Тень прошлого

Подхожу к тебе близко, все-таки любуясь полыхающей злостью в серых глазах. Во рту теплится привкус твоего вина, смешанный со вкусом превосходного шадди. Я не лгал: напиток, сваренный тобой, действительно выше всяческих похвал. Но сейчас это не имеет никакого значения. Важно другое. То, что ты пошел на попятную, одновременно и понятно, и не может не радовать: за прошедшее время ты научился-таки пользоваться мозгом. Начал думать… Но сейчас это твое новое свойство работает против меня. К сожалению, ты опомнился раньше, чем успел воспользоваться подаренным правом — после этого, что бы ты там ни говорил, отказаться от выполнения договора Окделл просто не смог бы, не позволила бы древняя, склоняющая весь ваш род к наивному и порой вредному для них самих благородству кровь. Однако ты остановился и задумался, а стало быть, мне теперь должно действовать быстро и решительно, пока ты не очнулся окончательно, пока твою голову дурманит выпитое вино. Хотя… Ворон, ты запутался во лжи. Будь честен хотя бы сам с собой. Этого прежде всего хочется тебе самому. Ставлю пустое стекло на подлокотник твоего кресла, и медленно, не отводя глаз от серой, сжигающей меня злости, склоняюсь. Я солгал тебе, Ричард, в первый и, возможно, в последний раз. Чтобы забрать тебя, я не нуждаюсь в твоём согласии. Солгал лишь для того, чтобы по возвращении не получить еще более непримиримого врага, нежели ты был в тот момент, когда приносил мне клятву. Но очень похоже, что этого не избежать. А стало быть… Будучи откровенным с самим собой — то что я собираюсь сделать сейчас, нужно прежде всего мне: вернувшись, я не буду иметь возможности даже подойти к тебе без опасности быть убитым на месте. Ты смотришь на меня все с той же злостью, в которую очень медленно вливаются удивление и недоверие. Да, представь себе — хочу. Просто потому, что сейчас ты другой. Знаю, что не оттолкнешь, твое лицо, ставшее таким красивым, не исказится ненавистью и ужасом от моего прикосновения. Ты, сам того не ведая, хочешь этого куда сильнее меня — в противном случае не выбрал бы близость из сотни других возможностей. Накрываю твои губы, пахнущие вином, своими, стремительно преодолевая оставшееся расстояние, не давая тебе опомниться. Целую так, словно ты то единственное, к чему я стремился всю свою жизнь. Возможно, это не так уж далеко от истины. Ты выдыхаешь и… подаешься навстречу, с яростной и болезненной полустрастью, полуяростью. Стискиваешь меня своей железной хваткой. Дыхание твое хмельное, горячее, задерживается настолько долго, сколько ты отчаянно и жадно терзаешь мои губы. Отдаюсь тебе на милость, как и было оговорено. Нечестно? Что делать — ты всегда полагал, что Честь — это единственное, чего лишен твой эр. Так что пусть так и будет.