Некуда ближе нам

Ему почему-то так трудно дышать, будто его палату неделями не проветривали. В воздухе всё ещё можно уловить запах больничного покрывала, навязчивый цокот капельниц, которые ему прописала миссис Янсенс, и вкус его печали. Её горький привкус никуда не пропадает, сколько бы времени спустя Сандер сюда не возвращался. Недели, месяцы, год — один прок. Его здесь не было с прошлой осени, а всё в его палате осталось таким же нетронутым, серым, мёртвым. Он лежит здесь второй день, и мамина забота душит подобно петле на шее. Одно неверное движение, один кривой взгляд может выбить почву из-под ног и навсегда отнять его жизнь. Хотя Сандер давно уже не чувствует себя живым. — Съешь чего-нибудь, — сиплый голос мамы за спиной морозит кожу, и Сандер почти с головой укрывается одеялом. В больничных стенах никогда не выходило согреться, и в этот раз ещё хуже. — Бритт принесла твои любимые бургеры. От её имени всё тело сводит судорогой. Сердце гулко заходится в припадке, и под веками расползается сизая пелена. Он так сильно хотел забыть её, так отчаянно хотел вычеркнуть её из своей жизни, что забыл о самом главном. Бритт знала, а Роббе — нет. — Не хочу, чтобы она сюда приходила, — у него продрогший, сонный голос. Только сгорбленные плечи двигаются под мятым покрывалом, как волны во время шторма. Мама чувствует, что он напуган. То, что пугало его больше всего, случилось. То, что казалось самым значимым и необходимым, исчезло. Тот, кто был единственно важным и понимающим, оставил его, как другие. Сандер проглатывает задавленный всхлип. — Она всё ему рассказала, — шепчет так надрывно и безумно, что горло жжёт от слёз. — Это должен был сделать я, а не она. Бритт всё испортила. «Бритт всё испортила», — стучит в голове набатом. Он жадно глотает воздух и прячет ледяные ладони под одеялом. Не помогает от слова совсем. Только черные тучи на глаза надвигаются, а в ушах нарастает шепот запредельно громкий. Это голос Робби, который умоляет его остаться. Остаться в кровати и попробовать уснуть. Попробовать стать нормальным. Он хотел этого больше всего, но не смог. — Милый, Бритт не виновата, — мама заботливо водит ладонью по его спине, и её тепло проникает прямо под кожу. Согревает кровь и прогоняет кольца тумана из сознания. — Она рассказала мне об этом мальчике. Мама замирает слишком резко, и Сандер больше не ощущает её горячей ладони на плечах. — Ты правда к нему что-то чувствуешь? — она шепчет вкрадчиво-осторожно, и Сандер слышит шелест рукавов её блузки. Нервничает, точно так же, как и он. — Ты можешь рассказать мне о нём. За окном хлещет дождь, смывая со стекол последние следы осени. В этом году обещали морозный и снежный декабрь, и его холод поселился у Сандера под ребрами. Снежный сугроб вместо сердца, который обрастает льдом так же быстро, как и тает. Он никогда не сможет разобраться, где в его чувствах правда, а где — вымысел. Его сознание не делится на черное и белое. Только пустота, обволакивающая всё тело и разум. Он мертвый внутри, и тот, кто возвращал его к жизни, больше не вернётся. — Мам, он такой красивый, — Сандер будто сам с собой разговаривает, но мама терпеливо слушает, сжав ладонью край простыни. В уголках глаз замерзают слёзы, и она крепко зажмуривается. — Я встретил его совершенно случайно, хотя знал ещё раньше. Мама поправляет одеяло, оставив короткий поцелуй у него на плече. Холодный, будто изо льда высечен, и разрушенный. Она была готова отдать всё, что у неё было, лишь бы никогда не видеть своего сына таким. Болезнь, которая преследует его столько лет, никогда не отберёт самого важного. Его желания жить и любить кого-то так сильно, чтобы воздуха в лёгких и времени было мало. Наверное, её мальчик влюблён. Так сильно, как никогда прежде. — Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня, — его голос хрипит от слёз, но Сандер всё ещё пытается быть смелым. Ради него, ради мамы. — Роббе настоящий, и я не тот, кто ему нужен. Миссис Дризен смахивает со щеки слезы, плотно стиснув зубы. Сандер её не видит, но чувствует намного больше, чем может показать. Она не расклеится, не заплачет перед ним. Не сейчас, когда её сын в ней нуждается. Сандеру нужен тот, что сделает его счастливым. Теперь она чувствует, что Бритт не справится. Ему нужен другой. Тот мальчик, о котором Сандер вспоминает с такой нежностью. — Ты не можешь принимать решения за него, — мама нащупывает под одеялом его руку. — Вам нужно встретиться, поговорить. — Он решил, что я обманул его, — миссис Дризен сжимает его ладонь, но его голос дрожит ещё сильнее. — Он думает, что мои чувства были всего лишь побочным эффектом очередного приступа. Приступа, который затянулся, но благополучно закончился. Сандер поворачивается к маме лицом. Его глаза полыхают от слёз, и дождь как будто усиливается. — Без него так тяжело, мам, — мамино лицо расплывается у него перед глазами. — Я боюсь, что больше не справлюсь. Она обнимает крепко-крепко, что есть мочи. Ладонями гладит плечи и спину, скованные холодом. Миссис Дризен чувствует, как натягивается каждый нерв, как всполошено стучит его сердце. Она не выдержит, если Сандер снова сорвется. Кажется, он больше не плачет, и за дверью неожиданно раздаётся стук. Она узнает темную макушку того мальчика, которого видела ночью. Миссис Дризен не ошиблась: он — тот, кто сделает её мальчика счастливым. Без него уже никогда не будет спокойно. С ним — уютно и тепло, когда черные страхи разбегаются по углам. Остаётся только счастье, которое заполняет все пробоины. Сандер поднимает голову, и их глаза встречаются.