Без причин и оправданий

      По коридору, топая и переливаясь на свету, бежали ботинки. Красивые, кожаные, между прочим, дорогие ботинки. Но было в них что-то такое, по-ребячески весёлое. То ли бляшка, звенящая, когда её дергаешь, то ли небольшой каблучок, но главное, что сам владелец был таким же. Удивительно, что омега занимал такую должность. Не часто такое увидишь. Но, как говорится, терпение и труд — все перетрут. Омега был не так уж стар, даже скорее в самом расцвете сил. Так ведь сейчас называют тридцатник? Он был не высок ростиком, и все время ходил с хвостом. Посмотрев на него, даже не скажешь, что это один из ведущих адвокатов «АннаКомпаниз». Если простой альфа, чтобы добиться успеха в этой профессии прикладывал столько-то, представим, что мы вместе раздвинули руки на небольшое расстояние, усилий, то наш герой трудился вдвое больше. Забавно, что до сих пор существует какое-то незримое неравенство между альфами и омегами в профессии адвоката. Хотя, какая разница, кто ведет ваше дело, если он действительно достойный профессионал. Девять долгих лет он прогрызал себе путь в эту сферу, набирался опыта и нарабатывал себе «имя». И вот, наконец, он, по-детски топая своими ботинками, спешил в кабинет начальства. — Анна? Вызывала? — Да, здравствуй, Габриэль, ты ведь сейчас свободен? — Если вы имеете ввиду дела, то да, я никого не веду. — Замечательно. Ознакомься, дело интересное.       Сцапнув со стола папку с информацией по делу, омега с золотыми глазами уселся в кресло напротив начальства. Ну, как сказать, он, конечно, уважал Анну, он был ей благодарен за то, что пока остальные компании пинали его, она дала ему шанс, дала возможность. У них сразу сложились теплые отношения, альфа понимала, насколько важна, на тот момент, мальчишке была эта работа. Его и без того сияющие глаза блестели от одного упоминания судебного процесса. После того, как его брат, Люцифер, отсидел срок, хотя был совершенно не причастен к делу о поджигании и мелкому домушнечеству, мальчишка твердо для себя решил, что никогда больше не допустит, чтобы невиновные были наказаны. Многие смеялись над рвением Гейба: омега, да еще и коротышка, куда тебе? Еще один неизгладимый удар по его решению нанёс фильм «Зеленая миля». Сколько было пролито слёз. Но и сколько уверенности было накоплено. И вот, спустя столько пропитанных потом лет, в кресле, удобно развалившись, сидит уже повзрослевший омега, в самом расцвете сил. — Погодите… Пасынок Аластора Броуна? Того самого, которого уже который год не могут усадить за решетку? — Что же, я так полагаю, я сделала правильный выбор? — Я беру. — Хорошо, ознакомься.       Мужчина углубился в чтение, чуть-чуть спустя, брови его полезли вверх. — Обожаемый своим отчимом Кастиэль Новак загремел в подвал, после чего был избит до полусмерти самим Броуном? — В общих чертах так, — начальница, продолжая копаться в ящиках стола, подняла взгляд на Габриэля. — Тебе тоже показалось это странным? — Я точно беру дело. *** — Ну, давай, попробуй сделать шаг, я держу тебя.       На освещенном солнцем дворе, в окружении лавочек и таких же гуляющих пациентов, Дин держал Каса под одну руку, помогая тому встать с коляски. — Давай, у тебя получится!       Немного неуверенно, но с явной решимостью, синеглазый передвинул первую ногу и оперся на неё. С момента его прибытия в больницу прошло чуть больше двух недель. Дин навещал его, когда позволяли смены, а Кас ждал каждого его прихода. Омега стал лучше есть, даже начал разговаривать со своим психотерапевтом, о каждых своих успехах рассказывая Винчестеру. Кастиэль стал набирать вес, и уже не было этих болезненных впавших щек и выпирающих острых скул. Мальчишка стал улыбаться и врачи в скором времени отметили, что он пошел на поправку. Синяки совсем уже зажили, лишь швы у особо глубоких порезов ещё иногда побаливали, но они надежно прятались под слоями бинта. Спицы из руки вытащили, но ноги ещё были облачены в специальный механизм, помогающий заново «учиться» ходить. Нет, он определенно помнил, как нужно передвигать ногами, чтобы сдвинуться с места, но ноги его были еще ослаблены. Однако, врач дал добро на попытки вставать и делать первые шаги. — Почти, ты видел? Почти! — Да, скоро опять будешь бегать, — Винчестер рассмеялся. Он радовался каждой маленькой победе Каса. Его брат уже вырос, хотя оставался таким же обалдуем, встревающим в неприятности. Но за ним уже не надо было заботиться и ухаживать, как за этим мальчишкой. Ему семнадцать, но он порой ведет себя совсем как маленький ребенок. На вопрос Дина: «Сколько ты провел в заточении?» — он лишь нахмурился и быстро бросил: «Не знаю, сбился со счету». Как? Как соседи не заметили пропажи мальчика? Боже, какой кошмар ему пришлось пережить. Но ничего, сейчас его ждет более-менее светлое будущее, если он продолжит заниматься с психотерапевтом, нагонит упущенную программу и просто начнет снова, хоть немного, доверять людям. Сейчас в круг его «доверенных» лиц входят лишь Дин, Чак, его психотерапевт, и Джоди Миллс, лечащий врач. — Я устал. Давай отдохнем? К тому же, скоро ужин… — А тебе не сказали? — к ним с улыбкой подходила слегка полноватая женщина в форме медсестры. — О чём? — Кас с недоверием покосился на работницу больницы. — Сегодня тебя отпускают на выходные к Дину. — И ты молчал? — парень развернулся на своей коляске к Дину, смотря ему в глаза счастливым и немного осуждающим взглядом. — Сюрприз, — еле-еле помахав кистями в воздухе, альфа улыбнулся парню. — Но только если ты обещаешь съесть весь ужин. — Зависит от того, как ты готовишь, — ехидно пробормотал мальчишка. — Засранец. Еще на ноги не встал, зато ехидничает… — краем губ улыбнувшись, шепотом проговорил Дин. — Ах, да, — обернулась женщина, — вещей его у нас не было, поэтому мы собрали ему больничных. На два дня должно хватить. — Спасибо! — улыбнулся Винчестер и покатил коляску в сторону выхода под щебет Каса, интересующийся: будет ли у него своя комната, и чем его собирается кормить Дин. *** — Добро пожаловать в моё обиталище!       С этими словами Дин вкатил Каса в прихожую, щелкнув выключателем. Свет залил небольшую прихожую, совмещенную с гостиной и кухней. Дом был не особо большим, но двухэтажным. Обставленный без особо стиля, но явно с душой, он встречал прибывших своими естественными звуками — гулом холодильника, тиканьем часов и едва доносившимися звуками радио. — Зараза, забыл выключить. Ну, как тебе? — Мне… нравится, очень уютно, хотя мои представления об уюте могут быть сильно искаженными, я помню свой дом… Но я бы не назвал его уютным, так же как и подвал, — парень грустно усмехнулся, но тут же одернул себя и, опираясь о стену, встал на ноги. — Тащи костыли, буду осматривать твои владения. — Сядь. Рано тебе еще бороздить мои просторы на своих двоих. Поколеси хотя бы сегодняшний вечер, а завтра уже посмотрим. — Где там моя сумка? — Я её отнесу. Пойдем, кстати, покажу тебе твою комнату.       Дин, подхватив вещи Кастиэля на эти два дня, пошагал чуть левее кухни, к двери возле лестницы. — А я? — А ты сам учись, а то хоромы мои осматривать собрался, а коня своего ещё не обуздал.       Вслед донеслось недовольное бурчание, но вскоре раздался шум крутящихся колес. — Вот Ваши покои, Ваше Величество. — Не говори так, я чувствую себя принцессой какой-то. — А кто ты еще? — То, что я омега не делает меня принцессой. Принцем — ещё может быть. — Принц так принц. — швырнув на койку сумку с вещами, Дин пожал плечами. — Располагайся, на тумбочке громкая игрушка, как она работает, думаю, разберешься.       Дверь закрылась. Кас остался один на один с новой «его» комнатой. Она была не очень большой, но на коляске везде проехать можно было. Комната была в светло-коричневых тонах с небольшими вкраплениями бежевого и… Зеленого? Боже, эта картина сюда совершенно не вписывается! Кто ее сюда повесил? А, Дин. Пометив в голове обязательно её убрать, Кас стал распаковывать свои вещи. Белая футболка, белые штаны, белые носки, белое белье… Все белое. — Как в дурке, — выдохнул Новак, осматривая предстоящие наряды.       Ладно, решив, что походит сегодня в том, в чём приехал, Кастиэль запихнул всю одежду на среднюю полку шкафа. А саму сумку кинул вниз. Так, осталась ванная. Долго ехать не пришлось, только развернулся и уже уперся в дверь. Чисто, а это главное, небольшая ванна, умывальник, прям совсем рядом с ней и унитаз. Что ж, вполне ничего. Подъехав к двери, он услышал тихий напев Дина и звук шинкующего что-то ножа. Дин готовил, и готовил он что-то явно не напоминающее основное блюдо. На столе были разложены пара помидоров, огурец и лук, который уже усердно нарезал Дин. — А еда сегодня будет? — Ты закончил уже? Я рассчитывал, что ты подольше в комнате поторчишь. Это салат. основное блюдо скоро приедет, ты прости, что я с тобой не проконсультировался… — Хотел выдать заказ за свою стряпню? — улыбнулся Кас, подкатившись к столу. — Ты меня раскусил, засранец. — лукаво улыбнувшись, Дин демонстративно выключил подготовленную духовку. — Ладно, я надеюсь, ты любишь пиццу. С ананасами…- зловеще прошептал в конце Дин. — Тебе повезло, что я такой же извращенец, как и ты, и давно не ел ничего нормального, — усмехнулся омега, устраиваясь поудобнее на барном стуле. — Прости. — За что? — Ну, что заставил вспомнить все это. Ты же и вправду ничего нормального долго не ел… — А. Ну, да, это очень страшные воспоминания, но Доктор Ширли сказал, что если я смогу хотя бы просто вспоминать об этом, то мне станет лучше. А вспоминать лучше через шутку. Мне до сих неприятно вот так шутить. Но, если мне от этого станет лучше, то почему нет? Да и неужели зря я потратил две недели своей жизни на интенсивную психотерапевтическую помощь? — он посмотрел в пол, почесав отросшие волосы, а затем глянул на Дина. — Помощь нужна? — Только аккуратнее, пожалуйста. — Дин выдал парню доску и небольшой ножик. — Ты бы еще детский дал, как ножом пользоваться я помню.       Так, в легком разговоре, иногда разбавляемом попытками Каса пошутить, прошло минут двадцать, когда в дверь позвонили. — А вот и пицца! — радостно сказал Дин и пошел открывать дверь. На пороге была совсем не пицца. *** Четыре часа назад — Сэмми! Собирайся! — В комнату ворвался Бальтазар, весь на нервах. — Быстрее! К Новаку приставили адвоката и мы должны присутствовать при их разговоре!       Распахнув дверь ногой, на всех парах из здания выбегали два полицейских-следователя, спеша к своей машине. — Заодно и заберем этого коротышку. — Кого? — Адвокат, которого дали мальчишке, мало того, что гном, так ещё и омега. — Адвокат — омега? Серьезно? Такое бывает? — Сейчас бывает всё, Сэмми.       Включив сирену, полицейские неслись к назначенному месту. Это дело Бальтазар, хоть и с долей скептицизма, но воспринимал лучше, чем остальные дела Броуна. Тут хоть был весомый такой аргумент в лице Кастиэля. О смерти жены Броуна слышал, наверное, весь город. Все-таки мужчина был крупным деятелем: жертвовал крупные суммы на городские благотворительности, не появлялся в местах чернухи. Все его обвинения ему выписывали исключительно из догадок и желания полицейского отделения наконец0то прищучить этого гада, не марающего руки в грязи. О том, что он как-то связан с наркоторговлей очевидно было Бальтазару, а следовательно и Сэму. Но прямых доказательств, указывающих на это — не было. Между тем машина уже повернула за угол и выехала к подъездной дороге к «АннаКомпаниз». На крыльце уже ждал Габриэль. — Ну вы и капуши, отнимаете мое время, которое я уже мог провести, общаясь с клиентом! — с этими словами маленький ураган запрыгнул в патрульную машину. — Так чего ты вообще нас вызывал? — недовольно фыркнул Сэм, подперев рукой щеку. — Сэмми, молчи, это не он нас вызы…       Но уже было поздно. — Я вызывал?! Да меня начальница попросила задержаться, сказала два следователя слезно умоляют дополнительный разговор с пострадавшим! А вы еще…       Сэму как-то не понравился этот выскочка. Слишком заносчив, и большого о себе мнения. Маленький такой, низенький, на вид лет двадцать пять, хотя седина в висках чутка поблескивает. Но с такой профессией поседеешь раньше, чем на пенсию выйдешь. — Бальт, трогай, он ещё долго бухтеть будет. — Это я то бухчу? Чтоб еще раз я согласился взять кого-то.       И замолчал, хотя по взгляду было видно, что тирада у него заготовлена еще с программой часа на два. Сказать, что Сэм удивился — ничего не сказать. Вроде еще долго должен был не затыкаться, странно… Ладно, поехали. *** — Здрасте. — стоя на пороге, Дин недовольно смотрел на пришедших. — Что, не рад нас видеть? — съязвил Бальтазар. — Я, как бы, не вас ждал. — А кого? — Пиццу. — Пиццу? Бог ты мой, Дин! Да кто в здравом уме будет кормить ребенка, только вышедшего из больницы, пиццей?! — запричитал Сэм, старательно выпихивая брата плечом из дверного проема. — Эээй, — послышалось с кухни — Во-первых, ты не намного старше меня, во-вторых, меня все устраивает! — Из-за спины Дина показались сначала ноги с колесами, потом сам Кастиэль. — О, Кастиэль, да? Я Габриэль, рад познакомиться, ещё я был бы рад, если бы твоя сиделка сдвинулась с места и позволила мне войти внутрь.       Дин, недовольно фыркнув, сдвинулся с места и пропустил нежданных гостей внутрь. Кастиэль сразу же поехал обратно на кухню, заправлять их с Дином чудо-блюдо маслом. — Ты его еще и готовить заставляешь? Дин, ты худшая нянька из всех. — Да что ты его вечно и во всем обвиняешь? — Кас недовольно перемешал салат и прям общей ложкой запихнул его себе в рот. Сэм ему уже не нравился. Бабка какая-то: все бухтит и бухтит. — Я сам захотел, сам попросил, сам сделал. — Эм… Кас, я думаю, все хотели немного салата. — Я с ним делиться не буду, — облизнув ложку, Кастиэль тыкнул ей в сторону Винчестера-младшего. — Он тебя обижает. — Тебе придется с ним делиться. Я не могу на него злиться, он мой брат.       Недовольно что-то буркнув, Кас отдал миску Дину и поехал мыть ложку. — Я смотрю, он совсем на поправку пошел, раз стал вредничать. — Нет, просто ты ему не понравился.       Спустя какое-то время все сидели на диване или креслах. — Итак, Кас, ты себя хорошо чувствуешь? — начал Габриэль. — Ты можешь нам рассказать все с самого начала? — Ну, могу конечно, да только что рассказывать? Когда я был маленьким, мама бежала от отца, так и перебралась в этот город. Долгое время она была одна, пока не познакомилась с этим мудаком. Вот, — на этом моменте Кас кашлянул, но не заметив осуждения со стороны взрослых, продолжил. — мне он сразу не понравился, мутный какой-то, но мама не слушала и пропускала мимо ушей все мои подозрения. Слишком наигранный, слишком неестественный, заваливал нас деньгами. На самом деле, было видно, что он старался быть хорошим отцом, но он слишком часто где-то пропадал, а потом возвращался злым или слишком занятым. Спустя года два скончалась мама. Что с ней случилось — я так и не понял, единственное — в тот день она была с Аластором. Он ее не любил особо. Это было видно даже мне, а потом это поняла и мама. Но уходить от него она уже не решалась. Слишком хорошо мы жили. А после ее смерти все стало хуже. Намного хуже. Когда на утро я проснулся, я понятия не имел, что мама мертва, лишь включив утром новости, я стоял в шоке и накатывающей панике, когда услышал: «Зря ты это сделал». Он оставил меня в доме, кормил, одевал, но потом стал домогаться. — тут Кастиэль замолчал. Было видно, что он не хочет об этом рассказывать. — В общем, долго мне пожить спокойно не удалось. В один из дней он вернулся взбешенным, а я подвернулся под руку. Так в подвал и попал. Сколько там просидел — не знаю. Со счету сбился, ни часов, ни окон там не было. Собственно, вот и все.       Когда Кастиэль закончил свой рассказ, в комнате не осталось ни одного человека, равнодушно записывающего. Габриэль тяжелым взглядом смотрел на мальчишку, а Дин вышел в уборную. Бальтазар тут же подорвался за водой Касу. И только Новак, сидя в своем кресле, спокойно и без слез смотрел прямо перед собой, в глаза Габриэля.