...Жалкое последствие...
Эйрахнид проснулась чуть позже обычного. Грязная постель, и прочий беспорядок заставил девушку задуматься, и вспомнить минувшие события той ночи. К сожалению ничего в голову не всплывало, а внезапная внутренняя боль отвлекла девушку, заставив заставив встать с кровати, и потянуться, однако выше упомянутая боль не позволила девушке это сделать. «Что за? Какого...нет, нет, НЕТ!!!» — мысленно ругалась Эйрахнид, наблюдая за тем, что ее живот и низ были измазаны в чем-то липком и мерзком. Эйрахнид вспомнила, что вчера было, и что произошло. К сожалению девушка больше ничего не смогла подумать насчёт Оптимуса и их бурной ночи, убежав в ванную, которая к счастью была расположена близко к её спальне.***
Когда Эйрахнид вернулась, укутавшись в халат, то дневной свет Кибертронского солнца ослепил её. Девушка с непривычки зажмурилась, усаживаясь на кровать. Когда ее глаза привыкли к яркому свету, то она увидела следующие: осторожно застеленная кровать, вкусный омлет, и Оптимус сидевший рядом с ней, обнимая. — Доброе утро, моя сладкая, — промурчал Оптимус в ухо Эйрахнид. Эйрахнид поморщилась, отвернувшись. Когда девушка была в ванной, она проверяла свои организм на наличие внезапных изменений. Оптимус заметил изменения в лице Эйрахнид, и побоявшись что она его выгонит, положил руку на её руку, мягко улыбнувшись. Девушка не улыбалась, сжимая вторую руку с каким-то прибором. — Это все из-за тебя! — внезапно воскликнула Эйрахнид, протянув со слезами на глазах прибор Оптимусу. Прайм в недоумении взял прибор поглядывая на экран. Через несколько минут он всё понял и приобняв Эйрахнид осторожно поглаживал по спине. Результат девушку не очень таки радовал, и она попыталась вырваться, но к сожалению все было бесполезно. Слезы и жалость к самой себе заставило девушку взвыть от растущей безвыходности. Оптимус зашел слишком далеко. — Ты могла бы меня остановить, — сказал Оптимус. — Могла, но чтобы изменилось, — сказала сухо Эйрахнид. — Ты был слишком уверенным в своих действиях, что останавливать тебя было бесполезно. — Прости, — сказал Оптимус. — Ты выглядела такой возбуждающей, такой заманчивой, что я не удержался. — Твои «прости» сейчас мне не помогут, я вызываю жалость, и как я теперь оплачу долг? — начала трястись Эйрахнид, чувствуя слезы. — Я же толком не работаю. Эту квартиру и то с трудом сняла! — мысли о том, что придется снова переезжать к отчиму стали причиной настоящей истерики. Эйрахнид была сильной и уверенной девушкой, о которой Оптимус только и мечтал в тайне от неё. Сейчас же она вызывала только жалость. Эйрахнид подумывала высказаться о том, что избавиться от ребенка пока не стало слишком поздно, но Оптимус её опередил, взяв за плечи, и посмотрев в её фиолетовые глаза, заявив, что сделает всё возможное, что поможет оплатить долг, и что о ребенке они будут заботиться вместе. Эйрахнид прошипев что-то о «жалком последний» поднялась с кровати, подходя к зеркалу, начиная приводить себя в порядок. Оптимус лишь неловко поглядывал в сторону окна... Продолжение следует...