её губы - тем более. "Ты уже позволила, по крайней мере, однажды" - подумал он, закрывая глаза и продолжая улыбаться.