***
— То есть, говоришь, знаешь, как сорвать дело с опекунством? — лениво перекатывая по столу шариковую ручку, бросил Аластор, одним глазом поглядывая на гостя. Странный тип, определённо вызывал сомнения. Явился из неоткуда, сказал, что может помочь и вот уже месяц крутился под ногами. Но, вроде, ничего подозрительного пока не делал. Приходил по первому зову, помогал, чем надо, но ничего серьёзного. Простой мальчик на побегушках. — Да. — И что же ты хочешь в замен, мальчик мой? — отложив в сторону ручку, мужчина подпер подбородок кулаком, внимательно вглядываясь в глаза напротив. — Ничего. — Вот прям ничего? Может, хоть денег попросишь? Ей-богу, ты уже месяц околачиваешься вокруг меня, подбрасываешь детальки, но не требуешь ничего взамен! — всплеснул руками мужчина, увидев усмешку напротив. — Так не бывает. — уже тише добавил альфа, — Назови свою цену. — Услуга за услугу. Когда-нибудь, я обращусь к вам за помощью. А пока повторю вопрос: Вам это интересно? Мужчина напротив сощурил глаза, мутный тип. Что он может попросить взамен? Это слишком большой риск. Но им можно крутить как вздумается, особыми умственными способностями он пока не отличился. Бегает тут где-то, выполняет по-мелочи поручения. Сомнение покусывало Аластора куда-то в область левого предсердия, но альфа отмахивался от надоедливых мыслей. — Босс, — в комнату без стука зашёл молодой альфа. — у вас встреча. — Да, секунду, — Аластор перевёл взгляд в синие напротив. И, прищурившись, все же, решился. — Допустим. — В таком случае — вот флешка с наработками Милтона. — на письменный стол опустилась рука, по запястье спрятанная в манжет рубахи. — Отлично. Спасибо за сотрудничество, Бальтазар. Альфа напротив медленно встал, поправил уставную форму и в сопровождении ещё двух альф покинул кабинет. Стоило двери за ним захлопнуться, как Аластор откинулся на спинку своего кресла, медленно массируя виски. Этот парень не давал ему покоя. — Ал? — подал голос откуда-то слева. — Ты серьёзно собираешься сотрудничать с ним? — перебросив ноги на маленький столик, Михаил по-удобней поправил подушку под спиной. — Зачем тебе это? Одно твоё слово и Винчестер никогда не получит опеку над мальчишкой. — Мне интересно, куда он клонит. — тихо бросил мужчина, поднимаясь со своего места. — А сейчас, будь добр, либо спрячся за шкафом, либо выйди, у меня важная встреча. Тихо ухмыльнувшись, Михаил прошёл в небольшую кладовку за шкафом. Часы показывали половину девятого.***
— Всё! Всё! Закончили! — уже срываясь на высоких нотах рычал альфа. — Будь по-твоему! Выведите его! Из разных углов уже вы вынырнули два атлетично-сложенных альфы, порываясь подхватить под локти гостя босса, но тот, гордо взмахнув руками, давая понять, что «только прикоснитесь» вышел за дверь, предварительно громко хлопнув. День у Аластора не задался с самого начала. Вот и теперь очередной истерик вывел его из себя, а на сегодня назначены ещё несколько встреч. И как он будет на них присутствовать в таком состоянии? Нужно успокоиться. — Михаил, подойди. — ответа не последовало. Мужчина прекрасно знал, что этот паршивец сидел за стенкой и прекрасно слышал все препирания и секундную слабость Аластора. Небось смеётся, засранец. — Михаил, — закатив глаза, альфа продолжил. — пожалуйста, выйди уже блять сюда! — Смотри, какой прогресс! — из-за шкафа вырулил мужчина, ехидно улыбаясь. — Осталось только блять убрать и все будет почти прилично! — Скажешь это, когда я тебе ноги буду отрывать и в задницу заталкивать, — продолжал бубнить уставший Броун, доставая два стакана из маленькой тумбочки. — а в прочем, к черту! Собирай манатки. — Куда? — В бар. — бросил через плечо мужчина, почти выходя за дверь. — Аластор! Девять утра, ей-богу! Имей совесть, мне ещё домой ехать! — Имею я твою совесть, во все дыры. Девять? Значит будешь пить сок. Пошли. Дверь хлопнула, провожая в коридор две спины.***
Когда Винчестер проснулся, то первым делом, увидев время, полетел через три ступеньки вниз, готовясь будить сонного Каса, хватая по дороге ключи от машины и впрыгивая в свои поношенные джинсы. — Кас! Мы опаздываем! Давай скорее, принцесса, времени совсем нет! Доктор Ширли открутит мне черепушку! Прыгая по ступеням обратно, альфа занёсся в ванную, выдавил на щётку пасту и принялся тщательно полировать свои тридцать два красавца. Клыки особенно. Уже проносясь обратно по лестнице, его смутила полная тишина в доме. В гостиной не сидел никакой лохматый воробушек, бурчащий что-то о готовом завтраке и отсутствии манер у Дина. На кухне омеги тоже не наблюдалось. Зато стоял завтрак. Чуть тёплый, но явно приготовленный с утра пораньше. Взгляд альфы медленно мрачнел. Пройдя пару метров, мужчина оказался у двери, ведущей в спальню мальчишки. У той самой двери, которую вчера он открыть не смог. Сейчас же, прекрасно зная, какая картина его ждёт, но все же, надежда ещё теплилась у него в груди маленьким огоньком. Стоило двери распахнуться, как порыв её воздуха затушил тот еле видный огонёк. Никого. Пусто. — Ушёл, значит. Вот так. — прокрутив на языке какое-то ругательство, Винчестер захлопнул дверь. — Не разбудил. Гордый. Хорошо. — мужчина ускорял шаг, поднимаясь обратно по лестнице. — Отлично. Зачем мне сообщать? Правильно, Кас-ти-эль, так и поступают порядочные омеги. Альфа зашёл к себе, убедился, что никаких пропущенных сообщений и звонков от мальчишки нет, уселся на незастеленную кровать и набрал номер Бена. Пару гудков и на том конце послышалось что-то радостно напоминающее Винчестеру, что тот ещё не помер. — И тебе не хворать, Бенни. — мягко улыбнулся Дин. — Я чего звоню то? Ещё не загнулись там без меня? — Ну, не скажу, что быть капитаном просто, но справляюсь. — хмыкнул на том конце альфа. — А чего? Твой отпуск ещё не закончился, вроде как. — Это не важно. Я возвращаюсь. — Что, довёл тебя твой омежка? — ехидно спросил Бен, явно не понимая, на какую мозоль другу давит и какое раздражение вызывает. — Ждите завтра. — проигнорировал вопрос Винчестер. Хорошо, Кастиэль. Правила игры приняты. Ты не обязан — тебе не обязаны. Послезавтра процесс и Дин планирует получить все права на этого засранца. Заживёшь, дорогой, ой заживешь.***
Уже подъезжая к дому, вынашивая в себе настроение похлеще самой злющей грозовой тучи, омега вдруг вспомнил об одном незаконченном деле. Кастиэль решил попытать удачу. — Стойте. Я вспомнил, можно, пожалуйста, завернуть вон там направо? Водитель удивлённо вскинул брови. — Куда ты, малец? Мне сказано тебя от дверей до дверей, никаких поправок не вносили. — Эфраим, пожалуйста! — в молебенном жесте вскинул руки омега. — Мне правда, очень-очень надо! Я не доложу начальству! — состроив большие голубые щенячьи глазки, Кастиэль из последних сил попытался уломать водителя отвезти его по другому адресу. Пытаясь не смотреть на мальчишку, Эфраим глубоко вздохнул, закатывая глаза к небу. — Ох, достанется нам, если правда вскроется. — Спасибо! — мальчишка подпрыгнул на сидении от радости. Счастливо светясь, Кастиэль указывал мужчине, где стоит повернуть, пока, наконец, машина не остановилась напротив небольшого нового многоквартирного дома. Убрав на место, в карман, мобильный с навигатором, мальчишка ещё раз счастливо улыбнулся альфе, искренне благодаря того и пулей, ну, как сказать, пулей на костылях вылетел из машины. — Постой! — донеслось в догонку и омега обернулся. — Отсюда до твоего дома очень далеко. Давай я оставлю тебе свой номер и ты позвонишь, когда закончишь свои дела? Я приеду и отвезу тебя. Улыбнувшись ещё шире мужчине, мальчишка проковылял обратно, протягивая мобильный мужчине через открытое окно. Эфраим ему понравился. Хороший человек. Открытый, светлый, всю дорогу, пока он вёз Кастиэля — рассказывал какие-то истории, смеялся, особо не допрашивал паренька, не заваливал его лишними вопросами. Имя, возраст, и все, остальное, если хотел, Кастиэль рассказывал сам. Не то, чтобы омега сразу раскрылся, но определённое тепло к этому альфе испытывал. Радар как на мутных, так и на хороших людей работал хорошо. И в этот раз не прогадал. Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, омега думал, как хорошо, что ему на пути встречаются такие хорошие люди: Эфраим, Габриэль, Дин… Дин. Как удар под дых. Такой же резкий, мощный, что-то неприятно закопошилось под коркой. Он ведь хороший, да? Ну, был, по крайней мере. Да, Кастиэль все ещё злится на него. Он его напугал! Хотя обещал охранять, обещал, что волос с его головы не позволит никому обронить. И сам в итоге пошатнул свою хрупкую вазу. Но Кастиэль не фарфоровая ваза! Тогда почему так испугался «простого» взгляда? Нет, непростой это был взгляд. Нужный этаж. Руки уже отваливаются. Осталось лишь найти нужную дверь. Та не заставила себя долго искать, она была почти первой, если смотреть со стороны лестничного пролёта. Квартир в этом доме, в принципе, было не так и много, новостройка, с просторными студиями. Решив не маяться вопросами «спит или не спит?», омега сразу, долго не думая, нажал на дверной звонок. Послышался довольно громкий перезвон не то колокольчиков, не то ещё какой противной ерунды, как тут же послышался отборный мат, клянущий почем свет стоит пришедшего. И чем ближе подбирался этот неиссякаемый словарный поток, тем хлеще подгибались у Кастиэля колени. Похоже, не вовремя. Но бежать уже было некуда. Дверь с визгом распахнулась, являя миру очередное чудо природы. Лохматый, злой как черт, Габриэль стоял и гневно смотрел на гостя. Но, увидев, кто конкретно завалился к нему в такую рань, омега в удивлении вытянулся в лице. — Парень? Ты чего в такую рань? И где твоя нянька? — выглянув из дверей и посмотрев по сторонам, удивился старший омега. — Дома спит. Я к тебе. Можно? — перехватив костыли поудобнее, мялся на пороге мальчишка. — Я не вовремя, наверное, но в следующий раз такого шанса не будет. Потупив взгляд, Милтон отошёл, позволяя младшему пройти. К таким гостям он явно готов не был. Ему даже как-то стыдно стало за то, что сейчас увидит его «клиент». Повсюду валялись так и неубранные упаковочки, баночки, бутылочки. На столе со вчерашнего вечера стояли три бутылки. Гадюшник, одним словом. Да и диван, на который, по-идее должен был сейчас сесть ранний гость, завален пледиками и подушечками. Сам Габриэль только недавно встал, как раз из-за звонка. — Ты это, прости за такой бардак, дай минутку. Я не ждал просто никого, да и вчера не до уборки, как-то, было… — омега тут же начал суетиться, то и дело прикладывая ко лбу прохладную ладонь. То, что вчера здесь была попойка, Кастиэль понял ещё по внешнему виду своего адвоката. Но, в принципе, ничего против он не имел. Габриэль большой мальчик и сам прекрасно знает, что делать можно, а что нет. Но чего уж точно не ожидал Кастиэль, присаживаясь на диван, так это отчетливого запаха чего-то терпкого, ударившего в нос. Знакомый запах. — Сэм? — удивлённо прошептал мальчишка, внюхиваясь в лежащие повсюду подушки. Но стоило ему это сказать, как копошившийся с целой кучей мусора в руках Габриэль — замер. Говорить такое, конечно, было крайне не тактично, но Кастиэль поверить не мог. Он конечно знал, что Дин вчера ездил не просто так к Габриэлю. Он забирал пьяного Сэма, но обнаружить его терпкий запах бергамота прямо на подушках, где, судя по запаху, пару минут назад спал Габриэль — было крайне неожиданно. Сэм и Габриэль, в прямом смысле этого слова, не стеснялись никого, если им вдруг приспичит поцапаться. Они много раз ссорились и при мальчишке, причем не самыми лестными словами. — Всё немного не так, как выглядит, Кастиэль. Мальчишка удивлённо вздернул брови, поднимая взгляд на, так и стоящего с коробочками в руках, Габриэля. — Опережая твои вопросы и мысли — нет, мы не спали. Вернее спали, но не в этом смысле. — устало выдохнув и ругая себя, что полез оправдываться перед каким-то ребёнком, Габриэль понёс свой груз к помойке. — Я… — раздалось тихое с дивана. Прочистив горло, он продолжил. — Я и не думал о таком… — наглая ложь. Первая мысль была именно такой. Уж слишком сильно сплелись эти два аромата — ромашка и бергамот. Хоть своего аромата Кастиэль и не помнил, а узнать заново не мог, так как пропал совсем, но запахи других людей омега, как взамен своего отсутствия, запоминал довольно хорошо. — Ты не подумай, я на самом-то деле, — усмехнулся омега. — практически праведную жизнь веду. — вскинул к небу указательный палец, мягко улыбаясь. На полу почти не осталось никаких бумажек и лишнего мусора, поэтому омега смог позволить себе бросить шипучку в воду. — Сам знаешь, дело это сильно подкосило нас всех. — тут уже усмехнулся Кастиэль. Как же, подкосило, а кое-кому хоть бы хны. — А для меня это ещё и личным делом чести было. Тебе рассказали про моего брата? — шагая к дивану, поинтересовался омега и, увидев положительный кивок, продолжил. — Это как личное дело было, да, согласен, нельзя ставить к делу людей, заинтересованных не сугубо профессионально, но какая к черту разница. — выдохнул мужчина, присаживаясь в свое гнездо, которое по-прежнему пахло бергамотом. — Всё равно уже ничего не изменить. На перерассмотрение дела суд дал отрицательный ответ. Приговор обжалованию не подлежит. А значит, я никогда не докажу, что Люци не виновен. — отхлебнув из стакана, Габриэль устало прикрыл глаза, мерно вдыхая и выдыхая. — Так зачем ты пришёл? — Я хотел обговорить детали предстоящего дела. — Ой, да там, в принципе, нечего обсуждать. — оживился мужчина, присербывая из стакана. — Там не нужны никакие доказательства и лишние хлопоты, пара бумаг, небольшая кипа документов и рекомендации. Меня, как смотрящего, некоторых нянек из больницы и твои. — закончил омега, попивая свой шипящий напиток. Глаза в глаза. — Ну… — Если ты думаешь, что дело может сорваться, то не стоит беспокоится. — усмехнулся старший, поправляя подушечку. Ох, нет, Кастиэль даже не думал о том, что дело может сорваться. Не в этом дело. Он, собственно, уже был не уверен, зачем пришел. Вроде, все сказанное Габриэлем было вполне логично, он и сам это прекрасно знал. Но… Зачем он тогда пришёл? Уточнив пару деталей предстоящего дела, спросив, как правильно и грамотно поставить речь, прорепетировав её пару раз, темы для разговора иссякли. Повисла неловкая тишина, в которой Габриэль пытался незаметно стащить все наволочки с подушек, чтобы не смущать мальчишку слиянием запахов, а Кастиэль просто сидел, не зная, стоит ли спросить. С одной стороны, Габриэль виделся ему довольно мудрым, хоть немного и хаотичным и болтливым, его рисунок был похож на тысячи маленьких фиолетовым спиралей, сплетающихся в один большой лабиринт. Кастиэль определённо доверил бы этому мужчине такой разговор, но сомнения ещё немного его терзали. Погрузившись в себя, он не заметил, как Милтон поднялся, на ходу закидывая в стиралку наволочки, пошёл на кухню, заливая уже не такой горячей, но все ещё тёплой, водой пакетики в кружках. Габриэль видел, что мальчишку что-то беспокоит, но что конкретно — спрашивать не спешил. Он помнил колючку-Кастиэля, который на любой вопрос щетинился и все, что не касалось дела, воспринимал в штыки. Бальтазара он до сих пор так воспринимает, чем неоднократно расстраивал последнего. Присев напротив, омега ткнул в руки брюнета тёплую чашку, принимаясь мерно размешивать свой напиток. Так могло бы пройти ещё больше времени, если бы не заметивший метания младшего Габриэль. — Кастиэль? — от неожиданности, мальчишка дёрнулся, едва не проливая на себя подостывший чай. — Есть что-то ещё, что тебя беспокоит? — тише поинтересовался шатен, прекрасно понимая, что если он прогадал с моментом, то младший омега непременно отдалится и больше не позволит задавать лишних вопросов. Голубые глаза встретились с медовыми напротив. Но молчание прервать больше никто не решался. Много. Много чем Кастиэль хотел бы поделиться. Слишком многое взвалилось на его хрупкие плечи. Но нельзя. Он не может этим поделиться. Он разрушит все. Сейчас его скребло чересчур много проблем и каждая больно вгрызалась в его сердце, но… Была одна, что беспокоила его сейчас сильнее. То ли запах навеял, то ли воспоминания. Но именно её захотелось сейчас обсудить со старшим. Тот сидел напротив и, такое ощущение, будто бы уже не ждал ответ от собеседника. Он умиротворенно попивал тёплый напиток, откинувшись на спинку дивана. На подобранных к животу коленях покоилась единственная не лишенная наволочки подушка. Она по-прежнему пахла. Вообще, квартира Габриэля напоминала собой одно большое гнездо не то кукушки, не то вороны, какая там птица любит тащить все в дом? Но пахло везде одинаково — ромашкой. Где-то более отчётливо и терпко, на диване например, где-то едва отдавало. Но посторонних запахов в квартире, кроме тех самых подушек не было. Создавалось впечатление, что к Милтону никто никогда не ходит. Об этом свидетельствовали и небрежно разбросанные повсюду предметы одежды. Хозяин совершенно не беспокоится по поводу внешнего вида своего обиталища. Даже грустно как-то. Неужели у него совсем нет друзей? Но забегая наперёд, стоит сказать, что единственной подругой Габриэля была работа. Вот, почему в его квартире-гнезде всегда была целая куча хлама и не прибрано, он там просто не появлялся. А если и снисходил, то исключительно под ночь. Поэтому последние дни для омеги выдались довольно стрессовыми. Мало того, что гости, так ещё и два дня подряд, когда сам Милтон не в привычном презентабельном виде. Помятый, лохматый, домашний. Никто его таким видеть не привык. Кроме брата. Для него его воробушек всегда будет нахохлившимся и лохматым. Габриэль и профессионализм — понятия сросшиеся у Кастиэль в единое целое. Мальчишка даже равнялся на старшего омегу. Всегда знающий, чего хочет, идущий к своим целям. У него, как и у всех людей были свои страхи и опасения, но он не запирал сам себя с ними, как это делал брюнет. Он предпочитал долгие раздумья действуя при этом. Время всегда кипело вокруг Милтона. Он всегда был чем-то занят. Деловой. Да, пожалуй такое слово подходит. Но сейчас, увидев такого абсолютно спокойного, у ставшего Габриэля, омега не находил, с чего начать разговор по душам. И можно ли вообще начать такой разговор ни с того, ни с сего? Просто взвалить свои проблемы на плечи другого? Кастиэль не умел. Он просто не знал, как это делается. Те три года сыграли смешную шутку над его социальными навыками. И проблема была вовсе не в доверии к старшему, тут скорее стоял другой вопрос морали. — Ты так и будешь молчать? Голос раздался настолько неожиданно, что мальчишка вздрогнул, на что тут же среагировал Габриэль. Но голос был не его. — Давай, малыш, тебе нужно поговорить. Я в таких делах не советчик. — плеча коснулась тёплая кисть, заставляя по телу пробежать табун мурашек. — Всё, что я могу — это глушить или обострять твои воспоминания. Потому что я это ты. Пойми уже это. «Это неправда. Я же не могу общаться сам с собой с разных точек зрения». — Как видишь. Ты сам не знаешь своих тараканов. И никто тебе в этом помочь не сможет, кроме тебя самого. Делай правильные выборы, ребёнок. — прикосновение исчезло. Оставив после себя фантомное ощущение присутствия. Он прав. Нужно делать выбор. — Я напуган. — тихо прошептал Кастиэль, склонив голову к стынущему напитку. Брови мужчины напротив поползли вверх, но тут же вернулись в исходную позицию, прочистив горло, Габриэль явно не ожидал такого поворота. — Что тебя напугало? — Кто. — также тихо поправил подросток. — Кто. — до мужчины уже медленно доходили ответ на этот вопрос. — Если бы этот человек не был настолько близок, даже… — пытаясь правильно подбирать слова, мальчишка заплетался в своём языке. — даже самым близким мне сейчас человеком, — сглотнул. — я бы никогда не навалил на тебя такой груз. Прости, пожалуйста, я, честно не хочу делать тебе неприятно и как-то портить день, ты только скажи, я не буду… Его нервную тираду, то и дело сбивающуюся на невнятное лепетание, прервал тихий смех и добрая улыбка, обращенная начинающими вырисовыватся морщинами глазами. — Кастиэль, — почти шёпотом, продолжая улыбаться, позвал шатен. — люди нужны друг другу, чтобы помогать. Не бойся показаться глупым или выставить таковыми свои проблемы. Не бывает глупых проблем, если она тебя тревожит, значит что-то в этом есть. Другой вопрос: готов ли ты этим со мной поделиться? — Я доверяю тебе. — Это приятно слышать. — омега пересел поближе, позволяя младшему рассматривать теперь уже свой профиль. — Но готовность поделиться проблемой и доверие — разные вещи. — Тогда… — подросток запнулся, пытаясь осмыслить услышанное и сделать какие-то выводы для себя, решить. — Тогда я не знаю. В смысле, я, думаю, я готов поделиться. Только начать нужно будет не с проблемы. — Я готов слушать. — мужчина повернулся, в упор смотря на сидящего перед ним. Совсем ребёнок, он не знает, как самостоятельно справиться, идёт за советом. Вот только не понимает, как этот совет попросить. Слишком много дерьма на его пути вылилось, слишком много. — Я такого раньше не замечал. Думаю, в этом проблема. Я доверял ему полностью, не знаю, как правильней сказать, но… Я не видел в нем альфу, мужчину и так далее, понимаешь? — Габриэль, нахмурив брови, неуверенно кивнул. — Я видел образ, человека. Не ассоциировал его с какой-либо группой, не вешал ярлыков, как это было с вами: тобой, Сэмом, Бальтазаром, Аластором. Я видел его как свою защиту, дом, своего человека. До недавнего времени. Альфы всегда будут меня пугать, так сказал доктор Ширли, я боюсь в альфах того, кого я видел альфой все те годы. Отчасти он прав. — мальчик отхлебнул из кружки. Он давно не смотрел в глаза собеседнику, надеясь лишь на одно — его понимают. — Я не понимаю, что со мной происходит. Я могу уснуть с одним мнением, а проснуться с совершенно другим. Так и произошло. Я боюсь, — пытаясь ярче выразить, правильней донести свою мысль, омега яростно жестикулировал свободной рукой. — боюсь, — зажмурился. Уже решив, что просто остановится, так и не досказав свою мысль, на плечо вновь опустилась тяжёлая, тёплая рука. Дернувшись внутри, вспоминая, кому она принадлежит, мальчишка уже хотел мысленно послать Страха, когда, повернув голову, увидел Габриэля. Он сидел в пол-оборота, опустив руку ему на плечо, тихонько сжимая. -… боюсь, что увижу его в Дине. И, испугавшись, отдалюсь. Я боюсь его потерять. В комнате разлилось молчание. Тихое, тягучее, но ни в коем случае не напряжённое. Тяжело выдохнув, Кастиэль откинулся назад, не выдержав долго взгляда медовых глаз. Габриэль не дурак, он понимал, что, что-то в отношении этих двоих было не как у друзей или пары. Кастиэль не видел в Дине альфу. Дин не видел в Кастиэле взрослого человека. До недавнего времени. — Знаешь, — спустя длительную паузу, нашёлся шатен. — нет ничего страшного в том, что у тебя быстро меняется мнение. Это признак взросления. Ты растешь, Кастиэль. Но, прежде, чем я сделаю для себя какие-либо выводы, ответь мне на вопрос: кого теперь ты видишь в Дине? Кастиэль дёрнулся, как от пощечины. Резко поднял взгляд, впиваясь в глаза напротив. Внутри старшего омеги все связалось в тугой узел. Габриэль боялся, что этим вопросом оттолкнул от себя мальчишку. Парень долго не отвечал на вопрос, остервенело покусывая собственную губу. Он метался. И Габриэль это видел. — Мужчину. — наконец выдавил из себя подросток. Но, погодя, тихо добавил. — Альфу. — И это тебя пугает? — Да. — Ты боишься увидеть в нем Аластора? — прошептал свою догадку омега. «Я уже его вижу» Единственной строчкой пронеслось в мыслях. «Но не в нем» Сзади послышался хриплый смешок. Не принадлежащий Милтону.***
— Где тебя черти только носят? — на парковке, возле чёрного входа в их небольшое отделение, стоял Сэмюэль с двумя стаканчиками в руках. Один из которых уже протягивал подходившему коллеге. — Работа у меня, Сэмми, такая. Таскаться там, где черти побоятся. С этими словами, хмурый как туча Бальтазар зашёл в отделение, оставляя недовольного Винчестера позади. — Хотя, все черти, думаю, уже находятся там. — под нос добавил блондин, окончательно скрываясь в дверях. — Ад.***
Омеги ещё долго сидели в тишине, допивая уже остывший чай. Решив разбавить обстановку, Габриэль перевёл тему в совершенно безобидное русло, решив, что достаточно на сегодня потрясений с ребёнка. Провожая того к входной двери, Габриэль долго настаивал, чтобы отвёз мальчишку именно он, но младший уверил, что пешком не пойдёт. Стоя по разные стороны порога, омеги тупо мялись, не находя, что сказать. Всё прощания озвучены, пожелания услышаны, благодарности тоже. Но было ощущение, какой-то недосказанности, незавершенности. Первым плюнул Габриэль, утаскивая подростка в крепкие объятия, не давая тому даже возможности вывернуться. На то не было нужды. Кастиэль уткнулся носом тому в воротник, не переставая повторять одно простое: «спасибо». Когда дверь за подростком закрылась, все щеколды захлопнулись, Габриэль оперся спиной о дерево, зарываясь пальцами кисти в отросшие волосы на затылке. За что ему такое счастье? Он не был зол, не был раздражение, ему было жалко, что все это дерьмо опять проливается на мальчишку. Теперь уже от близких ему людей. Погрузившись в воспоминания диалога, Габриэль вернулся к своему гнезду, подминая под себя пледики и утыкаясь носом в одну подушку. В пахнущую подушку. Но подумать о том, кому принадлежит этот запах, омега успеет немного позже. Надвигалась течка. И примерные её сроки были назначены на день после суда.***
Эфраим довольно быстро откликнулся на звонок омеги, сообща, что ему нужно отвезти кого-то по адресу и он тут же вернётся за мальчишкой. Примерно ему понадобится минут 15, а значит Кастиэлю придётся подождать. Время должно было пролететь довольно быстро, поэтому, заприметив небольшую детскую площадку прямо рядом с домом Милтона, омега отправился туда. Он очень давно не был на таких постройках, но до сих пор помнил, как в детстве любил качели. В детстве… Чёртов мудак. Качели, это своего рода полет: вперёд, набираешь полные лёгкие воздуха, ветер приятно откидывает пряди отросших волос, назад, воздух ударяет в спину, описывая вокруг тебя небольшие мягкие круги. Вперёд, назад. Качели дарят призрачное ощущение крыльев за твоей спиной, что раскрываются и взмахивают, стоит тебе резко качнуть ногами. Всех ведь в детстве так учили, вытяни, дождись, потом согни и наклонись вперёд. Площадка была почти пустой, лишь пара детей сныряла по небольшому комплексу, тихо что-то обсуждали. Удивительное явление. Дети и тихо — обычно параллельные прямые. Но омеге до детей не было ровным счётом никакого дела. Кастиэль сразу же направился к небесным колесницам. Сидения были не особо удобные, явно не рассчитанные под зад взрослого человека. Немного поелозив, пытаясь принять наиболее удобную позу, Новак оттолкнулся, тут же подгибая под себя ноги, чтобы случайно не шаркнуть по земле и не испачкать белоснежный кеды. Из кармана достались потрепанные, перекрученные наушники. Плейлист. Перемешать все. «The dust and dirt blind us slowly
»* Омега прикрыл глаза, делая очередной толчок ногой. Вперёд. «But give a hint of a view to make it feel alright
» Задерживает дыхание, оставь аромат свежего дня. Задержись в образах. В образе. В одном единственном образе, обрамленном коричневым контуром. Назад. «A sturdy back, but brittle bones Too weak to show
» Вперёд. «We would say anything just to hear what we want
» Назад. «Oh Right or wrong
» Вперёд. «We kill our way to heaven» Подросток зажмурился, крепко-крепко, лишь бы больше не видеть. Улететь, просто распахнуть крылья и исчезнуть. Почему всегда так? На словах все просто. «Мы сделаем все, для своей цели». Как же. В голове крутилась эта строчка. Песня давно ушла вперёд, подвывая о простых истинах, но в мыслях осела, оккупировала одна фраза. «Мы сами убиваем путь на небеса». «Мы сами убиваем путь на небеса…» Сами. Ну конечно! Сами, все сами… Кастиэль выдернул наушники, под веки насыпали битых осколков, заставляя моргать все чаще, лишь бы вымыть стекло из-под век. Но вымываются лишь слезы. Скомкав провода в ладони, парень сунул их не глядя в карман. Пора прекращать. «Мы сами убиваем свой путь на небеса»***
Машина подъехала к дому, когда время близилось к обеду. Аккуратный чёрный ауди старого поколения, тихо поскрипывая старой резиной об асфальт, остановилась напротив небольшого дома. — Спасибо. — бросил подросток, даря напоследок вымученную улыбку мужчине. Тот смотрел, поджав губы. Когда омега дёрнул ручку, намереваясь покинуть тихий салон, на его локоть опустилась ладонь, аккуратно сжимая. Парень обернулся. — Всё закончится. Верь в это, Кастиэль. Всё станет хорошо. — голос был наполнен болью, мужчина смотрел прямо в глаза, пытаясь что-то сказать, но явно не решаясь. Руку с локтя он так и не снимал. — Спасибо. — опустил глаза в пол, свободной рукой подбирая покатившиеся капли с щёк. — Я буду. Буду верить. — Ты сильный. Помни об этом. Ты справишься с этим. Главное не теряй свет, Кастиэль, не позволяй себе оставаться во тьме. Тепло исчезло с предплечья, оставляя после себя призрачное ощущение. — Не позволяй никому потушить этот свет. Дверь тихо захлопнулась и шины дальше поскрипели по асфальту оставляя омегу одного. Нет. Он больше не позволит оставаться себе одному. Не больше. Круто развернувшись, Кастиэль, набираясь решимости с каждым шагом, опираясь на своих двоих друзей, направился к дому. Ключ, как всегда, в левом кармане. Дверь с тихим скрипом отворилась. Тишина. — Дин? Омега стащил с ног кеды, опираясь на костыли, зашагал на кухню. Пусто. — Дин! Озираясь по сторонам, мальчишка, подавляя в себе новые волны тревоги, быстрее двинулся к лестницам. — Пожалуйста, Винчестер, будь дома. Тихо, скорее для себя прошептал омега. Ванная пуста. Осталась всего одна комната. Комната Дина, толкнув дверь, Кастиэль вошёл, отказываясь в полнейшем одиночестве. Никого. Пусто. — Черт. Осколки снова начали резать. — Черт. Так нельзя. Так не могло произойти. Дин всегда был дома. Всегда. Это Кастиэль ждал его. Но не Дин. Дин не ждал. Дин ушёл. Не дождавшись омегу назад. Кастиэль опустился на аккуратно застеленную кровать. «Дин никогда так не делал» Почему, когда столько всего накопилось, когда столько всего нужно и должно быть озвучено, тебя не оказывается здесь? Пока я могу, пока мне нужно сказать. Тебя нет. Значит, так и нужно. Сама судьба распорядилась, значит озвучивать этого не стоит. Да. Не нужно. Подтянув ноги к груди, Кастиэль тихо потухал, хороня всю ту решимость, с которой шёл сюда. С губ срывался тихий шёпот, срастающийся во въевшийся мотив.«But give a hint of a view to make it feel alright And though it hurts We keep on climbing»
— Кас? «Cause our addictions take us from inside
»***
— Миш, рассказывай уже. А то скоро прожжешь во мне дыру, своими светилками. — недовольно бурча, Люцифер опустился рядом со своим мужем. Тот недавно вернулся из офиса. — Ты не представляешь, — глаза Михаила и правда светились. — кто оказался крысой! — мужчина чуть ли не в ладоши хлопал от переполняющего его восторга. — Там такая санта-барбара, закачаешься! Предательства, аферы, лицемерие! Ух, я как будто сериал смотрю, а не работаю! На этих словах Люцифер оторвался от созерцания своего сына и хмурым взглядом уставился на мужа. — Миш, ты совсем дурак? — Ну, Лю! — недовольно насупился альфа. Теперь Люцифер понимал, в кого у малыша такая обиженная моська. — Что, «Лю»? По-твоему это забавно? Я бы голыми руками ему шею свернул! — Но он не виноват! — А кто? Всегда есть выбор и выход. И если ты его не видишь… — Значит плохо ищешь, я знаю. — не дал договорить мужу Михаил. — Да, прости, ты прав, — мужчина рассеянно потёр затылок, смотря перед собой. — все-таки на кону жизни людей. — Наконец-то. — цокнул омега, перекладывая по-удобнее сына. — Порой мне кажется, что ты самая ядовитая змея на планете. — откинувшись назад, альфа приобнял сидящего Милтона, пристраиваясь рядом. — Тебе не кажется, дорогой. — мурлыкнул омега, чувствуя рядом целых два любимых бьющихся сердца.***
— Кас? Винчестер появился в дверях своей комнаты. Омега, тихо что-то напевая, лежал, повернув голову ко входу, но, кажется, ничего не видел. — Дин? Куда-то в пустоту. Но точно не Винчестеру. — Дин. Уже осмысленней. Взгляд начал фокусироваться на стоящем в дверном проходе. — Дин. Мальчишка дёрнулся, принимая сидячее положение. Он метался, и, кажется, это было понятно всем. — Ты что-то хотел? — прохладно. Точно не так, с какой интонацией он произнёс «Кас». Мужчина был рад, что подросток вернулся, но осадок утренней обиды в нем точно остался, глубже впиваясь. — Да, я… — мальчишка поднял глаза, намереваясь продолжить свой монолог, но встретил начинающий холодеть взгляд. Только не снова. — Нет. — Что «нет»? — Не смотри на меня так. — Как «так»? — Ты знаешь, Дин. — Нет, Кас-ти-эль. — наглая ложь. Винчестер прекрасно знал, о чем говорит его мальчик. Но обида засевшая внутри не давала, заставляла его заставить произнести это мальчишку. — Слишком холодно. — сдавшись, произнёс омега, опуская голову. Обида распускалась большим цветком внутри Кастиэля. Кажется, скоро они смогут собрать букет из этих цветов. В обоих их предостаточно. «Почему? Почему он так поступает?» — Я хотел извиниться, но… — не договорив, омега резко дёрнул на себя костыли, поднимаясь с кровати. По опущенным щекам скатилась первая слезинка. — Неважно. Не поднимая головы, омега, быстро переставляя железяками, попытался пройти мимо застывшего в проёме Винчестера. «Он хотел извиниться…» Секунда и вот уже омега перехвачен, заставляя посмотреть на себя. — Прости. -, тихо выдавил из себя альфа, явно не зная, что сказать, как подобрать слова правильнее, чтобы не обидеть ещё больше. Его мальчик первым пошёл на контакт, а он так эгоистично все попортил. — Кас, я… Я честно не хотел, я… Я не… — Просто обними меня. — мальчишка скривился от того, как жалко это прозвучало. Но Дин этого уже не видел, он прижался подбородком к виску парня, смыкая кольцо рук чуть ниже лопаток. Цветы внутри увяли, оставляя после себя неприятным воспоминанием сухие листья. Кастиэль ответил, сжимая рубашку мужчины на плечах. "Мы сами убиваем свой путь на небеса
"