Некуда ближе нам

Маттео никогда раньше не появлялся в этом районе. Молчаливые дома, грязные улицы и едкий запах одиночества, который вдыхаешь вместе с воздухом. Для Маттео это чувство привычно, потому что он научился справляться. По-своему неуклюже и безучастно, но справлялся. Друзья привыкли видеть его кислую мордашку, и в этом не ощущалось ничего трагичного. Другое дело, когда ты словно попал в другой мир, как две капли воды схожий с твоим внутренним. Воздух здесь вязкий и прогорклый, будто мысли под черепной коробкой. Маттео день за днём топчет их, как прелые листья, но они не уходят. Им закрыт выход наружу. Туда, где солнце освещает серое весеннее небо. Туда, где люди улыбаются друг другу. Туда, где жизнь движется вперёд. У его мыслей только один путь — хождение по лабиринту. Маттео уже давно не пытается из него выбраться. Домá вокруг темные и опустевшие. На улице ни одной живой души не встретишь, потому что ночью здесь и дышать страшно. Здешние люди — добыча для психов, которые, разрушив свою жизнь, принялись разрушать чужие. С такой нормой существования не хочется мириться, но Маттео попробовал бы. Пройтись по улице глубоко за полночь и послушать, как засыпает город. Здесь неподалеку железная дорога, и наедине с тишиной не посидишь. Так даже лучше. Он ненавидит тишину. Когда ты сидишь и смотришь в одну точку, а мысли в голове множатся, шипят, жалят. Их яд рекой заливает голову, и тебя распинает на части. Один кусок — это заржавелое прошлое, в котором ты ещё был счастлив. Второй — кровоточащее настоящее с десятками ран, которые не заживают. Третий — хлипкое будущее, которое совсем не связано с реальностью. Ты остаёшься один. Не посреди ночной улицы. Один во всём мире. Лишённый поддержки и любви близких, которые бросили тебя по твоей же вине. «Оставь меня, пожалуйста, в покое. Я ничего от тебя не хочу». Маттео хряскает телефоном об асфальт, и на экране расползается паутина трещин. Внутри что-то лопается, больно полоснув по ребрам. Он уже не между прошлым и будущим. Он уже не в настоящем. Маттео где-то за гранью. За линией жизни, которую выстраивал крохотными шагами. Первый шаг — случайная встреча в коридоре. Маттео не видел его раньше, хоть Давид и помог как-то Йонасу с математикой. Он был для него незнакомцем, таинственным и притягательным. Его лицо, его взгляд, его походка. Это был первый день, когда Маттео впервые задумался о чём-то ещё, кроме своего бессмысленного существования. Второй шаг — один косяк на двоих. Выпускаешь кольца дыма в воздух и плывешь. Плывешь не от травы, затуманивающей рассудок, а от человека. Он стоит так близко, что можно пересчитать искорки в его глазах. Коснуться его кожи рукой, ощутив каждый миллиметр его тепла. Или поделиться своим. Маттео не уверен, что у него внутри осталось хоть что-то светлое. Третий шаг — впускаешь его в свой дом. Когда ты открываешь перед человеком двери, ты впускаешь его не только в дом. Ты показываешь ему себя изнутри — свои вкусы, привычки и мечты. Рассказываешь о том, в чем боязно признаться самому себе. Смеешься с ним над одними шутками, будто это привычно и правильно. Вы знаете другу друга несколько дней, а ощущается, как целая жизнь. Маттео не испытывал ничего подобного. Четвертый шаг — поцелуи на дне бассейна. Давид подводил к этому постепенно, продумывая их историю до деталей. Нашел это заброшенное место, где эхом звучат и мысли, и слова. Провоцировал его и приковывал к себе. Они поцеловались, и Маттео раскрыл нового себя. Который не боится своих чувств и борется за них. Который верен одному человеку и никому больше. Давид мог стать его единственным. Пятый шаг — обрыв. Всё закончилось одним сообщением. Болезненным, суровым и острым. Слово цепляется за слово, как вагоны в поезде. Он мчит на сумасшедшей скорости и сбивает тебя вниз. Ты бьёшься о камни, сдираешь кожу до крови и кричишь так громко, что птицы вздымаются в небо. Конец уже близко, но ты не чувствуешь ничего. Только пустота и ледяные слёзы. Может, Маттео потребовал слишком много? Может, счастье ему не уготовлено? Одиночество, душащее за горло, всегда было рядом. Бродило следом послушной тенью, не подпуская никого. Многие хотели прорваться — пробить бетонную стену. Ни черта не вышло, только синяки и колотые раны у них остались. Время излечило каждую царапину, а у Маттео в груди дыра не исчезла. Он бежит вверх по ступенькам, туда, где стучат колёса поезда. Раньше его успокаивал этот звук. А сейчас… Слезы застилают глаза, и хочется остановить время. Вернуться назад, переиграть сценарий. Завернуться обратно в свой кокон, отгораживающий от людей и событий. Не выйдет. Финальные ноты. Ему не сойти с дороги. Стук нарастает — всё громче и громче. Под ребрами испуганно притихло сердце, и челку взвевает пронизывающий ветер. Маттео наступает на рельсы, и в глаза ударяет ослепляющий свет.